«Пошлая оперетка» Скоропадского
Украинская оперетта
О том, что Центральная рада, а затем Гетманщина и Директория были опереттой, цирком в период их существования, писали не только русские и немцы, но сами «украинофилы» (представители южнорусской интеллигенции, которая старательно формировала украинский миф, чаще всего по западному заказу).
Украинские вожди, создававшие государственный проект «Украина» – Грушевский, Винниченко, Петлюра, Дорошенко и другие, изначально создавали химеру. Они были историками, публицистами, поэтами, журналистами, адвокатами, они жаждали славы, популярности. Но они не были государственниками, управленцами. Они и создание «украйны» рассматривали как театральную постановку. Отсюда яркие названия. «Украинская армия», сошедшая с театральных постановок, с оселедцами на бритых головах, гайдамаки с кривыми саблями и огромными кинжалами (настоящие были в дефиците, поэтому вешали бутафорские), гарцевавшие на белых конях. Пышные молебны, смотры, шествия и прочее, всё в духе культурно-массовых постановок.
Хорошо всю суть этой украинской оперетты выразил гетман Скоропадский в своих воспоминаниях: «Всё поколение нынешних украинских деятелей воспитаны на театре, откуда пошла любовь ко всякой театральности и увлечение не сколько сутью дела, сколько её внешней формой. Например, многие украинцы действительно считали, что объявлением в Центральной раде самостоятельной Украины Украинское государство становится совершенным фактом. Для них украинская вывеска была уже чем-то, что они считали незыблемым».
На самом деле Центральная рада была лишь театром, сборищем болтунов, не имеющих реальной власти. Киевляне и другие горожане это быстро поняли. Крестьян волновала не политика, не пустая болтовня, не язык и форма новоиспеченных гайдамаков, а конкретные вопросы права собственности на землю и передел земли. Рабочие были за различных социалистов, большевиков.
Одновременно проходила криминальная революция, в смутное время плодились самые разные батьки и атаманы. Поэтому Рада моментально проиграла войну красным (Как большевики первый раз освободили русскую украйну), которые имели в этот момент минимальные силы и ресурсы. А затем пришли германцы и навели свой порядок («Заграница нам поможет!» Как Рада продала русскую украйну немцам; Часть 2).
Германцы быстро поняли, что такое Центральная рада. Украинские власти на словах во всём соглашались с германцами, боясь их, но на деле давали установку чиновникам тормозить и саботировать. Немцам приходилось брать силой те ресурсы, которые им обещали. Народ негодовал, началось сопротивление, партизанское движение. Экономика стремительно разваливалась и деградировала до натурального обмена.
В области украинской культуры, о которой так много кричали, ничего не делалось. Рада не открыла ни одного украинского учебного заведения, не считая народного украинского университета, где как обычно только митинговали и болтали, а не учились. Да и все лекции читались на русском языке, так как страшную смесь южнорусских говоров (мова), польских и просто придуманных слов – т. н. «украинский», фактически никто не знал. Вся украинская культура выражалась в элементах «народной украинской» одежды, огромных кинжалах гайдамаков и оселедцах.
Гетманщина
Понятно, что в сложившейся ситуации германское оккупационное командование решило заменить Раду на более эффективное туземное правительство (Как немцы сменили вывеску на карте южных губерний России). 28 апреля 1918 года немецкий патруль зашел в зал Педагогического музея, где заседала Центральная рада, арестовал министров Любинского и Гаевского (МИД и МВД), а депутатов обыскал, переписал и разогнал по домам. Никакого сопротивления не было, так как Рада не имела никакой поддержки в народе.
Взамен генерал-фельдмаршал Эйхгорн решил дать «украйне» гетмана (гауптмана – начальника). На следующий день после разгона Рады в здании цирка (очень символично) съезд украинских «хлеборобов» (собственников-землевладельцев) провозгласил гетманом Украины Павла Петровича Скоропадского. Он принадлежал к одной из знатнейших и богатейших семей Малороссии. Его предок, Иван Скоропадский, уже был в начале XVIII века малороссийским гетманом. Входил в свиту императора Николая II. Во время Первой мировой войны командовал 34-м армейским корпусом, который после Февральской революции пытались украинизировать.
