Г Л А В А  Х1.
ИСТОРИКО-АСТРОНОМИЧЕСКАЯ РАЗВЕДКА ВРЕМЕНИ ЧЕТВЕРТОЙ ДОЩЕЧКИ ПСЕВДО-ПТОЛОМЕЕВОЙ ЭФЕМЕРИДЫ БРУГША.
.
Я впервые узнал о существовании эфемериды Бругша из книги Фламмариона «Les terres du ciel», где он дает (на стр. 221–226) содержание только оборотной стороны IV дощечки, т.е. самый конец всей эфемериды. Я начал тогда же свою обработку по ней, и лишь потом, достав из книгохранилища Пулковской обсерватории нужную мне книжку Бругша, окончил это исследование по всем дощечкам. В результате получились две отдельные работы, приводящие к тем же самым выводам.
Вторую работу, т.е. исследование логичности и времени первых двух дощечек эфемериды Бругша пришлось мне для систематичности изложения изложить здесь ранее, на только что приведенных страницах, а первую работу, исследование времени четвертой заключитель­ной дощечки, сделанное много лет назад, — я даю здесь. И оно необходимо, чтоб покончить раз навсегда разговоры об этом "открытии", как якобы доказательстве существования вычислительной астрономии во II веке нашей эры.
Прежде всего, отмечу, что для определения времени астрономического документа не требуется множества планетных дат. Подобно тому, как для вычисления планетной орбиты достаточно четырех ее разновременных и разномастных положений на небе, а остальные сами собою придутся уже на ее пути, так и здесь. Время документа вполне определяется одиночною записью положения всех семи дневных планет на небе, а остальные места их всегда сами собою придутся в указанные для них сроки. Но многократная запись все же более интересна, чем такой простой гороскоп. Она сразу показывает нам не только возможные описки в отдельных датах, но и то, составлена ли данная эфемерида по прямым наблюдениям, или предвычислена, и притом прекрасно показывает то, по какому календарю и в каких границах автор считал зодиакальные созвездия, она обнаруживает нам также, во сколько дней он считал синодические обороты каждой планеты, если мы обработаем ее числа по предложенному мною выше способу.
Постараемся сначала установить, по какому принципу автор регулировал созвездия Зодиака, по звездному ли принципу, считая стандартными звездами Глаз Овна (α Овна) и Регула (от имени которого и происходит слово регулировать), или начинал счет условно с подвижного весеннего равноденствия, как делали наши позднейшие астрологи?
Если мы будем считать созвездие Льва, как делалось в конце средних веков и даже ранее, налево от его "Регулирующей " звезды (Регула) и будем откладывать равномерные промежутки по 30° на каждое из дальнейших созвездий Зодиака, то получим регулированные границы и для остальных созвездий Зодиака. Дюреровы избытки или недочеты до них, происшедшие от его стремления нарисовать в них изящные фигурки, и принятые для составления звездных карт современными астрономами бее критики, представлены мною в приложенной здесь диаграмме (рис. 14). Их заштрихованные концы мы не должны считать обязательными при наших вычислениях, имеющих дело с до-дюреровсмми временами, т.е. ранее 1515 года, когда он вычертил свои карты , первые звездные карты неба, так как до него астрономия изучала небо в натуре и не чертила его карт.
Мы видим из отметки внизу графика, что Солнце  в 1800 году переходило через границы регулированных созвездий зодиака в среднем через 4 дня после начала каждого юлианского месяца. А юлианский год я всегда буду брать при своих общих расчетах не только потому, что он был распространен во все средние века, а и потому, что он средний между звездным и климатическим и потому самый удобный для расчетов, когда не знаешь, в каких годах считал автор.
И мы видим, что в 1100 году, который поэтому мы и должны класть в основу всех наших астрологических вычислений, юлианские месяцы вполне налегали на соответствующие им созвездия зодиака, так что 1-е их число налегало на их 1-й градус, а 30-е и 31-е числа на 30є, т.е. на переход к следующему созвездию, и очень интересно сверх того, что начала времен года приходились тогда — в 1100 году — как раз на половины юлианских месяцев, на их 15 числа, и что первый месяц года налегал тогда уже не на Овна, а на Рыб, причем греческое название рыб ίχθγς считалось анаграммою христианства, так как из этих пяти букв выходило по-гречески : Иисус Христос, Божий Сын Спаситель <…>. Это, по-видимому, и было время, когда от счета по видимым гелиакическим закатам созвездий впервые перешли к счету по невидимым прохождениям по ним самого Солнца.
Взяв 1166 год за основу наших расчетов, мы увидим, что начала гелиакических  захождений зодиакальных урегу­лированных созвездий в равные века были, как показано на таблице LXXXIV.
ТАБЛИЦА LXXXIV.
Отступления начал юлианских месяцев и отсчитываемых по ним осей энциклических кривых от "регулированных положений".
.
В 1800 году через 4 дня от начала данного месяца
В 1400 году через 2 дня после начального дня.
В 1100 году в начальный день данного месяца.
В  800 году за 2 дня до данного месяца, т.е. в предпоследние дни предшествовавшего месяца, около 28–29 числа.
В  500 году за 4 дня, т.е. 26–27 числа предшествовавшего месяца.
В  200 году за 6 дней, т.е. 24–25 числа предшествовавшего месяца.
В  100 году за 8 дней, т.е. 22–23 числа предшествовавшего месяца.
В -700 году за 12 дней, т.е. 18–19 числа предшествовавшего месяца.
В -1000 году за 14 дней, т.е. 16–17 числа предшествовавшего месяца  и т.д.
