Папа в кителе, пос. Барабаш, 1960 г.

Папа (справа) с сослуживцем. Дальний Восток, 1960-е годы.

Из Барабаша летом 1960 года мы всей семьёй ездили навестить папиных родственников. В г. Куйбышеве (сейчас г. Самара), в районе Зубчаниновка (тогда это был пригородный посёлок) жили папины двоюродные сёстры тётя Шура и тётя Нюра (Анна). А в селе Арзамасцевка Богатовского района Куйбышевской области, на малой папиной родине, было много папиных родственников, в том числе семья его погибшего брата Ивана. Кстати, у наших родных в Арзамасцевке была и «деревенская фамилия» - Артюхины. Это в честь нашего прапрадеда – деда Артюхи (Артёма). Мне было тогда 12 лет, а сестрёнке Вале – 4 годика. Я хорошо помню, с какой радостью нас встречали папины родные. Нам всем было очень приятно с ними познакомиться и пообщаться. Очень был рад папе и нам всем муж тёти Нюры дядя Гриша, который относился к нам всегда исключительно сердечно, по-родственному, с большим уважением к папе. Там я познакомилась и с дочкой тёти Нюры и дяди Гриши Лидой, с которой поддерживаю контакт до сих пор. Познакомились мы и с детьми тёти Шуры – Тамарой, Надей и младшеньким Валерой. Потом в деревне познакомились со многими своими Арзамасцевскими родными.
Как я уже упоминала, папа всю жизнь переписывался со своими родными, и очень заботился о семье брата.
Надо сказать, что папа всегда очень бережно, с большой любовью и участием, относился к своей матери. Им вместе пришлось очень многое пережить: голод, нищету, болезни, смерть его отца Алексея Николаевича, не дожившего нескольких месяцев до моего рождения, гибель на фронте любимого старшего папиного брата Ивана. Бабушка отвечала папе тем же, очень нежно любила его, заботилась о нем, жалела, всегда старалась помочь, чем могла.
Прожив в Барабаше примерно 4 года, летом 1961 года мы снова переехали в Уссурийск (теперь так назывался бывший г. Ворошилов), на так называемый Барановский полигон, в 7км от основной части г. Уссурийска, по Владивостокскому шоссе. На Барановском полигоне мы прожили 3 года, до лета 1964. Папа, как всегда, пропадал на службе, про которую мы (и даже мама) практически ничего не знали. На Барановском было загородное место, вокруг лесистые овраги, балки, много цветов. Помню, что там было очень много дикорастущих пионов и красных лилий-саранок. Были, как и в Барабаше, удивительные дальневосточные бабочки. Среди них выделялся красивейший большой чёрный махаон с переливчатыми разноцветными крылышками.
Здесь был другой коллектив, появилось много новых знакомых. Практически все в несколько офицерских домах на Барановском знали друг друга. У папы были новые сослуживцы, а у нас с сестрёнкой – новые приятели. Папа потом долго переписывался с некоторыми из своих сослуживцев с Барановского. Среди них Матузенко, Дубина, Зарубины и другие. Особенно близко папа подружился здесь с Сергеем Ивановичем Зарубиным, прекрасно образованным, интеллигентным, умным и общительным человеком. Мы до сих пор в контакте с этой замечательной семьей, тем более что Люся Зарубина (теперь Еременко), дочь Сергея Ивановича, была тогда моей близкой школьной подругой.

Мама, Валя, я и папа. Уссурийск, Барановский полигон, 1962г.

Дочери офицеров, подружки: Люся Зарубина, Таня Щёлокова,
Розочка Рубежова (стоит), Лида Пономарёва, Света Драволина.
Уссурийск, Барановский полигон, 1963 г.

