Новейшая Доктрина

Новейшая доктрина

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Новейшая доктрина » Новая хронология » "История человеческой культ. 4-6 т. ВО МГЛЕ МИНУВШЕГО ПРИ СВЕТЕ ЗВЕЗД


"История человеческой культ. 4-6 т. ВО МГЛЕ МИНУВШЕГО ПРИ СВЕТЕ ЗВЕЗД

Сообщений 751 страница 780 из 1001

751

провождалось теми притеснениями христиан мессианцев, какие нам рисуют клерикальные историки Средних веков.
.
Под изгнанниками в «оазис», вероятно, надо подразумевать никого иного, как мессианцев первого периода христианства (от IV до VIII века), который был более похож на описываемый в иероглифах, чем на тот, который создали византийские теологи последней фазы на постном масле по своему образу и подобию. Остальные цари этой династии, даже и по современной ортодоксальной египтологии, являются лишь соправителями царей Шашанков, резиденцией которых считаются уже Месопотамия и Сирия, как выходит и по обычной истории калифата, хронологические вехи которой я уже дал в первых частях этой самой книги и потому не буду здесь к ним возвращаться.
.
ГЛАВА II.
ПСЕВДО-ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ДИНАСТИЯ (ЦАРИ МАТОВ1).

1 По поводу слова мат см. у Шафарика «Славянские древности», т. I, кн. 2, стр. 321 (перев. Бодянского, изд. 1837 г.), а также ссылки: Шафарика на Murray, Europ. Sprachenbau von Wagner, I, 44, p. 229.
Кто такие были маты? Судя по тому, что это слово входит во многие этнографические имена, например, сар-маты, якса-маты, савро-маты, оно значит просто: люди, народ. Но уже одно то обстоятельство, что Сарматией называлась Украина и часть Польши, а вовсе не древняя Месопотамия, показывает, что попытка искать народы матов на берегах Тигра и Евфрата географически совсем не гениальна.
.
Другое дело, если на египетских камнях описывались события не одной лишь долины Нила, а целой Византии: тогда и славянские династии могли быть отмечены в иероглифической и демотической литературе, так как и сам знаменитый Юстиниан был сын иллирийского землевладельца, т. е. славянин. Этих «народов» называют в иероглифических надписях также и победителями лутен (латин), которых по смешению звуков Л и Р называют и рутенами, но в общем слово лутены служило прозвищем западноромейской империи. Цари «матов-народов» были в тоже время и первосвященниками какого-то культа, вроде арианского или митраистического.
.
Мы уже видели, что последним из признаваемых в Египте за своего царя рэ-мессиандев был Рэ-Мессу XIII, которого мы отожествили с Гераклием. У него калиф Омар с византийской точки зрения отнял «Египет», а с египетской точки зрения Омар, называемый Хир-Гором, «изгнал» Гераклия из Египта вместе со всей его династией. И в соответствии с этим мы читаем у египтологов:
.
«Хир-Гор изгнал Рэ-Мессу XIII из Египта, но род царей-мессианцев не прекратился и после изгнания».
Мы видели уже, что Бругш насчитал в иероглифических надписях до шестнадцати Рэ-Месс, которых мы отожествили с несколькими из византийских императоров от Гераклия до Льва Идолоборда (но без него лично).
.
Так кончаются с наступлением идолоборчества в конце VII века одновременно и библейская книга «Цари», и иероглифические записи о царях-мессианцах. А появление первого из Евангелий, Марка, собравшего около 700 года нашей эры в один суставчатый рассказ легенды, ходившие тогда о Христе, сделало уже новую эпоху в развитии христианской теологии, которая оставила позади себя иероглифическое христианство и мессианство. Но тогдашнее мессианство не надо смешивать с современным состоянием раввинизма, оформившегося лишь на Вормсском съезде еврейских теологов.
.
Вот последовательные имена властелинов XXII династии (табл. LXXXIII по Бругшу): Царь «матов» Ниромат (Нимврод) — говорят нам камни — подчинил Египет, умер в нем и был погребен в Абидосе. Новым царем Египта был назначен сын его Шашанк, основавший свою резиденцию в Бубастусе (Пи-Баст — Дом Дианы), считаемом теперь за селение Тель-Баста, в Дельте, на восточном рукаве Нила, отчего его преемники и получили название бубастидов. А брат первосвященника — Мен-Хепер-Рэ — был назначен в то время вассальным царем в Танисе-Сионе и кроме того был оставлен первосвященником в стовратных Фивах. Он породнился и с рэ-мессидами.
.
ТАБЛИЦА LXXXIII
Псевдо-двадцать вторая (бубастийская) династия человекоподобных египетских царей (по Бругшу).
http://s3.uploads.ru/e3MAJ.png

Длинная надпись на гранитном монолите в развалинах Абидоса2 рассказывает, как Шашанк посетил могилу своего отца и казнил разграбивших ее обитателей. Теологи думают, что он был никто иной, как Сусаким Библии.
.
Действительно, в 1-й книге Царей Богоборческих (3-ей по греческому счету3) рассказывается, как во дни Иеровоама и Ровоама миц-римский царь Сусаким (по-библейски Шушак) пришел в Иерусалим и взял все сокровища дома божия и дома царского, в том числе и золотые щиты, так что Иеровоам приказал сделать вместо них медные. Но мы уже знаем, что хронологически Иеровоам налегает на Лициния и, следовательно, описываемое событие, если оно не легенда, должно относиться к промежутку между 300 и 324 годами нашей эры. А в это время над Египтом властвовал Констанций Хлор, тожественный по нашему наведению с Юлием Цезарем. В таком случае легенда о Нимвроде была бы тоже легенда о Юлии Цезаре, а рассказ о заместившем, его сыне Шашанке был бы рассказом о Константине I.
.
2 Бругш, стр. 562 ориг.
3 Первая книга царей (XI, 40 и XIV, 25).

Однако в Библии-же есть и другой Шашанк (пишущийся как Шшк) в пророчестве «Иеремия», составленном, как мы вычислили, после появления кометы 451 года:
.
«Возьми чашу с вином божьего гнева и напои из нее все народы — говорит автор от имени грядущего бога, подражая Апокалипсису, и заключает их перечисление словами: «а царь Шешак (Шшк) будет пить после всех» (Iер., 14, 25).
С такой точки зрения дело переносится к 451 году. А в этом; году над Византией и Египтом царствовал Маркион (450—457 гг.), преемник Феодосия II. Но и это ненадежное указание.
.
В надписи на 2-м пилоне на юге Карнакского храма говорится о восстановлении будущей супруги Шашанка, приндессы Карамат, в ее наследственных правах, которых она была лишена египетским духовенством.
.
Вот эта надпись, где Хонзу (Хозе) есть вариадия Иосии.
.
«Так говорят Амон-Рэ, дарь богов, великий бог — начало всякого существования — и богиня Мут (Mater) и сын их Хонзу, (заметьте: уже полная троица!) и великие боги. В отношений всякого предмета какого бы рода он ни был, принесенного с собою Карамат, дочерью царя верхней страны, Миамуна Писебхана,4 из перешедшего к ней наследственного имущества южной страны, и в отношении какого бы то ни было предмета, который ей подарили люди той страны и отняли у девицы, мы восстановляем ей обратно. Амон-Рэ, царь богов, великий бог, начало всякого существования, богиня Мут, Хонзу и великие боги говорят: «Каждый царь, каждый верховный священник Амона, каждый главнокомандующие, каждый военачальник, и люди всякого состояния, мужеского ли пола, женского ли пола, которые имели великие намерения, и те, которые позже выполнили свои намерения, да возвратят имущество всякого рода, которое с собою принесла Карамат, дочь царя верхней Страны Миамуна Писебхана, как перешедшее к ней наследственное добро южного округа земли, с имуществом всякого рода, данным ей жителями страны и, что они, жители, взяли от девицы, отдано должно быть в ее руку. Мы отдаем это назад в руки ее сына и ее внука, и ее дочери и ее внучки, чадам чад ее дочери. Да будет оно сохранено до позднейших времен». И еще (говорит Амон-Рэ, царь) богов, великий бог, начало всякого бытия, и богиня Мут, и Хонзу, и великие боги: «убиты должны быть все люди всякого состояния всей страны, мужчины ли, женщины ли, которые будут заявлять притязания на какой-либо предмет, какого бы то ни было рода, который с собою принесла Карамат, дочь царя и господина, земли Миамуна Писебхана, как переданное ей наследственное добро южной страны, так и всякий предмет, какого бы то ни было рода, который подарен ей жителями земли, и то, что они взяли у девицы из имущества. Тем, которые скроют что-либо из оных от утра до утра, те почувствуют на себе тяжесть наших великих духов, и не будем мы им помощниками. Они будут подвергаться преследованию со стороны Великого бога, богини Мут Хонзу и великих богов». Так сказал Амон-Рэ, царь богов, великий, бог, начало всякого бытия, и Мут, и Хонзу, и великие боги: «Мы убьем всякого жителя всякого состояния во всей земле, мужчину ли, женщину ли, который заявит притязание на какой-либо предмет, какого бы то ни было рода, который принесла за собою Карамат, дочь царя Верхней страны и господина земли Миамуна Писебхана, как перешедшее к ней наследственное добро южной страны, и всякий предмет какого бы то ни было роду, который ей подарили жители страны и что они взяли у девицы из имущества. Те, которые скроют какой-либо предмет из оных от утра до утра, тем великие духи наши дадут почувствовать свою тяжесть. Не будем мы им помощью, носы их мы опустим к земле...»
4 По спискам, последний царь XXI жреческой династии в Фивах.
Тут надпись испорчена, да и введение к ней тоже. Однако она характеристична. Такая юридическая грамота не уступает по своему содержанию и слогу даже тем, которые писались нашими нотариусами в XIX веке, и, во всяком случае, едва ли ранее того, как Феодосий II (401—450) издал в 438 году первый в истории человечества свод законов, известный под именем Codex Theodosianus, скорее даже — после Юстиниана Законодателя.
.
Да и титул Миамун напоминает здесь знаменитого багдадского калифа Мамуна, откуда и выражение: «или богу или мамону».
.
Мы уже имели случай говорит, что Шашанк избрал своею резиденцией) какой-то Бубастус. Повидимому, он только изредка посещал Египет. С рэ-мессианцами жил он в наилучших отношениях, следуя в этом преданиям своей семьи, которая и раньше вступала в супружеские союзы с ними, женясь на их дочерях или выдавая за них своих дочерей.
.
Считая Шашанка I за Маркиана (450—457 г.г.), мы можем объяснить себе и одну надпись в храме Амона в Апе, где на южной наружной стороне стены, сзади победных изображений Рэ-Мессии, к востоку от так называемой залы бубастидов, бросается зрителю в глаза гигантская фигура этого царя, поражающая булавою пленных богославцев (иудеев) во время своего похода ни них. Имена городов и местностей, захваченных им, окружены особыми зубчатыми рамками, причем они оказываются теми же именами, как и в Библии: Ра-би-та — библейский Рабит, или Раввин; Т-ан-кау — Таанах, или Фаанах.
.
Все изображение сделано в таком же стиле, как и у остальных египетских храмовых картин, приписываемых до сих пор глубокой древности, да и эту относят за 960 лет до начала нашей эры (!).
.
А вот документ, показывающий благочестие Шашанка.
.
В каменоломнях Сильсилиса сохранилась очень любопытная памятная надпись о закладке храма Амону-Царю и о строителе его Гор-ем-Сафе, сильно напоминающем библейского Зоробабеля при царе Кире, разрешившем богославцам возвратиться на родину и строить храм своему богу-Громовержцу. Документ этот говорит следующее:
.
«В 21-й год, в месяце Паини, Его Величество находился в престольном граде, в граде трона великой особы бога Хор-Маху. И приказал Его Величество Гору-ем-Сафу, священнику бога Амона-Рэ, тайному советнику Хор-Махова города, зодчему памятников Властителя страны (его знания были велики во всяком деле), ломать лучший камень Сильсилиса, чтобы воздвигать многочисленные и великие монументы для храма славного отца нашего Амона-Рэ, господина Фив. Его Величество отдал .приказ строить великие храмовые врата из обтесанных камней, чтобы великолепно украсить город, поставить ворота на много локтей в вышину и заложить праздничный зал для своего отца Амона-Рэ, отца богов, и обнести храм толстой стеной.
«Совершив благополучно путешествие обратно в город Паториса, в местность, где находился Его Величество, Гор-ем-Саф, первосвященник Амона-Рэ, царя богов, тайный советник города бога Хор-Маху, зодчий при доме даря Шашанка I в Фивах, любовь которого была велика к своему властителю, господину могущества, господину земли, сказал царю:
«Все слова твои будут исполнены, о ты, мой добрый господин! Не буду я спать ночью, не буду я дремать днем. Да идет постройка безостановочно, без покою и отдыха».
И он был принят милостиво царем. Царь одарил его богатыми подарками, серебром и золотом».
Кроме вышеупомянутой надписи, зодчий Гор-ем-Саф увековечил в каменоломнях Сильсилиса память о Шашанке I и другим замечательным изображением. На большой таблице, на скале, виднеется царь в сопровождении сына своего Аупута. Богиня Мут, египетская Истар, представляет торжественно царя (или царя с сыном) трем главным божествам Египта: Амону фиванскому, Хормаху-Туму гелиопольскому и Пта мемфисскому. В надписи, под изображением, стоят титулы царя, в которых, между прочим, он назван «великим победителем народов». К этому присовокуплено:
.
«Это божественный благодетель: Солнечный бог-Рэ имеет его вид. Он есть образ Хор-Маха. Амон поставил его на свой престол, чтобы устроить то, что он начал при вступлении во владение Египтом во второй раз. Это царь Шашанк. Он приказал открыть новую каменоломню, чтобы начать новую постройку. Таково было хорошее деяние, которое он сделал для отца своего, фиванского Амона-Рэ, и да даст ему Амон-Рэ тридцатилетние юбилеи бога-царя и годы бога Тума. Да живет он вечно».
Тут-же приведена и речь царя, обращенная к богу Амону:
.
— «Мой добрый господь! Даруй мне, чтоб пережили слова мои сотни тысяч годов. Прекрасно работать для Амона. Даруй мне за то, что я сделал, долгое царство. Я для него велел открыть новую каменоломню, для начала дела. А выполнил это, я верховный жрец Амона, царя богов, и главный вождь избранных отличнейших воинов, и Аупут, первый из всех воинов Паториса, сын царя Шашанка I, для своего господина Амона-Рэ, царя богов. Даруй мне счастье, здоровье, долгую жизнь, силу, крепость и глубокую старость при бодрости. Мой добрый господь! Даруй мне, чтобы пережили мои слова сотни тысяч лет. Прекрасно работать для Амона. Даруй мне силу за то, что я сделал».
Старший сын Шашанка I, Аупут, умер —говорят нам— почти одновременно с ним. Он был первосвященником Амона в Фивах, и после него на египетский престол вступил второй сын Шашанка Ус-Аркон (Саргон) I.
.
Египетские камни — говорит Бругш5— не дают об особе Ус-Аркона (Саргона) I никаких определенных сведений и называют следующим царем его сына Текелота I (Тиглата), первосвященника Амона и главнокомандующего войском всего Египта, Тогда же возник спор о престолонаследии.
.
5 Бругш, стр. 667 ориг.
После смерти Текелота I вступил на престол его сын Усаркон (Саргон) II, у которого старшим сыном был тоже Шашанк, первосвященник мемфисского Пта, а младшим Ниромат (Нимрод), начальник пророков и главнокомандующий войсками в Гераклеополисе Великом (считаемом теперь за Ахнас к западу от Нила, южнее Фаюма, 29°10 с. ш.), а потом он был назначен, первосвященником Амона в Фивах, и все его потомки вплоть до последнего, Пи-Сон-Гора, были наследственными священниками, бога Хнума-Овна в Гераклеополисе Великом.
.
Точно так же и все потомки его старшего брата Шашанка (III) наследовали высокую должность своего отца, как священно-служители мемфисского Пта и священных быков, в виде которых бог-отец появлялся людям, не могшим увидеть, не умерев, его истинного лица, о чем нам говорит и легенда о превращениях Юпитера в быка.
.
Таким образом, все потомки первосвященника Шашанка по этой липни уходят в церковную деятельность. «После смерти Усаркопа II на престол взошел другой внук Шашанка под названием Шашанк II, о котором памятники тоже молчат, а затем вступает Текелот II, супруг дочери Нимрода, первосвященника Амона. Старший сын этого Текелота II, Усаркон (вассальный царь), был главнокомандующим всеми военными силами страны и верховным жрецом Амона». Так хорошо было известно все их родство, хотя, кроме него, более ничего!
.
Ко времени его путешествия в Фивы, чтобы вступить в эту должность, относится чрезвычайно интересная для нас надпись в зале бубастидов Карнакского академического храма.
.
«Когда наступил 25 день месяца Месори, в 15-й год царствования его отца (Текелота II), славного Гора, божественного князя Фив, небо сделалось неузнаваемым и месяц стал ужасающего вида в предзнаменование наступающих событий в этой стране, как то и случилось, потому что дети восстания прошли войною по ее южным и северным местностям».6
6 Бругш, стр. 668 ориг.
В соответствующем месте этого тома (стр. 753) я уже показал астрономическими определениями, что это описание может относиться только: 1) к сверхполному лунному затмению 17 августа 593 года, около египетской полуночи, или 2) к сверхполному затмению луны 18 августа 658 года, которые могли быть и кровавыми, т. е. ужасающего вида. Но тут представились два решения:
.
I решение. По затмению 658 года эта династия у нас хронологически наложилась бы на византийско-египетскую так:
.
Шашанк—Юстины (Юстиниан Великий и два Юстина его соправителя, 518—578 г.г.).
Автут—Тиберий (578—582).
Ус-Аркон—Маврикий (582—603).
Текелот I—Фока (603—610).
Ус-Аркон II—Гераклий (610—641).
(Переход Египта к агарянству)
.
Шашанк II—Константин III (641).
Текелот II—Констанс (641—668) и при нем лунное затмение 658 года.
Шашанк III—Константин Иаганат (668—685).
(Переход Сирии к агарянству).
.
Пимай—Юстиниан II (685—711)?
Шашанк IV—Филипп Вардин (711—713)?
.
II решение. При допущении затмения 593 года окажется:
.
Нимрот—Феодосий II (408—450), первый после Апокалипсиса.
Шашанк I—Маркиан (450—457).
Автут—Лев I (457—474).
Ус-Аркон I—Зенон (474—491).
Текелот I—Анастасий (491—518).
Ус-Аркон II—Юстинианы (все три, как и в Библии, объединены, 518—578).
Шашанк II—Тиберий (578—582).
Текелот II—Маврикий (582—603) и при нем лунное затмение 593 года.
Шашанк III—Фока (603—610).
Пимай (отсутствует, но в Библию внесен в виде Иоакима II, царствовавшего 3 месяца).
Шашанк IV—Гераклий (610—641).
(Переход Египта в агарянство),
.

И здесь все выходит удовлетворительно. Вся династия целиком налегает на совершенно законченный период византийско-египетской теократии от Феодосия II, первого после смерти Иоанна Златоуста начавшего апокалипсическое христианство, и до Гераклия, после которого Египет перешел к агарянству. Да и сообщение о волнениях после затмения оправдывается: Фока восстал и убил Маврикия.
.
А если мы прибавим к этому, что царь «ШШК» упоминается как еще живой в пророчестве Iеремия (Иер., 14,25), написанном в 451 году, то очень много шансов за то, что одно из этих двух наших отожествлений правильно. Скорее первое...
.
Последние египетские потомки Шашанка — по словам Бругша — снизошли до степени царьков уже распавшегося царства.
.
Историческое значение их теряется среди борьбы удельных теократов этого периода, совпадающего, с нашей точки зрения» с расчленением первичного арианства на множество сект, и они «восстановлены» только по надписям на гробницах Аписов, откопанных между нынешними деревнями Абу-Сир и Саккара, смерть которых помечена годами их царствования. Это место называется Серапеумом от имени Сер-Аписа—тельца-Серафима.
.
Священный бык Хапи, или Афи, считался сыном бога Пта (греческое Фотос — свет, и латинское pater — отец) или даже его

752

http://sa.uploads.ru/49Va6.jpg

753

http://sa.uploads.ru/6nStU.jpg

754

http://sa.uploads.ru/QfywY.jpg

755

http://sa.uploads.ru/AcEFu.jpg
этом великой поражении. Но рассвирепел его величество против них, как пантера, и сказал: «Итак, мои воины оставили в живых часть войск нижней страны и допустили, чтобы от них убежал, кто хотел, чтобы сообщить своему царю, как их извлечь из беды! Клянусь любовью бога Рэ, и да благословит меня бог Амон, а отправлюсь сам вниз по реке!»
«Тогда сражались (его воины) против города Ха-Бенну, открыли его, и войско его величества вступило в него. Они послали известие его величеству. Но сердце его не было примирено и этим.
«В месяце Тоте, в 9-й день после того, как его величество высадился в Фивах, праздновал он праздник Амона в фивском месяце Паофи. После того его величество, плывя вниз по реке, отправился к городу Гермополису Великому. Вышел он из корабельной комнаты, приказал запрячь коней и вошел на колесницу, запряженную парой лошадей, имена которых были: «Страх его величества настигает азиатов» и «Все сердца его боятся». Его величество отправился вперед, бросился на ненавистников его воинства, как пантера, полный гнева против них, и говоря:
— «Разве они не тут стоят?! Сражайтесь! Не замедляйте мое дело! Пришло время, чтобы, наконец, раз навсегда внушить земле нижней страны уважение ко мне!».
Страшное поражение было им нанесено врагам его, ужасен был удар, который он нанес им.
«Поставлен был для него шатер на юго-запад от Великого Гермополиса. Запертым оставался город все это время. Накидан был (земляной) вал, чтобы замкнуть стену крепости. Когда деревянная постройка против стены достигла достаточной высоты, вбежали в нее стрельцы из лука, метательные машины бросали внутрь камни, чтобы непрерывно убивать там людей. Три дня это продолжалось. И сделались бывшие в Гермополисе вонючими и была у них нужда в благоуханном воздухе.
«Сдался Гермополис, начал молить царя нижнего Царства. Послы вышли из города и приступили к нему со всякими вещами, хорошими на вид: с золотом, драгоценными камнями, одеждами из хлопчатой бумаги. Его величество возложил на себя венец со змеями, чтобы внушить к себе уважение. Но прошло много дней, прежде чем послы были допущены умолять его уреус. Тогда позволили выйти (из города) царице, жене Нимрода, дочери одного царя — Нес-Тент-Нес, — чтобы умолять цариц его величества и царских наложниц, и царских дочерей и сестер. Она бросилась на свой живот в доме женщин перед царицами, говоря:
«Помогите мне царицы, царские дочери и царские сестры! Настройте милостиво Гора, владыку дворца! Высока его особа, велик его триумф. Да уляжется гнев его перед моими молениями, иначе он пойдет убить царя, моего супруга, но тот, ведь, уже сделался ничтожным».
«И бросился сам царь Нимрод на свой живот перед его величеством, говоря:
— «Ты — Гор, владыка дворца. Разве ты не хочешь позволить, чтобы я был один из слуг царя и платил бы дань из моих произведений в казнохранилище? Я буду тебе давать более, чем другие».
«Он поднес серебро, золото, голубые в синие камни, железо и многие драгоценности. И наполнилось казнохранилище этими подарками. Он правой рукой вел коня. Музыкальный систрум, был в его левой руке, и звенящие части его были из золота и голубых каменьев.
«И вышел царь из своего дворца и отправился в храм Тута, господина города Ах. Он заколол быков, тельцов и птиц отцу своему Туту, господину города Ах, и божествам Аха в его храме. И народ гермополитанского округа играл песню, и все пели:
«Прекрасен Гор, пребывающий в своем городе, сын солнца, Бессмертный, ты делаешь нам празднества, ставши господином и охранителем Гермополитанского округа».
«Царь отправился в дом царя Нимрода, посетил все палаты царя, и казнохранилище его, и амбары для запасов. Он был доволен. Пришли к нему жены и дочери царя и славили его величество, по женскому обычаю, но не бросил его величество свой взор на них. А когда пошел в лошадиную конюшню и на конский завод, где питались жеребята, там приметил он, что их заставляют голодать. Он сказал царю:
«Клянусь, как истинно то, что любит меня солнечный бог Рэ, младший, как истине то, что я дышу в жизни, так отвратительнее всего для моего сердца заставлять голодать лошадей. Отвратительнее это, чем все другие проступки, которые ты сделал. Этим ты открыл мне наготу своего сердца и дал доказательство твоих привычек. Разве ты забыл, что тень бога покоится на мне? Доказательство этого не замедлит появиться

756

http://sa.uploads.ru/p4ZCP.jpg

757

http://sa.uploads.ru/Ib7zQ.jpg

758

себе, и преступили заповеди великих богов. Они отпали от меня, и сердце их ожесточилось в непотребстве. Они замыслили коварство восстания, говоря:
«Таркуу не отступился от своих видов на Египет. Его боятся, и потому вы все заботьтесь о собственной своей безопасности».
«Они отправили посланных к Таркуу, сыну Куша, говоря:
«Да будет мир в нашем союзе, и да будем мы друг к другу благосклонны! Никогда в союзе нашем не произойдет отпадения в другую сторону, о господин!».
«Опору моего господства, все ассирийское войско, они хотели привлечь в свой союз, подготовляя то, чего жаждало их мщение.
«Но судии мои получили сведение об их желании. Они перехватили их гонцов и их письма и узнали их измену. Они схватили и связали их по рукам и по ногам железными обручами и железными цепями, И свершился над ними приговор Ассура, царя богов, за то, что они согрешили против их повелений. На своих телах испытали они то, что моя воля могла сделать над ними. Город Мемпи, город Саи, город Биндиди, город Ца-ну (т. е. Мемфис), Саис, Мендес, Танис, и все другие города, сколько они их к себе ни привлекли, больших и малых я подчинил себе силою оружия.13
.
13 Бругш, стр. 723 ориг.
Таков был поход на Египет, приписываемый Ассархаддону, отожествляемому здесь с «Боченком, сыном Скрижали» (Ассур-бани-Хабалом), от имени которого написан рассказ.
.
Так кончается XXV псевдо-эфиопская династия. Мне кажется, что этого Тахараку (табл. LXXXVI), нельзя отожествлять с Тиргаком Библии, который пишется по-библейски ТРЕКЕ (תרהקה).
.
ГЛАВА IV.
ПСЕВДО-ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ ДИНАСТИЯ ПО УЧЕНИЮ САИДСКОЙ ШКОЛЫ: ДИНАСТИЯ ПСАММЕТИКОВ.

.

Эта династия (табл. LXXXVI) ставится вслед за предшествовавшей, и не напрасно. Здесь мы видим новый аппендикс периодической системы египетских царей, но автор начинает его только с Юстиниана или даже с калифов, как и видно на особо приложенных таблицах LXXXVII и LXXXVIII.
.
ТАБЛИЦА LXXXVI.

Сопоставление «Новейшего Архейско-Египетского царства от псевдо-23 до псевдо-26 династии с царством Богославным (иудейским) и с царством Византийским.
http://s7.uploads.ru/qBo4a.png
Но тут два решения:
.

1. Если верить библейской книге Цари (II Царей, 23, 29), его говорится, что царь Нека (Нехао) убил в сражении богославного царя Иосию, отожествляющегося у нас1 с Гераклием, то калиф Омар, и дело относится к 638 году нашей эры. Точно также и далее: если Бах-аб-Рэ есть тот Вафрий греческой Библии, о котором говорится в пророчестве Иеремия (44,30), что он «будет предан в руки его врагов», то (считая доказанным астрономически *), что та книга написана значительно позже появления кометы 451 года нашей эры и что богославный царь Седекия соответствует в ней Константину Паганату (668—679 г.), мы приходим к выводу, что Бах-аб-Рэ есть калиф Али и дело относится к 661 году, когда он был убит.
.
1 Христос, кн, I, табл. XX.