Это и соответствует тому, как если бы все созвездия Зодиака сдвигались с начала юлианских месяцев влево на такое же число градусов, на какое юлианские месяцы сдвигаются с созвездий вправо, как показано на диаграмме (таблица XXXV — взять из IV тома "Христа" со стр. 150). Значит, если начала юлианских месяцев равномерно отступают вправо и влево от нулевой линии синусоидальной кривой, получаемой нами для них по Меркурию и Венере (таблицы XXXVII и XXXVIII в прологе к этой книге), то время ис­следуемой эфемериды близко к 1100 году, а если ось элонгационной синусоиды отступила влево градуса на три, то дело относится уже к началу нашей эры.
Но допустим еще раз, что при исследовании эфемериды на IV таблетте Бругша-Стобарта мы еще не знаем, считал ли автор по юлианскому календарю или по египетскому эпагоменному, близкому к нему до 2–3 дней разницы, а нам необходимо уметь перенести даты автора на знакомый нам счет, каким лучше всего является юлианский календаре, как средний между звездным и климатическим. Употребим же для этого  наш способ синусоидального изображения элонгации, который я уже объяснил в общем виде ранее (табл. XXXVII и XXXVIII в прологе этой книги). Вот в 1 колонке таблицы LXXXVI  я выписал из четвертой таблетты Бругша-Стобарта все вхождения Меркурия в последовательные созвездия Зодиака, во второй колонке я принял за стандарт полное налегание юлианских месяцев на зодиакальные созвездия, как это было только в 1100 году нашей эры, считая, например, начало 1-го дня сентября = 0є Девы, начало1-го дня Октября = 0є Весов и т.д. Я высчитал в III колонке их разности, которые оказались то положительными, то отрицательными, и переложив их на диаграмму (табл. LXXXVII) получил типическую для Меркурия синусоидальную линию, где 0° = 0д, т.е. момент вхождения Солнца в каждое созвездие соответствует 0 дню каждого юлианского месяца, что фактически было только около 1100 года нашей эры, а условно могло быть только позднее XII века, когда на созвездия Зодиака перестали смотреть с чисто астрономической точки зрения, как на что то самодовлеющее, а приравняли к знакам Зодиака, сползающим с созвездий одновременно с их месяцами.  Отсюда ясно, что IV таблетта Бругша-Стобарта или сенсационный подлог, или вычислены кем-то ранее 1100 года нашей эры, и притом по приравнению: Март = Рыбам.
Но если б автор вычислял их до Тихо де Браге (1576–1601), впервые определившего точное время обращения Меркурия вокруг Солнца, то возвраты его синусоиды к прежнему положению были бы более действительных или менее их, судя потому, считал ли автор в круглых числах время его синодического обращения более или менее действительного (115,88 дней). 
Рассмотрим детально и этот пункт. Возьмем на нашей диаграмме в отделе 13-го года дату 2 октября (2-Х) 13 года, когда Меркурий показан в Весах за один градус ( -1°) до верхнего соединения. Посмотрим, сколько дней прошло до такого же почти его положения тридцатого августа 16 года (30-УШ), когда он показан на два градуса (+2°) после верхнего соединения в Деве? Находим 1062 дня, а вычтя из них 14 дней, которые Меркурий должен был пройти, чтоб перегнать движущееся по тому же направлению Солнце от элонгации -1° к элонгации +2° в верхнем соединении, мы получим 1043 дня. Точно также и 9 оборотов, которые синодически совершил Меркурий, дают по современному астрономическому вычислению 1043 дня, т.е. автор жил уже после Тихо-Браге, а, пожалуй, даже и после Леверрье .
Почти ту же самую точность мы находим и в других случаях, когда делаем расчет на значительное число оборотов Меркурия.
Так, взявши промежуток от 2 октября (2-Х) IV-го года, когда Меркурий был на элонгации -1є, до 3 января (3-I) 16-го, когда элонгация была -2є, находим 792 дня. При этом, считая, что во время первой даты был уже конец -1°, а во второй лишь начало -2°,  и что мы не приняли во внимание дробных остатков юлианских лет, мы видим необходимость прибавить к этому числу около 9 дней, что дает около 811 дней. Разделив их на протекшие тут 7 оборотов, мы получаем для синодического обращения Меркурия 115,8 дней, как и у современных астрономов. В первом нашем расчете Меркурий входил в Весы из Девы, а во втором в Козерога из Стрельца. Взявши промежуток от 28 сентября (28-IX) четырнадцатого года (с элонгацией -3є) до 30 августа (30-VIII) шестнадцатого года (с элонгациой -2є), имеем промежуток времени ровно в 700 дней. Но этот путь более синодического оборота Меркурия около 1є, т.е. в нем около 5 дней обгоночного движения Меркурия у верхнего соединения с Солнцем (см. таблицу на 60 стр. IV тома "Христа"). Вычтя их из 700, получаем для 6 синодических оборотов Меркурия 695 дней. Да и по современному точнейшему вычислению получается 695 дней. Снова видна рука астронома не ранее XVIII–XIX века.
Понятно, что такой точности не выйдет, когда мы возьмем лишь один оборот Меркурия. Так, взяв промежуток между одинаковыми его элонгациями 28 сентября (28-IX) четырнадцатого года (с элонгацией +3є) в Весах и 28 января (28-I) следующего года (с элонгацией +3°) в Водолее, мы получаем промежуток в 122 дня вместо 115,88 ; на целых 6 дней более нужного. При этом расчете Меркурий каждый год вычислится на 6,2 дня пути далее, чем он будет и на 93 дня пути через 15 лет, или на 3 месяца отстанет при счете вспять к году наблюдения.
Почему же этого не выходит, и при расчете на значительное число лет все подобные частные неточности нейтрализуют друг друга?       