Бабушка наша из Алейска уехала, как она говорила, «на старости лет пожить на родине», в селе Арзамасцевка. А я в Алейске закончила с отличием музыкальную школу-семилетку в 1965 году, и обычную школу с золотой медалью в 1966 году. Помню, что мы с папой обсуждали мою будущую профессию. Он советовал (конечно, без всякого нажима) выбрать профессию экономиста. Говорил, что это была бы спокойная работа, в хороших условиях, что очень удобно для женщины. Но я мечтала о математике или физике, и в итоге стала математиком. Поступила в 1966 году в Воронежский Университет на математико-механический факультет.
С тех пор я практически не жила больше с родителями, и всегда очень скучала по ним. Часто писала письма, звонила по телефону. В годы учёбы приезжала регулярно на каникулы, а потом, будучи уже замужем – ежегодно навещала их вместе со своим мужем Анатолием.
Родители и сестра Валя жили в Алейске ещё год. Служба папина там была очень нелегкой. Приходилось бывать в сильные морозы в полевых условиях, на ракетных полигонах. Однажды он где-то на полигоне нечаянно упал и сломал себе ребро. Может быть, это было «последней каплей», и он подал заявление на увольнение, о чём и мама давно уже его просила.
Возник вопрос: где жить после папиного увольнения в запас?
Родители хотели переехать в Воронеж, где я уже училась тогда в университете. Кроме того, это был город, который мы с родителями выбрали себе для будущей жизни «по учебнику географии». Мы хотели жить в России (а не в какой-либо другой республике тогдашнего СССР), в средней полосе, в месте с хорошей урожайной землёй, с хорошим климатом, и в крупном цивилизованном городе. Воронеж подходил по всем статьям. Однако и здесь все оказалось не так просто. В Воронеже папе пообещали дать квартиру лишь через три года. Из других городов, где можно было получить квартиру в более-менее короткий срок, выделялся Смоленск, где обещали выделить квартиру через несколько месяцев. Мама тогда довольно сильно болела, и папа согласился ехать в Смоленск. В итоге в Смоленске им пришлось ждать квартиру целый год, живя в очень некомфортных условиях на маленькой съёмной квартирке. Наконец, был достроен новый дом на улице Тухачевского, у Никольских ворот (в которые якобы въезжал Наполеон, захватив Смоленск в Отечественную Войну 1812 года), и папа получил там хорошую 3-комнатную квартиру. В 1972 году, когда они уже обустроились и освоились на новом месте, папа съездил летом в деревню и вернулся в Смоленск вместе с нашей дорогой бабушкой. Мне было очень радостно снова видеть её, я была в это время как раз у них в Смоленске на каникулах. Папа и бабушка много рассказывали о деревне, об изменениях в деревенской жизни, о деревенских родственниках. Для папы эта поездка в деревню была очень значимой. Он там не был уже 12 лет, с 1960 года (а раньше, как уже говорилось, они с бабушкой ездили в деревню в 1950-м году из г. Фрунзе). Этой поездке 1972 года посвящено большое, очень трогательное стихотворение папы, целая поэма.
В Смоленске папа устроился работать в городское транспортное управление. Думаю, что очень непросто было для него, высокообразованного кадрового офицера, перейти на рельсы гражданской жизни, ежедневно общаться совсем с другими, невоенными людьми, приспособиться к совершенно новой для него жизни. Но он освоил новый стиль жизни. В свободное время продолжал заниматься фотографией, шахматами. Еще в 60-е годы в Уссурийске он освоил технику раскраски фотографий анилиновыми красками, и вполне профессионально расцвечивал черно-белые фото. Получалось очень здорово.
Моя сестрёнка Валя в Смоленске окончила школу в 1973 году, и в том же году поступила в Воронежский Университет на биолого-почвенный факультет.
Тогда наши родители решили перебираться в Воронеж, тем более что я после окончания Университета осталась там учиться в аспирантуре. Приняв такое решение, мы стали искать варианты для обмена квартиры. Дело это оказалось очень нелёгким, и прошло 4 года поисков, прежде чем родители смогли переехать в Воронеж в январе 1977 года.

Мы с папой на загородной прогулке. Г.Смоленск, примерно 1972-73 г.

Мы с мамой на загородной прогулке. Г.Смоленск, примерно 1972-73 г.