759

http://sa.uploads.ru/0Lnwr.jpg
Да и надпись, помещенная на задней стороне изображения, чисто христианская, и говорит от ее лица:
.
«Я была супругой Божественного, благодетельницей города, щедрою раздавательницей для жителей страны. Я давала пищу голодному, питье жаждущему, одежду нагому».
Псамметик, .по нашей хронологии, налегает на Юстинов в Византии (518—578). Он царствовал 54 года, как и соответствующий им библейский царь богославных, Манассия.
.
Вот надпись на кладбище священных тельцов-серафимов в Серапеуме, показывающая, как Псамметик заботился об этих «хвалителях бога-Отца», представленных его народу в образе Тельца еще сотрудником Моисея Ароном-Арием.
.
Для понимания роли тельцов в истории развития религиозных воззрений христиан, я должен отметить, что Серапеум значит дом Серафимов и что само слово серафим произошло от сераписа, т. е. крылатого созвездия Тельца. Такими сераписы изображаются также и на месопотамских статуях, и только художники эпохи Возрождения стали рисовать их нам в виде хорошеньких шестикрылых детских головок.
.
В вышеприведенной надписи сначала перечисляются полные титулы царя Сына-Солнца, а затем говорится:
.
«В 52 год Божественного пришли сообщить Его Величеству:
«Храм отца твоего Озириса-Аписа и все, что в нем есть, находится в неудовлетворительном состоянии. Посмотри на святые мощи Тельцов, в каком они положении! Разрушение овладело местом, где находятся их гробницы».
«И повелел Его Величество сделать обновление храма, и стало это место красивее, чем было прежде.
«Его Величество приказал совершить все обычное и подобающее для умершего тогда Тельца, как бога, в день его погребения. Все сановники стояла на страже над тем, что следовало сторожить. Священное тело было умащено пряностями, а бинты, которыми оно было спеленано, были из виссона — из ткани, которая подобает для богов. Камера его гробницы была сделана из дерева кет, из сикомора, акации и из других лучших древесных пород. Резные работы на ней были подобны изображениям людей в парадной палате. Придворный царя, который был приставлен к работам, наложил для этого дела дополнительный; налог па Средний и Нижний Египет».
Таким образом Псамметик был не только строителем обычных храмов, но и основателем новой галереи и новых камер для мертвых серафимов в подземном городе могил.
.
Некоторые документы говорят, что аписы в Египте погребались на счет царей даже и позже при «персидском владычестве», которое мы должны теперь отнести ко времени калифов.
.
Никаких других подробностей о деятельности Псамметика I нет в иероглифических надписях Саидской школы.
.
Что же касается до скульптур на постройках, относимых к тому времени, то все горельефы живых существ сделаны на них совершенно по таким же образцам, какие употреблялись и мастерами так называемого «древнего египетского царства», т. е пирамидной эпохи. Но вместо того, чтобы на основании этого передвинуть пирамидную эпоху на несколько тысячелетий вперед и привести ее в связь с «новейшим египетским царством», египтологи XIX века предпочли назвать такое странное явление «египетской эпохой возрождения», подобно тому как это было сделано для классической древности Рима и Греции, когда заметили ее необыкновенное сходство с аналогичными произведениями XII—XV веков. На счет того же «египетского возрождения» при Псамметиках отнесено и бросающееся всякому в глаза тожество названий их должностей и различных титулов с названиями их в «древнем царстве».
.
Кроме того, здесь вышло и еще более важное недоразумение.
.
«Если, с одной стороны, — говорит Бругш4— искусство периода Псамметиков (т. е. преемников Юстиниана по нашим отожествлениям), почерпая образцы в древне-египетском мифе, создало себе в Египте особое направление, называемое египетской «эпохой возрождения» (renaissance), то с другой стороны, тоже был внесен в древне-египетское религиозное учение и совершенно новый, азиатско-греческий элемент, который не мирился с древнею храмовою мудростью Египта. Возле великих богов древне-египетского культа появляются на памятниках странные порождения пылкого воображения в виде гениев и демонов, которые населяют и небо, и землю, и глубины вод, и о которых древний египетский мир с его более чистым учением едва ли имел какое-нибудь понятие.
«Отныне заклинания различных демонов, которым придаются всевозможные видимости, — начиная от обликов хищных зверей, с раздирающими зубами, и до обликов скорпионов с ядовитым жалом, — составляют особую науку, предназначенную заменить древнюю, наследственную мудрость. В это любопытное, переходное время, на прекрасно отполированных и тонко вырезанных гладких поверхностях памятных камней мы читаем, например, песнь о помолодевшем старце, о старике, сделавшемся юношею, и находим заклинания Тота и колдовских сил, живущих с ним в союзе».
4 Бругш, стр. 739 оригинала.
Такие произведения, как особо-любимые, встречаются повсюду. Вот, например, рассказывается, как священник Анх-Псамметик находит древнюю рукопись в храме быка-Мневиса, в Гелиополисе, во время царя Нахт-Гор-Хиба (относящегося, впрочем, уже к XXX династии), и рукопись эта немедленно переносится на камень, покрытый невыразимо тонкими иероглифами и изящными украшениями, — настоящее чудо искусства в своем роде, (он составляет одно из лучших украшений коллекции Меттерниха в Кенигсварте в Богемии). Сутен Нахт-Гор-Хиб, относящийся как будто уже к халифам из династии Мерванидов (683—750), повидимому особенно интересовался этим новым миром, полным сверхъестественных созданий воображения.
.
Все стены в святилище храма Амона, основанного, будто бы Дарием I, в оазисе Эль-Карге (Хибис древних), усеяны подобными демонскими изображениями, очень мало объясняемыми в надписях, которые их сопровождают. Изображения эти следует отнести, по Бругшу, ко времени того-же Нахт-Гор-Хиба, да и последний египетский царь Нахт-Неб-Еф той же тридцатой династии пользовался репутацией чародея. «Он, — говорит Диодор Сицилийский (XVI, 51,) — был великим и дальновидным магом, который, забрав сокровища Египта, бежал из него в Эфиопию, чтобы никогда более не возвращаться».
.
Но здесь и я забежал уже несколько вперед. О псевдо-тридцатой династии у меня будет еще говориться, а потому я возвращаюсь к псевдо-двадцать-шестой.
.
Все в ней, — как видит сам читатель, — уже типическое оредневековое, и по одному этому мы должны были бы заключить, что эпоха Псамметиков в Египте есть родное дитя после-апокалиптического периода. И я обращаю специальное внимание читателя на сходство времен царствования представителей династии Псамметика с временем царствования эллино-египетских царей, начиная с Юстиниана и его одноименных соправителей (518—565 гг.) и кончал Констансом (641 г.). Это ясно выражено на таблице LXXXVII, Здесь опять мы подошли ко времени калифата в Египте, если уже не вошли в него.
.
А что же говорят историки? Как раз то самое, что и выходит по нашим сопоставлениям.
.
«С этого времени, — пишет Бругш, — не вечный камень, не памятник поучает нас о жалкой участи страны, а любознательный грек, путешествующий по пей под покровительством персидских или единоплеменных с ними царей и собирающий сведения через невежественных переводчиков».
Большая часть художественных произведений последней эпохи была добыта из раскопок Саиса и находится теперь в итальянских музеях.
.
«Они выдаются своею миловидностью, — говорит тот же Бругш,5— которая не позволяет сомневаться в греческом влиянии. Отличительная черта их есть необыкновенно чистая работа, подражающая в абрисах и общих линиях образцам лучших эпох египетского искусства, как в ваянии, так и в резке иероглифов, и притом до такой степени тонкая, что часто напоминает собою работу резчика печатей. На произведениях искусства, выполненных с одинаковым совершенством как из камня, так и путем отливки из металла, лежит необычайная мягкость; они производят впечатление почти женственности, которая дает изображениям живых существ невообразимую нежность и по замыслу, и по выполнению. Как образцы тонкой работы мы укажем на маленькие, держащие на́ос статуи саисского сановника Пи-Тебху; на памятник Уца-гор-ен-пириса, — находящийся в Ватикане в Риме; на каменный гробничный ящик саитского чиновника Ауф-Ао с прозвищем Нофер-абра-Минит, главного надсмотрщика ионийских народов; на знаменитую корову божественной Атор (от греческого гетера), и на статуи Озириса и Изиды, которые были найдены в гробнице некоего Псамметика на кладбище Мемфиса. Предметы эти, вырезанные из серпентина и приводящие в восхищение знатоков, находятся теперь в той же знаменитой коллекции Булакского музея в Каире. Еще укажем на превосходную пару львов царя Нах-Неб-Ефа, посвященную египетскому Гермесу в малом Гермополисе (теперь эти львы в Ватикане), и упомянем о бесчисленных изображениях из бронзы саитской богини Нейт, представленной стоящею. Да и сотни других, родственных им скульптур представляют нам поучительные примеры тонкости и нежности памятников, выходивших в то время из рук художников».6
5 Бругш, стр. 738 оригинала.
6 Бругш, стр. 739 оригинала.

И все это относят на счет «древней эпохи возрождения» еще более глубокой древности!
.
Невольно хочется сказать всем историкам: оставьте павсегда ваши «эпохи возрождения» — они годны только для волшебных сказок, а не для серьезной исторической науки! Жизнь каждого народа идет все вперед и вперед, никогда не возвращаясь к уже пережитому, потому что одно то обстоятельство, что данная форма какой-либо эволюции пережита, показывает, что она оказалась не подходящею для дальнейшей жизни своего народа, а, следовательно, и возродиться никогда не может на той же территории. А на другие территории все новое, приобретенное каким-либо передовым народом, переходит всегда быстро, еще при своей жизни на родине, а не после того, как оно умерло и было давно забыто в родной своей стране.
.
Так, например, было и с новейшими формами изящного литературного творчества, с романом и с рифмованной поэзией.
.
Представляя собою в конце XVI века в Испании лишь более или менее связную обработку рассказов о странствующих рыцарях, роман принял сначала авантюристическую и юмористическую окраску для потехи читающих, а потом, когда любовь к чтению достаточно развилась от практики, этот род литературы постепенно выработался в сантиментальный, нравоописательный и психологический роман у английских и французских писателей. И каждая ступень такого рода творчества, едва она возникала в каком-либо крупном и наиболее высоком по своему уровню лингвистическом бассейне Земного шара, переливалась из него через мельчайшие лингвистические промоины во все остальные этнические бассейны, способные к ее восприятию. Из Англии и Франции нравоописательный роман тотчас же перекинулся в Германию, Италию, Испанию, Россию и даже в такие сравнительно малые бассейны, как славянские языки. Не переселился он только в восточные бассейны: турецкий, персидский, китайский, японский и т. д., потому что формы взаимных отношений между мужчиной и женщиной, обусловливающие европейскую психику и потому составляющие основную канву всякого европейского романа, были чужды жизни этих многоженных народов и не могли вызвать подражателей. А для самодеятельного, оригинального творчества не выработалось там достаточной глубины души, и потому в азиатских лингвистических бассейнах могли плавать лишь челноки литературы в форме мелких отдельных рассказов, а не большие корабли европейского творчества.
.
И мы, поэтому, можем смело сказать, что если современный европейский психологический роман и перебросится когда-нибудь в бассейны восточных языков, то это будет не возрождением его на китайской и персидской почве, а продолжением его там.
.
Также быстро перебросилась во все доступные для нее лингвистические бассейны и рифмованная метрическая поэзия. Возникнув из случайных, удачно составленных двухстрочных поговорок, к которым способны все языки, рифма стала систематически разрабатываться и применяться впервые не ранее VIII или IX века нашей эры в церковных гимнах и быстро перелилась во все языки, способные к метрическому слогу, захватив лишь позднее светскую литературу.
.
Вот почему нельзя даже и подумать, что сплошь рифмованное латинское стихотворение «Jnstructiones» Коммодиана было написано в III веке нашей эры, за пять веков до массового возникновения рифмованной поэзии, сразу хлынувшей во все стороны. Самый ранний период для него — это третий век не после нашего современного, апокрифированного, а после действительного возникновения христианства в конце IV века нашей эры, т. е. это не ранее, как VIII век нашей эры, что можно сказать и об остальных поэтах и писателях классической древности.
.
«Проходит все и нет к нему возврата» — говорит известный романс. — Не возрождаются никогда никакие раз пережитые оттенки, литературы после их забвения, и это же можно сказать сторицею как о научной идеологии, так и о формах правления и социального строя: раз пережитое и умершее естественной смертью не возвращается никогда. Уже по одному этому древние, средние и новые царства в месопотамской, египетской и римской историях, где каждый период копирует другие в общих чертах, должны быть не чем иным, как хронологическими недоразумениями. Это — различные повествования об одном и том же, псевдо-научные подражания песне о дьячковой собаке.
.
По теории преемственной непрерывности общечеловеческой культуры, к которой меня первоначально привели мои астрономические вычисления памятников древности разных народов, я и стараюсь здесь не только выявить способы такого творчества, но и представить читателю попытку естественной классификации египетских памятников но их месту и временам.
.
Я вполне понимаю, что значительная часть моих отожествлений стоит еще на уровне гипотез, но ведь гипотеза есть порог теории. Она выводит мысль из столбняка перед непонятным.
.
Да! Все идет вперед, и к прошлому нет возврата!
.
«Отныне — говорит Бругш7— камни молчат, только отдельные грустные надписи — победных уже нет — заключают в себе жалобные песни, в которых следует читать между строк. Это лебединые песни падения великого, могущественного царства берегов Нила».
7 Бругш, стр. 738 оригинала.
Да, камни отныне молчат... Но потому ли, что вся умственная жизнь в стране прекратилась, или потому, что в это время выделка папирусной бумаги и пергамента, а также и скоропись сокращенными знаками достигли уже значительного развития, и писать свои произведения по детскому способу — на камнях, различными сложными рисунками, над каждым из которых нужно было стоять но несколько минут со своим резцом, стало казаться утомительным для авторов.
.
Потому ли это произошло, что возникла новая религия, фанатически разрушившая старый культ?
.
Мне кажется, что в верности последнего вывода можно сомневаться. Культура в Египте не погибла при так называемых «ассирийских Шашанках» или «персидских Охах и Дариях». Библия, как показывает и самое ее название, возникла в египетском городе Библосе, на большой караванной дороге в Сирию, Палестину и Малую Азию, а материалом, на котором она писалась, был тоже библос (пи-байлос иероглифов и путем перехода Б в П и Л в Р папирус греков). Камни стали больше не нужны, а древние храмы, вероятно, были приспособлены к обновленной религии, более уже не писавшей на стенах зданий свои гимны и свои воспоминания. Агарянство положило конец владычеству византийско-римских царей, утвердившихся в Египте со времени битвы при Акциуме, когда Октавиан-Август, он же Константин I, разбил Лнциния-Антопия в 324 году нашей эры.
.
Нам остается только посмотреть, как говорят об этом остатки иероглифических надписей. Христианские историки рисуют нам калифов варварами, водворившими в Египте агарянство огнем а мечом, но совсем иначе говорят о них египетские камни. И их рассказ более правдив, так как калифы были скорее насаждателями культуры в привлеченных ими странах, чем ее разрушителями. Припомним только знаменитого Гарун-аль-Рашида (786—809), покровителя наук, литературы и живописи, а также и то, что здесь я говорил о позднем времени перехода агарян к магометанству, действительно уничтожившему живопись и скульптуру в присоединившихся к нему странах.
.
ГЛАВА V.
ПОСЛЕДНИЕ ПСЕВДО-ДИНАСТИИ ПСЕВДО-АРХЕЙСКОГО ЦАРСТВА В ЕГИПТЕ
(XXVII—XXXI ДИНАСТИИ).

.

На приложенной таблице LXXXIX читатель видит список последовательного ряда властелинов, принявших египетский титул сутэнов (султанов). Этот ряд называется египтологами «Персидскими династиями» (27—31 школа). При первом же взгляде на таблицу, где сопоставлены продолжительности их царствования, читатель видит, что 29 и 30 группа списаны с первых трех династий египетских калифов за промежуток времени от 632 по 68 гг. нашей эры. За исключением вставки Дария I с его 5 потомками между Камбизом и Охом, его преемником, обнаруживается полный параллелизм, а дубликат Дария-Оха придуман, чтобы вставить туда же Ксерксов, повидимому, много более поздних деятелей.
.
По этому сопоставлению выходит, что греческие авторы Средних веков или эпохи Возрождения отбросили калифов за 1116 лет назад для согласования с католическим учением о том, что появление евангельского Христа было возвещено пророками еще за тысячу слишком лет до его рождества. При таком

760

http://sa.uploads.ru/tYOK3.jpg

761

скому, апокрифически отнесенному к 356—323 годам до начала нашей эры и будто бы построившему Александрию, что было ему никак невозможно сделать.
.
С нашей, эволюционно-исторической точки зрения, блестящий период Александрии мог быть только лишь при калифах, а не ранее.
.
Трудно было Александру при тогдашних условиях основывать города в Египте, не будучи его прирожденным жителем!
.
Взгляните на карту Египта и вы увидите, что Александрия даже вовсе не египетский, а ливийский город. Нельзя себе представить, чтоб тут мог образоваться когда-либо главный египетский порт, когда для морского импорта и экспорта несравненно удобнее и ближе находится Розетта-Рашид в воронке главного русла Нила. Но Рашид, как показывает и его имя, был основан только при калифах, при которых Александрия — говорят нам — «захудала для того, чтобы снова оживиться только при Магомете-Али (1841 г.)».
.
Причина ее захудения — говорят нам ортодоксальные историки — коренится не в том, что благодаря стремлению всех рек подмывать, от вращения земного шара, свой правый берег в северном полушарии, засыпая левые, обмелело и высохло тогдашнее левое русло дельты Нила, на котором будто бы стояла Александрия. Ведь это случилось не в один год, и город переползал бы к востоку вместе с руслом реки. Скорее всего дело было совсем иначе: Александрия была построена позднее, как нечто особое, международное и защищавшее себя даже от нападения жителей самого Египта. Только для этого и можно было строить ее на узкой косе за заливом. Это был не стратегический, а торговый и ученый город, здесь было всегда греко-ливийское, а не египетское царство. За это же говорит и следующее соображение.
.
Мы производим слово Египет от находящегося в нем королевства Е-Копти (Е-гипти) с его богом Хем (древнее имя Египта) и главным городом Коптосом, теперь Куфтом. В его окрестностях, к югу, лежали Карнак и Луксор, а к западу проходила караванная дорога в долину Хаммата и в гавань Коссейр на берегу Красного моря для морских сношений с Аравией, Персией, Абиссинией и Индией, через Баб-эль-Мандебский пролив — эти «Врата бога ада» для бескомпасных парусных плавателей древности.
.
Мы видим, что первичный Египет — Е-Копти, — страна коптов — был в древности здесь, и если корень этого слова есть библейское сочетание звуков КПТ *), то смысл его был: посвятивший себя богу, т. е. чисто религиозный. Такое имя легко могло распространиться на всю страну, но оно одно, как простой звук, не могло сделать города Коптоса центром политически сильного государства: этого не допускала отдаленность его положения от культурнейших мест — Дельты Нила. Что же мы видим?
.
*) ה־כ פ ת — Е-Кыпат — давший обмен.(давший обет?)
Ни Коптос, ни Александрия никогда не могли быть столицами долины Нила, представляющей из себя благодаря его судоходному руслу одно нераздельное целое. Центром реальной власти тут всегда мог быть, как и теперь, только Каир, у места разветвления великой реки на многочисленные рукава.
.
До Каира в Египте не было столичного города и не могло быть. И захудала Александрия не вследствие калифата, а потому, что вместе с усовершенствованием мореплавания открылся для пути по Красному морю более удобный путь через Порт-Саид на морской косе озера Мендале, месте обильной рыбной ловли. Но вот и это русло, когда-то глубокое и судоходное, постепенно занесло нильскими песками, и торговый город, помещавшийся здесь и соединявший прежде наиболее удобно европейский Восток с чудесными странами Индии и Аравии, должен был сойти с исторической сцены. Так. изменяющиеся условия физической природы медленно, но верно поднимают и понижают страны.
.
Результат всех этих размышлений таков. Страна Северного Нила не представляла собой в древности однородной этнографической единицы, а состояла из трех главных частей: 1) страны коптов в долине Нила, от Коптоса (26° с. ш.) к югу до больших водопадов у Вади-Хальфа (22° с. ш.), 2) Верхнего Египта (Е-Копти), страны храмов-академий, и 3) Южного Египта к северу от страны коптов до разветвления Нила—Паторис (вероятно от греко-римского patria, т. е. отечество), страны пирамид, откуда пришла в Европу оккультная наука, как это и должно было случиться по этно-психологическим и географическим особенностям Средиземноморского этнического бассейна.
.
Дельта же Нила должна была представлять две области: 1) библейскую Финикию с торговым Саидом-Сидоном, пока был глубок самый восточный рукав Нила, и 2) греческую Александрию, когда глубочайший приток перебросился на Ливийский запад. А потом уже в конце Средних веков быстро меняющиеся условия природы этой страны выдвинули на первый план Даммиеттское русло на востоке.
.
Но прежде, чем мы перейдем к александрийцам, завершая новый период сказки о египетском белом бычке, окончим то, что говорят нам камни о периоде владычества калифов.
.
Вот как характеризует эпоху «персидских династий в Египте» Бругш,2 считая ее, конечно, за предшествовавшую Александрийскому периоду, а не за время калифата, как мы здесь.
.
2 Бругш, стр. 448 оригинала.
«Повидимому египетские князья, жившие вблизи двора сутэна, в Саисе (Сайде), не отличались особою верностью и привязанностью к своим старинным монархам. Как только «персы» встали твердою ногою в Египте и почтили Саис своим посещением, так немедленно нашлось не мало потомков старых царских родов, которые не считали унижением для себя и своего сана выказать свою угодливость великому царю персов (т. е. калифу) и поступить к нему на службу.
Из этих лиц в особенности выдается один из «царских внуков», по имени Уца-гор-ен-пи-рис, сын верховного жреца богини Нейт. Когда Камбиз овладел Египтом, Уца-Гор-ен-Пирис немедленно вступил на его службу. На знаменитой, находящейся в Ватикане статуе этого знатного господина, известной под именем «Наос несущей статуи», он сам рассказывает совершенно непринужденно историю своей жизни.
«Когда великий царь всех народов Камбатет пришел в Египет, с ним были народы всех стран, он сделался властелином этой земли и царствовал над нею на всем ее протяжении. Его народы поселились в ней, он был великий царь Египта и верховный повелитель всех земель.
«Он передал мне должность начальника всех врачей и приказал находиться при нем в качестве друга и начальника храмов. Имя его по сану было «царь Масту-э». Я дал ему понятие о величии города Саиса (на решидском рукаве Нила), как местности богини Нейт (т. е. Нут), великой матери, родившей солнечного бога. Он был перворожденный, не было существа родившегося, кроме него, и я дал царю понятие о высоком значении палат богини Нейт, которые суть местопребывание всех богов. Я дал ему понятие и о высоком значении Ха-Хеба (??), в котором пребывает великий царь, владыка неба, о высоком значении Южного дома неба (созвездия Стрельца или Козерога), Северного дома (созвездия Близнецов или Рака), Дома утреннего солнца Рэ и Дома вечернего солнца Тум. Это — таинственные местопребывания всех богов».
«И я пожаловался царю Камбатет на пришельцев, поселившихся в доме Нейт, и просил, чтобы они были выгнаны и чтобы храм Нейт появился во всем своем блеске, как то было прежде. И дал царь приказ изгнать всех чужих, поселявшихся в доме богини Нейт, сломать все их хижины и все их устройства в храме, и они должны были сами убраться за ограду божьего дома. Царь отдал приказание очистить храм Нейт и возвратить ему всех его жителей и назначать слуг храма. Он отдал повеление восстановить священное имущество богини Нейт, великой матери, и всех богов Саиса, как было прежде. Он отдал повеление восстановить порядок всех их празднеств и всех их процессий, как бывало прежде.
«Он сам отправился в храм богини Нейт. Он совершил молебствие великой, возвышенной, святой богине по всем хорошим обрядам. Он приказал совершать возлияния Вечному в храме Нейт, как то делали все цари прежнего времени, потому что я дал ему знание обо всем добре, которое должно было быть сделано этому божьему дому».
«Я восстановил имущество Нейт, великой «божьей матери», как приказал царь, на веки вечные. Я приказал снова поставить памятник богине Нейт, покровительнице Саиса, и восстановить все в хорошем виде, как должен сделать искусный слуга своего господина. Я был хорошим человеком перед его лицом. Я защищал людей при тяжелом несчастии, которое приключалось в то время во всей земле и какового не бывало никогда на земле (метеоритная Катастрофа в Красном море?). Я закрывал собою слабого против могущественного, я защищал того, кто чтил меня.
«Я передал им должность пророков, я дал им лучшее пахотное поле на вечные времена, как приказал то царь. Я дарил хорошее погребальное место тому, который был без гробницы. Я кормил всех их детей, я выстроил снова все их дома и делал им всякое добро, как отец своему сыну, в то время, когда тяжелое несчастье случилось во всей стране».
«И дал мне приказание новый царь Нтхарнут (Дарий), — да живет он вечно! — чтобы я шел в Египет. В то время он находился в стране Елам.
Он был великим властелином всех земель и великим царем Египта и сказал мне, чтобы я снова поставил необходимое число священных храмовых писцов и восстановил к жизни то, что пришло в упадок. Меня провожали чужеземцы из страны в страну и благополучно доставили меня в Египет по приказанию властелина земли. Я сделал так, как он приказал. Я взял учеников из всех домов, из числа местных сыновей, к великому огорчению бездетных, и передал их мудрому учителю всяких знаний. Царь приказал давать им все хорошее за усердие, с которым они исполняли все свои работы. Я снабдил тех, которые отличались, всем, что нужно для писания, согласно их успехам. Царь знал, что такое дело было лучшим средством возбудить к новой жизни то, что носило в себе зародыши упадка, и он хотел сохранить имена всех богов и их храмов, все их доходы и весь порядок празднеств навеки».
«Я был почтен каждым из моих господ, пока пребывал на земле (откуда ясно, что он сделал эту надпись уже после своей смерти!), И давали они мне золотые знаки отличия и всякое добро».
«О вы боги Саиса! Вспомните все добро, которое соделал вам начальник всех врачей Уца-Гор-ен-Пирис! Создайте ему великое имя в этой стране на веки».
«О Озирис! Ты — вечный! Начальник врачей,— Уца-гор-ен-Пирис — своей рукой обнимает тебя, чтобы охранять твой образ. Сделай ему всякое добро, как делал тебе такое я, охранитель твоего храма навеки». 3
3 Бругш, стр. 751 ориг.
* * *

Я уже говорил, что калиф Омар при его насильственном перебросе в глубину веков разбился на несколько осколков, в том числе и на Кира, который «разрешил иудеям возвратиться на родину и восстановить храм своему единому богу»... И разве не напоминает вам только-что приведенное сообщение библейский рассказ Неемии «о восстановлении храма в Иерусалиме»? Вся фабула одна и та же. Неемия прямо списап отсюда и, следовательно, его время тоже было временем калифа Омара (641—650 г.г.), тронное имя которого в иероглифах и будет с этой точки зрения Миамун-Рэ и Сетту-Ре (Сезострис, которого напрасно считают за другого Дария).
.
А вот и еще интересная надпись, в которой есть даже слово мечеть. Она находится в храме большого оазиса Эль-Корге, осмотренного Бругшем в 1875 году, у деревни Хибе.
.
«Он, Дарий, соделал этот храм в память своего отца, великого бога Амона-Ра, крепкорукого, господина деревни Хибе, и в память сопровождающих его богов. Он построил этот новый дом из хорошего белого камня в форме мескета (мечети). Его двери были сделаны из ливийской акации, которую называют пир-шенну, и обиты азиатской медью хорошей долговечной работы. Да даруют боги ему (царю) сотни тысяч праздников, тридцатилетних юбилеев на престоле (Гора) между живущими людьми ныне и во веки».4
4 Бругш, стр. 753 оригинала. Мескот и мескенет значит: храм, святилище. А между тем в Библии выражение иреи мискенот переводится «города для запасов», вместо мечетные сооружения.
Это место может найти читатель в легенде о «Фараоне, не знавшем Иосифа», которого Бругш отожествляет с Рамессу II (стр. 550 оригинала).
Храм этот имеет на своей стене также надпись Нахт-Гор-Хиба, которого мы отожествляем с Моавией-калифом.
.
Подобно тому, как у Неемии перечислены все зодчие для постройки его «иерусалимского» храма, так и в иероглифах долины Хаммамата найден целый список зодчих, который мы читаем не без интереса, видя, каким почетом пользовалось зодчие в древности (табл. XC).
.
ТАБЛИЦА XC
Список египетских зодчих.

http://s3.uploads.ru/Vsvky.png

762

Есть надпись, что последний из всех этих зодчих занимал свою должность от 27 по 30 год эры Дария, Вспоминая, что в то время была уже агарянская эра, начинающаяся с 622 года, мы могли бы допустить, что он тут жил с 649 по 652 год.
.
К северу от Суэца, вблизи остатков старинного канала, пытавшегося соединить Красное море со Средиземным, найдены камни, покрытые иероглифическими и клинописными надписями, из которых я приведу только одну:5
.
«Велик бог Аура-Мазда, который сотворил небо, который сотворил землю, который сотворил человека, который даровал человеку волю, который передал Дарию это великое, это превосходное царство. Я Дарий, царь царей, царь многоязычных стран, царь всей великой земли, вдали и вблизи, сын Гистаспа, Ахаменид».
«Посредством Персии я завоевал Мудрайа (Египет). Я приказал рыть этот канал от реки, именующейся Пирафа (Нил) и текущей в Мудрайе до моря, которое идет от Персии. Когда канал был выкопан, я сказал:
«Идите и разрушьте половину канала. Такова была моя воля».
По уверению Страбона (как указывает на то Опперт в своих разъяснениях), Дарий приказал прекратить работу канала, потому что его уверили, будто Египет лежит ниже уровня Красного моря и стране угрожает опасность быть затопленной.
.
В заключение я приведу еще надпись мемфисского Серапеума.6
.
5 Бругш, стр. 755 оригинала.
6 Бругш, стр. 757 оригинала.

«Прожил он 36 лет царствования божественного благодетеля и господина земли, сына Солнца, и властителя венда Нтхариуша — да живет он отныне и до века! — и 13 лет царствования сына его, господина земли, сына солнца и владетеля венца Хшиарша (Ксеркса) —да живет он отныне и до века! — Вот сколько лет прожил Атхиухи, евнух из Персии, губернатор города Коптоса».
В этой надписи для Дария показано, повидимому, 36 лет царствования, а по калифским традициям Дарий царствовал 12 лет, а по греческим памятникам еще на год менее. Должны ли мы заключить отсюда, что Дарий царствовал в Египте действительно 36 лет?
.
Конечно, это было бы обязательно, хотя надпись сделана в мемфисском Серапеуме, а евнух был губернатором Коптоса. Но недоуменье остается в том, что такого рода надписи оказываются пометками, сделанными при имени царя Тахарака, умершего и по обычной хронологии в 693 г., за 56 лет до того времени. Ведь это уже выходит что-то вроде пророчества!
.
Кроме того, такого рода двойная датировка обыкновенно дает не последовательность лет, а ту же самую дату по двум эрам. Допустивши, что 36 год «Дария» был 36 год магометанской геджры, придем к выводу, что дело было в 658 году, как раз через 12 лет от воцарения Османа. Значит, надо читать: в 36 году геджры и в 13 году Османа.
.
Это не только не опровергает, но подтверждает наши выводы.
.
А вот и другая надпись тут же, содержащая по внешности уже прямо нелепость.7
.
«4 года царя верхнего и нижнего Египта, господина земли Арта-хсшесеш (Артаксеркс), и 16 лет божественного благодетеля и господина земли Арта-хсшесеш (Артаксеркса) прожил евнух из Персии Алиуарта, сын Артамоса, чадо госпожи дома Канцу (Qanzu), пребывая перед лицом бога Хима Коптского».
7 Бругш, стр. 758 оригинала.
Каким образом один и тот же евнух мог прожить сразу и 4 и 16 лет от воцарения Артаксеркса?
.
Очевидно, первым Артаксерксом назван здесь Али, а вторым Осман и, следовательно, дело было в 660 году нашей эры или же слово Арта-ксеркс значит просто архи-царь?
.
Так кончается говор египетских камней и начинаются папирусные и пергаментные сообщения на агарянском и греческом языках, а египетские храмы приходят в развалины, оставленные своими первосвященниками.
.
— «Нет бога кроме бога-Отца!» — раздается и в Египте новый лозунг — да и в Византии с 726 года начинается под влиянием агарян и отделившихся от них христиан и евреев борьба с изображениями богов — иконоборство и идолоборство. Под натиском новых религиозных идей пустеют египетские храмы, и местные жители бегут от них, как от притонов колдовства. «Не вливают нового вина в старые мехи», — говорит евангелист от имени Спасителя мира, и священники, не перешедшие в новую веру, теряют источники своего существования и вымирают. Но в европейских странах вскоре наступила реакция против абсолютного отвлеченного единобожия, и египетские священные быки-серапнсы воскресли под именем серафимов. Значительная часть древних богов превратилась в святых, да и сам единый бог разделился на целую троицу, а мумии превратились в мощи.
.
То же произошло отчасти и в Египте, где местные христиане не перевелись до нашего времени.
.
Да! Не от фанатизма внешних пришельцев вымер культ Озириса и Изпды (т. е. Иисуса Христа и Мадонны) в его древнеегипетском ритуале и обстановке, а потому, что он сыграл свою эволюционную роль и атрофировался, оставив от себя в Египте лишь одни величественные развалины!
* * *
Но почему же византийско-римско-египетскае властелины делали для себя похвальные записи на камнях не в Византии, а вдали, в пустынных местах, на при-Нильских и даже на Евфратских скалах? Ответ прост: на Босфоре не было голых скал. А относительно причин воздвижения храмов в «Святой земле», где трупы не поедаются нечистыми духами, и постройки там величественных сооружений соответствующего богослужебного характера я уже достаточно говорил. Визаптийско-римско-египетские теократические императоры, как августейшие, священнейшие особы, вели свое происхождение оттуда, а потому и должны были после своей смерти возвратиться в священную .землю своих отцов, чтобы не предаться в Царьраде тлению вместе с остальными смертными. Относительно постройки храмов в пустынных местах, вроде, например, храма между Дамаском и рекой Евфратом (рис. в IV книге, 772 стр.), где они не могли найти посетителей и потому обращались в развалины вслед за своей постройкой (так как не могли содержать даже своих служителей), можно сказать с уверенностью, что причиной их возникновения тут могло быть только какое-нибудь знамение с неба. Скорее всего это могло быть падение метеорита, о котором докладывали императору или императрице, и они спешили исполнить волю божию, несмотря ни на какие труды и затраты. А потом все жильцы бежали оттуда с голода.
.
О сказаниях и надписях, выцарапанных иероглифами и клинописью на малодоступных скалах, в пустынных местах, около нильских и евфратских берегов, можно прямо сказать, что они повествуют не о местных делах, а о чем-то отдаленном, относительно чего допустима свобода воображения, или же они сделаны в честь заезжавших сюда отдаленных властелинов. Ведь, разве не приказал — как говорят — Олег повесить свой щит на вратах Царь-Града, хотя он тотчас же навсегда ушел оттуда далеко в Киев? Разве не выцарапывают и теперь туристы свои фамилии и замечания на вершинах мало доступных гор?
.
Для чего они все это делают там, а не на стенах своего собственного дома? Для того, конечно, чтобы «прославить свое .имя на концах земли», как говорит классическое выражение.
.
Не раз приходится читать, как русские императрицы и императоры, приезжая в гости к своим собратьям заграницей, приказывали своим сопровождающим разбрасывать в толпу собравшихся ротозеев горсти привезенных с собою целыми мешкам в денег. Почему это делали они не у себя на родине, а на «концах земли», где только мимолетно один раз побывали и куда больше никогда не возвратятся? Ведь ясно, что там до них никому не будет дела после их ухода, и в следующем же поколении там никто не будет знать даже и того, откуда они приходили и как их звали?
.
Потому, — отвечу я, — что старинное воображение не было еще достаточно развито, чтобы ясно вырисовывать себе события не в их непосредственности, а в их исторической и пространственной перспективе.
.
Детское воображение и до сих пор рисует себе отдаленные не ясно представляемые места, как жилища чудес. Потому же и начертить там сказание о своих делах казалось для древнего в средневекового честолюбца особенно лестным. Этим отсутствием перспективности в психике обыденного человека и пользовались всегда служители культа.
.
Получив известие о предстоящем и, может быть, единственном в жизни приезде своего императора-теократа, о котором тоже, благодаря его отдаленности, слагались тут легенды, они, естественно, спешили, по примеру своих отцов, начертить на скалах сказания в честь его самого, или, если он был еще молод и ничего не совершил, то в честь его предков, называя их властелинами своей земли. А когда он, наконец, приезжал и шел осматривать местные достопримечательности, его вели специально к малодоступным скалам, говоря:
.
Вот где начерчено твое имя и твои подвиги! Вот где гремят сказания о твоих знаменитых предках! Их читают ветры и пески пустыни, их читает сам бог с высоты неба!
.
И лесть всегда достигала цели: новый византийский император посылал материальные средства и рабов на постройку нового храма или на возобновление старых общественных зданий и на устройство в них новых надписей. А в надписях, составлявшихся всегда с субъективной точки зрения, его называли, конечно, прежде всего властелином той страны, в которой жил автор, а посторонние страны, в том числе и отдаленное местопребывание властелина, не упоминались совсем, как ненужные, или вносились только, как дополнение.
.
Вот почему, читая в иероглифах или в клинописях — Рэ-Мессу, царь Египта, или что-нибудь в этом роде, мы можем сделать только то одно заключение, что автор сообщения жил в Египте и субъективно считал Рэ-Мессу или его предка своим царем и царем своей страны, а никак не то, что тот имел резиденцию на берегу Нила, тем более, что никаких следов Мемфиса или Фив, как я уже говорил, в долине Нила нет и их надо искать где-то в другим местах Византийско-римско-египетской империи.
.
В Египет эти цари приезжали, вероятно, лишь раз в своей жизни, при своем воцарении, на поклонение предкам и для собственного очищения, да вывозились туда же набальзамированными и в гробницах европейского происхождения после смерти и помещались в заранее приготовленные там на их же сродства посмертные жилища, над которыми потом, в случае провозглашения их великими святыми, могли постепенно создаваться на средства верующих великие курганы-пирамиды.
.
Этим-же объясняется и то, что гробниц и мавзолеев римских и византийских императоров нигде нет в Европе. И начинаются они на Западе только со времени его отделения от Востока, с Теодориха Великого. А в Византии, не потерявшей еще долго связи с Египтом, гробницы своих царей явились лишь, много позднее, когда Египет уже отделился от нее.
http://s7.uploads.ru/Q5K0B.jpg
Рис. 222. Отдых крокодила после еды.