06'яснить такую большую неточность одними неравномерностями движения Меркурия по его сильно эксцентричной орбите очень трудно, хотя эксцентриситет и делает синодические обороты Меркурия не вполне одинаковыми по числу дней. Допустить, что автор делал, можно сказать, крупные ошибки при переходе от одного обращения Меркурия к другому, причем они каким-то чудесным способом всегда ней­трализовались за промежутки свыше 8–9 лет, тоже невозможно. Здесь остается нам только одно: искать причину в структуре тех альманахов, из которых составитель выписывал свои данные, и как только мы пришли к этой мысли, так сейчас же и решили вопрос. В XVII и отчасти в XVIII веке в «Connaissance des Temps» действительно давали положения планет при их входе в созвездия, интерполируя для этого получающиеся вычислением даты, приходящиеся на разные числа месяцев. А в XIX веке перестали это делать, а потому под видом вхождения планет в созвездия зодиака автор брал ближайшие к ним даты альманахов, то отстающие (даже де 10 дней), то опережающие настолько же пограничные величины, а составитель не сумел их интерполировать. Другого о6ъяснения я не вижу.
Совершенно ясно тут одно. Если б это вычислял древний астроном, то, по склонности древних видеть во всем точные соотношения, он, скорее всего, дал бы Меркурию ровно три обращения в год, т.е. по 122 дня вместо реальных 116. Тогда через каждые три года Меркурий возвращался бы к прежним элонгациям от Солнца и к прежним временам вступления в те же созвездия, т.е. на нашей диаграмме (табл. XXXVIII) линии, соединяющие одинаковые месяцы и числа в предпоследней колонке этой таблицы были бы параллельны оси 0–0. А на деле они идут наклонно, удаляясь в средней части влево около 4° на каждый новый оборот Меркурия, как мы видим на самой диаграмме. И это настолько точно, что мы можем определить сразу даже и некоторые ошибки или описки автора.
Итак, вся четвертая таблетта Бругшевой эфемериды Меркурия показывает, что она не вычислена самостоятельно новейшим астрономом для времени Птоломея Александрийского, а только небрежно скопирована по расчету подходящих цик­лов в XIX веке из коллекции «Connaissance des Temps» от 1812 по 1854  год.
Рассмотрим с этой точки зрения и движения Венеры, переведя их на диаграмму того же типа, как мы сделали это для Меркурия.
Возьмем 14' (33-й) год IV таблетты, который по сво­ему сентябрьскому началу является еще 13' годом нашего современного счета.
16 сентября (16-IX) «13'-го года» нашего счета Венера показана вступившей в Деву, а Солнце должно было войти в Деву по юлианским координатам 1100 года еще 1 сентября. Считая, что оно приблизительно проходит по 1° в день, оно должно было уйти тогда далее на 15°, что и дано в надписях с правой стороны диаграммы. А переменив знак на обратный, мы получаем, насколько градусов сама Венера была дальше от Солнца 16 сентября «13-го года». Это и показано в последней колонке слева числами, а в середине нанесено на диаграмму. Поступая так и далее, мы получаем и остальные элонгации этой планеты от Солнца и по ним вычерчиваем для нее такую же линию синусоидального вида, как и для Меркурия, но только с более  широкими размахами (табл. …). Разберем особенности и этой диаграммы.
Среднее время синодического обращения Венеры близко к 584 дням. Значит, до соответственных ее положений около верхнего солнцестояния должно пройти такое же число дней. Для проверки этого диаграмма дает нам несколько опор. Вот они: 29 ноября (29-XI) тринадцатого года Венера показана в Стрельце у верхнего соединения на элонгации минус 4°. А через полтора года с небольшим, 4 июля (4-VII) пятнадцатого года она значится в Раке почти на той же элонгации минус 2°. Но от 29 ноября 13-го года до 4 июля 15-го года прошел 581 день, т.о. только на 2 дня меньше действительного времени. В эти 8 дней Венера около верхнего соединения с Солнцем проходит около +2є элонгации, да и по эфемериде элонгация у нас увеличилась только на +2° (от -4° до -2°). Составитель считал, как самые новейшие наши астрономы.
Вторая опора. Для элонгации 38° в Раке в 14' году мы видим 23 день апреля, а в 15' году для элонгации 39° в Козероге дано 22 ноября. Между ними прошло 578 дней вместо 584, всего на 6 дней меньше, чем нужно для одинаковой элонгации. Благодаря медленности приращений элонгации в это время, Венера могла за эти 6 дней прибавить к своей долготе только 1є, так что положение ее и здесь верно.
Что же из всего этого следует заключить?
Опять только одно: автор этой эфемериды или сам был прекрасным вычислителем не ранее XIX века, или списал все свои даты с положений Венеры в подходящем ряду лет нового времени после того, как Пикар в 1679 году основал продолжающийся и до нашего времени астрономический ежегодник «Connaissance des Temps». Случайные отдельные отклонения объясняются тем, что в этом астрономическом альманахе даны из-за удобств вычисления не точные прохождения через 30-градусные промежутки эклиптики, а лишь близкие к ним величины, иногда 31°, иногда 32°, а иногда даже и до 36°.
Возьмем теперь Юпитера.
В 36 (17')-м году этой эфемериды мы находим для него:
29-II — Стрелец
14-IV — Скорпион
Это значит, что около 29 февраля (или 1 марта) Юпитер вошел в Стрельца и, пробывши в нем полтора месяца (до 14-IV) ушел попятным путем обратно в Скорпиона.