13 апреля 1918 года в телеграмме Эйхгорну германский кайзер Вильгельм II указывал:
«Передайте генералу Скоропадскому, что я согласен на избрание гетмана, если гетман обязуется неукоснительно следовать нашим советам».
Так началась короткая эпоха новой Гетманщины, как её называли сами киевляне, «гетманшафт». Гетман поселился в доме киевского генерал-губернатора. Над кабинетом гетмана на втором этаже размещалось помещение германского караула. В сущности, власть Скоропадского стояла только на германских штыках. То есть вывеска сменилась, а театр, цирк остался.
Украинская держава
Гетман был своего рода монархом, он сам назначал и смещал министров, издавал законы и следил за их выполнением. Его опорой были сторонники порядка: чиновники, офицерство, крупные землевладельцы, владельцы фабрик, заводов, банков, газет и пароходов.
Создавалась новая армия: набрана Отдельная Сердюкская дивизия для охраны гетмана, дивизия в Харькове, несколько охранных и пограничных сотен. Во Владимире-Волынском австрийцы сформировали из русских военнопленных, живших в Малороссии, 1-ю стрелецко-казацкую дивизию. Их называли «серожупанники» – по цвету верхней формы одежды (вроде куртки – т. н. жупана), пошитой из серого сукна, которую в более восточных и северных территориях Российской империи было принято называть «зипун». Формированием и военной подготовкой «серожупанников» занимались австрийцы.
В июле 1918 года Совет министров Украинской державы принял закон о всеобщей войсковой повинности и утвердил план организации армии, подготовленный Генштабом. По территориальному принципу создавалось 8 пехотных корпусов. Также имелся Отдельный корпус морской охраны (береговая охрана) и Отдельный корпус пограничной охраны. Стоит отметить, что новая «украинская» армия, кроме символики, была полностью русской по своему командному и рядовому составу. Так как «украинцами» в это время были только политики и украинствующая интеллигенция.
В целом «украйна» в это время становится местом притяжения для всех спасающихся от большевиков из Петрограда, Москвы, других крупных городов и регионов России. К лету 1918 года в Малороссии и Новороссии находилось не менее трети всего русского офицерства. Скоропадский разрешил формировать отряды белого офицерства.
Казакам был предоставлен особый статус, в документах использовалось обращение «граждане и казаки», для них предполагалось выделить в районе Запорожья отдельные территории под казачьи поселения. Правда, создать новое Запорожское войско не успели.
Продолжалась политика украинизаторства. Правительство признало украинский язык государственным и обязало перевести на него работу всех учреждений и армии. Объявления на вокзалах, работу почты и телеграфа, преподавание в школах и университетах – все сферы общественной жизни предписывалось перевести с русского на украинский язык. Правда, всё это было пока только формальным, нельзя было одномоментно переделать русскую «украйну» в «Украинскую державу». Увеличился выпуск украиноязычных книг и газет, открылись украинские университеты в Киеве и Каменец-Подольском, историко-филологический факультет в Полтаве, Государственный украинский архив, Национальная галерея искусств, Украинский исторический музей, Национальная библиотека Украинской державы, Украинский театр драмы и оперы, Академия наук и т. д.
В экономике и социальной сфере правительство отменило все социалистические преобразования: длительность рабочего дня на промышленных предприятиях была увеличена до 12 часов, стачки и забастовки были запрещены. Были созданы Государственный и Земельный банки, восстановлена работа железных дорог. Но в целом промышленность продолжала деградировать.
Земельная политика Рады была отменена, делалась ставка на восстановление крупных помещичьих и середняцких хозяйств. Сохранялась государственная хлебная монополия в интересах Германии и Австро-Венгрии. Значительная часть собранного крестьянами урожая подлежала реквизиции, был введён продналог. Естественно, что это вызывало сопротивление крестьянства.