763

http://s7.uploads.ru/zDiTK.gif
Рис. 223. Медаль «Октилия Маркелла Священнослужители Антиноя». (Подложная?)
ГЛАВА VI.
ЭПИЛОГ ВЗАМЕН ПРОЛОГА.
ЭПОХА ПТОЛЕМЕЕВ ПЕРВОЕ ВОЗМОЖНОЕ НАЧАЛО РЕАЛЬНОЙ ИСТОРИИ ЕГИПТА..

.

Когда я в первый раз попал в одиночное заключение, я мог видеть в форточку моего окна из-за решетки небольшой участок темничного двора и больше ничего. Но вот мне удалось получить маленькое зеркальце, и, высунув его за решетку, я мог ознакомиться и с тем, чего мне не было видно непосредственно. Но только в каком виде! Всегда по маленьким участкам, которые трудно было связать между собою, потому что каждый раз, как зеркальце показывало мне какую-нибудь деталь двора, исчезало все остальное, да и то, что я мог рассмотреть, появлялось то боком, то вкось, то почти вверх ногами, судя по тому, как я поворачивал зеркальце.
.
Таково же положение всякого историка. В то время, как естествоиспытатель изучает природу непосредственно, историк, руководящийся лишь одними документами, имеет дело не с фактами, а только с их отражениями в головах тех, которые сообщили ему его сведения, а эти отражения большею частью бывают много хуже тех, какие я видел из-за своей тюремной решетки. Мое зеркальце, ведь, было правильно отшлифовано, а старинные первоисточники — всегда очень кривые зеркала, в которых изображения былой реальности не только односторонние, но часто изуродованы до неузнаваемости, и это обстоятельство всегда необходимо иметь в виду серьезному историку и не удивляться, если то, что казалось ему различным в различных зеркалах, окажется лишь несколькими чуждыми друг другу апперцепциями одного и того же факта.
.
Предшествовавшие выводы вместе с отожествлением династии Диоклетиана и Константина Святого с династией Помпея Великого и Октавиана-Августа оставляют пустоту в наших сведениях не только относительно истории Латинской империи, но вместе с нею и Египетской за пределами эры Диоклетиана (за 284 годом).
.
С точки зрения новой хронологии мы не знаем ничего об исторической жизни Европы до эры Диоклетиана. Правда, что в псевдо-222 году нашей эры из мрака времен вдруг появляется мифический Александр Север, сирийский уроженец, сделавшийся будто бы властелином уже на 14 (или на 17) году своей жизни и погибший в 235 году во время солдатского мятежа в Германии, около 30 лет от роду. Несмотря на эту молодость, он,— говорят нам, — впродолжении своего «12-летнего царствования» успел прославиться подвигами не только в Европе, но и в Азии, где победоносно воевал с персидским царем Ардаширом. Он очень сходен с мифическим же Александром Македонским, царствовавшим, будто бы, тоже 12 лет и умершим тоже после бунта солдат, около 30-летнего возраста, но уже не под Майнцем на Рейне, а в «Вавилоне», многосмысленное значение которого мы теперь слишком хорошо знаем.
.
Если бы это наше отожествление было верно, то с того же момента началась бы и египетская история. В Южной Европе после Александра Севера были бы краткосрочные императоры, последовательность которых приведена в табличке XCI.

764

http://sa.uploads.ru/2lGnP.jpg

765

http://sa.uploads.ru/kMihS.jpg
шихся ротозеев горсти привезенных с собою целыми мешкам в денег. Почему это делали они не у себя на родине, а на «концах земли», где только мимолетно один раз побывали и куда больше никогда не возвратятся? Ведь ясно, что там до них никому не будет дела после их ухода, и в следующем же поколении там никто не будет знать даже и того, откуда они приходили и как их звали?
Потому, — отвечу я, — что старинное воображение не было еще достаточно развито, чтобы ясно вырисовывать себе события не в их непосредственности, а в их исторической и пространственной перспективе.
Детское воображение и до сих пор рисует себе отдаленные не ясно представляемые места, как жилища чудес. Потому же и начертить там сказание о своих делах казалось для древнего в средневекового честолюбца особенно лестным. Этим отсутствием перспективности в психике обыденного человека и пользовались всегда служители культа.
Получив известие о предстоящем и, может быть, единственном в жизни приезде своего императора-теократа, о котором тоже, благодаря его отдаленности, слагались тут легенды, они, естественно, спешили, по примеру своих отцов, начертить на скалах сказания в честь его самого, или, если он был еще молод и ничего не совершил, то в честь его предков, называя их властелинами своей земли. А когда он, наконец, приезжал и шел осматривать местные достопримечательности, его вели специально к малодоступным скалам, говоря:
Вот где начерчено твое имя и твои подвиги! Вот где гремят сказания о твоих знаменитых предках! Их читают ветры и пески пустыни, их читает сам бог с высоты неба!
И лесть всегда достигала цели: новый византийский император посылал материальные средства и рабов на постройку нового храма или на возобновление старых общественных зданий и на устройство в них новых надписей. А в надписях, составлявшихся всегда с субъективной точки зрения, его называли, конечно, прежде всего властелином той страны, в которой жил автор, а посторонние страны, в том числе и отдаленное местопребывание властелина, не упоминались совсем, как ненужные, или вносились только, как дополнение.
Вот почему, читая в иероглифах или в клинописях — Рэ-Мессу, царь Египта, или что-нибудь в этом роде, мы можем сделать только то одно заключение, что автор сообщения жил в Египте и субъективно считал Рэ-Мессу или его предка своим царем и царем своей страны, а никак не то, что тот имел резиденцию на берегу Нила, тем более, что никаких следов Мемфиса или Фив, как я уже говорил, в долине Нила нет и их надо искать где-то в другим местах Византийско-римско-египетской империи.
В Египет эти цари приезжали, вероятно, лишь раз в своей жизни, при своем воцарении, на поклонение предкам и для собственного очищения, да вывозились туда же набальзамированными и в гробницах европейского происхождения после смерти и помещались в заранее приготовленные там на их же сродства посмертные жилища, над которыми потом, в случае провозглашения их великими святыми, могли постепенно создаваться на средства верующих великие курганы-пирамиды.
Этим-же объясняется и то, что гробниц и мавзолеев римских и византийских императоров нигде нет в Европе. И начинаются они на Западе только со времени его отделения от Востока, с Теодориха Великого. А в Византии, не потерявшей еще долго связи с Египтом, гробницы своих царей явились лишь, много позднее, когда Египет уже отделился от нее.
Рис. 222. Отдых крокодила после еды.

Рис. 223. Медаль «Октилия Маркелла Священнослужители Антиноя». (Подложная?)
ГЛАВА VI.
ЭПИЛОГ ВЗАМЕН ПРОЛОГА.
ЭПОХА ПТОЛЕМЕЕВ ПЕРВОЕ ВОЗМОЖНОЕ НАЧАЛО РЕАЛЬНОЙ ИСТОРИИ ЕГИПТА..
.
Когда я в первый раз попал в одиночное заключение, я мог видеть в форточку моего окна из-за решетки небольшой участок темничного двора и больше ничего. Но вот мне удалось получить маленькое зеркальце, и, высунув его за решетку, я мог ознакомиться и с тем, чего мне не было видно непосредственно. Но только в каком виде! Всегда по маленьким участкам, которые трудно было связать между собою, потому что каждый раз, как зеркальце показывало мне какую-нибудь деталь двора, исчезало все остальное, да и то, что я мог рассмотреть, появлялось то боком, то вкось, то почти вверх ногами, судя по тому, как я поворачивал зеркальце.
Таково же положение всякого историка. В то время, как естествоиспытатель изучает природу непосредственно, историк, руководящийся лишь одними документами, имеет дело не с фактами, а только с их отражениями в головах тех, которые сообщили ему его сведения, а эти отражения большею частью бывают много хуже тех, какие я видел из-за своей тюремной решетки. Мое зеркальце, ведь, было правильно отшлифовано, а старинные первоисточники — всегда очень кривые зеркала, в которых изображения былой реальности не только односторонние, но часто изуродованы до неузнаваемости, и это обстоятельство всегда необходимо иметь в виду серьезному историку и не удивляться, если то, что казалось ему различным в различных зеркалах, окажется лишь несколькими чуждыми друг другу апперцепциями одного и того же факта.
Предшествовавшие выводы вместе с отожествлением династии Диоклетиана и Константина Святого с династией Помпея Великого и Октавиана-Августа оставляют пустоту в наших сведениях не только относительно истории Латинской империи, но вместе с нею и Египетской за пределами эры Диоклетиана (за 284 годом).
С точки зрения новой хронологии мы не знаем ничего об исторической жизни Европы до эры Диоклетиана. Правда, что в псевдо-222 году нашей эры из мрака времен вдруг появляется мифический Александр Север, сирийский уроженец, сделавшийся будто бы властелином уже на 14 (или на 17) году своей жизни и погибший в 235 году во время солдатского мятежа в Германии, около 30 лет от роду. Несмотря на эту молодость, он,— говорят нам, — впродолжении своего «12-летнего царствования» успел прославиться подвигами не только в Европе, но и в Азии, где победоносно воевал с персидским царем Ардаширом. Он очень сходен с мифическим же Александром Македонским, царствовавшим, будто бы, тоже 12 лет и умершим тоже после бунта солдат, около 30-летнего возраста, но уже не под Майнцем на Рейне, а в «Вавилоне», многосмысленное значение которого мы теперь слишком хорошо знаем.
Если бы это наше отожествление было верно, то с того же момента началась бы и египетская история. В Южной Европе после Александра Севера были бы краткосрочные императоры, последовательность которых приведена в табличке XCI.
ТАБЛИЦА XCI.
Легендарные «латинские императоры»,
начиная с Александра Севера
до эры Диоклетиана Богопризванного.
.
Александр Север (222—235) . . . . . . . 12 л.
Максимин (235—238) . . . . . . . . . . . . . 3 г.
Гордиан (238) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1 месяц
Филипп (238—248) . . . . . . . . . . . . . . . 10 л.
Декий (248—252) . . . . . . . . . . . . . . . . . 4 г.
Галл (252—257) . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3 г.
Валериан (257—259) . . . . . . . . . . . . . . 2 г.
Галлиен (259—268) . . . . . . . . . . . . . . . 9 л.
Тридцать тиранов (268—271) . . . . . .
Аврелиан (271—275) . . . . . . . . . . . . . . 4 г.
       ? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9 л.
Диоклетиан (284—305) . . . . . . . . . . . . 21 г.
В Египте же в это время должна была бы царствовать династия Птолемеев. Она окончилась, как известно, Клеопатрой, супругой Антония; отожествляемого у нас с Лицинием, и погибшей вслед за ним около 324 года, а началась бы она — как говорят нам — тотчас после смерти Александра Великого, когда Птолемей, сын Зайца (Лага), провозгласил себя египетским царем, и центром культурной жизни стала Искандерия или Александрия. При отожествлении Александра Великого с Александром Севером продолжительность существования этой династии была бы только 49 лет, от 235 по 284 год, а между тем древние авторы дают ей 257 лет, и выходит, что Птолемеи (что по-еврейски значит «состязавшиеся с богом») царствовали в Египте с 9 года нашей эры до конца царствования Лициния в 324 году.
Время воцарения Александра Македонского с такой точки зрения отнеслось бы у нас к 3 году до начала нашей эры, и таким образом при допущении ошибки года на три, что совсем легко, наша эра «от Рождества Христова» обратилась бы в эру от воцарения Александра Великого, и он уже не отожествился бы с Александром Севером.
Вот почему и было бы очень важно найти какие-нибудь астрономические способы к проверке этой задачи.
Но, к сожалению, для астрономической проверки данного периода истории у меня нет материалов, и потому приходится обратиться к пресловутым «свидетельствам древних».
Списки всезнающего египетского жреца Манефо, существующие только в ссылках очень поздних греческих авторов, заканчиваются 31 династией «египетских» царей, и после них историки уже самовольно, без жрецов, начинают царство Александра Македонского и его преемников — Птолемеев.
Оставив пока в покое этого легендарного героя древности, начнем прямо с Птолемеев, первым из которых был Птолемей I, сын Лага (т. е. Зайца), по прозванию Сотер, т. е. Спаситель.
А если примем во внимание, что Птолемей по-библейски значит Состязавшийся с богом (ПТЛ-ЭМ-ИЕ), то прозвище его будет тоже очень знаменательное — Состязавшийся с богом Заяц-Спаситель.
Он — говорят нам — не считал еще себя независимым властелином и признавал своими верховными патронами сначала Филиппа Аридея, т. е. Странствующего рыцаря, сводного брата Александра Великого, а потом его сына от Роксаны — Александра Эга, т. е. Храбреца-Козла.
Относительно Филиппа Аридея есть и иероглифические надписи в Карнаке, в маленькой комнате из красного гранита внутри святилища, перед которым от его же имени стоят два некрасивые небольшие обелиска с лотосами. В святилище изображен и он сам приносящим жертву, но часть изображений так и оставлена неокрашенной, как будто что-то прервало работу. А в Карнаке и в Луксоре есть и имя Александра Великого. Но где же его гробница? «Заяц-Спаситель» захватил и спрятал куда-то — говорят нам — набальзамированное тело Александра Великого, которое везли куда-то через Сирию, так что его могила неизвестна. Он, т. е. «Спаситель», царствовал 22 года (от минус 306 по минус 284 год) и при нем Александрия делается всемирным городом». От минус 285 года по минус 247 — говорят нам — царствовал 38 лет Птолемей II Филадельф (Богоборец Братолюб), бывший ранее соправителем отца.
При нем создался, будто бы, уже значительный флот и заложена в Красном море гавань Вереники (теперь Бенас под 24° с. ш.). Из нее — говорят нам — были совершены путешествия в Индию, он пытался соединить каналом ближайший рукав Нила с Красным морем и расширил уже существовавшую, будто бы, и до него александрийскую библиотеку, а также построил много храмов. Конечно, не он, а при нем, если бы это все было верно... После него — говорят нам — царствовал 25 лет Птолемей III Эвергет, т. е. Богоборец Благодетель (247—222), воевавший в Сирии с Селевком II и возвративший Египту увезенные из него сокровища. Он — говорят нам апокрифисты Эпохи возрождения — покровительствовал «евреям», которых, по нашим сопоставлениям, тогда еще не было, и — по апокрифическому Иосифу Флавию — «одарил» «Иерусалимский храм» (Флавий Иосиф, Против Аниона, II, гл. 2).
Сплетники прибавляют, что он во всем подчинялся своей жене Веренике (Кораблепобедной), в память которой Конон Александрийский назвал Волосами Вереники группу звезд над головой созвездия Девы. Это был — говорят нам — последний из культурных монархов, и «после него идет ряд неспособных».
Птолемей IV Филопатр (т. е. Богоборец Отцелюб) царствует 17 лет (с минус 222 до минус 205 г.). Он будто бы был буен, убил мать и брата, а потом жену и вел войну с Сирией.
Затем начинается 9-летняя опека над его малолетним Птолемеем V Епифаном (Богоборцем Выявителем1), который признается в 14 лет совершеннолетним и будто бы сам правит 15 лет, женившись на Клеопатре, дочери Антиоха Великого Сирийского, по вдруг — можете себе представить! — этот сириец оказывается из Македонской династии! Выходит, что еще при Птолемеях Сирия и Македония были объединены династически!
1 От φαίνω — являю и έπί — над.
После него история Египта — говорят нам — начинается снова с зародыша. Все это выходит так нестройно с точки зрения теории непрерывной преемственной эволюции человеческой культуры, что нам приходится заново разобрать особенности только-что очерченных первых «великих царей-богоборцев, прежде чем перейти к рассмотрению египетского «декадентства».
За неимением здесь астрономических точек опоры, обратимся к статистическим данным, которые тоже, как волчьи уши, торчащие из-под овечьей шкуры, выдают нам часто истинную фигуру тех властелинов, с кем мы имеем дело. Что нам говорят тут числа? Посмотрим на диаграмму (рис. 224).
Рис. 224. Параллелизм в годах царствования последовательных «Птолемеев» с годами царствования византийско-египетских царей IV века.
.
Прежде всего Александр Великий по деятельности своей сильно напоминает Юлия Цезаря при его отожествлении с Констанцием Хлором. Он царствовал 12 лет, а Констанций —13, и Юлий Цезарь был консулом 15 лет. Неточности эти все — в пределах ошибок, если дробные остатки лет выбросить или присоединить к целым числам лет.
Первый Богоборец-Спаситель—сын Козла (Птолемей-Сотер, сын Лага), — как мы видели, — сначала спрятал гроб Александра Македонского так искусно, что, несмотря на все старания археологов, которые дорого дали бы за такую находку, его и до сих нор не могут найти, как и гроба цезаря Констанция Хлора и самого царя Давида вместе с Соломоном. Он царковал —говорят нам — как и Диоклетиан в троевластии, от минус 305/306 по минус 284 год.
Но ведь это же годы царствования Диоклетиана от +284 по +305 год нашей эры, только плюсы переменены на минусы! Припомним, что от 284 года начинается эра Диоклетиана, по которой вели хронологию и в самом Египте вплоть до нового времени! Случайное совпадение двойных трехзначных чисел совершенно невозможно по математической теории вероятностей! Это все те же самые даты, перевернутые назвнич!
Но пойдем и далее ...
У этого же первого Богоборца-Спасителя, сына Козла, были, в первые годы, — как мы только-что говорили, — соправители Филипп Аридей, сын Александра Македонского от жены его, персидской царевны Роксаны, но Спаситель — говорят нам — убил обоих: Филиппа в минус 315 году, а юного Александра II Эга через 10 лет в минус 305 году, и с тех пор царствовал один. В новейшей же истории убийства эти приписываются уже его соправителю Константину Святому, а сыну Александра Великого соответствует тут Максимин (т. е. сын Великого, а Галерий фигурирует в виде Странствующего рыцаря (Филиппа Аридея по гречески).
«При нем — говорят нам — создается значительный флот галер, Александрия делается городом всемирным и в ней начинает сосредоточиваться ученость всего мира», как было и при Диоклетиане, и при Юлии Цезаре. Второй-Богоборец Братолюб (Птолемей II Филадельф), преемник Богоборца-Спасителя, был, как и Константин Великий, сначала соправителем, а потом и единовластником. При нем александрийский флот увеличился и, кроме того, как мы только-что видели, была заложена гавань Вереники, т. е. Кораблепобедная для морских сношений с Аравией и далее по Индийскому океану, вплоть до Индии. Александрийская библиотека загремела по всему читающему миру (который, впрочем, едва ли достигал нескольких сот человек). Он пытается — говорят нам — провести даже канал через Суэцский перешеек и строит много храмов, в чем принимает участие и жена его Арсиноя (т. е. Мужественная). Время царствования дают ему, правда, несколько более продолжительное, чем его отражению в IV веке нашей эры, Константину — 38 лет вместо 31 (считая и соправительство), — но такие неточности вполне в пределах вариаций у разных авторов. Его преемник, третий Богоборец-Благодетель (Птолемей III Эвергет), царствует, как и преемник Константина Великого, Констанций II, около 25 лет, и оба ведут упорные войны с персами, причем царь-Благодетель вывозит из Азии в Египет «несметные богатства» и массу сокровищ. И он покровительствует — кому бы вы думали ? — евреям, т. е. по-нашему арианам! И в честь его жены было названо Кононом Александрийским, этим созигеном Юлия Цезаря, созвездие Волоса Вереники. А так как имя Вереника значит Кораблепобедная гавань, то выходит, что простая гавань к тому времени не только превратилась в женщину, но и вырастила себе роскошные волосы. А что касается до царей, то при переложении лет их царствования на диаграмму, мы опять получаем совпадение с византийскими царями, мало похожее на случайное по теории вероятностей (рис. 224).
Если мы и далее будем руководиться этим же статистическим методом, то единство династии Спасителей Богоборцев-Словесников (т. е. преемников Птолемея Сотера Логоса, а не Лага-Козла) с первыми царями династии Диоклетиана выявляется очень наглядно, а с нею и то, что Александр Македонский, т. е. Храбрец из Македонии, списан, как и Юлий Цезарь, с Констанция Хлора, «верховного императора Римской империи». С него же, как будто, списан и Александр Север, воевавший и с Ардаширом в Азии и с германцами на Рейне и, как говорят нам, даже имевший склонность к христианству, хотя оно и более современно Юлиану многие особенности которого приписаны Юлию Цезарю, Возможно также допустить, что и убитый пятый Богоборец (Птолемей V) списан прямо с Василия Великого, уже превращающегося в евангельского Христа. Но само собой понятно, что этого сопоставления никем не сделано, и нам снова говорят, что Египет после такого могущества и блеска опять обращается самопроизвольно в ничтожество, и начинается последний куплет сказки об египетском белом бычке:
Собирается белый бычок
Перейти через мостик в лесок...
Перешел, да лежит там мочала...
Испугался мочалы бычок,
Отступил он опять за мосток.—
Начинается сказка сначала.
После отравления Богоборца-Выявителя — говорят нам — вступает на престол его сын Птолемей VI Евпатор (Богоборец Добрый отец), но умирает в том же году (минус 181 г.).
Наступает опека его жены над его малолетним сыном Птолемеем VII Филометором (Богоборцем Любителем матери) и, в этой опеке участвует присланный Римом Марк Эмилий Лепид, по желанию его «Доброго отца» отдавшего своих детей под защиту Рима.
Но он потом попал в плен к Антиоху IV Сирийскому, и сын его Богоборец VIII, провозглашенный в Александрии царем, погиб от руки своего дяди Богоборца Добродея, прозванного Брюхачем. Но в это самое время Антиох IV отпустил Богоборца VII; он возвратился и стал царствовать вместе с братом, так что вышло одновременное царствование Богоборцев VII и IX до минус 164 г., когда Любитель матери послал Брюхача царствовать в Кирену, а сам остался в Египте до своей смерти, случившейся в —146 году, процарствовав таким образом, сначала под опекой, а потом в два срока 35 лет.
После его смерти в —146 году Брюхач возвратился в Египет на царство, женился сразу на двух Клеопатрах (II и III), — одна мать, а другая ее дочь, — и потом вследствие восстания бежал в —132 году на остров Кипр, оставив свое царство первой жене Клеопатре, но через два года возвратился и правил до —117 года. Процарствовал он в оба срока 29 лет.
Птолемей X Сотер (Богоборец-Спаситель), прозванный Служителем, царствовал — говорят нам — вместе со своей матерью Клеопатрой-Пилюлей (Коккой) до —107 года, но в это время возвратился его младший брат Александр, царствовавший на Кипре, послал его самого царствовать на Кипр, а сам водворился в Египте под именем Птолемея XI Александра (Богоборца Храбреца) до —89 года,. Он был изгнан какими-то блюстителями нравов из Александрии за убийство своей матери, брат его Птолемей X опять царствовал 9 лет (с —89 по —81 г.) и умер одновременно с братом, успев однако, будто бы, разрушить Фивы за восстание (а скорое всего для того, чтобы отсутствие всяких следов этого стовратного пышного древнего города в долине Нила не удручало историков).
Вдова Богоборца-Храбреца (Птолемея XI) Вероника, т. е. Кораблепобедная, вышла замуж за своего пасынка Птолемея XII Александра, но он ее вскоре убил и сам погиб в —62 году от рук собственной стражи, процарствовав 19 лет.
Богоборец XIII, «Новый Дионис» с прозвищем Хвастун, взошел на престол — говорят нам — в —63 году, но три года не был признаваем Римом (до —59 года). Вероятно, вследствие этого он и не нашел ничего лучшего, как убежать в не признававший его Рим от своих собственных соотечественников, возмутившихся александрийцев, а жена его Клеопатра Трихина (т. е. Волосатая Слава Отечества) объявила себя царицей.
Но она вскоре умерла, передав трон своей дочери Веренике, которая тотчас вышла замуж за Селевка, сына сирийского царя Антиоха, задушила его (очевидно собственными руками) и вышла за понтийского царя Архелая, Но и теперь ей не удалось долго поцарствовать, так как в 55 году ее первый муж Богоборец XIII, «Новый Дионис», возвратился из места своего убежища на египетский престол с помощью римских войск и, к счастью для себя, через три года (55 г.) умер.
Его дети, Богоборец XIV и знаменитая Клеопатра VII от другой матери, женятся и царствуют вместе под опекой Помпея (по нашему сопоставлению Диоклетиана). Но вот началась война между Помпеем Великим и Юлием Цезарем (по вашему сопоставлению — о Констанцием Хлором). Помпая, будто бы, убили в Египте 28 сентября минус 48 года по наущению Птолемея XIV, но и сам этот «Богоборец» потонул в Ниле во время бегства от Юлия Цезаря.
Клеопатра вышла замуж за Цезаря и уехала с ним в Рим, оставив царствовать Богоборца XV, брата утонувшего. После смерти Юлия Цезаря ( —44 г.) она возвратилась в Александрию и, отравивши своего брата Птолемея XV, сама стала царствовать. Затем — говорят нам — в минус 42 году, прибыв в Тарс, она прельстила в Киликии Антония (Лициния), который поехал жить. с нею в Александрию. Своего сына от «Юлия Цезаря» — Цезариона — она объявила с —35 года своим соправителем. Но в —31 году Октавиан-Август (Константин I) одержал морскую победу над Лнцинием при Акциуме у берегов Эпира, и египетское войско отказалось повиноваться побежденному вождю. Антоний сам себя убил после 7 лет жизни с Клеопатрой, Клеопатра, отравилась, а Цезарион был будто бы убит по приказанию Октавиана (Константина I).
Рис. 325. Обелиск-монолит из Луксора, называемый «Иглою Клеопатры».
.
Такова официальная династическая история Египта при Птолемеях, которым приписывают устройство Александрийского музея и Александрийской библиотеки, и читатель сам видит, что она чрезвычайно похожа на старинные уголовные романы, где на каждой странице по нескольку убийств и никого из убитых не жалко.
И я не могу здесь не отметить, что эта династия шестнадцати царей «богоборцев» очень напоминает уже рассмотренную нами много ранее династию шестнадцати «царей-мессианцев» (рэ-мессидов), которая считается жившей почти ровно за тысячу лет перед этой и называется двадцатой династией человекоподобных египетских царей... И там последние три царя считаются уже «царями пленения», и там соответственно первому царю этих «птолемаидов-богобордев», названному «Спасителем», мы находим Великого царя-Мессию, которого мы уже отождествим с евангельским Иисусом, имя которого по-еврейски тоже значит Спаситель, совсем как в сказке о белом бычке!
И еще хуже вышло бы дело, если б, вместо того, чтоб употреблять хотя бы по временам непонятные для читателя иностранные прозвища, я стал бы и здесь, как в прежних томах, переводить на свой язык всегда лишь их осмысленное значение. Тогда было бы ясно, что все это придумано уже через сотни лет по собственным соображениям самоуверенных авторов и компиляторов в Эпоху возрождения.
А почему же, спросит меня читатель, я отчасти оставил здесь мою прежнюю манеру вскрывать значение иностранных слов, в результате чего иногда так ярко вырисовывается мифичность всего рассказа? Зачем я и ранее Птолемеев не перевел почти ни одного имени тех лиц, которые упоминаются в Коране, и у арабистов, и в иероглифической литературе? Неужели я не понимаю, что бессмысленное задалбливание сотен непонятных звуков человеческой речи приводит человека в гипнотическое состояние, и он невольно начинает думать, будто это не осмысленные прозвища, а имена вроде наших современных? Разве непонятные личные имена не засоряют проводящих путей нашего головного мозга, вследствие чего ассоциация идей — это основное орудие всякой науки — делается невозможной?
Да! Я это очень хорошо понимаю, но поступить иначе я здесь не мог, чтоб совершенно не потерять всякую связь с тем древне-историческим жаргоном, на котором говорят все современные историки.
Кроме того, скажу прямо: у меня не было силы это сделать. После того, как я увидел огорчение покойного профессора Тураева, когда он дал мне вычислять Атрибские гороскопы, и я вычислил ему не ту эпоху, которую он ожидал, у меня опустились руки. Я понял, что для того, кто всю свою жизнь посвятил изучению древней истории с точки зрения глубокой древности человеческой культуры с тем же искренним желанием найти истину, с каким принялся за эту работу и я, мои результаты могут быть равносильны потере труда целой жизни. Как же мне было решиться просить самих же критикуемых мною помочь мне это сделать? И вот я предпочел оставить выяснение смысла всех непонятных прозвищ, которыми пестрят таблицы моей книги, тем из арабистов и египтологов, которые, как я надеюсь, рано или поздно согласятся с моей точкой зрения.
«Состязавшиеся с богом» (т. е. Птолемеи) — говорят нам — возобновили «древние» храмы, удерживая на них древние надписи, как действовали после них и «римляне». Все это утверждается, конечно, в объяснение того, каким образом стены храмов, на которых есть мелкие иероглифические указания на построение их при Птолемеях, все исписаны не их собственными приключениями, а восхваляют главным образом царей чуждых им династий «за 3000 лет до них». Но такое объяснение может удовлетворить лишь детски наивного человека. Все, что мы знаем из всемирной истории о действиях слуг земных царей (потому что они, а не сами цари, разрисовывали стены), стоит с таким предположением в полном противоречии. Слуги всегда льстили живым царям, от которых сыпались им милости и награды, а не давно-умершим, за исключением тех, которых они считали на небе в свите бога-отца и его сына и потому способными не менее живого царя оказать им заступничество за грехи.
Объяснение здесь может быть только одно: не слуги «Состязавшихся с богом» возобновляли с величайшей точностью хвалебные надписи древним царям, позабыв о своих собственных царях на разрисовываемых ими зданиях, колоннах и стенах, а было нечто совершенно другое. Чем пышнее надпись и чем пышнее употребляемое в ней прозвище (на деле для того же самого лица, быстро превращавшегося в мифическое при отсутствии развитой письменности), тем позднее она сделана или прибавлена к прежним, более скромным. Не герои надписей были разновременны, а разновременны сами надписи. И это остается верным даже в том случае, если читатель не захочет отождествлять Помпея с Диоклетианом.
Незначительные постройки с надписями о Богоборцах (Птолемеях) рассыпаны по всей стране от моря до Нубии. Картуши с их именами находятся на стенах храмов в Дакке, Калабше, Дебуте и Дандуре, да и на острове Филе есть хорошенький храм, «относимый к их времени». Развалины храмов с их именами встречаются также в Омбосе, Есне, Ерменте, Эль-Кабе, Бех-Бите, и около Мемфиса.
Нам говорят, что большинство из них носит на себе печать упадка национального египетского искусства, и приписывают это влиянию греков. С нашей же точки зрения выходит наоборот : египетское искусство тогда еще не выработало своей национально-египетской величественной формы, которая могла возникнуть только в тесной связи с Византией, позднее IV века нашей эры... Или же это храмы особой секты.
Рассматривая «династию» Птолемеев, мы не можем не отметить в ней следующих особенностей. От минус 306 г., когда вступил на престол Птолемей I Козел до минус 44, когда умер Юлий Цезарь, прошло 262 года. Вычитая это число из 305 года, когда умерли Диоклетиан и Констанций Хлор, получаем 43 года, т. е. для жизни Александра Великого остаются первые 43 года нашей эры. Возможно, что немногочисленные историки Средних веков его и считали умершим в этом возрасте.
Но Александрия по-гречески значит просто «Город Смелых Мужей», какими и должны были быть мореплаватели того времени. Не достаточно ли одного этого объяснения ее имени? Ее местное арабское название Искандерия считается за арабизированное имя Александрии. Александр же Великий отождествляется арабскими толкователями с Зуль-Карнейном, т. е. «Двурогим царем» Корана, хотя в самом Коране и не дано достаточных данных для объединения Зуль-Карнейна с македонским завоевателем. Не происходит ли имя Искандерия просто от библейского Ийш-Ка-Нер, подобно тому как эпитет Искариот в приложении к Иуде производится вовсе не от острова Искарии, где он никогда и не бывал, а от Ийш-К-Арие — муж, как лев, человек-арианин? При розысках имени основателей городов и царств первобытная фантазия не ходила на далекие поиски, и на вопрос: «кто основал Рим?» — отвечала: «Рем», конечно, а на прибавочный вопрос: «почему же жители Рима называют свой город Рома?» — был тоже готовый ответ: «потому что у Рема был брат Ромул, тоже участвовавший в основании». Так могло быть и с основателем Искандрии-Александрии. Об этом я уже говорил ранее.
Все, что можно вывести отсюда, это то, что наша эра, называемая христианскою, могла быть когда-то и эрой александрийскою, считаемою от предполагаемого Искандера-Александра, как основателя этого города.
Не менее интересно выходит дело и с Птолемеем III, если мы его отнесем, по нашей хронологии, к промежутку около 102—127 годов нашей эры. Тогда он поразительно совпадает со знаменитым великим астрономом Клавдием Птолемеем, считаемым за автора огромной астрономической работы «Альмагест», за автора «Географии» в 8 книгах, «Оптики» в 5 книгах, «Учения о гармонии» в 3 книгах и теоремы о диагоналях четырехугольника. Но я уже показал в IV томе, что и астроном Птолемей мифичен.
Понятно, что написать такие книги было, как я уже говорил ранее, совершенно не под силу древнему автору, да и слог их вполне одинаков с тем, каком писали авторы Эпохи возрождения. Птолемею второго века нашей эры могли принадлежать только зародыши этих книг, не превышающие нескольких десятков страниц, да и их достаточно, чтобы признать их автора великим гением.
Возможно, что Птолемею как астроному не II, а IV века нашей эры, принадлежит только установление названий главных звезд или их сочетаний, определение синодического лунного месяца в 29½ дней вместо 30, каким месяц мог считаться до него, и установление длины звездного обращения Луны от Регула до Регула — в 27 дней. Теория энцикликов для внешних планет едва ли была создана им. Мы видим его систему на рисунках всех старинных книг еще без этого придатка к их орбитам. В Альмагесте же ему приписываются наблюдение и зарегистрирование четырех лунных затмений, которые очень похожи на следующие:
Год 125 — IV — 5
» 133 — V — 6
» 134 — X — 20
» 135 — III — 6
Но последние три уже выходят из указываемого Птолемею III времени смерти в 127 году, а солнечные затмения проспаны.
Время его астрономической деятельности относится историкам к II веку нашей эры, а на рисунках мы видим астронома Птолемея с царским венцом на голове.
А по обычной хронологии последний из александрийских царей-Птолемеев покинул наш свет за полтораста лет до указанного времени. Ни одного из этих царей никак нельзя было отожествить с великим астрономом. Лишь по нашим сопоставлениям Птолемей-астроном почти налегает на Птолемея III, прозванного Благодетелем (Эвергетом), и биография этого «Благодетеля» поразительно подходит для астронома. Созвездие Волосы Вереники, как нам говорят, дано в честь его жены Вереники и сам он выставляется, как покровитель наук и особенно гебров (иберийцев). По нашей хронологии он переносится в IV век.
Точно также довольно хорошо обстоит дело с точки зрения мифичности Птолемеев и относительно соотношения их первоисточников с римскими (т. е. ромейскими, балканскими) императорами.
Бегство в «Рим» Птолемея псевдо-XIV, приходящееся у нас около 297 года нашей эры, и водворение обратно на египетский престол при помощи ромейских легионов падают на время соправительства Диоклетиана (284—305) и Констанция Хлора (293—306) и потому очень правдоподобны, В это самое время и совершилось действительное объединение Италии, Египта, Сирии и Балканского полуострова (Ромеи) в одну великую тетрархию. Только этот Птолемей едва ли был XIV, а не первый.
Здесь снова подтверждается наша хронология, и при ней Антоний отожествляется с Лицинием, и Октавиан с Константином I. А то, что было ранее, лишь последнее из прежних повторении сказки об египетском Белом бычке.
Посмотрим же и на сообщения греческих историков об Египте последующего периода, когда мы отожествим преемников Октавиана с преемниками Константина I.
При Октавиане, т. е. Константине I (ок. 306 г. по нашему сопоставлению), «Страбон посетил Египет и префектом его застал Элия Галла», т. е. француза Эли.
«При Тиверии, т. е. Констанции II (337—361) по нашему отожествлению, Германик, по Анналам Тацита (II, 60), путешествует по Египту и отмечает, что там строят храмы».
Выходит, что французы и германцы играли крупные роли в Египте даже при Птолемеях!!!
«При Калигуле, т. е. Юлиане (361—363), в Александрии вспыхивает возмущение, жестоко наказанное римскими (ромейскими) легионами, и через два года (363) едет в Ромею депутация от александрийских богославцев-иудеев.
Это тоже соответствует религиозным волнениям во время учено-религиозной деятельности Василия Великого (евангельского Христа, в 378 году). К тому же времени почему-то высохло — говорят нам — Меридово озеро, и Средний Египет начал беднеть.
В 378 году нашего счета Тит Веспасиан (по нашему Грациан) после смерти Гальбы провозглашается александрийским населением императором тетрархии и опирается главным образом на Египет.
При Траяне (по нашему отожествлению при Аркадии, 395—408) происходит возмущение богославных (иудеев) в Александрии. И как раз в это время появился Апокалипсис по нашему астрономическому вычислению.
Адриан (по нашему отожествлению Гонорий, 395—423) посещает с Сабиною Египет и строит в несть Антиноя памятник со сфинксом и обелисками, один из которых имеется теперь в Риме.
Все эти имена попадаются, по Мариетту, написанными иероглифическим письмом в рамках (картушах) на зданиях в Калабше, Дандуре, Дакке, Филе, Едфу, Есне, Коменте, Дендере и др. 2
2 Mariette: Apercu etc., p 193. Властов: Приложение к «Истории Фараонов» Бругша.*
Кроме них, имеются еще только имена Септимия Севера и Каракаллы, причем Марк Аврелий Каракалла, вероятно, смешан средневековыми историками с Марком Аврелием Пробом (276—