Почти совершенно такой же случай мы имеем на нашем общем графике (табл. II, на стр.11) в 1853 году, когда поворот из Стрельца в Скорпиона произошел в юлианском апреле. В соответствии с этим сопоставлением находится и остальной путь, который для ясности я выписал здесь  из графика таблицы II и сопоставил с путем Юпитера между 13' и 17' годами эфемериды (табл. XXI), а также и с промежутков от 129 по 133 год, который предсказал для нее египтолог Бругш по одному взгляду на нее. Мы видим, что Юпитер дает нам тут двусмысленный ответ:
— Эфемериду эту закончил или Птоломей Александрийский в 133 году перед своей смертью, или сам Генри Бругш в 1853 году за два года до того, как послал ее для рассмотрения знаменитому астроному Био.
И действительно сходство поразительное. Так, за 5 месяцев назад (2 ноября (2-ХI), предшествовавшего 35 (16')-го года, Юпитер помещен входящим в Скорпиона, да и на нашем графике, составленном по «Connaissance des Temps» в октябре 1852 года он вступил из Весов в Скорпиона. Для 1 сентября 34 (15’) года он показан в эфемериде уже находящимся в Весах. Да и на нашем графике по «Connaissance des Temps»  он был в это время 1852 года в Весах (близ перехода в Скорпиона, если будем считать знаки зодиака по дюреру). Еще год назад Юпитер показан в эфемериде входящим в Весы 4 сентября 34 (15')-го года, да и на нашем графике 4 сентября 1851 года он был при входе в Весы из Девы. Некоторые неточности здесь легко объяснимы. Ведь Весы мы отмечаем по Альбрехту Дюреру, который сократил их границу, чтоб изящнее нарисовать Деву, а автор по образцу «Connaissance des Temps» считал промежутки более равномерными.
Еще год назад на 1-е число юлианского сентября сво­его 33 (14')-го года Юпитер показан в Деве, да и на нашем графике 1-го сентября 1850 года он был в Деве. Месяц назад (4 августа) он был по эфемериде тоже еще в Деве, да и на нашей диаграмме 4 августа 1850 года он был уже в деве близ границы со Львом. И, наконец, еще год назад (1 юлианского сентября 32 (1З')-го года эфемериды по нашему современному счету лет) Юпитер показан во Льве, да и на нашей диаграмме 1 сентября 18 года он был во Льве.
Мы видим, что весь путь его между 14' и 17' годами четвертой таблетты показан таким, каким он повторился в промежуток времени от сентября 1849 по апрель 1853 года нашей эры и каким он помечен в «Connaissance des Temps» за последние годы перед опубликованием этой эфемериды Бругшем :
в 13' году эфемериды, как в 1849
В 14'   "              "            "   в 1850
В 15’   "             "           "    в 1851
В 16'    "            "       "     в 1852
В 17’   "           "        "     в 1853
Невозможно даже и подумать, что все это было предвычислено, если эфемерида эта была составлена ранее выхода книги Коперника и введения и вычисления гелиоцентрических координат, и ни в каком случае нельзя допустить, что такое вычисление было сделано еще во II веке нашей эры.
Возьмем теперь Сатурна.
У него показано :
В 15' году эфемериды при ее переводе на наш счет (табл. XXVIII) 22 декабря он вошел в Стрельца и в 35 (16')-м году 4 мая (4-V) вошел обратно в Скорпиона. Это значит, что около 1 января 16' года Сатурн был в Стрельце недалеко от Скорпиона, так как через 4 месяца он возвратился в него попятным путем. Близкий к этому случай мы имеем на нашей графике Сатурна (табл. 1 на стр. 11) для 1840 го­да, когда в юлианском январе Сатурн не дошел лишь 7° до современной нам границы Скорпиона (рисуемой по Альбрехту Дюреру), а затем в марте повернул обратно и в мае был глубже в Стрельце, чем в январе.
Но если путь Сатурна в 35 (16')-м году IV таблетты Бругша опередил его путь в 1840 году градусов на 10,  то около того же числа градусов он будет опережать и в следующие за этим годы, да и в предшествовавшие. Он всегда будет в тех же созвездиях в те же месяцы или за их западной границей по схеме :
В 32 (13*)-м году опередил около 10° 1837 г. навей эры
В 33 (14')-м  "      "     "   1838 г.  "    "
В 34 (15')-м  "      "       "  1839 г.  "    "
В 35 (16')-м  "      "          "    1840 г.  "    "
В 36 (17')-м  " "      "   1841 г.  "    "
Первая же проверка это подтверждает.
В 34 (15')-м году IV таблетты (по началу года с января) Сатурн 1 сентября показан во второй половине Скорпиона. А в соответствующем ему 1839 году нашей эры в сентябре он был в средине Скорпиона, как и следовало ожидать при эфемеридном опережении на 10°.
В предшествовавшем 33 (14')-м году IV таблетты 1 сентября нашего счета месяцев Сатурн показан в Скорпионе, да и у нас в предшествовавшем 1838 году в сентябре он был в Скорпионе на границе с Весами, как и следует при эфемеридном опережении на 10°.
В предшествовавшем 32 (1З')-м году этой эфемериды 1 сентября Сатурн показан еще в Весах, а 1 октября уже в Скорпионе. Значит, в этот промежуток он был между Весами и Скорпионом, описывая путь, аналогичный сентябрю-октябрю 1837 года. А у нас на графике он показан не на переходе из Весов в Скорпиона, а целиком в Весах, как и следует быть при эфемеридной отсталости на 10°.
Итак, путь Сатурна между сентябрем 32 (13'Ѕ-го года) таблетты IV и сентябрем ее 36 (17')-го года был тожествен с путем этой планеты между сентябрем 1837 и сентябрем 1841 года при условии, что все петли кривой 1837–1841 годов перенесены влево на 10–15°  (табл. …).