Оккупационные германо-австрийские войска принимали самые решительные меры, чтобы навести свой порядок. Помещикам возвращали земли, скот и оборудование. Помещики наводили порядок в своих землях. Карательные отряды жгли села, производили массовые расстрелы. Но это только озлобляло русских-малороссов.
Активность различных банд – от простых криминальных до идейных, резко возрастает. Начинается настоящая крестьянская война. Крестьяне самоорганизуются и ведут борьбу против помещиков, чиновников, власти вообще и германо-австрийских оккупантов. Крестьянские восстания практически срывают продовольственную политику оккупационных властей.
В это время формируется настоящая армия батьки Махно, которая действовала на огромной территории от Лозовой до Бердянска, Мариуполя и Таганрога и от Луганска до Екатеринослава, Александровска и Мелитополя. Также большую популярность имели банды Зелёного, Струка, Соколовского, Тютюнника, Маруси и др.
Павел Скоропадский на смотре Серожупанной дивизии в сопровождении германских офицеров. Август 1918 года
«Мы будем лишь подстилкой для других наций»
Герман Скоропадский со своими офицерами
Крестьянская война
Диктатура Скоропадского («Пошлая оперетка» Скоропадского) не могла остановить процессы распада Малороссии. Власть гетмана, как до этого рады, не вызывала почтения в народе. Политика гетмана, ориентированная на зажиточные слои населения (буржуазия, землевладельцы, офицерство и чиновничество), вывоз продовольствия и сырья в интересах германского блока, репрессии и террор, вызвали масштабное народное сопротивление. Земельная реформа, направленная на распродажу помещичьей земли под контролем государства, не была поддержана крестьянством. Крестьяне не хотели платить за то, что уже и так захватили.
Множились отряды сопротивления, красные партизаны, просто бандиты. Крестьянская война приняла масштабный характер, власти не контролировали отдельные районы. Выдвинулись талантливые народные вожаки вроде Махно. Появились целые повстанческие небольшие армии. Они не могли противостоять регулярным австро-германским частям, но оккупанты не могли контролировать всю территорию. Гарнизоны занимали города, важные объекты, станции и обеспечивали работу железных дорог. Немцам и австрийцам приходилось вести боевые действия с повстанцами, и надежды на то, что Русская украйна обеспечит провиантом и сырьем воюющие Центральные державы, были похоронены. Конечно, германцы, как могли, ограбили оккупированные западнорусские области, но стабильный порядок установить не сумели.
25 июня 1918 года австрийский дипломат сообщал в Вену из Киева:
«Германские, а также императорские и королевские войска вынуждены непрерывно вести оборонительные бои, иногда связанные со значительными потерями».
Император Вильгельм II (слева) и гетман Скоропадский на встрече в Ставке Верховного командования в Спа в августе 1918 года
Об «украинской культуре»
Сам Скоропадский человеком был разумным. Он понимал, что никакой украинской культуры нет:
«Вся украинская культура выражалась в том, что по Киеву гуляла толпа всякой неопределенной молодежи в шапках с «китицею»; некоторые сбривали себе голову, отпуская «оселедець».
Украинский диктатор отмечал:
«Это узкое украинство исключительно продукт, привезенный нам из Галиции, культуру каковой целиком пересаживать нам не имеет никакого смысла: никаких данных на успех нет и является просто преступлением, так как там, собственно, и культуры нет. Ведь галичане живут объедками от немецкого и польского стола. Уже один язык их ясно это отражает, где на пять слов 4 польского и немецкого происхождения».
И далее:
«Великороссы и наши украинцы (под ними Скоропадский понимал русских-малороссов, носителей русской культуры – Прим. авт.) создали общими усилиями русскую науку, русскую литературу, музыку и художество, и отказываться от этого своего высокого и хорошего для того, чтобы взять то убожество, которое нам, украинцам, так наивно любезно предлагают галичане, просто смешно и немыслимо».
Русский генерал понимал, что если малороссы откажутся от общей русской культуры, от Пушкина и Гоголя, то «мы (малороссы-украинцы – Прим. авт.) будем лишь подстилкой для других наций».