Кроме того, мы обычно, засняв фотоплёнку, посылали её папе в Воронеж, и он там проявлял, печатал фотокарточки и присылал их нам. Ему было это интересно, а мы с благодарностью этим пользовались.
Бабушка, которая, пожив некоторое время с моими родителями в Смоленске, снова уезжала к родным в Куйбышевскую область, вернулась потом уже в Воронеж, кажется, в 1979 году. В это время ей было уже за девяносто лет.
Папа в Воронеже устроился на работу, снова в городское транспортное управление. Это было совсем близко от дома, работа эта была уже ему знакома по Смоленску, и это его вполне устраивало.
Помню, он как-то сказал мне тогда: «Вот, Таня, ты начинаешь работать в Воронеже, а я здесь заканчиваю свой трудовой путь». (Я тогда работала после аспирантуры в НИИ Математики при Воронежском Университете). Воронеж родителям понравился. Папа и мама бывали там и раньше, изредка коротко навещая меня, когда я училась.
Жизнь родителей в Смоленске, и особенно последние годы жизни папы в Воронеже, гораздо лучше, конечно, известны моей сестре Вале, которая всё это время была рядом с ними. Мы с моим мужем Толей (Анатолием Тимофеевичем Фоменко) ежегодно навещали моих родителей. Они очень радовались всегда нашему приезду, папа расспрашивал о московской жизни, рассказывал о своих делах. Он вёл очень большую переписку с родными, сослуживцами. Никогда не забывал поздравить своих друзей и родных с праздниками, с днями рождения. Рассказывал нам о новостях, которые получал от родственников, друзей. Нам в Москву он тоже регулярно писал, присылал праздничные открытки. Изредка родители навещали нас в Москве.

Мама с папой в Воронеже. Май, 1980 год.

Весной 1985 года моя сестра Валя вышла замуж, а 29 января 1986 года появился на свет её сын Алёша – долгожданный папин и мамин внук и мой племянник. Мы все были очень рады этому событию. Папу было просто не узнать! Когда мы приезжали в Воронеж, он только и говорил, что об Алёше, который, подрастая, становился всё более общительным и забавным. Папе было с ним очень радостно и интересно.
Он возился с маленьким Алешей с большим удовольствием. Позже, до самой своей смерти, водил его в детский садик. Внучек Алёша был огромной радостью в папиной жизни.

Папа с маленьким Алёшей на прогулке. Г. Воронеж, октябрь 1987 г.
В 1989 году 11 июня умерла в возрасте 102 года папина мама, наша дорогая бабушка, Александра Прохоровна Щёлокова (Уразова). Для папы было особенно тяжело пережить это печальное событие. Я впервые в жизни видела, как он сильно плакал на её похоронах. Думаю, что смерть горячо любимой матери очень сильно подкосила его здоровье. Он пережил свою маму всего лишь на 3 месяца.
Я очень любила папу. Он был для меня образцом практически во всём. Папа обладал очень тонкой натурой, чувствовал нюансы отношений между людьми, чутко реагировал на настроение близких людей, очень остро переживал несправедливость. Добавлю, что в нашей семье даже слово «чёрт» было под запретом. Так воспитывали наших родителей, так воспитывали они и нас. Папа нетерпимо относился к нецензурной брани, и сам никогда себе этого не позволял.
Он был умным, очень талантливым, трудолюбивым, честным и добрым человеком. Исключительно своим трудом и упорством достиг многого в жизни, единственный из своей семьи получил отличное образование, многому научился сам. Всегда заботился о близких, очень любил нас, дорожил дружбой, очень любил жизнь и тонко чувствовал всю её красоту и богатство.
.
МОЙ ДОРОГОЙ ПАПОЧКА ВСЕГДА БУДЕТ ЖИТЬ В МОЕЙ
ПАМЯТИ, В МОЁМ СЕРДЦЕ, ПОКА Я ЖИВА.
СВЕТЛАЯ ЕМУ ПАМЯТЬ!

Алеша - единственный, долгожданный папин внук. Я прекрасно помню нескрываемую радость в папиных глазах, когда мы первый раз вместе с сыном вошли в дом. Помню, как бережно он с ним обращался, как радовался первым его успехам: первой улыбке, первому слову, первому самостоятельному шагу. Папино утро каждый день начиналось с похода в магазин за молоком для внука. В те годы за молоком нужно было утром пораньше постоять в очереди. С удовольствием гулял с Алёшей. Соседи называли его идеальным дедушкой. Видели, как он и пелёнки поменяет, и успокоит, и на руки возьмет, да и просто часами время проводит с внуком.

Дедушка с Алёшей, весёлый разговор.

Диалог с Алёшей в момент фотографирования.

Дедушка показывает Алёше что-то интересное.