В новейшее время таким приблизительно путем шел Сатурн за 30 лет до взятого нами промежутка времени, именно от 1809 по 1812 год, с которого и могли быть списаны автором эти даты, если он руководился не циклами сходных геоцентрических перемещений Сатурна. А взять позднее 1812 года он не мог, так как это был последний цикл нужных для Птоломеева времени положений Сатурна перед опубликованием Бругшем исследуемой эфемериды в 1856 году.
И здесь мы имеем подтверждение точности эфемериды, хотя у нас и не решен еще вопрос о том, употреблены ли автором границы созвездий близкие к установленным Альбрехтом Дюрером в 1515 году с апокрифированием их во II век нашей эры ко времени мифического Птоломея Александрийского, или же тут под именем "знаков Зодиака" обозначены, как делалось до последнего времени, лишь 30-градусные промежутки от осеннего (или весеннего) равноденствия.
Посмотрим теперь путь Марса на той же IV таблетте. Исходным пунктом пусть будет у нас указание на его эпициклическую петлю между Раком и Близнецами.
Сравним сначала времена его пребывания в каждом из последующих созвездий, расчислив их по датам его вхождения в них, данным мною на выписке из общих табличных (табл. XXXI), а затем сопоставим и на диаграмме (табл.XXXII).
Он нам показан вошедшим первый раз из Близнецов  в Рака 23 октября 33 (14')-го года (табл. XXVIII, вверху). Потом, сделав, очевидно, переднюю часть энциклической петли, он по эфемериде вошел попятно снова в Близнецов 24 декабря и, наконец (очевидно, сделав заднюю часть энциклической петли), вошел снова в Рака 27 марта следующего 15' года какого-то частного летоисчисления, употребленного в эфемериде. Но совершенно такую же эпициклическую петлю он сделал и с октября 1851 года по март 1852 (диаграмма, табл. VIII, внизу). Зная его эклиптикальные долготы в эфемериде (считая в ней каждый знак зодиака по 30°) и их соответствие с долготами 1851–1852 годов, мы можем нанести и широты Марса на диаграмму, потому что они будут те же, что и в соответствующих им 1851–1852 годах.
Так я получил верхнюю часть кривой, начерченной мною на приложенной диаграмме (рис. …) и, распространив ее на всю эфемериду IV таблетты, я увидел, что Марс шел так:
В 32 (13*) году эфемериды как      в 1850 году
В 33 (14')   "      "       "    в 1851  "
В 34 (15')   "      "       "    в 1852  "
В 35 (16')   "      "       "      в 1853  "
Для ясности я вычертил на том же самом графике под эфемеридным движением Марса и диаграмму его движений от сентября 1850 по сентябрь 1853 года (рис. …). Читатель сам видит, что путь его, указанный в эфемериде от сентября ее 13'-го года по сентябрь 16', был совершенно тожествен с его путем от сентября 1850 по сентябрь 1853 года.
Тут мы получаем поразительную естественность. Если бы это была вычисленная заранее эфемерида, то автор ее должен был бы уже знать не только точное время его гелиоцентриче­ского обращения, но и эксцентрицитет. С одними синодическими оборотами или круговыми эпициклами тут ничего не поделаешь. Прибавлю и еще одно соображение.
За несколько страниц перед этим мы отметили наверху диаграммы Сатурна, что 13 год эфемериды аналогичен 129 году нашей эры. А здесь мы видим, что тот же 13 год эфемериды аналогичен 1850 году нашей эры . Значит, если автор имел в виду подделать время Птоломея, то разность 1850 – 129 = 1721 год, должна делиться нацело на время звездного обращения Марса = 1,880632. И что же мы видим? 1721 : 1,880832 = 915,020, т.е. Марс сделал 915 полных оборотов и еще 0,020 оборота, что дает ничтожную прибавку. Отсюда видно, что автор мог списать свои положения Марса на четвертой таблетте (от ее 12 по 16 годы) с положений его от 1849 по 1853 год. И если вы взгляните на вы­шеприведенную (табл.     ) такую же диаграмму Юпитера, то увидите, что и она скопирована с тех же самых 1849–1853 годов, т.е. кануна 1854 года, в котором, по словам Бругша, нашел ее в Египте Преосвященный Генри Стобарт; и за два года до опубликования. Становится понятным, почему автор не мог продолжить и далее свое списывание.
Но оставим пока снова в стороне и эти наши вполне обоснованные соображения, и будем продолжать исследования, как будто бы мы ничего не заметили и ни в чем не усомнились.
Что дает нам здесь наш метод историко-астрономической разведки, в основе которого лежат три внешние планеты?
Для установления подходящих соединений Сатурна и Юпитера воспользуемся указанными для них положениями в сентябре 33 (14')-го года на нашей таблице XXVII, на кото­рой я перечислил византийские сентябрьские начала, как я уже сказал, на наши январские, чтобы читатель не путался в расчетах.
Увидев, что Юпитер геоцентрически шел по Деве 1 сентября какого-то 33 (14’)-го года, а Сатурн 1 сентября того же самого года шел по Скорпиону, выпишем из наших таблиц Сатурна в четвертой книге "Христос" все года, когда он был геоцентрически в средине Скорпиона, а рядом с ним выпишем из таблиц Юпитера в три же книге ближайшие к ним годы его гелиоцентрического пребывания в средине созвездия Девы. При переводе на гелиоцентрические положения это будет для Сатурна около 246° долготы (ранее средины Скорпиона на 4°) а для Юпитера около 193° (в самой средине Девы). Получаем таблицу XXXV, из которой видно, что первая серия подходящих соединений обеих планет в самом начале нашей эры в минус 47 году. Благодаря тому, что междусериальные промежутки, в которых не может быть указанных нам положений Сатур­на и Юпитера, близки к 380 годам, предшествовавшая ей серия подходящих соединений окончилась за 400 лет до начала нашей эры и таким образом все годы от  -400 до -47 годов отпадают от нашего исследования. А допустить, что такая эфемерида с эпициклами внешних планет была составлена ранее минус 400 года, может только тот, кому не жалко потратить напрасно свое время на бесполезные розыскания того, чего не может быть.