766

http://sa.uploads.ru/wabHV.jpg
покровительство какого из трех великих святых-путеводителей они себя отдали.
Как только мы усвоили эту идею, так египетские иероглифические записи приобретают для нас не местный, а мировой интерес. Они показывают нам, что и в византийской церкви, как и в римской (о которой я говорил достаточно в V томе «Христа»), не все было с самого начала на постном масле, как нам внушили богословы времени составления Четьи-Миней, т. е. не ранее XII века нашей эры. И византийская церковь не вышла «из рук Христа» в том виде, как мы ее теперь имеем. И она на длинном пути своего эволюционного развития пережила не меньше метаморфоз, как и римская, и это мы увидим еще не раз в седьмой книге «Христа».
В 618 году Хозрой II Парвиз вторгается в Египет при Ираклии, но сын его возвращает ему Египет.
В 638 году агаряне под главенством Амру приводят в свою веру Египет и в 645 году будто бы основывают около Мемфиса свою столицу, называемую теперь Старый Каир.
С этого времени наместники Египта вплоть до 973 года называются эмирами и признают теократическое главенство следующих родов:
С 661 по 749 г. легендарный род Моавии-калифа — Омейады.
С 749 по 870 легендарный род Абассидов, самый выдающийся из которых, Гарун-аль-Рашид, восходит на престол в 786 году.
В то время, повидимому, еще не было Корана, так как поэты публично воспевают запрещенное им вино.
С 870 по 905 в Египте уже возникла самостоятельная теократическая династия Тулунидов, которые с 883 года присоединяют к нему и Сирию.
В 905 году багдадский калиф снова делается духовным главою Египта, и с 910 года эта страна становится абассидскою.
В 972 году Фатимид Мосз, полное имя которого есть Маср-Эль-Кагира, т. е. Маср Победоносный, почему-то будто бы основывает современный нам Каир, «рядом со старым, называвшимся Фостатом» и, повидимому, мифическим.
С 973 года властелины Египта сами называются калифами.
В 996 году Фатимид Хакем основывает секту измаэлитов, признающую главу Фатимидов за своего духовного властелина. При нем же астроном Ибн-Юнис составляет «Хакемовы таблицы звезд»» если они не апокриф.
В 1064 году уничтожается Мостонсером Александрийская библиотека, если она не миф. Война, голод и чума.
15 июля 1094 года Готфрид и Евстафий Бульонский, во главе крестоносцев, отнимают Эль-Кудс (Иерусалим) у Египта.
С 1169 года Юсуф Салах-Еддин, называемый Саладдином (1171—1193), управляет Египтом и основывает династию Эйюбидов. Господствовавшая здесь до тех пор шиитская религия сменяется суннитскою. С нашей точки зрения это и есть переход от агарянства к магометанству, надевшему чадру на женщин и уничтожившему живопись и скульптуру. Саладдин завладевает Дамаском, Сирией и отнимает Палестину у крестоносцев.
В 1171—1250 господство Эйюбидов, причем в 1201—1202 годах в Египте были чума и голод, а с 1240 года учреждается стража мамелюков (т. е. рабов).
В 1250 г. султанша Шагаредор, вдова Салеха-Эйюба, управляет Египтом при помощи совета мамелюков, что сильно противоречит нашим представлениям о магометанских женщинах в чадре и в гареме. Начинается господство мамелюков.
С 1515 года Египтом овладевают турки, и он управляется пашами, посылаемыми из Константинополя.
В 1718 году Наполеон высаживается у Александрии, разбивает мамелюков, но в 1801 году уходит из Египта, и Египет вновь переходит к Турции.
В 1811 году 1 марта Магомет Али-паша, назначенный египетским наместником, избивает мамелюков и устанавливает европейские порядки: школы, типографии, газету.
В 1882 году националист и демагог Араби-паша вызвал восстание против европейского влияния в Египте, которое переродилось во взрыв мусульманского фанатизма под предводительством пророка Махди, завладевшего Южным Египтом, Но в 1889 г. англо-египетские войска под начальством Китченера очистили Судан от махдистов, и с тех пор он вошел в состав Британской империи.
Такова общая схема египетской истории от начала нашей эры до настоящего времени, и мы действительно видим, что в Египте было достаточно реальных династий, чтобы возбудить у авторов Эпохи возрождения желание продолжить таким же образом его историю и в отдаленную глубь времен.
Но от желания до исполнения желаемого еще очень далеко, и вот мы видим, что первая достоверная династическая, а с нею и государственная история народов Средиземноморского этнического бассейна началась только с «эры Диоклетиана», т. е. с 284 года нашего современного, чисто условного летоисчисления от фантастического Рождества Христова, вычисленного впервые одним украинцем, принявшим при пострижении в монахи в Риме имя Дионисия Малого. Но монах вычислил его совершенно неправильно по воображаемому им соединению в этом году всех планет в созвездии Рыб — символе Христа.
А когда же жил сам этот хитроумный украинец? Нам говорят: он умер в 556 году... Но по какой же эре? По придуманной им самим, которую он определил мистическими способами за 556 лет до своей смерти? Или по существовавшей тогда уже давно эре Диоклетиана (она же эра реального, а не теологического Моисея)? Если по ней, то он умер лишь в 852 году нашего летоисчисления, когда действительно уже появилось евангельское христианство и символом Христа стало созвездие Рыб. Значит, эра эта сама по себе непосредственно годна только для событий не ранее IX века, а события прежних веков были переведены на нее по существовавшей до тех пор эре Диоклетиана. Да и эра евреев «от сотворения мира», и эра классиков от построения какого-то «города» (ab Urbe condita), ни на что не годны, так как первая — от сотворения мира — явно придумана, а относительно последней мы не можем сказать даже, какой это был город: Царь-град или Александрия, потому что итальянский Рим, как мы видели в пятом томе нашего исследования, возник и развился из ничтожной крепостцы лишь в христианский период, как город св. Петра (т. е. святого метеоритного камня), каким он и называется до сих пор.
Ни на что негодными, как увидим далее, оказываются и «эра Селевкидов» на Востоке от воцарения мифического начальника конницы при мифическом Александре Македонском и все другие древние эры в том-же фантастическом роде ... И вот мы опять, как в сказке о Белом бычке, возвращаемся к той же эре Диоклетиана, как к исходному пункту всяких других эр.
И мы видим, что до того времени не могло быть никакой опоры для серьезной хронологии, а потому нет возможности и построения истории народов в обычном смысле этого слова, как рассказа о последовательности событий, в которых главную роль играют взаимоотношения выдающихся личностей с остальной, безыменной массой и между ними самими. Ведь мы уже видели здесь, в наших сопоставительных таблицах псевдо-египетской. истории, как расходятся до неузнаваемости Эратосфен, Иосиф Рыжий, Евсевий Вселюбец, Туринский папирус и все другие наши первоисточники в определении времени царствования тех же самых последовательных властелинов и как спутана сама их последовательность. А при сравнении двух самых основных из наших документов — Саккарской и Абидосской стенных таблиц — мы отметили не без удивления, что в седьмой династии первой таблицы те же самые цари поставлены даже задом наперед, как будто по евангельскому изречению «и будут последние первыми, и первые последними». Что можно выкроить серьезного из такого фантастического материала, если даже и не признать вместе со мною, что все египетские династии — лишь бесчисленные вариации одной и той же династии Диоклетиана?
Я, конечно, не утверждаю безусловно, что культура до-Диоклетиановского периода была необычайно низка по сравнению с культурой его времени, и что тут был какой-то гигантский по своему времени скачок, хотя развитие скачками и является вполне естественным даже в биологии но теории мутаций, как существенному дополнению к дарвинизму и менделизму. Возможно, что в области чисто материальной культуры при Диоклетиане и не было очень резкого изменения. В глухих провинциях несомненно существовали еще и в V веке каменные топоры, в то время, как в столицах и крупных городах были уже в III веке металлические орудия производства вместе с металлическим же оружием, и ходили вдоль берегов Средиземного моря гребные и парусные суда. Потребности торгового обмена вызвали, конечно, и ранее Диоклетиана необходимость записей сначала элементарных, какие и я видал в детстве на бревнах крестьянских амбаров в Ярославской губернии, где количество зерна рефлективно обозначалось совершенно по «римскому способу»: каждая единица палочкой (III) и каждый десяток крестиком (ХХ), откуда был недалек переход и к полукрестику (У), как римскому изображению пятерки. А природа зерна обозначалась рисунком его растения.
Вполне естественно, что из таких предметных письмен доисторическая любознательность выработала и силлабическую азбуку, без которой невозможен никакой точный исторический

767

http://sa.uploads.ru/IGcvp.jpg

768

http://sa.uploads.ru/wxOCH.jpg

769

на пути встречалось довольно значительное количество пилигримских станций. От Дамаска до Медины их насчитывалось до 30 и почти все они были жалки. На каждой существовали особые места, куда богомольцы складывали разные запасы для продовольствия на обратном пути.
Дамасский паша или один из его офицеров всегда были обязаны сопровождать караван до самой Мекки. Но главная защита и ведение каравана вверялись четырем значительным аравийским племенам, за что они и получали вознаграждение от султана. Два племени, Хлад-Али и Нуала, вели караван до Медайн-Салех, называемый также Геджр. Другие два племени сопровождали богомольцев от Медайн-Салех до Мекки.
По словам Авриля, издержки султана только для обезопашения пути оценивались в 21/2 миллиона пиастров, так как дорога от Дамаска до Мекки безотрадна. Кроме голубого неба и песков путник здесь почти ничего не видел. Он шел по каменистым равнинам, и по горным отлогам, и по сыпучим пескам. Кругом не видно было никакой растительности. Вся мысль его сосредоточивалась единственно на достижении следующей станции, где он надеялся отдохнуть в тени от солнца, утолить свою жажду свежей водой и усладить свой взор зеленью. Но велико было его разочарование, когда после утомительного путешествия под знойным солнцем в пустыне, он на каждой станции встречал почти одни развалины и не находил в достаточном количестве воды, годной к употреблению. Тот же песок, те же камни и то же знойное солнце, что и в открытой пустыне! Так шел путник от одной станции до другой, испытывая на каждой из них полное разочарование. Но еще более тяжким и опасным делалось его путешествие, если он отставал от каравана. Его не спасали тогда ни султанская власть, ни благочестивая цель путешествия от хищничества бедуинов, которые грабили и убивали богомольцев. Особенным хищничеством отличались арабские племена Бени-Гарб, Энезе и некоторые другие.
Но именно потому путешественником овладевало сильное религиозное воодушевление, когда он после долгого и утомительного пути замечал вдали гору Оход, неподалеку от которой находится Медина. При виде этой горы все магометане обязаны чувствовать зубную боль, так как здесь во время битвы пророку были выбиты два зуба, которые через несколько столетий были найдены и теперь бережно хранятся в Константинополе.
Вот все, реальное что нам осталось в доказательство существования на земле достославного аравийского пророка! Два зуба в Константинополе! Как же мы смеем усомниться!
Английский путешественник Буртон видел прибывший в Медину в 1854 году дамасский караван, и вот как он описывает его:
«В одну ночь под Мединой явился целый город палаток всевозможных форм и цветов, начиная от великолепного павильона паши с позолоченным полумесяцем до скромного приюта табачного торговца с зеленым занавесом. Эти палатки были приведены в замечательный порядок, образуя собою то длинные аллеи, то скученные частые группы. Но как описать то возбуждение, которое царствует в этой толпе и тот разнообразный шум, который существует здесь? Громадные белые сирийские дромадеры оглашают воздух своими колокольчиками; высокие носилки, которыми они обременены, качаются над движущейся массой. Бедуины выступают на своих верблюдах. Далее виднеется албанская кавалерия, турки и курды, которые в своей дикой веселости кажутся зверскими. Странствующие торговцы шербетом кричат о своем товаре. Деревенские аравийцы с великим трудом и беспрестанным криком проводят свои стада овец и коз чрез табуны лошадей, которые бьют землю копытами и ржут. Богомольцы пробиваются сквозь эту толпу, чтобы посетить мединский храм, проскальзывают между ног верблюдов, и в своей поспешности перепутывают веревки, которыми поддерживаются шатры. Мальчишки преследуют персов-шиитов своими оскорблениями. Величественно выступают арабские начальники, впереди которых идут слуги, исполняя военную пляску».
Такова общая сумятица в Медине с прибытием сюда каравана богомольцев. Помолившись здешним святыням и немного отдохнувши здесь, дамасский караван, соединившись с прибывшим сюда морским путем каирским караваном таких же богомольцев, продолжал далее свой путь в Мекку к осколкам метеорита.
Посмотрим теперь, что делали другие караваны.
Магометане северной Африки, т. е. жители варварийских владений группируются в большой караван в Каире. Я уже говорил, что Каир со Стамбулом погодно делили между собою честь отсылки священного покрывала для осколков метеорита. Религиозная процессия и там и здесь одна и та же, но каирский караван садился в Суеце на корабль и отправлялся морем, как более удобным путем. Он высаживался в меккской гавани Джидде, а другой каирский караван высаживался в Ямбо, мединской гавани. Хотя морское путешествие и считается более приятным, чем сухопутное, но мы сильно бы ошиблись, если бы вообразили, что путешествие богомольцев на местных судах по Красному морю было также удобно и безопасно, как путешествие на европейских пароходах. Вот как описывает его Буртон.
«Суец. Жаркое июльское утро. Мы стояли на плоском берегу, наблюдая за ленивой нагрузкой нашего товара. Вокруг неподвижно стояла толпа зевак, гордость которых не допускала унижения нагнуться и поднять ту или другую уроненную вещь. Пилигримы кидались к берегу, как полоумные, родные плакали, друзья громко напутствовали и прощались, лодочники торговались в ценах, лавочники неистово требовали долгов, женщины рыдали или без умолку тараторили, дети кричали. В продолжение двух часов мы находились в адском концерте. А лодочники сумели еще увеличить гвалт, удалив свои лодки на 20 кабельтов от берега, лукаво содействуя носильщикам брать с путешественников вдвое больше обыкновенного. Турчанки, переносимые в лодки, пронзительно взвизгивали на руках чернокожих носильщиков, дети пищали, мужчины тоже не отставали, громко ругались и спорили.
«Едва отчалив, каждый спохватывался, что ему недостает трубки, ребенка, арбуза, словом предмета первой необходимости».
На местном корабле, на котором отправился Буртон из Суеца в Ямбо, «не было ни компаса, ни лота, не было даже карты. Каюта походила на коробку, трюм на индусские лодки. Груды сундуков и разного вида багажа загружали корабль от одного конца до другого. Путешественники теснились, как мухи на сахаре».
«Первая стычка — говорит Буртон — была с несколькими угрюмыми стариками-турками, которые всячески, и локтями, и бранью, старались отделиться от варварийцев. Варварийцы не заставляли себя долго ждать и отвечали им тем же, так что через несколько минут все смешалось в нестройную двигающуюся массу людей, которые тащили друг друга, били наудачу, куда попало, царапались, кусались, опрокидывали один другого, и все Это сопровождалось яростными, исступленными криками. Один сириец, бывший с нами на корме, имел неосторожность в пылу патриотизма броситься в самую средину на помощь своим соотечественникам. С большим трудом вытащили мы его оттуда с обнаженною головою и глубокой раной от чьих-то зубов на ноге. Вызванный хозяин судна, Али-Мурад, ограничился тем, что «посоветовал вести себя хорошенько».
Дальнейшие обстоятельства заставили даже самого Буртона взяться для защиты за дубину, а потом вылить большой глиняный горшок с водою на нападающих на него варварийцев. Но вот на восточной стороне горизонта ярко блеснул на солнце длинный ряд строений безукоризненной белизны. Это — Ямбо, мединская гавань. Богомольцы высаживаются и направляются отсюда в Медину, часто подвергаясь на пути нападению бедуинов. Вот наконец вдали открывается очаровательный вид: роща фруктовых садов, окружающих город. Богомольцы сходят с верблюдов и громко восклицают, вторя своему провожатому:
— «О боже! Здесь храм твоего пророка! Да избавит он нас от вечных мучений, от огня ада! Отверзи двери твоего милосердия, чтобы мы могли пройти в землю радости!».
Из Медины (и опять без особого внимания к воображаемой могиле Достославного пророка!) каирский караван, соединившись с дамасским, отправлялся в Мекку.
И в то же время как эта часть африканских богомольцев плыла по Красному морю, другая часть, презирая и лучшие удобства морского пути и из видов благочестия желая испытать гораздо больше опасностей, предпочитала морскому путешествию сухопутное. Караван шел через Суец, Акабу, а потом вдоль восточного берега Красного моря. Ему от самого Каира до Мекки нужно проходить негостеприимные местности, лишенные всякой растительности. Трудность путешествия увеличивалась еще тем, что дорога везде идет по гористым склонам. Караван, шедший этим путем, совсем не заходил в Медину к воображаемому гробу своего пророка, а шел прямо в Мекку. Но насколько велика трудность и опасность такого пути, настолько же, если не более, велика была и слава тех пилигримов, которые шли им. Трудны две только что описанные дороги в Мекку, зато легка и безопасна третья, которая и теперь ведет в этот город из южной Аравии, из столицы Йемена, Сана, чрез Саад, где сходятся пути из разных мест юго-восточной Аравии, и через Таиф. Страна здесь очень здорова и заселена довольно густо. Здесь нет тех пустынь, которыми так богата остальная Аравия, здесь много городов и селений, в которых всегда можно найти хорошую воду. Караван, выходящий из Сана, официальный караван Йемена. Он также, как и дамасский караван имеет священного верблюда, который везет множество различных даров осколкам метеорита. Этот караван бывает иногда предводительствуем самими имамами Саны, и состав его делается все многочисленнее по мере приближения к Мекке.
Четвертая дорога, это та, которая направляется в Мекку из Мешгед-Али (Гробница Али), через Джебель-Шаммар и Медину. Хотя шейх Шаммара и его народ исповедуют ваггабизм, но они заботливо относятся к богомольцам, не обнаруживая ни злобы, ни презрения к ним. Это объясняется, во-первых, тем, что прибытие известного числа богомольцев в их столицу, Хайль, обусловливает собою ту или другую степень процветания их торговли, а, во-вторых, и тем, что снабжение богомольцев охранительным отрядом есть один из самых главных источников их доходов. Поэтому шейх Шаммара употребляет все свои старания для привлечения к себе и того персидского каравана, который идет из Ель-Хатифа чрез Неджед.
Это уже пятая дорога, ведущая в Мекку. Путешествие это совершается тем легче, что дорога через Неджед сопряжена с огромными расходами. Пальгрэв высчитал, что каждый перс за лраво идти чрез Неджед платил 150 томанов. Эти две дороги — чисто персидские, но не надо думать, что здесь одни только шииты, как не надо думать, что и в дамасском караване — одни только сунниты. Караван, вышедший из Дамаска в 1851 году, состоял из 2 000 путешественников, из которых 300 было суннитов и 1 700 шиитов.
А жители восточной Аравии, прибрежных городов Персидского залива, Афганистана, Индии, Индокитая и других мест приезжают в Мекку, чрез морскую гавань этого священного города, Джидду.
Вот каковы, читатель, отголоски метеоритной катастрофы около Мекки! Почему же не попала она в египетские летописи? Очевидно только потому, что их тогда и не было. Остались от нее в сказаниях лишь птицы-абабили со своими каменьями, да перенесение трона бога-громовержца с Везувия на Синай. И вот до сих пор во время священных мусульманских месяцев со всех сторон исламитского мира стекается в Мекку громадное число богомольцев. Повсюду в это время аравийская пустыня оглашается их молитвенными возгласами. Караваны поражают своим пестрым разнообразием; здесь мы видим и знатных турок, и еретиков-персов, и грязных татар, и диких, моггребинов, и черных сынов Африки, и гордых аравийцев. Здесь рядом с великолепными павильонами знатных турецких пашей мы видим дорожный скарб бедного татарина, видим истинных фанатиков ислама и его шарлатанов, которых влечет в Мекку желание наживы. На ряду с имамами, мы видим здесь и скоморохов, забавляющих своими плоскими шутками благочестивую компанию.
Одних влечет в Мекку религиозная цель, других — любопытство, но почти каждый соединяет с своими религиозными обязанностями какой-нибудь и торговый оборот. Богомольцы везут с собою в Мекку множество разнообразных вещей, которые они надеются выгодно продать другим богомольцам. Могребиты привозят в Мекку красные шляпы и шерстяные плащи, турки — башмаки, туфли, мелочные железные товары, пряности и разные европейские произведения, шелковые кошельки, ковры, шали и т. д. Персы везут кашемировые шали, афганцы — зубные щетки, желтые четки и простые шали своей собственной работы. Индийцы привозят в огромном количестве произведения своей страны, йеменцы — свои музыкальные инструменты, серпенты — сандалии и разные кожаные изделия. К этому пестрому составу каравана надо прибавить и громадное число невольников, принадлежавших богатым лицам каравана, и охранительный отряд, который указывает путь и замыкает шествие. Впереди всех едет предводитель каравана, эмир-хаджи, со знаменем в руках; он творит суд и расправу в караване, указывает ему дорогу, возвещает о времени и месте остановки. Так идет караван до священной области Мекки.
Вход в эту священную область был до последнего времени воспрещен под страхом смерти всем не магометанам, и потому каждый из западно-европейских путешественников выставлял себя магометанином и строго исполнял все религиозные обряды, предписанные исламом. Если бы все эти путешественники, начиная от итальянца Бартемы, не прибегали к обману, то они были бы разорваны на куски фанатической толпой, и ученый европейский мир не имел бы описаний Бартемы, Зеетцена, Али-Бея (испанца Бадия), Буркхардта, Буртона и других, познакомивших нас с Меккой и Мединой XIX века. Границей священной области на севере, по мединской дороге, служило местечко Дзу-ль-Хуляйфа, отстоящее от Медины на 6 миль, а от Мекки на 10 станций. На северо-востоке запретная область шла от Дзатуль-гырки, отстоящей от Мекки на 2 станции. По сирийской дороге служила заставой разрушенная деревня Джухфя, отстоящая от Мекки на 5 или 6 станций. На востоке, по неджедской дороге — гора Каран и наконец на юге по йеменской дороге — Яламла, отстоящая от Мекки на 2 станции. Здесь в близком присутствии исламитской святыни, на границе священной области, каждый правоверный должен и теперь посвятить себя богу.
Вот картинное описание дальнейшего шествия к осколкам метеоритной катастрофы, сделанное Буртоном:
«Восьмого сентября между полуденными и вечерними молитвами мы переменили наши дорожные платья на платья пилигримов. Цирюльник обрил нам волосы, обрезал ногти и подстриг усы. Выкупавшись и надушившись, мы завернулись в два новых хлопчатобумажных куска материи, каждый около двух метров длины и в 96 сантиметров ширины, белой с красной бахромой и узкими полосками. Один из кусков набрасывается на спину и не покрывает только правого плеча и правой руки; другой завязывается узлом по середине, сжимает бока и таким образом висит от пояса до колен. Головы наши были не покрыты и ничего нельзя было привязывать к подъему ноги. Потом шейк Абдула, руководитель нашей совести, посоветовал нам вести себя, как следует пилигримам, избегать ссор, неприличных разговоров и безнравственности. Мы не должны были стрелять попадающуюся дичь, и даже не пугать животных, не чесать у себя в голове ногтями, а только открытою ладонью, чтоб не уничтожить в волосах ни одного насекомого и не вырвать ни одного волоса. Мы не должны были дотрагиваться до деревьев или срывать травы. Масло, духи, помада, все нам было запрещено. За каждое нарушенное правило должно было приносить ягненка в жертву.
«Лучи солнца сильно палят в песчаной аравийской пустыне бритые головы правоверных, во рту и горле все пересыхает; Путников мучит сильная жажда, силы оставляют их. И многое из них в изнеможении падают на землю и делаются жертвами смерти. Наступает ночь, и картина переменяется. Полунагие богомольцы судорожно дрожат от холода, пустыня оглашается раздирающим душу скрежетом зубов. Тщетно люди бегают взапуски, холод пронизывает их, как говорится, до костей. Еще в более худшем положении бывают все, когда время совершения хаджа падает на зиму. В караванах появляются тогда самые разнообразные болезни, которые часто сопровождаются смертью».
Так говорит Буртон в половине XIX века о пути в Мекку. Он не нашел тут ни одной библиотеки, ни одного университета!..— Так где же учились знаменитые арабские писатели?
Может быть мы найдем для них университет в самой Мекке? Прочтем и далее повествование Буртона.
.
ГЛАВА VI.
ОБРЯДЫ ПРАВОВЕРНЫХ У ОСКОЛКОВ МЕТЕОРИТНОЙ КАТАСТРОФЫ.