Вот мы с папой забираемся на сопку, усаживаемся и кричим: «Эй-й-й-й», получается очень громко, мы слышим долгое эхо, мне весело, интересно смотреть сверху на наш городок, папа смеётся. Мне где-то года три.
Вот я «еду» у папы на руках на речку Мангугай. Папа в большой шляпе, в руках у него еще удочки и чемоданчик с едой. Когда выдавалось время, он любил порыбачить.
Мне 6 лет. Зима в Уссурийске. Солнечный день. Папа свободен, у него весёлое настроение, и мы долго гуляем с фотоаппаратом и моими санками. Я катаюсь с горки, папа катает меня на санках. Я первый раз сама фотографирую, папа фотографирует меня. У меня хранятся эти фотографии.

Г.Уссурийск, 1963 год. На прогулке с папой.

Я болею, у меня высокая температура, плохо и лежа, и сидя. Папа носит меня на руках по комнате и что-то рассказывает. Движение воздуха от его ходьбы освежает меня, становится легче. Я хорошо это помню.
Моей радости не было конца, когда папа смастерил для меня деревянного гимнаста, который крутился, как настоящий, а увлекшись лобзиком, смастерил для моих кукол мебель, украсив ее резьбой: кроватку, шкафчик, столик. Ведь купить ничего подобного в то время было невозможно.

Мама, я и папа на прогулке в Смоленске,
у крепостной стены.

Жизнь у папы была непростой. Бедность, голодные годы, переезды родителей в поисках работы, война, нелёгкая военная служба. На войне был тяжело ранен. Не любил вспоминать этот период своей жизни - тяжело было. До конца дней носил под лопаткой осколок военных лет, который во время непогоды часто беспокоил его.

Папа со своими родителями в возрасте примерно 12 лет.

Папа в г. Виннице. Это фото он прислал своим родителям в 1940 году.

Папа в г. Астрахани, 1940 г.
Он прислал эту фотографию своим родителям, ниже приведён её оборот, на котором написано:
«Посылаю на память моим родителям за их горячую
заботу обо мне. Г. Астрахань, крепость, АСПУ 29 рота».
Ниже стоит его подпись и дата: 30.11.40.
АСПУ – это Астраханское стрелково-пулемётное училище. И ещё ниже: «С приветом. Ваш сын Николай».

Оборот предыдущей фотографии.

В госпитале в г. Новосибирске, папа – крайний слева во втором ряду.
После госпиталя

Папа с родителями после госпиталя. 1941 год.

Папа был заботливым, любящим сыном. Моя бабушка была верующим, истинно православным человеком. Сам он, будучи невоцерковленным (время было такое), с уважением относился к вере своей мамы. Бережно хранил её письмо, в котором молитва и трогательная, проникновенная просьба к сыну читать ее каждый день. Составлял для бабушки православные календари на год. Поскольку купить в то время календарь с указанием православных праздников было невозможно, приобрел книгу «Календарь и хронология» и с помощью формул и специальных таблиц высчитывал, когда какой праздник будет. Выписывал для бабушки из специальных книг подробные объяснения православных праздников, читал ей. Подолгу беседовал с ней, присев рядом. Вел переписку с родными. Бабушка с нетерпением ждала писем от родственников, ей были интересны любые новости из родной Арзамасцевки, Зубчаниновки, а также из Ашхабада, где жил сын её брата Андрея. Последние годы она жила этим. Старался поздравлять всех друзей и родных с праздниками и днями рождений. У него был большой список родственников и сослуживцев с указанием дней рождений. Заботливо относился к своей маме в ее последние годы жизни. Всегда сопровождал ее во время прогулок. Бабушка прожила 102 года.
Когда она уже была очень слабенькая и почти все время лежала, вставал ночами, менял белье, стирал. Папа всю жизнь тосковал о своём старшем брате Иване Алексеевиче, погибшем во время войны.

Иван Алексеевич Щёлоков, его жена Окся и сыновья Лёня и Миша.

Он бережно сохранил письма брата с фронта. Они до сих пор хранятся у меня. Вёл переписку с его детьми, помогал, чем мог. Длительное время узнавал о месте захоронения брата. Результатом упорных поисков было ответное письмо, в котором сообщалось, что Иван Алексеевич Щёлоков погиб 15 марта 1943 года и был захоронен в деревне Городечня Угранского района Смоленской области, а затем перезахоронен в братскую могилу в одном километре от ст. Баскаковка Угранского района Смоленской области. Папа ездил на могилу брата.


Письмо, присланное папе от брата Ивана с фронта, и его оборот.
На нём дата 4 января 1943 года.