Сущность задачи такова.
Сатурн в Скорпионе в 14' году четвертой таблетты и Юпитер в Деве в том же году выделили нам (на таблице ХХХV в этой самой главе) три серии подходящих дат: древнюю от -47 по +368 год, средневековую от 747 по 1163 год и новую, начавшуюся в 1661 году и продолжающуюся теперь. А Марс на той же таблице ХХХV выделил нам из первой серии плюс 130 и 367 годы, как единственно соответствующие указанным для него в 14' году движениям Марса. Из средневековой серии он выделил нам 747, 807, 984 и 1044 годы, а из новейшей только 1661 год. Благодаря этому предшествовавшие и пос­ледующие годы эфемериды расположились около этих лет  в том виде, как показано на таблице XL. При этом условии положения Венеры и Меркурия в каком либо из годов эфемериды всегда окажутся одновременными с положениями Сатурна, Юпитера и Марса, а их положения в предшествовавшие и в последующие годы будут одновременны с предшест­вовавшими и последующими положениями указанных планет. Это дает нам простор для выбора в исследуемом нами доку­менте наиболее удобных для нас отметок каждой планеты. Самыми лучшими для вычисления Венеры мы имеем в эфемериде ее положения около верхнего соединения с Солнцем 4 ию­ля 15 года и 5 ноября 13 года. Воспользуемся же ими.
1. Венеринское исследование 1-го решения в разведочной таблице ХXV, возможного по Марсу, Юпитеру и Сатурну (хотя оно плохо и по Марсу).
Тут годы 13' (32), 14' (33) и 15' (34) эфемериды соответствуют -48, -47, -46, -45 нашей эры.
Венера 4 июля 15' (34) года эфемериды, который в данном случае соответствует -46 году нашего юлианского счета, показана в элонгации -3°. А уточнительное (по табли­цам IV книги "Христа") вычисление дает для 4 июля -46 года ее элонгацию +41°, т.е. на 44°  более.
Точно также Венера показана и 5 декабря 13' (39) года эфемериды  (соответствующего -48 году нашего счета) на удобной элонгации -4°, а вычисление дает для 5 ноября -46 года ее элонгацию около +33° после верхнего соединения с Солнцем на 37° более, чем нужно. Такое значительное уклонение, соответствующее 130 дням пути тонеры (ошибка более четырех месяцев!) совершенно немыслимо для автора, обладаю­щего таким абсолютно точным знанием времени синодического обращения Венеры вокруг Солнца, какое мы видели в его синосуидальной диаграмме (табл. ХХХIХ). Значит, допущение, что 13, 14, 15, 16 годы четвертой таблетты Бругша-Стобарта соответствуют -48, -49, -50, -51 году юлианского счета совершенно отпадает.
II. Венерианское исследование 2-го решения в разведочной таблице ХХV, возможного по Марсу, Юпитеру и Сатурну.
Здесь годы 13', 14', 15', 16' эфемериды соответствуют 129, 130, 131, 132 годам нашей эры.
Венера 4 июля 15' года эфемериды, которой в данном случае соответствует 131 год нашей эры, вычислена на элонга­ции  -3° до верхнего соединения в Раке, да и уточнительное вычисление дает совершенно подходящую величину -3°. Еще она же показана 5 ноября 13 года (т.е. в данном случае соответственно 129 году по юлианскому счету) за 4° до верхнего соединения. А уточнительное вычисление дает для нее элонгацию -8°, т.е. на 4°  менее. Такая была недели за две до указанного времени. Это, конечно, в пределах ошибок старинных вычислений, но тоже не совсем подходит для  автора, так точно знающего времена синодических обращений Венеры. А если эта выписка из «Connaissance des Temps» по ближайшему циклу ХIХ века, то и систематическая маленькая разница объясняется сама собою. Не будем же придирчивы и допустим, что соответствие 13’, 14', 15' и 16' годов его эфемериды 129, 130, 131 и 132 годам нашей эры подтвердилось и по Венере.
Итак, Сатурн, Юпитер, Марс и Венера дали нам удовлетворительные результаты для IV таблетты при предположении, что она написана великим отцом астрономии Птоломеем Александрийским .
Отложим пока исследования этой даты по Меркурию и посмотрим, не найдем ли и других решений по Венере.
Ш. Венерианское исследование 3-й даты нашей разведочной таблицы ХХV.
Здесь годы 13', 14', 15' и 16'  1У таблетты соответствуют 366, 367, 368 и 369 годам нашей эры.
Венера 4 июля 15 года эфемериды (который в данном случае соответствует 368 году нашей эры) показа в Раке на элонгацию +3°. А уточнительное вычисление для 4 июля 368 года дает для нее элонгацию в +32° после верхнего соеди­нения, почти на 30° более. Кроме того, Венера вычислена  на 5 декабря 13 года эфемериды (соответствующего в данном случае 366 году нашего счета) в Стрельце на элонгации -4°, а уточнительное вычисление дает для 5 декабря 366 года ее элонгацию в 33°. Такое значительное уклонение в обоих случаях (причем Венера шла около трех месяцев после указанного соединения) безусловно отвергает эту дату.