.

Богомольцы все ближе и ближе подходят к Городу Небесного Знамения, но все еще не видят его, потому что он находится в долине, окруженной пустынными скалами, не имеющими никакого величественного вида. Они, как и меккская долина, лишены всякой растительности. Все находится в таком противоречии с пышными описаниями наших арабских первоисточников по биографии Магомета, что эти «первоисточники» можно было бы из-за одного такого несоответствия признать подложными, сделанными человеком никогда не бывавшим в Мекке.
Да! Только человек никогда не ступавший ногою в Аравию, мог описать Мекку и Медину так, как описали их, будто бы, магометане, которым доступ в Мекку, был всегда открыт!
Вот, например, знаменитый Ибн-Батута. Восхваляя прелести Мекки, он говорит, что «ел здесь в изобилии разные плоды: виноград, фиги, персики и финики, подобных которым нет в целом свете». Как это объяснить иначе, чем тем, что автор никогда там не бывал и все его путешествие — европейская выдумка? Здесь, около Мекки, нет не только ни одной речки или озерка, но нет даже и ручейков. Жители живы только дарами пилигримов. Они берут для себя воду из водопровода, который проведен с горы Арафат, на расстоянии семи часов пути. Самый город, носящий высокопарные названия «матери городов», «главного города», «страны верных», и окруженный у прежних авторов тремя стенами, на деле открыт со всех сторон. Кроме дворцов шерифа, нескольких жалких медресе (училищ грамоте) и Каабы, в Мекке нет значительных общественных зданий, которыми богаты все большие города. Улицы Мекки шире, чем улицы других восточных городов, но в дождливое время они бывают совершенно непроходимы от грязи. Нечистота их в значительной степени увеличивается еще и тем, что здешние домовладельцы, не имеющие у себя помойных ям, выкидывают обыкновенно мусор, помои и все негодные вещи прямо на улицу.
«Легко себе представить — говорит один путешественник XIX века — положение пешехода безлунной ночью в Мекке, не имеющей на своих улицах фонарей». Здешние дома все построены из серого камня, который находится в довольно большом количестве в соседних горах. Хозяева прилагают особенное старание сколько возможно изящнее украсить лишь их окна, которые должны привлекать постояльцев. Они защищены решетчатыми тростниковыми ставнями от мух и комаров.
Дома так сильно накаляются от солнечного жара, что иностранцу совершенно невозможно в них жить. Так, например, Буртон принужден был поселиться в подвале.
«Там — говорит он — я укрывался все время после второго завтрака. Я обливал его стены водою и лежал целыми часами, растянувшись на циновке».
Большая часть домов имеет террасы, которые обыкновенно окружены перилами, но вообще нужно заметить, что Мекка может показаться красивым городом только тому, кто не видал городов с прямыми переулками. Народонаселение Мекки Буркхардт считал не более 25 или 30 тысяч человек, в этом числе 3 000 рабов.
Большая часть богомольцев проходит через главные ворота в город, и перед ними остается лишь несколько лиц женского пола. Это те, которые во время своего пути не успели войти в конкубинат, так как ни одна незамужняя женщина не имеет права совершить хадж. Безмужние должны ждать у городских ворот до тех пор, пока кто-либо из местных жителей не согласится взять их на время в свои жены. За подобную услугу женщина им платит обыкновенно известную сумму денег, и временный ее муж пользуется всеми правами законного супруга. И вот в Мекке существует целый класс парней, единственное занятие которых — жениться на прибывающих к городу девушках и вдовах, что доставляет им хороший доход. В последнее время городские власти, «во избежание злоупотреблений», объявили, что каждый подобный брак, чтобы быть законным, нуждается в их согласии, за что все «кандидатки в жены» должны платить особую пошлину. Конец этих мимолетных паломнических браков совпадает с праздником «курбан-байрам».
http://s7.uploads.ru/l4keF.png
Рис. 98. Внутренний двор Меккского храма в XX веке во время стечения пилигримов. По средине кубическое каменное сооружение, прикрытое черным чехлом и соответствующее библейской «скинии» (т.е. палатке) завета с ее скрижалями заповедей. В углу его вделаны и они зацементированные осколки каменистого метеорита.
«Такие импровизированные браки, — говорит Осман бей,— подавали зачастую повод к странным приключениям. Так, например, бывали случаи, когда мужья, узнав, что временные жены их богаты, не выпускали их из рук, не заручившись приличным выкупом. В день развода ловкий мусульманин объявлял, что он согласен только с условием — получить от своей жены столько-то денег, и несчастной не оставалось иного исхода, как согласиться на подобное условие, иначе муж ее имел законное право не давать ей развода, В караванах, отправляющихся в Мекку, встречается, — говорят, — и до сих пор много ловких людей, обделывающих свои делишки на счет женщин. Женщины знают это, однако волею-неволею попадаются им в лапы, так как «этого требует закон Магомета».
Но вот, все незамужние женщины, так или иначе, пристроились к меккским кавалерам. Богомольцы, вошедши в Мекку, направляются к Каабе. И тут опять мы видим доказательства фантастичности наших «первоисточников жизни Магомета». Вот что, например, говорит тот же Ибн-Батута:
«Кааба — такой чудной формы, и вид ее так красив, что язык тщетно силится описать ее чудеса, и никакое описание не может дать идеи о ее особенной красоте».
А как мало это соответствует действительности, покажет наше дальнейшее изложение.
Лишь только вы входите во двор меккской мечети, как вашим взорам представляется в ней сооружение кубической Формы, покрытое черной шелковой материей. Это и есть агарянская скиния завета — Кааба. По измерению Буркхардта, длина ее была тогда 18 шагов, ширина 14, а высота от 35 до 40 футов. Плоская крыша и черное покрывало придают ей вид куба (отсюда и ее название Кааба).
Постройка эта не носила на себе даже и в XIX веке никаких следов искусства. Она была сделана из больших обломков меккского серого камня, различной величины, соединенных между собой «дурным известковым раствором».
А Ибн-Батута говорит о ней опять неправильно:
«Кааба построена из очень твердых камней, соединенных между собою весьма удивительным образом, весьма изящно и весьма прочно, так что время не изменяет их, и века не оставляют никакого следа», и... совершенно умалчивает об ее многократных разрушениях.
В Каабу ведет единственная дверь, находящаяся на северной стороне. Она возвышается над землею на 7 футов, и потому для входа в нее нужно подниматься по лестнице, которая приставляется только два или три раза в год. И дверь и лестница Каабы (присланные из Константинополя только в 1633 году), обиты листовым серебром и украшены золотом. Половинки двери были снабжены серебряными лампами с позолоченными украшениями и множеством висячих замков. На пороге Каабы каждый вечер ставились небольшие зажженные восковые свечи и курильницы с мускусом, алоем и другими благовонными веществами. Богомольцы, во время посещения, собирали свечные огарки, пепел из курильницы и пыль с порога и натирали себе ими лбы или сохраняли, как святыню.
Довольно любопытна церемония, какою сопровождалось открытие дверей Каабы. К двери подкатывали лестницу, которая имела два колеса.
«По этой лестнице торжественно входит, — говорит Ибн-Батута,— начальник Бену-Хайба, держа в руке ключ. Его сопровождают привратники, которые приподнимают покрывало, закрывающее дверь и называемое аль-барка (занавес). Затем начальник отворяет дверь, целует прославленный порог и входит один во святилище, затворяя за собою дверь. Он остается там несколько времени один, совершая молитву, после чего входят прочие хайбиты, также затворяя за собою дверь. Они совершают там молитвы и коленопреклонения попеременно. После этого уже отворяется дверь, и народ тоже спешит войти».
«В Каабе, — говорит Буртон, — нестерпимо жарко. «Пот лил с меня градом, и я с ужасом спрашивал себя, каково бывает здесь, когда весь двор наполнен фанатиками, в их толкотне и давке!».
По окончании здесь молитвы, пилигримы должны более или менее щедро расплачиваться за удовольствие.
Снаружи Кааба — как я уже говорил — покрыта черной шелковой материей, украшенной на конце золотой бахромой. Несколько выше средины это покрывало украшено поясом, называемым Ель-хазем, на котором золотыми нитками вышит магометанский символ веры. Та часть кясвы, которая закрывает дверь, бывает красиво убрана серебром. В этом покрывале имеется отверстие для осколков меккского метеорита, который почти всегда остается открытым для поцелуев пилигримов.
«Кясва — говорит Ибн-Батута — блестит светом и несравненным блеском и покрывает Каабу сверху до низу».
Так как она не плотно прилегает к Каабе, то, при ветре, она колышется и это считается признаком присутствия 70 тысяч ангелов, крылья которых производят такие колебания, приветствуемые со стороны набожных богомольцев молитвою: ангелы, стерегущие Каабу, отнесут ее в рай, когда зазвучит труба страшного суда. В настоящее время старая кясва снимается в 15-й день месяца Дзуль-Кагда, и в продолжение двух недель Кааба остается непокрытою. А в 10-й день месяца Дзуль-Хаджа, т. е. в день Арафа, надевается новая кясва, старая же, по словам Кричтона, составляет принадлежность шерифа, который разрезывает ее на части и продает по пяти франков за локоть.
Так как кровля Каабы совершенно плоская, то для спуска воды с нее устроен на западной стороне знаменитый желоб, или мизаб. На конце его привешена так называемая борода мизаба — вызолоченная дощечка, по которой стекает вода на землю, на помост из разноцветной мозаики, где по преданию, находится гробница патриарха Измаила и матери его, Агари. Могила первого отмечена зеленой мраморной доской. Рядом с нею, в иракском углу, лежит другая тоже зеленая плита, но круглая, где будто бы покоится Агарь, которая у магометан называется Хеджар.
Но особым уважением пользуются у всех цементированные метеоритные осколки — Черный камень, Хаджаруль-асвад, составляющий центр всех меккских святынь и всех пилигримств.

770

Он вделан в северо-восточном углу Каабы неподалеку от ее двери, на расстоянии 4 или 5 футов от земли, или, по Ибн-Батуте, на 6 пядей от земли, «так что человек высокого роста должен нагнуться, чтобы поцеловать его, а низкого роста должен вытянуть шею для этой цели». Он имеет вид неправильного овала около 7 дюймов в поперечнике и укреплен довольно прочно, только, к сожалению, неизвестно, насколько глубоко он уходит в стену (рис. 99).
http://s2.uploads.ru/J6iGC.png
Рис. 99 (повторение рисунка 88 на странице 481).