Гетман осознавал, что при текущей ситуации украйна обречена, никакой самостийной державы не будет:
«Немцы все сильнее и равномернее захватывали страну. Я наблюдал ту педантичность и одуманность, которые сказывались во всех их действиях. Я видел, что они не объединятся в те культурные слои общества, которых у нас было мало на Украине, но которые были распылены, немцы же, всегда считавшиеся с умом и силою, просто при известных условиях превратят Украину в новую Германию. Уже к тому были данные, так как, несмотря универсалы, уничтожавшие собственность на землю, имения были отданы немцам».
Попытка найти нового хозяина
Осенью 1918 года, когда стало ясно, что Германия терпит поражение, Скоропадский стал искать союзников. В октябре он тайно встречается с атаманом Войска Донского Красновым, чтобы заключить союз и договориться с белогвардейцами Юга России.
Атаман вспоминал: «Вы, конечно, понимаете, что я, флигель-адъютант и генерал свиты Его Величества, не могу быть щирым украинцем и говорить о свободной Украине». Гетман говорит о возможности антибольшевистского союза с Деникиным, Доном, Кубанью, Крымом и Грузией. И далее произносит историческую фразу: «Мы все русские люди, и нам надо спасти Россию, и спасти ее мы можем только сами». Гетман был готов предоставить белым богатые запасы царской армии, которые остались в Малороссии: оружие, боеприпасы, амуницию и пр.
Проблема была в том, что единой России тогда не было. Имелось несколько враждебных друг другу очагов. Была красная Россия со столицей в Москве и белая Россия – с центром на юге. Также имелись различные сепаратисты. А крестьяне «без царя» вообще жили сами по себе и никому не собирались подчиняться.
Скоропадский хотел объединиться с белой Россией. Основа была общей: капиталисты, буржуазия, помещики, чиновничество, значительная часть офицерства. Ориентация на Запад. Ненависть к большевикам. Однако белая Россия не была единой. Деникин ориентировался на Антанту, Краснов – на Германию. Гетману был ближе «гибкий» атаман, чем упёртый Деникин. Краснов так и не смог убедить Деникина заключить союз с «изменником» Скоропадским.
При этом, предчувствуя падение Второго рейха, Скоропадский осенью прорабатывал все возможные линии. Тайно связывался с украинскими националистами во главе с бывшим главой Рады Винниченко. Предлагалось собрать собор различных националистических партий. В сущности, обеспечить переход власти от гетмана к националистам.
14 ноября 1918 года, через несколько дней после известия о Компьенском перемирии, гетман Скоропадский подписал «Грамоту» – манифест, в котором он объявил, что будет отстаивать «давнее могущество и силу Всероссийской державы», и призвал к строительству Всероссийской федерации как первого шага к воссозданию Великой России. Это была последняя ставка Скоропадского. Киев был забит тысячами русских офицеров, их мобилизация могла спасти его. Гетман отказывался от сепаратистской, украинизаторской политики. Гетманщина «побелела» и начала призыв в добровольческие дружины полковника Святополк-Мирского и генерала Кирпичева. Офицеры украшали левый рукав своих шинелей трехцветным бело-сине-красным шевроном, как в армии Деникина. Это был единственный боеспособный контингент армии «Украинской державы».
Однако Скоропадский опоздал. В ночь на 14 ноября 1918 года бывшими деятелями Центральной рады во главе с Винниченко была образована Директория Украинской Народной Республики (УНР), начавшая вооружённую борьбу за власть. Выступив из Белой Церкви 18 ноября 1918 года, армия Петлюры шла на Киев не под желто-синими, а под красными знаменами. Петлюровцы выступали больше не за «незалежность», а против буржуев и «ахвицеров». Винниченко и Петлюра боролись за власть и хотели получить массовую поддержку народа, крестьян, которые ненавидели буржуев. Интересно, что большевики в этот момент поддерживали петлюровцев, чтобы свалить Гетманщину. 14 декабря войска Директории заняли Киев.
Скоропадский бежал в германском обозе. Жил в Германии как частное лицо, получал пенсию. С гитлеровскими нацистами не сотрудничал, погиб в апреле 1945 года во время англо-американских бомбардировок.
Самсонов Александр