IV. Венерианское исследование 4-го решения нашей разведочной таблицы ХХV.
Здесь годы 13', 14', 15' и 16’ эфемериды соответствуют 746, 747, 748 и 749 годам нашей эры.
Венера 4 июля 15 года эфемериды (который в этом случае соответствует 748 году нашей эры) показана на элонгации +3°. А уточнительное вычисление для 4 июля 748 года дает ей элонгацию  -13°, на 18° меньше. Венера для 5 ноября 13 года эфемериды (соответствующего в данном случае 746 году нашей эры) показана на элонгации -4°, а уточнительное вычисление дает для нее тут элонгацию -16°, на 12°меньше. Это соответствует недочету ее пути в 70–75 дней до верхнего соединения. Ошибка недопустимая для автора, так точно зна­ющего время синодического обращения Венеры вокруг Солнца. И эта дата отпадает.
V. Венерианское исследование 5-го решения разведок ной таблицы ХХV.
Здесь годы 13', 14', 15' и 16' эфемериды соответст­вуют 806, 807, 808 и 809 годам нашей эры.
Венера 4 июля 15 года эфемериды, который в этом слу­чае соответствует 808 году нашей эры, показана входящей в Рака на элонгации +3°. А уточнительное вычисление для 4-го июля 808 года дает ей элонгацию +37° после верхнего соединения, на 34° больше, уже в средине Льва, вместо входа в Рака. Кроме того Венера показана входящей в Скорпиона 5-го ноября 13 года эфемериды (соответствующего в данном случае 806 году нашей эры) на элонгации -4°. А уточнительное вы­числение дает для нее тут элонгацию +45є, на 8° больше, чем первое вычисление, и уже в Стрельце у Козерога, вместо входа из Весов в Скорпиона. Оба решения говорят единогласно за невозможность признать и эту дату за подходящую, при точных знаниях автора.
VI. Венерианское исследование 6-го решения разведочной таблицы ХХV.
Здесь года 13', 14', 15' и 16' эфемериды соответствуют 983, 984, 985 и 986 годам нашей эры.
Венера 4 июля 15' года эфемериды, который в этом случае соответствует 985 году нашей эры, показана на элонгации +3є. А уточнительное вычисление (по таблицам в четвертой книге "Христа") дает для нас тут элонгацию более +25є после верхнего соединения с Солнцем. Кроме того, Венера 5 ноября 13' года эфемериды (соответствующего в данном случае 983 году нашей эры) показана входящей в Скорпиона под -4°, а уточнительное вычисление дает для нее тут +21°, т.е. на 25° больше. Но 25є Венера проходит в 100 дней, зна­чит, она шла более, чем три месяца после данного срока. И эта дата отпадает.
VII. Венерианское исследование 7-го решения в таблице ХХV.
Здесь годы 13', 14', 15' и 16' эфемериды соответствуют 1043, 1044, 1045 и 1046 годам нашей эры.
Венера 4 июля 15' года эфемериды (который в этом случае соответствует 1045 году нашей эры) показана на элонгацин +3°. А уточнительное вычисление для 4 июля 1045 года нашей эры дает тут элонгацию -40° до верхнего соединения с Солнцем. Кроме того, Венера дана 5 ноября 13' года эфемериды (соответствующего в данном случае 1043 году нашей эры) на элонгации -4°, а уточнительное вычисление дает в этот же день 1043 года для нее элонгацию -45, на 40° мень­ше действительной, что соответствует недочету 200 дней пу­ти до верхнего соединения, и эта дата отпадает.
УШ. Исследование 8-го решения разведочной таблицы ХХУ.
Здесь годы 13', 14', 15' и 16’ эфемериды соответствуют 1660, 1661, 1662 и 1663 годам нашей эры.
Венера 4 июля 15' года эфемериды (который в данном случае соответствует 1661 году нашей эры) показана на элонгации +3°, да и уточнительное вычисление на 4 июля 1661 года дает для нее тут чрезвычайно подходящую элонгацию +1° после верхнего соединения с Солнцем. Кроме того, Венера 5-го ноября 13’ года эфемериды (соответствующего 1659 году нашей эры) показана на элонгации -4°, да и уточнительное вычисление дает тут -4°. Полное тожество!
ОБЩИЙ  ВЫВОД. — Мы видим, что из восьми дат, оставленных нам подходящими положениями Сатурна, Юпитера и Марса для нашего дальнейшего разбора, Венера отбросила шесть и оставила нам, как пригодные для исследования по Меркурию, только два.
1. Дата времени отца астрономии.
В ней годы 13', 14', 15' и 16' эфемериды соответст­вуют 129, 130, 131 и 132 годам нашей эры .
2.  Новейшая дата.
В ней годы 13', 14', 15' и 16’ эфемериды соответствуют 1659, 1660,1661 и 1662 годам нашей эры. При этом сентябрьские годы эфемериды переведены уже на наш счет с января.
Какую же из этих двух дат оставляют нам Меркурий, последняя планета, которую мы еще не применяли к делу?
Исследование 1-й даты Сатурна, Юпитера, Марса и Венеры посредством Меркурия.
1. Меркурий 2 октября 13' года (соответствующего  в данном случае 2 октября 129 года нашей эры) показан  на элонгации -1° при переходе из Девы в Весы, да и уточнительное вычисление дает ему для 2 октября 129 года элонгацию около 0° у самого верхнего соединения. Очень точное совпадение. А при предположении, что дело было 2 октября 1659 года (тоже соответствующего 13 году эфемериды) получаем элонгацию -16є, т.е. Меркурий был еще в средине Девы.
Здесь отдается решительное предпочтение Птоломеевскому времени.