«Камень, брошенный богом с неба», величайшая святыня современных магометан и средне-вековых агарян. «В настоящее время тут видны пятнадцать метеоритных осколков, различных по форме и величине, но хорошо соединенных вместе известковым цементом и совершенно гладких (отшлифованных бесчисленными поцелуями верующих). Их, цвет, — говорит Кричтон, — кофейный, близкий к черному, и все эти обломки заключаются в рамке, имеющей толщину от 2 до 3 дюймов. Рамка также черного цвета и представляет собою род цемента, состоящего из смолы и песку. Метеорит, которому принадлежат эти осколки, был из отдела каменистых. Они похожи на лаву, содержащую в себе частицы беловатого и желтоватого вещества» стр. 522). Он вделан в северо-восточном углу кубического сооружения, чрезвычайно напоминающего библейскую «скинию завета», где хранились каменные скрижали, данные богом с неба Моисею, путешествовавшую по библейскому сказанию как раз в этих местах и исчезнувшую .затем с богословского горизонта без следа.
.
Относительно того, почему он разломался на куски, создано, конечно, не мало объяснений для удовлетворения пилигримов.
Во время пожара Мекки, — говорят нам одни, — в царствование мятежного Евзида I, пламя раскололо небесный камень на три части. Вскоре после этого он был склеен и обтянут серебряным обручем, который будто бы был возобновлен и увеличен Гарун-аль-Рашидом. Другие говорят, что во время нашествия еретиков-карматов, когда небесный камень был унесен из Мекки в Хеджер, он был разбит одним карматским солдатом еще до того, как в 950 году был возвращен в Мекку. А третьи говорят, что около 1020 года сумасшедший египетский султан Хакем, претендовавший на божескую почесть (а по другим известиям, один подосланный им человек), во время совершенна обрядов хаджа, три раза ударил по нему железною дубиною, скрытою до времени под платьем, за что весь египетский караван подвергся избиению и разграблению. От ударов этих отскочили еще три куска величиною с ноготь человека, были растерты в порошок, которым, с помощью известкового раствора, замазали язвины. А с того времени черный камень оставался неприкосновенным до 1674 года, когда в одно утро он, вместе с дверью Каабы, оказался испачканым человеческим калом, так что каждый, кто целовал его, возвращался назад с запачканными губами. Подозрение пало на персиян, но настоящих виновников этой насмешки не было отыскано. В настоящее время тут видны 15 метеоритных осколков, различных по форме и величине, но хорошо соединенных вместе известковым цементом и совершенно гладких. Их цвет, — говорит Кричтон, — кофейный, близкий к черному, и все эти обломки заключаются в рамке, имеющей толщину от 2 до 3 дюймов. Рамка эта также черного цвета и представляет собою род цемента, состоящего из смолы и песку. Метеорит, которому принадлежат эти осколки, был из отдела каменистых. Они похожи на лаву, содержащую в себе частицы беловатого и желтоватого вещества.
«Я — говорит Буртон — внимательно рассматривал весь камень, усердно целуя его и ощупывая руками и лбом, и нашел, что он был не что иное, как аэролит».
И это вполне соответствует сказанию, что он был брошен архангелом Гавриилом.
Уважение к нему поразительное.
Еще не доходя до него, пилигрим протягивает к нему руки, целует воздух и бормочет молитву. Он пробивается сквозь густую толпу своих единоверцев и считает себя счастливым, если ему удалось коснуться камня правой рукой, а тем более поцеловать его.
«Это, — говорит Вамбери — высшая цель всех стремлений пилигримов».
Характерны в данном случае и (апокрифические) слова Ибн-Батуты:
«Взоры, — говорит он, — видят в нем необыкновенную красоту, как у молодой невесты; при целовании испытывается удовольствие, которым наслаждаются уста, и тот, кто целует его, желает не переставая целовать его снова и снова. Довольно привести слова пророка по этому случаю: поистине, он есть правая рука бога на земле».
И только Ель-Азраки сообщает свидетельства некоторых будто бы слышавших халифа Омара-Ибн-ель-Хиттаба, говорившего пред черным камнем:
— «Я знаю, что ты — простой камень, который не может ни повредить, ни помочь мне. И я не стал бы целовать тебя, если бы не видел, как делал это Магомет».
«Вокруг Каабы устроен из мраморных камней различного цвета помост, лежащий на 8 дюймов ниже уровня двора. Это пространство, образующее неправильный круг, окружено 32 позолоченными колоннами, или столбами, каждый около 71/2 футов вышиною. Между каждыми двумя столбиками привешивалось по семи скверных стеклянных ламп зеленого цвета, которые зажигались каждый раз при захождении Солнца, но свет их был очень слаб. На самом широком помосте, во дворе Каабы, находится пять «макамов» (мест). Самым большим уважением из них пользуется «макам Ибрагим», что значит: место Аб-Рама (Отца Рима). Оно находится против северо-западного угла Каабы, рядом с воротами Бабуль-Салям и представляет собою довольно изящный павильон, поддерживаемый шестью столбами, в 6 или 7 футов высоты каждый. Четыре из них сверху до низу окружены хорошей железной решеткой, за которой виден футляр пирамидальной формы, скрывающий под собою значительный камень. На этот камень — говорят нам — некогда становился Отец-Рима (Аб-Рам), когда строил Каабу, и верующие утверждают, что он сохранил следы ног патриарха, хотя ни один богомолец не видал этого, потому что футляр, под которым он лежит, всегда покрыт красной шелковой материей.
Остальные четыре «макама» символизируют четыре ортодоксальные магометанские секты: хапифитов, ханбелитов, шафеитов и малекптов. Из них Макам-эль-Шафеи составляет верхний Этаж того здания, в котором находится колодезь Зям-Зям, но все эти макамы построены лишь в XVII веке нашей эры.
Сюда приходят во множестве богомольцы и пьют воду, просовывая свои руки с чашками сквозь железную решетку, вставленную в окне. Начальник колодца, игравший довольно видную роль в Мекке, носит странный титул «отравителя», хотя вода колодца Зям-Зям и считается целебным средством от всех болезней.
«Одна капля ее, положенная на язык умирающего, избавляет его от чистилища; одна капля ее сохраняет женскую красоту и уничтожает бесплодие».
В меккской мечети есть еще одно замечательное место.
У северной стороны Каабы, близ ее двери, находится углубление в земле, в которое могут свободно поместиться три человека. Место это называется «макам Джибрапл» (место Гавриила), потому что архангел возвестил здесь Магомету приказание ввести в употребление пять ежедневных молитв и сам совершал их здесь с пророком, а на деле это и должна быть одна из выбоин метеорита, другой осколок которого может быть образовал и колодезь Зям-Зям.
Все эти здания с Каабой во главе окружены довольно большим двором, образующим собою параллелограм. Стены его так близко прилегают к окружающим их меккским домам, что у некоторых окна обращены прямо во двор и составляют собственность лиц, которые отдают их в наем более богатым пилигримам за дорогую цену. За более или менее порядочное помещение с окнами, выходящими во двор мечети, платилось в XIX веке на время хаджа более 500 пиастров.
«Вдоль стен в мечети устроена довольно хорошая колоннада. Всех столбов здесь более 500, и они имеют по 20 футов вышины и от 11/2 до 13/4 футов в диаметре. Построены они опять лишь в 1626 году. В некоторых местах и стены, и колонны раскрашены желтым, синим и красным цветами, которые всего более любят магометане. Колонны соединены между собою араками и арки наверху снабжены куполами. Внутри арок на позолоченных цепях подвешено множество ламп и некоторые из них зажигаются каждую ночь».
Имеются ли здесь какие-нибудь указания на то, когда произошло падение метеорита, давшее начало меккскому храму?
Отбросив мифы, мы приходим к заключению, что «Эра бегства» (Геджра) мусульман и начинается с бегства при этой катастрофе. С таким предположением согласны и исторические сказания.
Бывший тут прежде храм был — говорят нам — совершенно разрушен (ударом?) Нужно было срыть все остатки его, чтобы воздвигнуть новый. Абдалла (т. е. слуга божий) предложил сделать это мекканцам, но суеверный страх не позволил им принять предложение. Страшно перепуганные жители Мекки почти все поголовно удалились в долину Мина и жили там в продолжение трех дней, а потом пришли помогать Слуге божьему (Абдалле), Кааба была выстроена с небывалою пышностью. Город Сана снабдил ее известью, гипсом, мозаиками, которые некогда были принесены Иула абиссинцами, и мраморными колоннами; дверь была обложена золотыми пластинками; шерстяное покрывало было заменено шелковым, пропитанным драгоценными благовониями. При этой постройке, оконченной в 66 году Геджры (в 685 г.) алтарь метеорита и получил название Каабы.
К кощу первого столетия после общего бегства от метеоритного сотрясения (Геджры по-аравийски) в первый раз была устроена Валидом Ибн-Абдуль-Малеком в меккской мечети колоннада, пилястры которой были во множестве украшены золотыми пластинками, привезенными, говорят, из испанского города Толедо. А вот щедрый Гарун-аль-Рашид, к великому изумлению исламитских историков, ничего не сделал капитального для украшения Каабы, да и вообще в более достоверный исторический период, с половины X века, т. е. со времени освобождения Мекки из-под власти карматов, почти до половины XV века, о меккском храме нет никаких известий.
Таким образом, и все, что я сейчас сказал о постройке меккского храма, становится похоже на миф, особенно благодаря такому обстоятельству. Во второй половине XVII века (в 1626 году) — говорят нам — город Мекка вместе с Каабой сильно пострадал от большого наводнения. Дождевой поток из Джебель-Нура был настолько велик, что скоро потопил весь город. Вода с неудержимой силои хлынула в мечеть. Почти все люди, какие были здесь, утонули. Изящные экземпляры Корана и другие драгоценности, какие были в мечети и в окружавших ее домах, были уничтожены; часть стены Хеджера и три стены Каабы были опрокинуты; в городе утонуло до 500 человек. Но это бедствие было причиной новой капитальной поправки Каабы в следующем 1627 году. В начале настоящего столетия Кааба еще раз значительно пострадала во время осады Мекки ваггабитами, но ваггабиты были скоро изгнаны и осенью 1816 года прибыло в Мекку довольно значительное число художников и рабочих, присланных из Константинополя. Это была уже последняя поправка. Таким образом мы видим, как политические и религиозные события магометанского мира отзывались на судьбе Каабы. Но несмотря на все, она, по убеждению исламитов, есть самое древнее здание в целом мире, существование которого прекратится только пред кончиной мира. Тогда — говорят нам — придут эфиопы, которые завладеют Аравией и разрушат Каабу, после чего она уже никогда не будет восстановлена, «как говорит Аль-Джаннаби». По другому же преданию, Кааба пред кончиной мира будет унесена ангелами на небо.
«Одно из чудес этой мечети — говорит нам Ибн-Батута — состоит в том, что она может вместить в себе такое множество народа, которое может быть сосчитано только одним богом. Это объясняется тем, что ангелы тайно увеличивают объем здания и уменьшают величину каждого молящегося субъекта. Другая чудесная сторона та, что здесь во всякое время дня и ночи совершаются чьи-то невидимые обходы вокруг Каабы, что голуби, которых здесь много, не летают над самой Каабой и никакая птица не садится на нее, если не больна. Тогда, севши, она или тотчас умирает, или выздоравливает».
Но все же меккская мечеть только во время молитвы считается священным местом, а в другое время она теряет религиозный характер и в ней совершаются разного рода житейские дела. В разных местах ее находятся школы, в которых постоянно можно видеть, как палка учителя прогуливается по спинам непонимающих урока или шаловливых учеников. Здесь встречается друг с другом множество торговых людей и нищих. Больных, ожидающих или чудесного исцеления от близкого присутствия святыни, или смерти, тут так много, что двор имеет сходство с госпиталем. Здесь, в колоннаде, можно видеть и кухмистеров, и разного рода мелких торговцев, и брадобреев. Сюда приходят часто меккские жители отдохнуть под прохладной тенью. Здесь некоторые из бедных пилигримов проводят все свое время, и едят тут, и спят. Здесь же просушиваются простыни и всякого рода белье, вымытое в воде Зям-Зяма. Оно охотно раскупается хаджами, которые верят, что если их тела по смерти будет обернуто или одето во что-нибудь такое, что было вымыто в священной воде Зям-Зяма, то душа их будут иметь более легкий доступ в рай. Мало этого. Здесь во дворе мечети, в близком присутствии первостепенной религиозной святыни, Каабы, совершаются иногда совершенно публично такие дела, о которых скромность не позволяет говорить нашим европейским путешественникам. И что всего замечательнее, так это то, что такие дела не встречают себе никакого порицания; они вызывают в простодушной и развратной публике только смех. Близ ворот Бабуль-салям постоянно сидят со всеми письменными принадлежностями арабские шейхи, предлагающие свои услуги для писания писем, счетов, контрактов и других документов. Ими же продаются разного рода магические изречения, амулеты и рецепты любви, которые охотно раскупаются за дорогую цепу преимущественно бедуинами. В Мекке, и особенно в мечети, много голубей, которые считаются неприкосновенною собственностью Каабы. Никто не имеет права убивать их. Везде, то здесь, то там, расставлены каменные сосуды с водой для питья им. Здесь же сидят женщины и продают зерновой хлеб, которым богомольцы кормят голубей.
При Каабе состоит многочисленный штат служителей: евнухов, ламповщиков, муэззинов, катибов, чтецов, улемов, имамов, муфтиев и др. Весь этот многочисленный штат получает определенное содержание от мечети и добровольные подарки пилигримов. Первое официальное лицо в мечети есть наиб-аль-харам, хранитель ключей Каабы. В его руках, кроме их, находятся все доходы пожертвованные разными лицами; он наблюдает за правильным их распределением. Все поправки Каабы производятся под его наблюдением. За этим лицом (по степени, важности) следует ага, начальник евнухов, обязанности которых отчасти полицейские. Они метут двор мечети и наблюдают за чистотой, и они же устраняют беспорядки и водворяют тишину. В руках они носят длинную палку, которою имеют право, по своему усмотрению, наказывать виновных.
Число евнухов доходит до 40; и штат их иногда пополняется подарками мальчиков от магометанских властителей. Все евнухи, служащие при Каабе, получали от мечети и из Константинополя определенное содержание, подарки от богомольцев и большую прибыль от торговли, которую они ведут в Мекке. Поэтому все они настолько обеспечены в материальном отношении, что каждый содержит при себе по нескольку невольников. Начальник евнухов, ага, выбираемый ими самими, играет важную роль, как в мечети, так и в городе. Он имеет право сидеть в присутствии паши и шерифа. Во главе всех официальных лиц города Мекки стоит этот шериф, духовный и светский глава. Его имя произносится в молитвах после имени константинопольского султана, которому принадлежала до мировой войны власть над Аравией. Но благодаря своему захолустному положению он имеет, конечно, лишь показную власть.
Обратимся теперь к описанию пресловутого «хождения (хаджа)» современных нам магометан.
Посещению горы Арафа должны предшествовать «предварительное» посещение Каабы с обходами вокруг нее и шествие между двумя холмами Сафа и Мярва. Совершивши «предварительные обходы» вокруг Каабы и другие неразлучные с ними церемонии, толпа чужестранных богомольцев под руководством тамошних специалистов выходит из мечети воротами Сафа «в виду Каабы». Около зеленых колонн они ускоряют свой ход до полной рыси и во время этого бега («сай», по шариату), произносят под диктовку вожака молитву:
— «О, господи, прости и сжалься! Забудь то, что ты знаешь обо мне, потому что ты самый лучший и щедрейший! Спаси нас от огня ада и введи безопасно в рай! О господи, даруй нам счастье здесь на земле и в будущей жизни и сохрани нас от мучений ада!».
Всходя на холм Мярва, богомольцы также кричат:
— «Подлинно, Сафа и Мярва суть два Памятника божия. Потому и бегать от одного к другому не будет ошибкою».
Затем все быстро бегут с холма Мярва на холм Сафа, оттуда снова — на Мярва и т. д., до семи раз. Пешие, конные и сидя на носилках, все совершают обряд бегства. Все спешат, перегоняют друг друга, беспрестанно выкрикивая громким голосом одни и те же молитвы. Тут же, на улице, сидят торговцы, между которыми снуют взад и вперед покупатели, пробивая себе дорогу сквозь толпу неизбежных на востоке зевак. Шум и толкотня страшные!.. «Этот обряд совершается, — говорят нам, — исламитами в подражание Агари, матери Измаила, которая (при падении метеорита), по преданию, семь раз пробежала от холма Сафа к холму Мярва, ища воды для своего умирающего сына». Подбегая к одному холму, она слышала с другого голос: «здесь вода». Подбегая к другому, она слышала то же самое. Бег ее, естественно, то замедлялся, то ускорялся; она беспрерывно озиралась в разные стороны, ища воды. И вот богомольцы, в подражание ей также, но только уже бессмысленно, поворачивают при перебегании свои головы во время бега в разные стороны.
Но это объяснение перебежек, конечно, чистая выдумка, как и сама Агарь, и поводом к такому обряду могло быть только реальное бегство от метеоритной катастрофы.
Окончив свои, так сказать, приветственные обряды (по прибытии в Мекку), богомольцы отыскивают себе квартиры на все время совершения хаджа. Становятся заметны приготовления к поездке на гору Арафа, обряды и церемонии на которой составляют самую важную часть. Эта гора отстоит от Мекки на 7 часов пути, и история прародителей человеческого рода тесно связана с ней. По одному преданию, записанному Рабгузом в его книге «Рассказы о пророках», Адам после грехопадения удалился в Индустан, а Ева на гору Джидда. Виновник их падения, Иблис (дьявол) убежал — в Басру, змий — в Испагань, а павлин — на гору Мина. Долго и много плакали Адам и Ева в разлуке друг с другом и, наконец, после многолетнего странствования, все время отыскивая свою подругу, Адам дошел до одной горы близ Мекки, где и встретился с нею. Гору эту они назвали «Арафа», что значит «место познания». На этой же горе Адам был научен архангелом Гавриилом тому, как он должен молиться своему творцу.
Путешествие на гору Арафа составляет, по шариату, первую степень обязательности — в 7-й день месяца Дзуль-Хаджа. В этот день в городе и по арафатской дороге бывает страшная суматоха. Одни богомольцы едут на верблюдах, другие на мулах, третьи на ослах, но большая часть их отправляется в путь пешком. Крик, перебранки и молитвы заглушаются ревом животных, которые к тому же увешаны колокольчиками. Кое-где перед значительными лицами, играет восточная музыка. За богомольцами следуют разного рода торговцы со своими товарами. В деревне и долине Мина, где, по преданию, Каин и Авель приносили свои жертвы богу, богомольцы должны остановиться и пробыть до утренней молитвы следующего 8-го дня, но это предписание шариата не исполняется по причине тесноты долины. Третья и четвертая молитвы того дня совершаются в мечети Мюздаляфа, стоящей вправо от дороги, за Миной, где богомольцы все вместе произносят (под диктовку вожака) молитву:
— «Боже мой! предохрани от огня мое тело, мою кровь, мои кости и все мои члены! О, милосерднейший из существ милосердных!».
Пройдя горное ущелье, пилигримы вступают в долину Арафа, по которой тотчас и рассыпаются, чтобы найти место для стоянки, причем избегают, по запрещению шариата, только местечка Бурана. Далеко за полночь не утихают здесь шум и крики лиц, отыскивающих друг друга в толпе и разбивающих свои палатки. Немногие проводят эту ночь во сне, а большая часть в благочестивых (и довольно диких) песнопениях или в кругу веселых собеседников.
Двукратный пушечный выстрел возвещает о наступлении великого дня Арафа, 9 числа месяца Дзуль-хиджа, дня первой утренней молитвы, после совершения которой все спешат осмотреть священную гору.
Арафа возвышается почти на 400 метров над окружающею ее местностью, которая имеет в окружности несколько километров. С восточной и западной стороны ведут на нее довольно широкие каменные ступени. Внизу, на восточной, юго-восточной и западной сторонах равнины виднеются мечети и другие здания. С горы открывается живописный вид на долину, в которой Буркхардт, во время своего путешествия, насчитал до 70 тысяч, Буртон до 50 тысяч, а Али-беи до 83 тысяч человек. Во время пребывания Буркхардта здесь было до 25 тысяч верблюдов и 3 тысячи разного рода палаток, между которыми, по своей красоте и богатству, занимали первое место палатки жены египетского паши, Мухаммеда-Али.
Новый залп пушечных выстрелов возвещает наступление третьей ежедневной молитвы, к совершению которой пилигримы должны приготовиться полным омовением. Музыка возвещает шествие шерифа на гору. Народ, верховой и пеший, бежит в беспорядке туда же, стараясь занять по возможности более удобное место. «Во главе процессии шерифа, — говорит Буртон, — шло несколько человек, несших булавы, и они по обыкновению довольно бесцеремонно пробивали себе дорогу. За ними следовали наездники пустыни с длинными копьями, украшенными кисточками, затем вели лошадей шерифа, породистых и малорослых... Черные рабы вели их под уздцы и у каждого было большое ружье с фитилем. Затем, предшествуемый тремя зелеными и двумя красными знаменами, ехал на муле в белой одежде с открытой головой шериф, а за ним все его семейство и придворные. Широкий зеленый зонтик, шитый золотом, который нес служитель над головой шерифа, был единственным отличительным знаком его достоинства, и шествие заключалось толпою бедуинов, на лошадях и верблюдах.
Эта процессия медленно подвигалась к горе. Шериф и окружающие его поместились поближе к месту проповеди, другие по-всему спуску и даже у подошвы горы. Здешнее поучение всегда читается с платформы меккским кадием по книге в продолжение почти трех часов до самого захода солнца, и во все это время проповедник должен, насколько возможно, чаще поднимать свои руки к небу, чтобы получить благословение свыше.
Сначала богомольцы слушают проповедь молча, но номере того как воодушевляется проповедник, наэлектризовывается религиозным фанатизмом и народная масса, все чаще и чаще прерывая чтение возгласами: «ляббайка, иллягумма, ляббайка!» (я здесь, господи, я здесь!) Народ при этом машет своими белыми ихрамами и зелеными зонтиками, так что вся местность получает вид зеленного луга, как говорит Буркхардт.
И в то время, как одни громко кричат, плачут и бьют себя в грудь, сокрушаясь о своих грехах, или стоят молча, проливая слезы, другие проводят время в громком разговоре, смехе и в курении кальяна или же в обществе публичных женщин.
По закате солнца проповедник оканчивает чтение, возглашает в последний раз «ляббайка», и народ стремглав бросается с горы. Одни пилигримы стараются обогнать других, один караван старается перегнать другой, схождение с Арафа представляв какую-то бешеную скачку. Все, как сумасшедшие, гонят верблюдов, носилки ломаются, пешеходов опрокидывают, даже верблюды падают; драка со всех сторон, а зачастую и кровавые схватки.
«В ущелье, через которое нужно было пройти, — говорит Буртон, — стало еще ужаснее. Верблюды вместе с носилками натыкались с шумом на стены. Никто не мог сообразить, что с ним делается. Пушечная пальба и залпы блестящих ракет еще увеличивали смятение женщин и детей, пораженных ужасом. Музыка не переставала, пилигримы кричали, что было силы:
— «Да будет праздник этот благоприятен!».
Дойдя до мечети Мяздалафа, отстоящей «на три мили» от Арафа, богомольцы останавливаются и поздравляют друг друга с приобретением звания «хаджи». Утром 10 дня месяца Дзуль-Хиджа, после первой молитвы, они, поднявши с земли по несколько камешков, идут далее. Они обязаны остановиться в долине Мина для совершения обряда «бросания камней» в трех местах: при входе в долину, в середине и конце ее, благодаря чему здесь образовались три так называемые «кучи камней дьявола». Богомольцы бросают тут семь раз по семи камней.
Я думаю, читатель сам понимает, что объяснить такой обычай можно лишь тем, что в этом месте выпал при метеоритной катастрофе 622 года целый град камней, и народная молва объяснила это явление избиением богом дьявола. Но часто случается, что камни, бросаемые в сатану, попадают в головы невинных богомольцев, после чего между хаджами происходят ожесточенные схватки.
В 10 день месяца Абуль-Хиджа богомольцы закалывают в долине Мина, совсем как в библейских описаниях, жертву из годовалых овец, из двухлетних коров и из пятилетних верблюдов,1 число которых разнообразится, смотря по усердию каждого. Все эти животные увешаны разноцветными лентами и побрякушками, и головы их во время заклания должны быть обращены к Каабе. По данному сигналу, масса мясников бросается в толпу богомольцев и в самое короткое время закалывает (как и по Библии) тысячи животных, произнося при этом молитву:
— «Во имя бога, милостивого, милосердого! Велик бог!».
1 «Способные к жертвоприношению животные: овен годовалый, бык двухлетний, верблюд пяти лет. Недостаток рогов, вертежи и короста на овцах, хотя бы они были жирны и здоровы, делают их негодными к закланию пред богом. Овны холощеные годны, если они не кривые, слепые, худощавые, хромые, если передние и задние ноги их не повреждены, не отрезано ушей, и не много обстрижено шерсти и хвоста» (Д'Оссон, стр. 368).
Мгновенно вся долина покрывается потоками крови и представляет вид самой грязной скотобойни. Жертвенное мясо тут же на месте съедается жертвователями, их родственниками и знакомыми и щедро раздается беднякам. Но животных закалывается так много, что богомольцы не успевают съесть всего и происходит то, что значительное количество мяса оставляется на месте, где служит пищею хищным птицам и животным и подвергается разложению.
«Ночью, — говорит Буртон, — воздух был так тяжел, что я не мог спать. Здесь разлагалось от 5 000 до 6 000 убитых животных».
Такая антисанитарная обстановка служила все время причиною многоразличных болезней, быстро развивавшихся между богомольцами, и объясняет громадную смертность их, как в предшествовавший их путь, так и в самой Мекке, и особенно во время обратного пути на родину. По вычислению д-ра Шнеппа, в обыкновенное время, когда не бывает никакой эпидемии, гибнет 1/5 часть богомольцев. Этим и объясняется постановление шариата, которое требует от магометанина, желающего совершить хадж, обеспечения в хозяйственном отношении своей семьи. Сильные холерные эпидемии 1831 и 1865 годов были занесены в Европу из Мекки.
В 1-й день богомольцы приобретают здесь окончательно титул «хаджи». Вся долина в это время оглашается обоюдными поздравлениями и пожеланиями счастия друг другу. Открывается ярмарка. Ночью долина пылает фейерверками, потешными огнями и оглашается ружейными выстрелами. Но побиение сатаны и затем не прекращается. В полдень 11 и 12 числа месяца Аб-ул-Хиджа богомольцы (бросают по 7 камешков в каждое из трех мест, где являлся бес, так что за три дня каждый богомолец перебрасывает до 63 штук.
Бросив последний камень, зажиточные хаджи возвращаются в Мекку, между тем как бедняки еще остаются в Мине, чтобы попировать на остатках гниющего мяса и .заготовить из него провизию на обратный путь. Ломтики, нарезанные из этого мяса, сушат потом на солнце на дворе Каабы.
В полдень 12 числа месяца Аб-ль-Хиджа богомольцы оставляют Мину и с радостию, которая выражается пением, криком, болтовней и смехом, возвращаются в Мекку, где видят Каабу, одетую в новое покрывало. На другой день, в час после восхода солнца, отворяются ее двери. Толпа бросается внутрь храма, иногда чрез головы друг друга. Евнухи, стоящие при дверях щедро раздают удары палками тем, которые производят беспорядки и уклоняются от платы за вход в Каабу. В это время все, начиная от шерифа Мекки с серебряным ключом в руках до последнего привратника, требуют себе платы от посетителей святилища.
По окончании всех обрядов хаджа богомольцы совершают еще обряды «гумра». Местом их служит небольшая, бедно-украшенная мечеть Ельгумра, которая отстоит от Мекки примерно на полчаса пути к северо-востоку. Дойдя до кучи камней, которая, по магометанскому преданию, показывает место, где Абу-Лахаб думал устроить засаду пророку Мухаммеду и где сам нашел себе гибель, богомольцы бросают снова камни, произнося проклятие Абу-Лахабу.
— «Поистине Сафа и Мярва, — должны они тут снова сказать, — два памятника божия. Бегать от одного к другому не будет ошибкою для того, кто совершает гумра».
Затем богомольцы идут к брадобреям, где читают, очевидно под диктовку кого-нибудь следующую молитву:
— «О боже, моя голова в твоих руках! Даруй мне в день воскресения свет для каждого волоса! О ты, милосерднейший из милосердных!».
Затем идут в места рождения Магомета, Фатимы, Али, Абу-.Бекра и Абу-Талеба (который считается великим патроном Мекки), к памятникам Хадиджы (жены Магомета) и Амины (матери его). На вершине горы Джебель-Кабайсим показывают место, где луна раскололась по желанию пророка на двое; на Дже-бель-Нур показывают небольшой грот, где ангел Гавриил открывал Магомету разные отрывки Корана. Обошедши эти и некоторые другие религиозные памятники и возвратившись в Мекку, богомольцы приготовляются к обратному пути.
Теперь хадж в строгом смысле слова закончен: остались не совершенными лишь некоторые обряды религиозного путешествия. Богомольцы, на своем обратном пути из Мекки, должны еще посетить светлейшую Медину и поклониться здесь так называемому гробу Магомета.2 Во всем мусульманском мире только одни ваххабиты отвергали путешествие в Медину с религиозными целями, считая что тут гроб подложный, а настоящий висит поддерживаемый ангелами, между небом и землей до страшного суда. Мединская мечеть, по воздаваемому ей почтению и поклонению, — говорит Буртон, — занимает срединное положение между меккской Каабой и иерусалимской мечетью Омара.
2 Некоторые богомольцы исполняют эту обязанность в передний путь.
Медина стоит на расстоянии 10—11-дневного пути от Мекки по пустыням и отрогам гор и находится на краю огромной пустынной низменности Неджеда, близ гор, которые окружают ее с трех сторон. Здесь, в местностях, достаточно орошенных водою, расположены мединские сады, которые производят чарующее действие на душу путешественника, прошедшего огромную пустыню. На юг от Медины расстилается необозримая и бесплодная равнина, через которую тянется дорога в Мекку. Медина так же, как и Мекка, входит в священную территорию, границами которой служат на севере гора Оход (в 5 верстах от Медины), на юго-западе — гора Аира, а с других сторон эти границы неопределенные. Кто умирает в этой священной области, тот имеет заступничество и ходатайство пророка в день страшного суда.
В город ведут четверо ворот, которые довольно массивны и красивы. Крепость находится сравнительно с другими крепостями Востока в хорошем состоянии. Она обнесена стеною до 10 метров вышины, на которой стоят полукруглые башни с бойницами, и окружена рвом. Дома здесь все построены из камня, и некоторые, улицы вымощены камнем, а население этого города, по предположению Буркхардта, доходило в XIX веке от 16 до 20 тысяч человек. Мечеть так же, как и в Мекке, называется Ель-Харам, но всего чаще ей присваивается название Месджидуль-наби (мечеть пророка). Она меньше меккской мечети, так как имеет в длину только 165 шагов, а в ширину —130, но, по устройству своему, она походят на первую: тот же открытый четырехугольник, окруженный со всех сторон крытой колоннадой.
Колонны здесь все выбелены и только неподалеку от воображаемой могилы Магомета обложены лазурью и украшены разноцветными арабесками. Они тоже, как и меккские, украшены на верху белыми куполами, а пол в некоторых местах выложен мрамором. Главное ее богатство сосредоточено в южной части, где стена у колонн обложена мраморными плитами и имеет широкие и высокие окна со стеклами. Эта часть мединской мечети составляет святилище, тут будто бы покоится прах Магомета на расстоянии 25 шагов от южной и 15 от восточной стороны. Она обнесена железной решеткой, зеленого цвета называемой Ель-Хеджр, и составляющей неправильный четырехугольник, и украшена бронзовыми надписями, которые считаются золотыми.
Однако сквозь ее решетку ничего не видно!
Богомольцы смотрят внутрь чрез окна, которые отстоят на 5 футов от полу, и отходят огорченные. Нужно быть очень богатым человеком, чтобы получить позволение проникнуть внутрь, но и тогда увидите немного. Место, где предполагается теперь так называемая гробница Магомета, закрыто занавесом из шелковой материи с серебряными цветами, арабесками и золотою надписью вокруг. Он покрывает четырехугольное каменное сооружение, поддерживаемое двумя столбиками, куда уже никто не допускается. Здесь-то, — говорят публике, — и находится гроб Магомета, который, по утверждению некоторых, имеет форму катафалка с мраморной плитой на верху, украшенной золотом.
«Место это,—говорит Буртон, отмечено большими жемчужными четками и одним особенным украшением, называемым «Созвездие жемчужин», которое прикреплено к занавеси. Народ предполагает, что это одна из драгоценностей рая, а я принял ее за пробку от графина»...
Здесь же, говорят нам, — покоятся тела Абу-Бекра и Омара, двух друзей Магомета, а средневековый рассказ о том, что гроб его висит в воздухе, притягиваемый силою двух громадных магнитов, объявляется теперь выдумкою греков и латинян, хотя это и явно неправдоподобно: христианам незачем было выдумывать такие чудеса, о предаваемом ими анафеме человеке. Наоборот, как я и говорил уже ранее, христиане, да и то не ранее открытия ими магнетизма, только заменили магнитами прежних магометанских ангелов, а последующий спуск воздушного гроба на землю русские церковники еще в конце XIX века объясняли хитростью одного украинца, который «знал, что магнит не выносит чесночного запаха», и пробравшись паломником под видом мусульманина, раздавил около него чесночную луковицу. Гроб рухнул на землю, и разбился на мелкие куски».
А теперь его мавзолей, похожий на громадную птичью клетку, украшен наверху высоким и красивым куполом, с позолоченными шаром и полумесяцем, которые считаются магометанами за золотые.
В Мединской же мечети находится покрытый, богатой черной парчой без украшений гроб Фатимы, дочери Магомета, хотя и говорят, что она похоронена не здесь, а на мединском кладбище. Тут указывают также небольшое окно в стене мечети, через которое несколько раз приходил к Магомету ангел Гавриил» Здесь же, возле его грибницы, оставлено место для будущего погребения Иисуса Христа, когда он снова придет на землю пред всеобщим воскресением и умрет.
Каждый богомолец, желающий посетить мединскую мечеть, обязан предварительно очистить себя полным омовением. Во двор мечети он входит чрез ворота Бабуль-Салям, переступая через порог их непременно правою ногою и читая такую молитву:
— «Боже мой, прости мне мои грехи, и отверзи мне двери твоего милосердия!».
Он прямо направляется к Родхе, читая на пути другие молитвы и еще молитву с 4 коленопреклонениями и повторяет 109 и 112 главы Корана.3 Отсюда все идут к решетке Геджр, становятся против того окна, возле которого находится воображаемая гробница пророка Магомета, поднимают руки кверху и молятся, повторяя слова чтеца:
3 109 гл. Корана: «Во имя бога милостивого, милосердого! Скажи: неверные! Я не поклоняюсь тому, чему поклоняетесь вы, а вы не хотите поклоняться тому, кому я поклоняюсь. Я не хочу поклоняться тому, чему поклоняетесь вы, когда вы не хотите поклоняться тому, кому я поклоняюсь. У вас свой вероустав, у меня свой вероустав».
И глава 112 Корана: «Во имя бога милостивого, милосердого! Скажи: он — бог единый, вечный бог. Он не рождал и не рожден: равного ему ни кого не бывало».
— «Мир да будет на тебе, Магомет! Мир да будет на тебе, послании божий! Мир да будет на тебе, избранный божий! Мир да будет на тебе, друг божий. Мир да будет на тебе, достойный похвал! Мир да будет на тебе, любимец божий! Мир да будет на тебе, раздаватель милостей! Мир да будет на тебе, мой имам! Мир да будет на тебе, последний пророк! Мир да будет на тебе, принесший нам добрые вести! Мир да будет на тебе апостол! Мир да будет на тебе, достопочтейнейший из детей Адама! Мир да будет на тебе, князь посланников божиих! Мир да будет на тебе, посланник господа тварей! Мир да будет на тебе, на твоем потомстве, на твоих сподвижниках, на твоих целомудренных женах, которые считаются матерями магометан! Я изъявляю тебе более благодарности, чей благодарность, которую изъявлял богу пророк за свой народ и апостол за свое племя. Да будет мир божий на нашем господине Магомете, будут ли упоминать его в своих молитвах или нет. Я исповедую, о посланник божий, что тебе дано было апостольство, что ты посеял истинную веру, что ты дал спасительные советы народам, что ты разогнал мрак, и шел так прямо по путям господа, который наградил тебя верным знанием. Мы пришли посетить тебя толпою, о посланник божий, из стран самых отдаленных, чтобы исполнить твои повеления. Я приветствую тебя и прошу тебя предстательствовать за меня у бога, ибо мои недостатки велики и мои грехи многочисленны; но ты предстатель, который получаешь все, о чем просишь. Бог сказал: если люди, согрешивши, попросят у меня прощение, и если мой посланник заступится за них, то все они найдут меня милосердым (Кор,, гл. 4, ст. 67). Я пришел сюда обремененный грехами; ходатайствуй пред богом и выпроси мне у него милость умереть в твоем законе и воскреснуть в твоем обществе. Заступничество! заступничество! заступничество! о, посланник Божий!».
Эта молитва произносится чтецом и все повторяют ее, — говорит Вамбери, — со слезами, криком и воем, так что невозможно расслышать собственного голоса. А те, которые вслушиваются в слова чтеца, но не могут, не понимая, повторять за ним, довольствуются тем, что подражают ему движениями губ и рта. Затем богомольцы поклоняются воображаемым остаткам Абу-Бекра и Омара. Около этих гробниц часто происходят беспорядки, которые нередко оканчиваются кровавыми побоищами. Дело в том, что шииты ненавидят обоих, считая узурпаторами, предвосхитившими власть любимого их халифа, Али. И ненависть к Абу-Бекру и особенно к Омару, выражается часто открыто. Встречаются такие иранцы, которые, — говорит Вамбери, — вместо обычного: «Йа Омар!» (о, Омар!), произносят скороговоркой: «Йа шимар!» (о, осел!) и, придя домой, похваляются таким подвигом.
Затем богомольцы идут к воображаемому гробу Фатимы, для совершения поклонения этой лучшей из женщин, и наконец возвращаются в Родху, где воссылают молитвы самому богу, чем и заканчивается совершение обрядов, соединенных с посещением мечети пророка.
Посещение это, как и посещение Каабы, сопряжено с огромными расходами. Подаяния неотвязчивым нищим и плата грубым евнухам и муллам служат причиною того, что многие богомольцы возвращаются домой нищенствуя с совершенно пустыми кошельками.
* * *
Сосредоточимся же немного на сказанном.

Вплоть до XX века мы видим в караванах богомольцев, направляющихся в Мекку, наряду с молитвами, грубые, плоские, сальные шутки скоморохов, забавляющих толпу путешественников. У самых ворот священного города совершается публично наем мужей путешественницами для временного вступления с ними в брак, и бессовестная эксплуатация женщин магометанскими ловеласами, вблизи их святыни, Каабы. Публично совершаются в храме такие дела, о которых скромность наших европейских путешественников не позволяет даже и говорить. «В то время как одни из более благочестивых богомольцев заняты слушанием поучения, другие проводят время в обществе публичных женщин, которых в Мекке довольно много»... Еще в XII веке существовал здесь целый квартал, заселенный такими женщинами, о чем свидетельствует и магометанский писатель Ибн-Фарад...
Действительное занятие продавщиц семян для голубей на дворе Каабы состоит в торговле своим телом... Ряды их пополняются ежегодно с прибытием караванов богомольцев, как, например, в 1814 году, когда их пришло в Мекку очень много... Время хаджа есть время народного разгула в Мекке... Бухарский эмир XVI века Абдулла, совершив странствование на поклонение в Мекку, возвратился назад с убеждением, что оно «не было приятно богу», — говорит Буркхардт... Не пережиток ли это страро-«христианского» культа?
.
ГЛАВА VII.
ОТКУДА ЖЕ ИСЛАМ?

Мы разобрали теперь главные особенности исламитства и пришли к заключениям, которые в следующем VII томе «Христа» подтвердятся и при рационалистическом рассмотрении средневековой истории Византии:
1) Эта религия в средние века была лишь ответвлением арианства, вызванным метеоритной катастрофой в Красном море, около Мекки, и родственна с византийским иконобойством.
2) Коран носит следы очень поздней компиляции различных библейских преданий, песнопений и рассуждений, писанных разными авторами и по разным поводам, вплоть до XI века нашей эры и отчасти даже позднее. Слово «Достославный» (Магомет по-корейшитски), которое часто употребляется в той книге, почти всегда помещено так, как будто автор обращается с таким названием к самому читателю, то от себя, то от имени бога, или даже к какому-то государю, который должен узаконить его книгу.
Но нельзя сказать, чтобы государь тот исключительно назывался «Достославным» (Магометом). Это слово употребляется лишь так, как говорится: «Ваше величество», «Ваша светлость» или: «многоуважаемый», «досточтимый»... О том, чтобы так обращался окончательный компилятор Корана от имени бога к самому себе, странно даже и подумать.
3) Аравийский полуостров не мог быть исходным пунктом какой-либо религии или религиозной власти, а только случайно образовавшимся местом поклонения для какой-либо религии, широко распространенной ранее в более культурных странах, да и то лишь в случае какой-либо страшной метеоритной катастрофы около Мекки, вроде той, какую мы видели при образовании метеоритного кратера в Аризоне или при падении Тунгусского метеорита в сибирской тайге.
4) Арианское исламитство, называвшееся в средние века агарянством, измаэлитством и сарацинством, ничем не отличалось от иудейства вплоть до кануна крестовых походов, когда в Европе распространились Евангелия, принесшие в неподготовленный тогда мир вместо всеобщего братства — меч крестоносца, и «священную войну» и измаилитов, впервые ставших называться магометанами.
5) Все жизнеописания Магомета и первых «наместников» (калифов) настолько же мифичны, как и жизнеописания Христа и его наместника, апостола Петра или других апостолов.
Этим я мог бы и закончить свой разбор правоверия. Но ограничиваться одной отрицательной частью всегда неудобно. Надо дать хотя бы некоторые пути для объяснения и того, каким образом произошел тот сложный и псевдо-научно разработанный миф, который называется «историей Магомета и первых калифов».
Основное зерно его повидимому образовано, как и в других мифах, отчасти кабалистическими приемами, отчасти заимствованиями из посторонних иноязычных сказаний, варьировавшихся отчасти от перенесения на новую почву и отчасти от собственной фантазии «сообразительных» авторов. А распределение деталей по различным годам и даже месяцам VII века вашей эры по всей вероятности сделано астрологическими вычислениями, причем Сатурн и Юпитер, как наиболее легко вычислимые, должны были играть руководящую роль.
Мне трудно здесь исследовать кабалистическую часть мифа о Магомете, заключающуюся во вскрытии значения собственных имен действующих лиц или имен местностей, где они действовали, потому что я не знаю корейшитского языка. Но вот, например, хотя бы родословие правоверного пророка у его «древнейшего» жизнеописателя Ибн-Хишама (если он не есть, как можно быть почти уверенным, произведение ориенталиста Пококка в Оксфорде) в его сопоставлении с началом родословия евангельского Христа.
Взгляните только на приложенную таблицу (табл. XVII) и вы сами увидите, что, подражая Евангелиям Луки и Матвея, введших в жизнеописания Богоспасителя-Посвященника (по-гречески Иисуса Христа) его родословие, пресловутый Ибн-Хишам тоже начинает свою «благую весть» с родословной Достославного пророка, как Лука, с Адама и считает пророка его пятидесятым потомком. Я привожу это родословие Магомета здесь, сопоставляя номер за номером с первыми пятидесятью предками Христа по Евангелию Луки, а в скобках даю их прозвища и по Матвею в тех случаях, где они различаются от прозвищ Луки. 1
1 Я пользуюсь немецким переводом Вейля: D-r Hustav Well: Das Leben Mohammeds nach Mohammed Ibn Ishak, bearbeitet von Abd-el-Malik Ibn Hischam. Stuttgartt, 1864.
Вы сами видите, что родословная пророка правоверных от Адама до Отца-Рима (Аб-Рама), за исключением немногих звуковых вариаций в именах, тожественна с родословной евангельского Христа у Луки. Только между Арфаксадом и Шалихом (Салой) недостает Каинана II, которого нет и в еврейской Библии. Он вставлен лишь в греческую и латинскую по каким-то новым каббалистическим соображениям.
А далее, от Отца-Рима до пророка, идет вариант, которому мы не можем придавать значения уже по тому одному, что и в родословных евангельского Христа имена предков у Луки не те, как у Матвея. Матвей ведет предков Христа по царской линии, через Соломона, Ровоама, Авию, Асу и других богославных царей, а Лука через простых людей, о деятельности которых ничего неизвестно. Интересно только, что и у родоначальника правоверных «Богоуслышанного» (Измаила по-еврейски) —сына Отца-Рима — было 12 сыновей, как у Иакова Богоборца, родоначальника богославных (иудеев по-еврейски). Да и родословная царя Мессии (Рэ-Мессу иероглифов и Рамзеса по-гречески), как мы видели еще в первом томе этого нашего исследования, и еще увидим во второй половине этого тома, отличается от

771

http://sa.uploads.ru/ZRN0B.jpg

772

http://s2.uploads.ru/eFKRT.png
Да и в идеологии автора Корана и авторов Евангелий масса общего.
.
Таково прежде всего учение о кончине мира, о всеобщем воскресении мертвых и о страшном суде.
.
Признаками близкой кончины мира будут и по Корану чисто апокалиптические явления.
.

«Когда — говорит Коран — исполнится слово над неверующим, тогда мы выведем для них зверя из земли.., (совсем по Апокалипсису). Его царств о наступит в тот день, когда вострубит труба (67.3). Раздастся первый трубный звук, поднимется земля и горы столкнутся и расщепятся (69.17), и устрашатся все на небесах и на земле, кроме тех, кого захочет исключить бог». «Вся земля будет горстью пыли в руке бога, а небеса будут книжным свитком в ней. Прозвучит труба вторично и все, что на небесах и на земле, помрет как пораженное молнией, кроме тех, кого захочет оставить живым бог. Прозвучит она еще раз, и мертвые встанут, озираясь кругом. Земля озарится светом своего властелина, будет открыта книга, приведутся пророки и мученики и .будут рассужены праведно (39, 67—69). Все скажут: «Горе нам! Кто поднял нас с наших постелей?».
Сравните, читатель, все это с Апокалипсисом — и лучше всего в моем литературном переводе, помещенном в моей книге «Откровение в грозе и буре», общего значения которой никто не понял при ее выходе, и вы сами увидите, что все эти беды целиком и буквально выписаны оттуда.
.
А затем следуют и евангельские картины, прямо из поучений Иисуса, лишь с легкими усовершенствованиями.
.
«Вступившие в рай за свои дела, — продолжает автор Корана,— возвеселятся с супругами своими в тени, и возлягут на постелях. Там для них готовы плоды и все, что потребуется. Мир вам! И будет им слово приветствия от милостивого господа их (36, 55-58).
«А которые предстанут со злыми делами — будут повержены вниз головою в огонь (27. 92).
«Расторгнувшееся небо будет красно, как дубленая кожа (55, 37). Оно раскроется, как ворота, горы сдвинутся с места и покажутся миражем. Для уклонившихся от правды будет пристанищем геенна огненная, и не будет им в ней прохлады и другого питья, кроме кипящей и вонючей воды» (78, 25).
Как все это похоже на евангельские представления о рае в аде! Затем автор прибавляет опять прямо из Апокалипсиса:
.
«Мы (т. е. бог) совьем небо, как писец свивает свой свиток... После закона (Моисеева) мы записали в Псалтыре (значит и Псалтырь уже признается написанным самим богом!), что Праведные примут в наследие землю (21. 105). Придет день, когда небо станет как расплавленная медь, когда гора будет как расщипанная шерсть, когда самый задушевный друг не спросит при свидании о здоровьи своего задушевного друга. В тот день нарушитель закона захочет откупиться от наказания даже ценой своего собственного сына, своей жены, своего брата и родных, душевно любящих его, ценой всего, что только есть на свете, лишь бы спастись самому. Но нет! Адское пламя повлечет его к себе» (70. 8).
А вот и еще, опять слова евангельского Христа, хотя и с прибавками, показывающими- более позднее время составления:
.
«Когда поразит Поражающий, тогда вы разделитесь на три отдела (56. 4.) Стоящие направо, стоящие налево, и стоящие впереди.
«Впереди — будут приближенные к богу. Они будут сидеть в садах сладости, облокотись, на седалищах, украшенных драгоценными камнями (56. 16). Вечно юные отроки будут носить среди них кубки, кружки и чаши с напитком, от которого они не опьянеют, с плодами на выбор, с мясом и птицами каких пожелают. Черноресничные, нежноокие девы, подобные драгоценным жемчужинам будут им наградою за то, что они делали прежде. Там не услышат они ни празднословия, ни побуждения к преступлению, а только слова: мир! мир! (56. 25).
«Стоящие на правой стороне будут среди лотосов без шипов, среди бананов с рядами плодов, в широко расстилающейся тени, среди текущей воды, среди обильных фруктов, которые никогда не прекращаются и никогда не запрещаются. Они будут лежать на высоких постелях с девами, созданными особым созданием, которым положено быть снова и снова девами, милыми своим мужьям, одного и того же (юного) возраста. Они будут приготовлены для стоящих на правой стороне, как для сонмища прежних, так и для сонмища последних людей (56,26—39).
«А стоящие на левой стороне будут среди знойного самума и кипящей воды, в тени черного дыма. Не будет им ни прохлады, ни отрады! До того времени они услаждались всем, коснели в великой неправде. Они говорили: неужели будем воскрешены после того, как станем костями и прахом, и мы, и наши древние праотцы? Скажи им: да! И древние, и поздние, все будут собраны ко времени предопределенного дня! Тогда вы, заблудившиеся и верящие лжи, будете есть плоды дерева цаккума, им вы будете наполнять свои желудки и будете запивать кипящею водою, как пьют верблюды мучающиеся неутолимой жаждой».
«Таковы их доли в день суда» (56. 40—56).
Я уже показывал читателю, что все это лишь вариация христианского страшного суда и воскресения мертвых, причем вся идеология та же самая, как у евангельских христиан, лишь с небольшими вариациями «о черноресничных вечно девах», да о дереве «цаккуме».
.
А что же это за дерево? Очень горькое? Представьте себе, совсем нет!
.
Дерево цаккум, — говорят нам путешественники но Аравии, не определяя его ботанически и до сих пор — встречается в аравийских пустынях, особенно в Арихе и Альгауре. Цветки его формой походят на жасминные, плоды сходны с финиками, сладкие и вяжущие на вкус, а из косточек их добывают масло употребляющееся для излечения некоторых болезней.
.
Так почему же автор этого места пугает им грешников?
.
Очевидно потому, что никогда не жил в Аравии, иначе он не написал бы: «плоды дерева цаккум, как головы дьяволов» (37. 63); «эта пища будет кипеть в животе, как расплавленная медь (44. 45)».
.
Итак, значительная часть учения Корана взята из уже развившегося евангельского учения, т. е. не ранее IX века. Посмотрим теперь некоторые астрологические сообщения, относимые ко времени воображаемой жизни основателя правоверия.
.
Нам говорят, что в действительности он назывался Отец Мироздания Сын Бога Отца и Судьбы (Абул-Казем, сын Абдал-лаха и Амины, по греко-арабски,2 родился в 571 году в «Маке», и как раз при соединении Сатурна и Юпитера в созвездии Справедливости — Весах. Это было — говорят вам — при Восточном (т. е. эллино-сирийско-египетском) императоре Юстиниане-Законодателе. Совершенно безграмотный погонщик верблюдов, основатель ислама, — как я уже передавал по словам его позднейших арабских биографов, — поступил проводником караванов к богатой купеческой вдове Хадидже и женился на ней, как раз при переходе Сатурна из Льва в Деву и при Юпитере в Скорпионе (хорошее сочетание для брака по старинным представлениям!) в 595 году нашей эры при новом эллино-сирийско-египетском императоре Мавровидном (Маврикии по-гречески).3
.
2 От еврейско-арабского Аб — отец, Казем, или Косьма; от греческого Космос (Κόσμος) — мироздание от Абд-Алла — Бог отец, и от еврейского АМН (אמן) — судьба, Аминь. Не переводя этих слов, старинные историки заставили своих читателей думать, что это и было настоящее имя основателя «богопослушания» (измаэлитства). Интересно, что в это же время (конец VI и начало VII века жил и Кузьма Индикоплевст (т. е. Индийский плаватель), которому приписывается книга «Христианская топография» на греческом языке (у Монфокона «Colectio nova patrorum graecorum» ( 1706 года).
3 Произвожу это имя от греческого μαυρός (Маврос) — Мавр, черный и είκός (ейкос) — изображение, икона; отсюда испанское название арабов — moros, отсюда же итальянское moresco, — мориск, и alla moresca — в мавританском вкусе.

Сопоставляя это с византийскими событиями, мы видим, что, когда он еще водил караваны верблюдов по Аравийскому берегу, Морской Пес 4 (Фока по-гречески) убил императора Мавровидного. Потом и Морской Пес был убит Геркулесом (Гераклом по-гречески), который сел на его место в 610 году, и в атом же году, «Отец Мироздания», при соединении Юпитера и Сатурна в Водолее, разразился в «Мекке» своею первою пророческою речью, но без успеха. После нескольких других речей о едином боге с таким же малым успехом, он, по евангельскому изречению: «никто не может стать пророком в своем отечестве» — переехал со своим другом Абу-Бекром в 622 году (при переходе Сатурна из Рака во Льва и при Юпитере в Водолее) в «Медину» и сразу обратил этот город к чистому единобожию с низвержением и запрещением всех художественных изображений. Затем он сделал тоже самое вооруженной силой в «Мекке» (при соединении Сатурна и Юпитера в Весах) в 630 году, после чего умер через два года в «Медине», 8 июня 632 года, при Сатурне в Скорпионе и Юпитере в Стрельце, оставив после себя девять жен. Вслед за его смертью наместник (калиф) Абу-Бекр в противность основным законам распространения культуры, от более одаренных природою стран к менее одаренным, завоевал и обратил к безъиконию часть Сирии (633 г.), а его преемник даже отвоевал Египет и Персию от неизмеримо более сильной, но иконнической еще тогда Византии при цезаре Геркулесе (Гераклии), умершем в 641 году... Но все сведения об этом завоевании носят поздний характер, мало правдоподобны и выведены скорее всего из быстрого распространения арианства по этим странам, как мне придется показать в VII томе «Христа».
.
4 Φώκη — морская собака.
Такова хрупкая канва, на которой вытканы остальные детали жизни основателя восточного богоуслышания или богопослушания (измаэлитства).
.
Я не буду подвергать здесь сомнению ни правдоподобности существования цезаря Морского Пса — Фоки, — ни существование Мавровидного греческого кайзера (кесаря), в свою очередь убитого (!) кайзером Геркулесом, ни даже точности их хронологического распределения по годам нашей эры. Я только сделаю несколько соображений относительно самого Абул-Казема, т. е. в переводе: Отца Мироздания.
.
В недавнее время профессор Древс в Германии, а за ним и ряд других беспристрастных исследователей показали, что никакого основателя христианской религии под именем Иисуса в первом веке нашей эры не существовало, так как в относимых к тому времени надежных греческих и латинских первоисточниках никаких указаний на такого человека нет, а евангельские или апостольские указания не менее фантастичны, чем и сказки «Тысяча и одной ночи», и потому негодны для того, чтобы их брать, как материал для серьезной истории. Но не то же ли самое мы видим и в сказаниях о Магомете? В каких надежных греческих и латинских первоисточниках упоминается о нем?
.
Мы уже видели, что там о нем — пустота. Повидимому греки седьмого века, при которых произошли все эти перемены в их стране, еще не знали никакого Абул-Казема — Магомета, самое имя которого аллегорично.
.
Времена всех этих событий, как я уже говорил, здесь повидимому найдены астрологическим путем: родился этот Отец Кузьма в «Мекке» как раз при соединении Сатурна и Юпитера в созвездии Справедливости — Весах (571 г.); низверг в «Мекке» статуи богов при следующем соединении этих же двух планет в Весах (630 г.). Умер через два года — при Сатурне в убийственном Скорпионе и при Юпитере в Стрельце. Перешел из «Мекки» в «Медину» при переходе Сатурна из Рака в Льва, и начал проповедовать в Медине — при Юпитере в благодетельном Водолее, женился первый раз при переходе Сатурна из Льва в Деву... Какие странные совпадения! Выбор аравийских Медины и Мекки, как центров распространения новой религии, хлынувшей победоносно на более культурные страны, — как я уже не раз говорил, и не перестану повторять, — почти также неудачен с географической точки зрения, как и возведение Палестинского Эль-Кудса в звание Иерусалима. Был бы много более приспособлен для возникновения легенды о бегстве «Прославленного пророка» балканский старинный городок Маке около Тиссы, притока Дуная, (откуда произошла и Македония, т. е. Маке-Дунайская страна), а для окончательного пункта бегства и для центра распространения его религии, с одной стороны, на запад, вплоть до Испании, а с другой, на Восток, вплоть до Сирии, Египта и Аравии особенно удобна была бы вместо Медины, ломбардская Модена. Но тогда что же остается от внушенной нам истории первоначального возникновения ислама на Востоке в Аравийской пустыне? Не больше чем и от возникновения мессианства и христианства на берегах Мертвого моря! Выходит, что как будто Моисей и Арон, Магомет и Абу-Бекр, Диоклетиан и Арий — те же самые исторические близнецы, легенды о которых распадись на три вариационные цикла благодаря тому, что развивались в разных странах и на разных языках, под разными апперцепциями. И если у азиатских богоуслышанных (исламитских) ученых — возникновение арианства хронологически сдвинулось вместо начала IV века в начало V, то это могло произойти потому, что Восток в средние века еще не имел своей национальной истории, и потому там легче было сдвинуть хронологию вперед на 200 лет, чем отодвинуть событие на 1800 лет назад, как сделали иберы (т. е. евреи-европейцы) благодаря тому, что римская и греческая история уже наполнила классическими мифами все первые века до и после начала нашей эры.
.
Чтобы ориентироваться в этом запутанном вопросе хоть немного, разберем сначала некоторые лингвистические следы.
.
Прежде всего, откуда происходит слово Европа? Повидимому, оно вышло из обобщения Иберийского полуострова со всем западно-европейским континентом. Ибер, Ивер, Эвер, еврей, европеец — все это слова того же самого корня и даже окончание слова европеец можно вывести из сложения друг с другом мавританского Эвер и греческого опс (ώψ) — чело, лице, вид.
.
Откуда происходит имя мужа дочери Отца-Мироздания, Фатимы, наместника (Халифа по-арабски) Али 5 «первого мусульманина», считающегося убитым в январе 661 года в месопотамской Куфе, ничтожной деревушке, куда ходят и теперь поклоняться шииты его воображаемой могиле и откуда повидимому напрасно считаются вышедшими куфические арабские письмена, употреблявшиеся до X века нашей эры?
.
5 Али-бен, — Абу-Талеб.
Фатима значит — кормилица, вскормившая грудью ребенка. Имя Али то же самое, что и наше Илья, происходит оно от еврейского АЛ-ИЕУ (אל־יהו) — т. е. бог-Иеве, бог-Иевие, бог Иовие-Патер (Юпитер), а по смыслу бог — Громовержец.
.
Что же здесь выходит? «Первым мусульманином, т. е. основателем магометанства является вовсе не «Магомет», а муж его дочери по имени Бог... И этот бог считается даже не первым, а четвертым наместником Отца-Мироздания.
.
Но пойдем еще далее по этому лингвистическому следу. Али и Илия, как мы только-что видели, одно и то же имя в двух разноязычных произношениях. Но от того же корня происходит и слово Илион, т. е. город пророка Илии, как называлась мифическая Троя. И, кроме того, мы знаем, что и палестинский Эль-Кудс, считаемый христианами за Иерусалим, на самом деле назывался у средневековых писателей Элиа-Капитолина, т. е. Илион Главенствующий,6 да и самое слово Эль-Кудс есть лишь искаженное еврейское Эли-Кадеш, т. е. святой Илия. Значит и Илиада, приписываемая Гомеру, есть на деле поэма, воспевающая какой-то великий поход в Эль-Кудс, для освобождения плененной Персом (Парисом) Гречанки (Елены по-гречески).
.
Будем и здесь прежде всего руководствоваться лингвистическими следами.
.
Сущность рассказа состоит в том, что Турок (по-старогречески Перс, или Парис), похитил Гречанку (Елену по-гречески,7 состоявшую в супружестве со спартанским (латинским) царем Народомощным (Менелаем по-гречески,8 и увез ее в Палестинский Иерусалим, называвшийся в средние века Илионом (Ήλιόν — Элиа-Капитолина).9 Народомощный царь вместе со своим другом — Победителем пути (Одиссеем по-гречески,10 олицетворяющим венецианское мореплавание) отправляется вместе со своими витязями освобождать ее из рук Турка, и после разных приключений берет этот город, как взял его Готфрид Бульонский в 1099 году вместе со своими рыцарями.
.
6 См. «Христос», кн. II.
7 Ελένη — Елена, гречанка, от Ελλάς — Греция. Первоначально было Ηλένη
8 Μενέλαος от Μένας мощь, сила и λαός — народ.
9 От Элиос — бог Солнце, библейское Элоим или просто Эл. А средневековое название палестинского Эль-Кудса (псевдо-Иерусалима) — Элиа-Капитолина то же самое, что Илион Главенствующий.
10 От όδός — путь и ησσάω — побеждаю.

Само собой понятно, что трудно установить, кто из его рыцарей описан под именем Ахиллеса, кто под именем Аяксов, и лишь относительно «брата Менелаева — Агамемнона», корнем, имени которого служит слово агамос — безбрачный, можно догадываться, что это был заместитель папы при крестоносцах, епископ Адгемар Монтейский.
.
Эти же события, перенесясь на славянскую почву, породили былины и об Илье Муромце, составляющие в сумме не меньшую Илиаду, а также и сказания о Траяне, имя которого созвучно с Троей (Τροία), от Трос (Τρώς) — троянец, что в свою очередь созвучно с Турос (του̃ρος), или Таурос (ταυ̃ρος) — тур, бык, откуда и название Крыма Таврида. Прилагательное таврикос (ταυρικος), или турикос — принадлежащий туру, — вполне созвучно со словом турок, вошедшим почти без изменений во все европейские языки, и это невольно наводит на предположение, что оно и возникло от занятия анатолийцев разведением крупного рогатого скота или даже от поклонения созвездию Тура — Тельца.
.
Так лингвистические следы, начавшись на историческом поле, близ Магомета, привели нас неожиданно к Илиаде Гомера, но это почти всегда так бывает, потому что историческое поле исследования, в своей начальной области, сильно занесено снегом в беспорядочно исхожено народами.
.
Возвратимся же обратно к нашему начальному пункту к наместнику Отца Мироздания духовному и светскому вождю Али. Хотя его имя по-еврейски и значит просто бог, но происходит несомненно от доисторического солнцепоклонства и пришло к магометанам от греков.
.
Халдейские слова Ал, Эл И греческое Элиос — Солнце — одного и того же корня. Но от греческого Элиос происходит и имя Юлий, а потому и первого «наместника» богоуслышанных мы можем встретить у греческих писателей под именем Юлия, или Юлиана, и тогда легенда о том, что Али убит в Месопотамии, получает подтверждение в греческом сказании, что Юлиан, называемый христианскими писателями «отступником», действительно был убит во время похода в Месопотамию.
.
Так все нас приводит к гипотезе о еврейском происхождении измаэлитства и к тому, что оно, как и израэлитство, есть лишь второе ответвление арианства, но, повидимому, измаэлитство старше иаковитства-иудаизма, да и семейный строй правоверных, как основа всякой общественности, во всяком случае ближе к семейному строю библейских царей, чем быт современных единоженных евреев.
.
Все, что нам тут интересно, это определить момент, когда измаэлитство превратилось в магометанство? И ряд соображений приводят нас к тому, что такое событие произошло не ранее, чем Магомет Газнийский основал свою огромную Азиатскую империю.
.
Перейдем же и к этому предмету.
.
ГЛАВА VIII.
ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ ВЕХИ СРЕДНЕВЕКОВОГО АГАРЯНСТВА.

.

В виду особенной важности при чтении исторических исследований иметь всегда перед глазами «хронологические вехи» своего предмета в виде последовательного списка правителей, по которым датируются все средневековые первоисточники, я даю здесь, как хронографическую карту времен, реестр правоверных духовных властелинов Месопотамии, составив его главным образом по А. Крымскому, но со своими характеристиками.
.
Насколько эти вехи достоверны?
.
Мне кажется, что историческая ценность их близка к нулю уже по одному тому, что все сведения о них получены не из Месопотамии.
.
В лучшем случае мы имеем их из отдаленной от нее Европы, из находящейся на другом конце света Андалузии, и не ранее XVI века, а в худшем случае — из Британской Индии. Там в XIX веке наоткрывал множество литературно написанных изящных и подробных арабских книг о пророке Магомете и о первых халифах уже известный читателю доктор востоковедения Шпренгер, этот Поджио Браччиолини XIX века, на котором теперь и зиждется вся история и хронология средневекового ислама.
.
И вот мы видим следующее, поразительно странное обстоятельство, которое я уже отметил и ранее.
.
1. Ни в Багдаде, ни в Моссуле, ни в Басре, ни в остальной, большею частью пустынной бесплодной Месопотамии, истинной родине арабов-кочевников, никаких рукописей, ни исторических, ни научных, ни беллетристических, не было найдено ни одной, и никаких местных известий о том, чтобы они там когда-нибудь были, не имеется.
.
2. За тридевять земель от нее, в тридесятом царстве находится на Иберийском (т. е. в переводе: еврейском) полуострове знаменитая в средние века своей еврейско-мавританской культурой Андалузия (Vandalicia), куда поэтому мы и должны относить все сведения о вандалах средних веков, а не в одну Вандею, к северу от Иберии.
.
Лежит Андалузия по обеим сторонам знаменитой в средне-

773

http://sa.uploads.ru/c0zoD.jpg

774

событий, где магометанство к тому же появилось лишь через 500 лет после, выходит, что шпренгерианские первоисточники магометанства еще менее правдоподобны, чем поджианские первоисточники древних латинских классиков.
.
С таким предупреждением я и предлагаю читателю эти хронологические вехи нашей современной истории средневекового ислама в юго-западной Азии, которые могут оказаться прямо вехами андалусских заблуждений с прибавкой произведений гайдарабадских мистификаторов, спекулировавших на щедрости английских лордов и магнатов, плативших за каждое такое их «открытие» огромные деньги.
.
I. Легендарный период.
.

Можно сказать почти с полной уверенностью, что в это время еще не было ни Корана, ни сказаний о Магомете, а распространялось одно агарянское арианство, которое потом и было кооптировано правоверием, тем более, что христиане охотно отожествляли потом ариан с измаэлитами.
.
А. Мифические «наместники» со столицей в Медине (калифы «правого пути»):
(Ложные вехи)
.
Абу-Бекр
632 — 634
Омар.
634 — 644
Осман
644 — 656
Али
656 — 661
Б. Легендарные Омайяды — потомки Омайи (со столицей в Дамаске).
(Сомнительные вехи)
.
1. Ветвь, потомков Абу-Сафьяна:
.
Моавия I, сын Абу-Саaьяна, со своим восточным соправителем Зиядом вводит агарянство в Сирии.
661 — 680
Иезид I (сын Моавии I)
680 — 683
Моавия II (сын Иезида I)
            683
2. Новая ветвь — мерваниды:
(Сомнительные вехи)
.
Мерван I (дядя Иезида I)
683 — 685
Абдал-Малик (сын Мервана I со своим восточным соправителем Хаджажем)
685 — 705
Валид I (сын Абдал-Малика)
705 — 715
Солейман (другой сын Абдал-Малика)
715 — 717
Омар II Святоша (племянник Абдал-Малика)
717 — 720
Иезид II (третий сын Абдал-Малика)
720 — 721
Хишам (четвертый сын Абдал-Малика)
724 — 743
Валид II, «стрелец Чтения» (внук Абдал-Малика, сын Иозида II)
743 — 744
Иезид III (другой внук Абдал-Малика, сын Валида I)
            741
Ибрахим (брат предшествовавшего)
            744
Мерван II, Стойкий Осел (дядя двух предшествовавших)
744 — 750
В. Первые аббасиды — потомки Аббаса (со столицей в Багдаде).
(Очень сомнительные вехи)
.
Абдул-Абас вводит (агарянство) в Месопотамии (Ираке) и делает столицей своей Багдад).
.
Абдул-Аббас Саффах, т. е. «Кровопроливец», «дядя пророка Магомета»
750 — 754
Мансур
754 — 775
Махдий
775 — 785
Свирепый Хадий
785 — 786

Гарун-аль-Рашид (прославленный покровитель поэтов и литераторов. Современник Карла Великого, и как будто списанный с него андалузскими литераторами мавританского периода с перенесением места действия из Ахена в Багдад)
786 — 809
Амин
809 — 813
Мамун (друг ученых и свободолюбивых философоф)
813 — 833
Мотасым
833 — 842
Васик
842 — 847
Мотаваккиль
847 — 861
.
II. Более достоверный период.
.

1. Аб-дер-Рахман I (причем Рахмап есть лишь особое произношение слова Romanus — Римский) кладет в Испании в 758 году начало агарянству в Кордовской области, которая с 929 года официально титулуется наместничеством (по-корейшитски «Калифатом», 929—1031 гг.).
.
2. В северной Африке, 30 лет спустя Идрис, воображаемый правнук наместника Али, основывает в Марокко алийскую теократическую династию идрисидов (788 — 985), столицею которой считается город Тудга. Остальная, более близкая часть берега Африки (Тунис и пр.) к ней не принадлежат, и наместник Аглаб делается основателем в Кайруване агарянской династии аглабидов (800—909).
.
Обыкновенно называют, — говорит А. Крымский, — культуру исламитов «арабскою», потому что органом умственной жизни для всех этих народов сделался арабский язык. Поэтому и говорят: «арабское. искусство», «арабская» наука, и так далее, но в сущности арабский язык не больше как оболочка. Так называемое «арабское искусство», «арабская наука» были различны в различных областях земного шара. В Персии они были наследием прежней персидской культуры (которая, как известно, восприняла многое из Греции). А в западно-азиатских областях и в Египте мы наблюдаем в средние века развитие остатков культуры византийской, подобно тому как в северной Африке, Сицилии и Испании видны следы культуры римской и римско-испанской. Никакой однородности в них незаметно, если только исключить связующее их звено — корейшитский язык».
.
Нельзя не согласиться с этим размышлением А. Крымского, и потому единственное дополнение, которое мне приходится здесь сделать, это лишь логический вывод из моих географических и этнографических соображений, а также и из того исторического факта, что «магометане» были отлучены от Восточной христианской церкви лишь в мае 1180 года (т. е. через 80 лет после Магомета Завоевателя (Махмуда Газни), истинного основателя коранического магометанства, и притом отлучены только при большом противодействии византийского императора Мануила. И вывод этот состоит в том, что раз «магометане» не были отлучены до 1180 года, то значит и возникли они не задолго до того времени.
.
А потому и те, кого называют в наших исторических первоисточниках то сарацинами (от слова «сарак» — наместник), то агарянами и измаэлитами, то арабами (и скорее не по Аравии, а перековеркивая слово иберы-иребы-арабы), были проста средневековое видоизменение ариан, отличительным признаком которых был не Коран, а только «хадж», т. е. хождение на поклонение осколкам Меккского метеорита. И этому представлению соответствует их основная деятельность.
.
Мирные отношения с соседями позволили агарянам при абассидах развить замечательную заграничную меновую торговлю. С Китаем они сносились через Туркестан сухим путем, а морем через Индийский архипелаг. С волжскими болгарами и Русью они сносились через Хазарское царство. Они торговали во всей южной Европе и по восточным берегам Африки (откуда вывозились ими слоновая кость и негры).
.
Мавританские коммерческие термины и до сих пор живут во всемирном обиходе (таковы слова тариф, авария и т. д.). Купец и промышленник — главные герои агарянских сказок. Их высокопоставленные лица, военачальники и ученые, в противность аравийцам, не стыдились добавлять к своим титулам ни прозвища Аттар (москательщик), ни Хейяг (портной), ни Джавхарий (ювелир) и пр.
.
Только «при аббасидах» — говорят нам,— в противность сказаниям о древне-персидском царстве, — поднялось «национальное» сознание персов, благодаря их религиозному обособлению, и при багдадском халифе Мамуне (813—833), несмотря на его персофильство, церковный сепаратизм Персии выразился в основании династии тахиридов в Хорасане (821—873). Благодаря этому Болгарский «наместник» (Калиф) Мотасым (833—842) вводит, — говорят нам — гвардию тюрков и вольноотпущенных наемников, на которую мог больше положиться, чем на обычных подданных.
.
А сын Мотасыма Мотаваккиль (847—861) для укрепления своей власти старается по этой же причине снискать себе поддержку размножением суннитско-агарянского духовенства. С него и отмечается историками переход власти к тюркам, т. е. поклонникам созвездия Тельца (от ταυρός — тур, телец, бык).
.
После Мотаваккиля началось десятилетие, в течение которого «тюрки» — говорят нам — низвели и возвели в Ираке пятерых «наместников», имена которых — говорят нам — были:
.
Монтасыр
861 — 862
Мостаин
862 — 866
Мотаз
866 — 869
Мохтадий
869 — 870
Мотамид
(с энергичным соправителем братом, наместником Ирака Моваффаком, умершим в 891)
870 — 892
Мотадыд
892— 902
Моктафий
902 — 908
Абаллах ибн-Матаз «халиф одного дня», выдающийся поэт-лирик, но он тотчас был низвергнут 17 декабря   908
Моктадир (он передал всю действительную власть в руки тюркского . вождя, который его возвел)
908 — 932

Так началось правление маиордомов («эмиров над эмирами»), причем и в визири к наместнику (Калифу) был приставлен маиордомский ставленник ибн-Мокле — ученый и каллиграф.
.
Вот имена этих «призрачных наместников» в Багдаде.
.
Кахыр
932 — 934
Радый
934 — 940
Моттакый
940 — 944

«В лице этих преемников Мотаваккиля наместник (калиф) из законодателя обширной империи превратился — говорят нам — в князя небольшой Багдадской области». Но точно ли когда-нибудь и существовала эта «обширная империя» со столицей в Багдаде, охватывавшая собою половину прибрежий Средиземного моря? Не кажется ли вам, как и мне, что Багдад в качестве столицы для такой империи как будто не подходит ни в экономическом, ни в культурном и особенно в стратегическом отношении? И не лучше ли считать серьезной историю Ирана и Ирака только с IX века нашей эры?
.
Тогда развитие агарянства началось бы приблизительно такими вехами.
.
В Персии, после Таиридов (821—873) мы застаем четыре самостоятельные династии саффариды (867—903 гг.), саманиды (875—999 гг.), газневиды (962—1186 гг.), а в Месопотамии с 847 года господствуют тюрки, т. е. поклонники тельца.
.
Египет вместе с Сирией находился под властью тулунидов (868—905), но после падения тулунидов эти обе страны в течение 30 лет были номинально под управлением аббасидских наместников, а реально их тюркских «эмиров над эмирами». Но это не могло долго продолжаться по географическим причинам, и около 935 года Ихшид основывает агарянскую династию (935—969) в Египте. С тех пор ни одна область к западу от Ефрата не подчиняется власти багдадских калифов, да и Мекка с Мединой тоже стала принадлежать ихшидам.
.
Но права багдадских наместников, как духовных владык, номинально признаются всюду. Среди агарян (но еще не магометан) чеканилась, как и прежде, провинциальная монета с именем аббасидских халифов, и их поминали на общественной молитве. Не делалось это только на крайнем западе — в Испании и Марокко, где багдадских калифов не считали за законных.
.
Около 864 года шиитская секта измаелитов сделалась могущественною политическою силой, особенно одна из ее ветвей — карматы. В 909 году карматам удалось основать в северной Африке среди берберов династию Фатимилов (909—1171), которая в 969 году отняла у ихшидов Египет и Дамасскую Сирию и провозгласила там фатымидское духовное «наместничество» (калифат), (названное так — говорят нам — в честь Фатымы, мифической дочери пророка Магомета). Власть Фатимидского калифата признала и северная (Алеипская) Сирия с ее династией Хамданидов (929—1003).
.
А так как и в Испании омейяд Абдеррахман III тоже успел около того времени (929 г.) принять титул «наместника», то в IX веке мы застаем три агарянские наместничества сразу: Египетское (Каирское), Кордовское и Багдадское.
.
В западной и южной Персии выдвинулась в это время шиитская и вольнодумная династия бовейхидов, отложившаяся от саманидов в 930 году; с 945 года бовейхиды, захватившие Багдад, провладели им более ста лет, должно быть с титулом султанов. Там номинальными калифами были:
.
Мостакфий
944 — 946
Моты́
946— 974
Тàий
974— 991
Кадир
991—1031
Каим
1031 — 1075
И в это именно время на всем азиатском западе началась новая эпоха исторической жизни.
.

Тюркский султан Махмуд-Магомег-Газни (998—1030), по соглашению с тюрками Туркестана основывает огромный султанат, включая в него Афганистан и северную Индию, и всюду вводит очевидно лишь недавно перед этим возникший Коран, а затем тюрки (под именем сельджуков) с 1036 года приступают к дальнейшим завоеваниям под знаменем Корана. В 1055 году вождь тюрков-сельджуков Тогрулбек въехал в Багдад, в 1058 году торжественно принял от калифа Кайма инвеституру и окружил его внешними знаками почтения. Так средневековые агаряне, поклонники метеоритных осколков, со времени Магомета Завоевателя стали называться магометанами, и были под этим именем преданы в 1180 году анафеме.
.
После Кайма (ум. 1075), его преемниками были:
.
Моктадый
1075 —1094
Мостазхир
1094 — 1118
Мостаршид
1118 — 1136
http://s2.uploads.ru/puWDR.png
Рис. 100. Каирский храм единому богу и его окрестности.

775

http://s2.uploads.ru/zXjO6.png
Рис. 101. Типы современных каирцев.
Производство разных изделий из дерева и слоновой кости.

776

http://s2.uploads.ru/7zTp8.png
Рис. 102. Город Алжир, возникший только в X веке нашей эры.
Завоеван французами в 1830 году и теперь полу-европейский город.

777

http://s6.uploads.ru/8Ukj2.png
Рис. 103. Типы современных каирцев.
Торговец фруктами и торговец фруктовым напитком.

778

http://sa.uploads.ru/ASLDW.jpg
стианская религия, и они начинали отрицать историческое существование евангельского Христа и множества старинных святых, — они, в противоположность этому, являлись только адвокатами исторического бытия достославного пророка Магомета и апологетами его достоинств.
.
Так Бэль и Вольтер восхваляют его в противовес основоположникам христианской религии в такой сильной степени, что он мог бы считать себя вполне удовлетворенным за все те поношения, которые сыпались на его голову от ортодоксальных христианских писателей, если бы только услышал такие похвалы. Немецкий писатель Циглер горячо восхваляет правила богопочитания, предписываемые турецким катехизисом, и особенно радуется тому, что в нем не отведено столь широкого поприща для деятельности дьявола, как это принято в христианской вере. А Валь (Wahl) доходит даже до фанатизма в своих похвалах Магомету, помещенных в его примечаниях к переводу Корана.
.
К этому же разряду поклонников Магомета нужно отнести Ганье, Тюрпена и многих английских, немецких и французских писателей.1 Более умеренными в похвалах ему являются Придо, Клудий, Вейль и некоторые другие, но и они ни на момент не усомнились в том, что это личность вполне историческая.
.
Так с первоисточниками ислама и случилось нечто противоположное тому, что было с первоисточниками христианства. В то время как содержание Евангелия и житий снятых были уже низведены до мифа, в исследовании магометанских религиозных книг все хотели показать историческую ценность и достоверность описываемых событий, за исключением лишь крайне нелепых сказаний, каких и там очень много. При этом византийским писателям придавалось очень мало цены. Доктор Вейль, например, относительно еще беспристрастный писатель об исламе,2 не обращает ни малейшего внимания на византийские источники, а Гасс называет все византийские сведения об исламе и основателе его — хламом. Друг и последователь Неандсра, Уилльман, говорит относительно сведений об исламе, сообщаемых Никитою Хониатом (ум. в 1216 г.) в его «Сокровище Православия» (Θεσαυρός Ορθοδοξίας), что они содержат грубые искажения магометанской веры, и в доказательство этого приводит сообщение Никиты об учении мусульман, что в раю как мужчины-исламиты, так и женщины-исламитки будут обладать по сорока детородных членов и упражняться ими в сладострастии беспрерывно перед лицом бога, так как бог не подвержен никакому стыду.3 А между тем это оказывается совершенная правда. Нечто подобное сообщает нам и арабист Г. С. Саблуков. «Бог, — говорит он по рассказам знакомых ему ученых мусульман, — сообщил Мухаммеду силу сорока мужчин, чтобы он мог совокупляться чаще и с большим количеством женщин, чем кто-либо другой во всем мире», и сведение его заимствовано не из византийских, а прямо из арабских источников и показывает то же самое, что писали и византийцы. Да и с религиозно этнографической точки зрения здесь нет ничего небывалого. Разве в индийской мифологии не видом мы богов с 40 головами и людей с 40 руками и ногами? Разве средневековые авторы не изображают нам по Апокалипсису четырех мистических животных «полных очей спереди и сзади, кругом и около»?
.
1 О. А. Курганов: Заметка к вопросу о византийской противомусульманской литературе. «Православный Собеседник», 1878 г. Октябрь.
2 Weil: Mohammed der Prophet und seine Lehre aus handschriftlichen Quellen und dem Koran geschöpft und dargestellt. Stuttgart. 1843.
3 Quia Deus nullo pudore suffunditur.

Так почему же не допустить, что в религиях сладострастия, где практиковались храмовые вакханалии, не считалось, что у их прозелитов в раю будет по 40 половых органов «спереди и сзади, кругом и около»? Уже отсюда видно, что современная научная критика не должна следовать примеру Вольтера и всех тех, кто из желания унизить Евангелие ставят в пример ему Коран, а надо отнестись одинаково к обеим книгам, как продуктам не одиночного, а коллективного творчества многих поколений. Значит, надо решать вопрос не о том, кто их написал, — а о том, кто был их окончательный редактор, когда и где? И в этом отношении сразу же видно, что Коран писан не Магометом, уже по одному тому, что говорит о нем самом постоянно в третьем лице.
.
Посмотрим же без предубеждения и на то, что было писано об исламе в средневековой византийской литературе. С обычной точки зрения, относящей Коран к VII веку нашей эры, не может прежде всего не броситься тут в глаза ничтожный объем византийских сообщений о «магометанстве» в сравнении с продолжительностью политического существования Византии рядом с ним.
.
Для объяснения такого, с обычной точки зрения совершенно невозможного, явления обыкновенно указывают, с одной стороны, на внутренние непорядки в самой Византии, «сопровождавшиеся вредными последствиями для ея просвещения», а с другой — на запрещение Магомета, под страхом смертной казни, «вести какого бы то ни было рода диспуты из-за предметов веры». Но объяснение это слишком наивно. В истории религий мы всюду видим случаи, когда, несмотря на воспрещение вести диспуты из-за спорных вопросов и писать по поводу их сочинения и не смотря на жестокие преследования за нарушение этого воспрещения, все-таки велись жесточайшие споры, и во множестве появились полемические сочинения. Неправильны и указания на упадок просвещения в Византии в средние века. Ведь, несмотря на «внутренние непорядки», все-таки появлялись в ней многочисленные сочинения по вопросам, затрагивающим внутреннее существо христианского и иудейского учения и всевозможных ересей. Так почему же в них нет ничего достоверного о магометанстве?
.
Здесь может быть только один ответ: потому что не было и самого магометанства вплоть до того времени, когда византийцы начали о нем говорить. История средневековой Византии представляет ряд фактов, бесспорно свидетельствующих о том, что ее ученые, — как греки, так и славяне, были знакомы с арабским языком и могли свободно читать арабскую литературу.
.
Я уже не буду говорить о разных средневековых «столпах» христианства, сочинения которых на девяносто девять процентов очень поздние апокрифы. Вот, например, Иоанн Дамаскин (685—755 гг.), принадлежащий к следующему после «Магомета» поколению. Что он о нем знает? А ведь он, — говорят нам все его биографисты — занимал в Дамаске должность первого советника при калифском дворе и потому, бесспорно знал и арабский язык, и греческий. Вот Петр, епископ дамасский, и другой Петр, епископ майюмский, современники Иоанна Дамаскина, которые, — говорят нам, — были подвергнуты будто бы жестокому наказанию (один ссылке, а другой даже и смертной казни) за то, что писали против исламитства и обличали его последователей... Но где же их обличения? Вот, — говорят нам,—второй калиф из фамилии аббасидов, Абу-Джафар-аль-Мансур (754—775), поставил правителем Сирии дядю своего Абдуллу, а этот Абдулла, с целью прекратить всякие сношения сирийских христиан с православной Византией, воспретил им модное до тех пор изучение греческой литературы и повелел обучать всех детей исключительно арабской письменности. Но именно благодаря этому, говорят нам, и распространилось там христианство: богослужебные книги христиан, которых не коснулся остракизм, были переведены на арабский язык, и церковные учителя стали проповедывать на арабском языке.
.
Я не ручаюсь, конечно, за верность такого распоряжения Абдуллы, и даже за самое его существование в то время. Наоборот, много более достоверных первоисточников говорят нам совершенно противное: взаимные отношения христиан и агарян были, как увидим, наилучшие.
* * *
Самое имя магометане неизвестно в средневековой византийской или латинской литературе. Везде исламиты, ходящие в Мекку, называются агарянами, или измаэлитами, или сарацинами. Первые два названия известны и в Библии, а откуда произошло слово сарацины? Можно подумать, что от семитического СРК — наместник, калиф, хотя обычно говорят, что оно получило свое начало от еврейского корня сарак (שרק) — красно-бурый, смуглый, как говорится в Библии и о гнедых лошадях (Захар. I, 8). Это то же самое, что по-гречески мавры (μαυροί), т. е. смуглые, откуда произошло и название местности Мавритания, под которой теперь подразумевают только Марокко, Алжир, Тунис и Триполи, а раньше такое имя распространялось, вероятно, и на Испанию, и на Египет.
.
Обычно думают, что мавры из Африки колонизировали Испанию и внесли в нее культуру, но это мнение не соответствует географическим особенностям данных стран. Совершенно наоборот. Культура по северо-западному берегу Африки могла распространиться только из самой Испании, как более богатой и в металлургическом, и в других отношениях. С лингвистической же точки зрения можно допустить, что еврейско-корейшитская грамотность была занесена в Испанию из Египта, но уже при полном распространении дальне-берегового судоходства, и опять не по северному берегу Африки, где редки гавани, а только через Грецию и Италию, причем интеллигентных религиозных переселенцев из Египта могла привлекать в Италию больше всего

779

http://sa.uploads.ru/uir7E.jpg

780

http://sa.uploads.ru/1mFta.jpg
почитали и соблюдали первоначальные постановления их отцов, обеспеченные письменным подтверждением. Что же мы скажем теперь? Остров, бывший вашим данником без малого в течении трехсот дет, нисколько не замеченный в изменении подчиненного состояния, не делавший никаких нововведений ни относительно податей, ни относительно другой повинности, которую они должны были нести сарацинам, не подавший даже никакого повода к обвинению, по безумию одного человека (Дамиана), отрекшегося от христианской веры и ставшего ложным мусульманином, опустошен и погублен. Кто из живущих теперь, или из тех, которые будут потом, слышать об этом, не обвинят в великой несправедливости совершивших это ?.. Человек, не любивший христиан и пренебрегший сарацинами, — речь идет о Дамиане, — не обратив внимания на настоящее, не подумав о будущем, побуждаемый одним только безумием и безрассудным гневом, совершил безбожное дело, которое на вечные времена будет памятником его злобы. Он уничтожил, насколько было в его силах, многолюднейший остров, предав гибели его жителей.
«Ты скажешь, что кто-нибудь возразит: «была причина, побуждавшая к этому!». Ведь Имерий, захватив на этом острове сарацин, истребил их. Но ведь Имерий, сделавшись начальником римского войска и подчиняя врагов, где только мог, поступил тут надлежащим образом. Киприоты же не считают вас врагами. Они не совершили ничего дурного, и не в состоянии были воспротивиться Имерию и вырвать сарацин из его рук.
«Итак, зачем ты из-за этого воюешь с киприотами и изливаешь на них свой гнев? Зачем вместо того чтобы стараться отплатить оскорбившему тебя, ты вымещаешь свою обиду на лицах, ничего неприятного тебе не совершивших?
«Посмотри на божье наказание, ты, человек, чрезвычайно разумный и способный понять божеские решения. Поразмысли о небесном гневе за совершенное беззаконником Дамианом. Болезнь, постигшая его с тех пор, как он несправедливыми убийствами запятнал кипрскую землю, и мало-по-малу истощающая его, служит доказательством справедливого божьего наказания за беззаконие. Доказательством гнева божия служит также и то, что случилось на море с вашим флотом: гибель ваших кораблей. у самого острова, который этот злодей замыслил погубить».
«Я знаю, что и без наших слов ты это понимаешь и сознаешь. Но от данной тебе богом власти зависит не только понять, но и исправить случившуюся ошибку, и возвратить несчастным киприотам дарованные им вашими предками прежние права, безопасность и спокойствие, оставить их на прежних условиях мира, свободными от всякого притеснения и насилия, учиненного им вчера и раньше грубостью и бесчеловечностью Дамиана. Не являйтесь нарушителями прекрасных решений и договоров ваших предков, и вместо подобающей вам чести и славы за справедливость, не впадайте в противное».
Читатель сам видит отсюда, что еще и в X веке отношения двух вероисповеданий были вполне дружественными, и о Магомете не было речи...
.
Этот факт очень говорит за меня.
.
Один быстрый перевод христианских книг с греческого языка на арабский заставил бы беспристрастного исследователя предполагать, что тогда уже было значительное число людей среди местного населения, хорошо знающих тот и другой язык.
.
Почему же никто из них ничего не знает о великих событиях в Аравии, о Мекке и Медине, и о замечательных приключениях тамошнего пророка?
.
Правда, — нам говорят, — будто император Лев III полемизировал с калифом Омаром II насчет правоверия еще в 718 году, но ведь самый способ полемики со знаменитыми иноверцами — любимый прием апокрифистов Эпохи гуманизма для того, чтобы распространять свои не знаменитые литературные упражнения.
.
Ведь и самое провозглашение Льва III императором приписывается инициативе и содействию главным образом агарян. Со временем смерти Льва Исаврянина и Иоанна Дамаскина совпадает —  говорят нам теологи — рождение Феофана Исповедника (752г.), написавшего известную хронографию. Феофан, — говорят нам они, — родился в Исаврии от благочестивейших родителей Исаака и Феодоты, получил хорошее по своему времени образование, на 21 году принял монашество, ревностно занимался изучением исторической литературы и оказывал особенную ревность к иконопочитанию, за что неоднократно подвергался жестоким гонениям и ссылке... Но тут же мы встречаем и несообразность. Ведь для изучения истории ему необходимо было иметь под рукой исторические документы, т. е. жить близ какого-то значительного книгохранилища, не иначе как в культурном городе. А что же нам говорят о нем?
.
Большую часть своей жизни, — говорят нам, — он провел на «Сигрианской горе», лежащей в Азии в стране близ Кизика, и следовательно высосал свои сведения, как медведь в зимней берлоге, из лапы. Уже одно то обстоятельство, что приписываемый ему рассказ о жизни и вероучении Магомета отличается от повествований Иоанна Дамаскина и Феодора Абукары, его ученика свидетельствуют лишь о том, что и в IX веке о магометанстве не было никаких представлений, и что эти отрывочные заметки апокрифичны. Более серьезное значение для определения взгляда византийцев на мусульманство имеют лишь противомусульманские сочинения от имени Варфоломея, эдесского монаха, жившего не ранее XIV века, но и его понятия о Коране очень смутны, хотя он и знает его по имени.
.
— «В твоем Коране, — говорит он, — я нашел только выдумки и непристойные речи, но ничего не нашел такого, на что вдохновляет слово божие».
И он явно лжет, говоря, что жизнь Магомета составлена им исключительно по халдейским и арабским источникам и что для составления ее он будто бы переворочал «всю арабскую письменность».
.
Лишь под властью своих новых мусульманских государей византийцы познакомились с магометанством.
.
Правда, нам говорят, будто императоры Михаил III (ок. 866 г.) и Лев VI, философ (886—912 годы) уже вели с «агарянами» дружескую переписку из-за предметов веры. Говорят, что побывать в Византии значило для тогдашнего ученого араба то же, что для наших ученых побывать за границей, но все это предположения или тенденциозные апокрифы. Одно из сочинений Никиты Византийского 6 составляет критику Корана, но перевода Корана на греческий язык тогда не существовало, и Никита ничем не обнаруживает, что говорит о том Коране, какой мы теперь имеем. О Евфимии Зигабене (ум. около 1118 г.), поместившем в своем «Догматическом всеоружии» (Πανοπλία) отдел и о мусульманстве Гасс замечает, что он один «обладал некоторою начитанностью в Коране или ближайшим знакомством с ним», что и возможно, через сто лет после султана Магомета Газни, как первого возможного распространителя магометанства, но точно ли и его «Догматическое всеоружие» не поздний апокриф? Император Константин Порфирородный (ум. 959 г.) и историки: Кедрин (XI в.), Зонарас (ум. 1118 г.) и Никита Хониат (ум. 1216 г.), написавший, кроме известного исторического творения, также сочинение богословского содержания «Сокровище православия», где собственно и помещена глава о мусульманстве, явно не читали арабской литературы. Четыре апологии и четыре речи императора Иоанна Кантакузина (писателя XIV в.), внесенные Библиандером в свой противомусульманский сборник, тоже в сущности должны быть причислены к апокрифам, так как сам-же он выдал свою дочь Феодору за вифинского султана Орхана. Ведь даже и теологи признают, что «подобного рода браки греческих женщин с мусульманами, хотя бы и не столь высокого положения, как Феодора и ее супруг Орхан, не были исключительною редкостью 7 при тогдашних политических обстоятельствах».
.
6 Αντιρροησις καί άνασκευμή καί 'έλεγχος τής αλογοπατης και μυσαρατατης βίβλου **ς παρά τού 'άραβος πλαστογραφηθείσης, ήτοι τη̃ς τω̃ν Άγαρηγω̃ν πσευδομυμου, πίστεως.
И все это показывает, что даже и в XIV веке полной дифференциации исламитов и православных в Византии еще не было.
.
Факт тот, что впервые отлучение магометанам было произнесено православной церковью лишь в XII веке нашей эры, да и то после больших споров между патриархом и императором.
.
В исторической науке мы строго должны различать два рода первоисточников: сообщения безусловно неоспоримые и сообщения, в достоверности которых можно сомневаться. И один неоспоримый факт уничтожает собою тысячи противоречащих ему, справедливость которых не обеспечена (хотя бы они и были правдоподобны и во всем согласны друг с другом).
.
В истории возникновения магометанства мне не удалось найти астрономических вех, но я нашел одну веху другого рода, которая почти не хуже их.
.
Вот подробности этого важного сообщения.
.
Переводя определение бога в Коране ssamad — бесконечный, сферический, словом «олосферос» — всесферный и перековеркав его в олосфирос (όλόσφηρος) — всевыкованный, византийская церковь в XII веке впервые изрекла такое постановление: 7
.
«Отлучение богу Магомета, о котором говорят, что он есть бог, весь выкованный молотом, который не рождал, не рожден, которому никто не подобен».8
7 О. А. Курганов: К вопросу о византийской противомусульманской литературе («Православный Собеседник», 1878, Октябрь, стр. 119).
8 Άνάθημα τω̃ θεω̃ του̃ Μώαμετ, περί ού̃ λέγει, 'ότι αϋτός έστι θεός όλόσφηρος ός  ού̃κ έγέννησε, ού̃δε έγέννήθη, ούδέ όμοιος αύτω̃ τις.

Но и тогда император Мануил Комнин в 1180 году (вероятно еще зная, что дело идет о небесных сферах) увидел в ней хулу на истинного бога, пригласил патриарха Феодосия и других архиереев на собор и предложил им уничтожить это постановление. Но православные архиереи не согласились с императором. Они «не хотели даже и слышать о его предложении, как не ведущем ни к чему доброму и удаляющем от истинного познания о боге».
.
«Они, — сообщает Никита Хониат, — говорили, что такие слова о боге служат к соблазну и преткновению христиан, и объясняли, что тут подвергается отлучению от христианской церкви не бог вообще, творец неба и земли, а измышленный безумными бреднями Магомета бог, который не рожден и не родил. Христиане же прославляют бога-отца, которого презренные бредни Магомета совсем отвергают».
Император остался недоволен отказом архиереев и издал непосредственно после этого лично от себя сочинение, в котором «защищал буесловие Магомета». Патриарх решительно противостал такому своевластному поступку императора. Он боялся, как бы с распространением царского сочинения не стали славить «вместо истинного бога какое-то жалкое измышление жалкого ума Магомета». Поэтому он не только не согласился с сочинением императора, как с опасным и вводящим новые догматы, но и других убеждал остерегаться его, как яда. Царь оскорбился, осыпал своих архиереев бранью и назвал их «всесветными дураками».
.
Таким образом из-за «Магометова бога», не родившего сына, завязались жаркие споры впервые лишь через полтысячи лет после смерти его предполагаемого аравийского автора!
.
Но на что же это похоже?!
.
Только на то, что и сам Магомет жил и творил свои «безумные бредни» незадолго до 1180 года, когда поднялась против него в Византии буря, продолжавшаяся тут свыше двух месяцев.
.
Для разрешения поднятого вопроса император созвал в своем дворце в Скутари новый собор, на котором сам быть не мог по болезни, а прислал своего секретаря, Феодора Мацука. Ему, как своему уполномоченному, вручил он свои грамоты и повелел передать их, по прочтении, одну — всему собору, а другую — лично патриарху. В них он угрожал архиереям созванном нового, большего собора, на котором присутствовал бы и римский папа, если только они не согласятся с его предложением, и между прочим говорил:
.
«Я был бы неблагодарен и безрассуден, если бы не воздал моему богу, владыке и царю всяческих, хоть самую малую честь за все те благодеяния, которые я от него получил, употребив все старания для того, чтобы его — истинного бога—не подвергали анафеме».
Итак, даже в XII веке Византийские императоры считали агарянского бога и своим богом...
.
Но архиереи — говорит православный автор — не устрашились угроз императора и не вняли его велеречию. Евстафий, архиепископ фессалоникский, человек обширной учености и обладавший большим даром красноречия, преисполнившись ревностью от одной мысли о том, что, вместо истинного бога, будет прославляться какой-то выкованый, отважно восстал перед собранием и сказал:
.
— «Мозг в моей голове был бы попран ногами, и я был бы вовсе недостоин этой одежды (мантии, которая была у нею на плечах), если бы признал истинным богом скотоподобного деторастлителя, учителя и наставника на все гнусные дела!».
«Слушатели, — замечает Никита Хониат, — оцепенели при этих словах, потому что он сказал их громко, и ясно показал, что горит ревностью по благочестию. Когда же слова эти переданы были императору, то он, как бы оглушенный ими, воскликнул:
— «Или я оправдаюсь и докажу, что не верую в бога-педераста и не ввожу извращений в веру, и в таком случае подвергну заслуженному наказанию того, кто изрыгает хулу на помазанника господня; или же я буду обвинен в том, что прославляю не того бога, которого чтут носящие имя христиан, и в таком случае принесу немалую благодарность тому, кто отвратил меня от ложного мнения и научил истине».
Нужны были долгие личные объяснения патриарха с императором, чтобы смягчить его гнев и примирить с Евстафием Фессалоникским. Обе спорящие стороны отказались, наконец, от некоторых своих требований и решились на компромисс: вместо вышеприведенной резкой формулы отлучения магометан они согласились внести в чин своего оглашения более мягкую:
.
«Отлучение Магомету и всему его учению и всем его последователям».
.
Это было в мае 1180 года. Спустя четыре месяца после этого Мануил умер. Со смертию его кончилось провозглашение заклинательной формулы, составленной но его настоянию. Опираясь на авторитет якобы прежних, а на деле подложных отцов и учителей, впервые ознакомившихся и других ознакомивших с Магометовым учением о боге, церковь удержала слово всекованный, как точно выражающее магометанское учение о боге, а потому и анафему такому богу признала правильною и непогрешимою. И вот теперь и по-русски в «чине, како приимати возраст имущих от сарацин», между другими заклинаниями мы читаем прежде всего вопрос:
.
— «Отрицаешься ли всех льстивых и хульных учителей турецких и всех богохульных и блядивых басней Магометовых и по нем бывших всех, яже суть о боге некоем всекованном и, яко богомерзка, проклинавши ли его?».
— «Всех сих отрицаюся и яко богомерзка суща проклинаю» — должен ответить вступающий в православие.
Да и во всех других уставах праздника православия в «анафематствовании магометан» виднеются ясные следы уже турецкого владычества. Вот, например, как в двух Архангельских и в Иркутском списках великолепно говорится о Магомете:
.
«Всескверный и богопротивный агарянския, турецкий веры и всего их скверного мудрования учитель, лжепророк демонский, сын сатанин, Махмет, адов пес, неукротимый волк, ругатель Христов, разоритель христианский, змий безглавный, душепагубный зверь, души и телеса вкупе погубляющий и в пропасть адову предпосылающий, им же несть возникновение! Со всеми восприемниками и ставниками своими, лжеучителями, бесовскими слугами и с блядивыми христианохульными писаниями и душепагубными злозаконоположениями, и злохульных его уставов, сиречь повелений держателями, и защитниками, — яко богомерзцы сосуды сатанины, ведомые тати, неукротимые разбойники, тираны христианские, слуги всякого нечестия, тартары вся, яко Дафан и Авирон: от всея церковные полноты Христова стада да будут прокляти в сии век и в будущий!»9
И вот мы видим, что отлучение магометан от византийской церкви было произнесено лишь в XII веке нашей эры, как раз в разгар Крестовых походов!
.
Пусть же читатель подумает хоть немного над этим фактом. Ведь он принадлежит к разряду неоспоримых фактов, а, следовательно — и все, что противоречит ему, должно быть отвергнуто. 10
.
9 Из книги: «Анафематствование (отлучение от церкви), совершаемое в первую неделю великого поста. Историческое исследование о чине православия Константина Никольского, священника церкви Успения Пресвятыя Богородицы, что на Сенной. С.-Петербург, 1879 (стр. 176).
10 В неоспоримости этого факта не сомневаются и сами церковные историки, но стараются отделаться пустыми фразами. «Православная церковь не анафематизировала магометан, — говорит священник К. Никольский в своей книге «Анафематизирование», — доколе они не имели отношения к ней»... Но как же не имели? Ведь они же жили вперемежку повсюду! Отмечу, что в русских сказаниях Магомет называется Бохмич, и это искажение производят таким способом: Магомет, Махмет, Бохмеч, Бохмич (там-же, стр. 175). Под этим именем он иногда и анафематизировался в старину).
А противоречат ему все наши прежние представления об отдельном существовании магометанской и византийской церквей до XII века нашей эры. Раз до того времени магометане не были отлучены, то они могли быть только местным ответвлением той же восточной церкви, или сама византийская церковь была ответвлением магометанской, которая в таком случае должна быть признана продолжением арианской. Это могло быть то-же, что два прихода: один посвящен богу-отцу, а другой — богу-сыну, подобно тому как в одном селе храм посвящен Спасу на водах, а в другом — Николаю чудотворцу, и переехав из одного села в другое, человек ходит в другой храм, не считая себя от этого отлученным от прежнего. Но почему же в таком случае нет об этом сказаний средневековья?
.
Третий же выход из затруднения, и самый естественный, будет тот, что магометанство — как я уже сказал — и возникло из арианства лишь незадолго до своего отлучения, и это поразительно совпадает с некоторыми историческими фактами.
.
Прежде всего спросим: кто был этот Магомет (Μώαμετ), о боге которого говорится в отлучении, как о не рожденном и неродившем, в противность учению тогдашних христиан о боге отце и сыне? Нам не нужно отправляться для отыскания его в отдаленную от тогдашнего цивилизованного мира Аравийскую пустыню и за полутысячелетие в прошлое. Я уже говорил, что как раз на памяти отлучивших его византийских епископов был Махмуд Завоеватель (998—1030 г.г.), объединивший под своим единобожническим флагом многие страны Южной Азии до Греции и Месопотамии на западе, до Бухары и Кашгара — на севере и до Дели и устьев Инда — на юго-востоке.
.
Его родиной был, — говорят нам, — город Газни в Северо-восточном Афганистане на одноименной с ним реке и на караванной дороге из Персии в Индию, где и теперь имеются цитадель и свыше 10000 жителей, да и гробница Магомета там сохраняется в почете до сих пор. Он был покровителем ученых и поэтов, и при нем — говорят нам — жили знаменитый философ Авиценна (ум. 1037 г.) и поэт Фирдуси (т. е. Райский, ум. 1020 г.). Ему приписывают книгу царей (Шах-Наме), в которую вошел и романтический рассказ «Рустом и Зораб», так хорошо переведенный на русский язык Жуковским.
.
Я здесь не буду ни оспаривать, ни подтверждать подлинность этих произведений и даже решать, написаны ли они в Афганистане или в Кордове, а лишь укажу, что именно в это время и произошло первое вполне достоверное наступление с востока на запад воинствующего «магометанства». Династию Махмуда-Магомета сменили в этих странах сельджуки, из которых Тогруль-бек (ум. 1063 г.), захватив Месопотамию, успешно боролся с Византией, а из его преемников Али-Арслан в 1077 году истребил в Армении целое византийское войско и даже захватил в плен византийского императора Романа Диогена. Они удержались в Багдаде до 1194 года, т. е. даже позднее знаменитого отлучения, а другая линия магометан — сельджуки — утвердилась в Сирии, Палестине, Персии и в Малой Азии (1080 г.), и основала Румский (Римский) султанат со столицей в Никее, существовавший и во время их отлучения от византийской церкви.
.
По всему этому ходу исторических событий мы видим, что отлучен был византийскими епископами нерожденный и нерождающий бог этого самого Магомета-Махмуда, положившего начало новой империи, а не бог какого-то легендарного и далекого аравийского Магомета, умершего, будто бы, еще за полтысячи лет тому назад.
.
Но и после Махмуда-Завоевателя Коран был только еще в зародыше и ходил во многих вариантах, так как, относя к этой эпохе сказание о том, что он был приведен к единому тексту лишь при калифе (т. е. наместнике) Османе, приходится признать, что этим Османом (или Отманом) был не легендарный зять легендарного аравийского Магомета, а основатель Оттоманской (турецкой) империи Осман (Оттоман) I, прозванный Завоевателем (1259—1326). И интересно, что имя этого Оттомана есть лишь слегка измененное произношение украинского слова атаман.
.
Значит, и Коран появился впервые в тот же период... А что же было до этого?
.
Все византийские писатели утверждают, что до него у исламитов был культ Венеры, чем, может быть, объясняется и возвеличение Кораном сладострастия, составляющего по нему одну из степеней блаженства и в настоящей, и в будущей жизни.
.
Так, Константин Порфирородный (ум. 905 г.) в своей книге «Об управлении империею» говорит об агарянах:
.
Они молятся и звезде Венере, называя ее Кубарой, и в молитве своей возглашают: «Алла уа Кубар!» что значит: Бог и Венера! Бога они именуют Алла; уа у них есть союз и а словом Кубар они называют ту звезду.»11
.
Другие византийские писатели, передавшие нам то же самое, были сначала Иоанн Дамаскин (ум. 780 г.), а позднее, в XII веке, Никита Византийский, Евфимий Зигабен и Варфоломей Эдесский.
.
Иоанн Дамаскин говорит, что божеством, какому поклонялись «арабы», была «Утренняя звезда», т. е. Венера, которую они на своем языке называют Хабар (Χαβάρ).
.
Никита Византийский в XII веке называет это божество Хубар (Χουβάρ) и считает за статую. Точно так же и Варфоломей Эдесский пишет:
.
«Арабы прежде Магомета (какого?) веровали (в бога), который есть звезда Денница».12
11 Προσεύχονται δε καί είς τό̃ τής Άφροδίτης άστρον ό καλου̃σι άουβας и т.д.
12 Οί Άραβες πρό του̃ Μουχαμετ 'επίστευσαν (είς θεόν) όςέστιν ό έωσφόρος 'αστήρ (Hadriani Relandi de religione mohamedica libri duo (т, е. Адриана Реланда о магометанской религии две книги). Издание второе, исправленное, Утрехт, 1717. Стр. 242.

Да и Евфимий Зигабен (ум. 1118г.) говорит, что сарацины боготворили Утреннюю звезду Венеру, называя ее Хабар, но не принимает это слово за собственное имя звезды, как только-что указанные писатели:
.
«До Магомета — говорит он, — сарацины были преданы почитанию изображений и особенно почитали Утреннюю звезду Венеру, которая на их языке называлась Хабар (Χαβάρ), что значит — Великая.» А в другом месте Зигабена повторяется почти то же понятие о боге, которое мы видели и в формуле отлучения магометан от византийской церкви в XII веке нашей эры. Вот его собственные слова:
.
«Бога Магомет называет выкованным, сферическим. А это есть форма какого-либо тела, и потому бог оказывается у него каким-то телом, как бы чем-то плотным, сжатым. Если, по его пониманию, бог есть вещественный шар, то ясно, что он ничего не видит и ничего не слышит.» 13
.
Приписав магометанам такое понятие о боге (как о круглом Солнце), Зигабен приводит и еще не менее странное представление исламитов о происхождении человека. Он уверяет, будто они, на основании Корана, думают, что человек рождается из пиявки.14
.
Откуда произошло такое его представление?
.
Г. С. Саблуков 15 решает этот вопрос довольно удачно: эта чистая каббалистика. В арабском языке есть два слова, образовавшиеся из одного корня и близкие одно к другому и по буквам и по выговору. Это «галак» — сгустившаяся кровь, и «галака» — пиявка. В Коране оба слова эти употреблены с первым значением (96, 1, 2, 22, 5.23, 14), но аравийскому народу более известно второе.
.
13 Όλόσφυρον λέγει τόν θεόν ήτοι σφερικόν и т. д.
14 Έξ βδέλλης άνθρωπον γίνεσται λέγει (из пиявки человек рождается, говорит).
15 См. «Православный Ообеседник», 1878 г., декабрь.

Отсюда видно, что византийские писатели, указавшие на такие толки магометан о происхождении человека, говорили, по своему, правду. Посмотрим теперь, не говорили ли они в таком же роде правду и об остальных представлениях современных им исламитов.
.
«При рассмотрении арабских слов, у византийских писателей — говорит Саблуков, — прежде всего останавливает внимание разное произношение ими одного и того же слова. Так Иоанн Дамаскин и Евфимий Зигабен выговаривают имя Венеры (которое в переводе значит: почитаемая) — «Хабар», Никита византийский — «Хубар», Константин Порфирородный — «Кубар» (но можно еще произносить: хавар, хувар и кувар, потому что греки, не имея в своей азбуке различия для букв б и в, заменяют их буквой β, которая произносится ими придувным способом, как слитное бв). И все они под этим словом понимают Венеру, и только один Зигабен дает слову — хавар — значение: «великая».
«Разность выговора одних и тех же корейшитских слов у греческих писателей может происходить и от того, что они жили в разное время и в различных странах, а потому тот или другой из этих писателей, перенося слова чуждого языка в свой, мог выговаривать их не так, как выговаривал их другой писатель, да он мог и слышать их в неодинаковом произношении, так как в Сирии выговор некоторых букв, а также и слов, разнится от выговора их в Египте и далее в Африке. Бедуин Внутренней Аравии говорит не так, как сарацин, живущий вне ее. Разность произношения происходит и от разности грамматических форм, в каких передается то же самое слово писателями.
«Знающему язык Корана слово хабар своими звуками ясна указывает свою близость к слову акбарь в магометанском молитвенном воззвании: Алах акбарь (велик бог)! Акбарь есть прилагательное имя в превосходной степени от положительной степени слова кабирь — великий.
«Верное значение этого слова дает нам Зигабен, но и он произносит его неточно: «хабар» значит — великий, а слову великая соответствует хубар. И он, и все византийские писатели под обоими словами, хабар и хубар, понимают Венеру, лицо женского пола, и потому им всем следовало бы писать хубар или кубар, а не хабар».
Откуда же произошла вся эта путаница? От самих магометан того времени.
.
В их голове была во все Средние века неясность религиозных представлений. Византийские писатели, передавая слова утреннего возгласа с колоколен их храмов, передали вместе с ними и то, что слышали о его смысле. От них этот возглас, слегка изменившись, перешел и в Коран.
.
Коран называет по именам восемь божеств из тех, каким поклонялись до него (53, 19.20,71.22,23). Одно из этих восьми божеств он называет Аллатой. Она считалась, как и две другие указанные вместе с нею, дочерью старейшего бога и в перечне этих трех богинь поставлена первою (53, 21.16, 59.37, 149). Ее имя Аллата есть однокоренное со словом Алла (бог) и по своей грамматической форме представляет женский род этого имени, так как в литературном арабском языке именам женского рода усвоено окончание т, а слова Алла, Аллах, Аллаг — только не

Быстрый ответ

Напишите ваше сообщение и нажмите «Отправить»



Вы здесь » Новейшая доктрина » Новая хронология » "История человеческой культ. 4-6 т. ВО МГЛЕ МИНУВШЕГО ПРИ СВЕТЕ ЗВЕЗД