2. Меркурий 3 января 16' года (соответствующего в дачном случае 132 году нашей эры) показан на элонгации -2°, вступающим в Козерога, а уточнительное вычисление дает ему для 3 января 133 года элонгацию +3°. Разница в +5° в пределах неточности копирования. А при предположении, что дело было 3 января 1662 года, получается элонга­ция -24°. Но тогда Меркурий был еще в Стрельце. Совсем но подходит ему по времени.
3. Меркурий 28 января 15' года (соответствующего в данном случае 131 году) показан в Водолее через +3° после верхнего соединения с Солнцем. А уточнительное вычисление дает ему для 28 января 131 года элонгацию +7°. Разница в 4° в пределах ошибок копирования. А при предположении, что дело было 28 января 1661 года, получается элонгация в -23° и Меркурий еще был в Козероге. Совсем не подходит.
Мы видим, что хотя Меркурий и вычислен или скопирован автором из подходящего цикла в «Connaissance des Temps» ХIХ века довольно небрежно, но во всех этих числах видно тенденциозное приближение к его положениям при великом астрономе Птоломее. Реальными отметками самого Птоломея все эти даты не могут быть, так как Меркурий был тогда очень близок к Солнцу и невидим никаким человеческим глазом, точно также не могли быть видимы автором этой эфемериды и большинство других положений Меркурия. А сам Птоломей таких вычислений делать не мог, не зная Кеплеровых законов.
Итак, дата 1662 года решительно отвергается Мерку­рием, и дело не становится лучше даже и в том случае, если мы допустим, что годы этой планеты на дощечке IV поставле­ны единицей ранее, чем следует (как это можно было бы предположить на основании того, что Меркурий выдвинулся над остальными годами в начале списка). А между тем отнесение таблетты IV в XVII век было бы очень соблазнительно.
Ведь совершенно такие же эфемериды начали впервые печататься как раз через 16 лет после того в первой книжке астрономического ежегодника «Connaissance des Temps», основанного Пикаром в 1769 году, и тогда исследуемые нами теперь таблетты были бы прелюдией к ним. Кроме того, последний год IV таблетты (1662) был замечательным годом. По­ложение планет за несколько лет перед ним усердно расчис­лялось астрологами, так как в конце его (на чем окончились и таблетты) все ожидали кончины мира.
А другое даже очень хорошо подтвердившееся нашей историко-астрономической разведкой решение еще соблазнительнее: начальным годом нового царствования в этом предсказании является, — как и предсказал по своим "чисто историческим" соображениям Бругш, — 117 год нашей эры, т.е. в точности время воцарения императора Адриана, будто бы обошедшего (почему-то) пешком почти все провинции обширной Римской империи между 120 и 135 годом нашей эры, и издавшего при этом пилигримстве кодекс законов под наз­ванием "вечный " (Edictum Perpetuum). При нем, — говорят нам, — жил в Александрии Египетской и величайший из астрономов Хромой Птоломей.
Значит, и эта вторая наша историко-астрономическая разведка, сделанная по записям дощечки IV Бругша, в точно­сти подтвердила наше первое вычисление, сделанное по данным дощечек первой и второй. Две независимых друг от друга историко-астрономические вычисления подтвердили нам предсказание Бругша! Нам не оставалось бы ничего другого, как преклониться перед догадливостью Бругша.
Посмотрим теперь, что скажет нам и третья, промежуточная между ними, дощечка.
ГЛАВА  ХП.
Историко-астрономическая разведка III таблетты псевдо-Птоломеевой эфемериды Бругша и общее заключение.
.
— Джон! Если не хочешь быть из­гнанным из моего музея, то де­лай лучше твои орудия допотопного человека!
(Записочка, найденная, по Мар­ку Твену, в мусоре одного архе­ологического музея).
.
Теперь нам остается только исследовать детально третью дощечку, которая уже много раз обнаруживала нам большие неувязки с двумя предшествовавшими и с последую­щей дощечкой, довольно хорошо гармонирующей с двумя пер­выми.
Она тоже представляет собою вполне правдоподобное целое, и ход всех планет в ней близок к естественному их ходу. Вот хотя бы сравнение всех положений Марса с его аналогичными положениями в ХIХ веке. Посмотрим, не пока­жет ли оно нам времени, хотя и не вяжущегося с остальны­ми дощечками, но тоже из жизни Птоломея Александрийского.
Вот очень удобный момент.
В конце 24 года эфемериды (по январскому счету) как и Сатурн, так и Юпитер показаны вступающими в Стрельца.
Выписываю по своему общему методу историко-астрономической разведки все их приходы в Стрельца из основ­ных таблиц, напечатанных в IV книге этого моего исследо­вания. Получаю первые две колонки, приложенной здесь таблицы ХLIV. В ней обнаруживаются, как и всегда, для промежутка около 2000 лет три серии подходящих сочетаний Юпитера и Сатурна, т.е. их одновременных пребываний в Стрельце. Они отмечены одиночными звездочками. Только эти даты, как единственно подходящие по двум руководящим разведкою планетам и подлежат исследованию сначала посредством Марса.
Какую же дату удобнее выбрать для вычисления его в эфемериде Бругша?
Вот Марс 1 июля 27 (5’) года эфемериды при январском счете закончил эпициклическую петлю между Девой  и Весами, с легким заходом в Деву (табл. ХLVII), а затем 22 января (6’) года (и нашего январского, и эфемеридного сентябрьского счета) пришел в Рыбы, когда Сатурн и Юпитер были еще в начале Стрельца, как это дано и на нашей таблице (табл. ХLIV). И в этом же 25 (6’) году Марс показан входящим 22 января в Рыб, 2 марта в Овна и 29 августа 25 (6') года во Льва. Такой его ход мы имеем на наших графиках Марса (табл. VIII в четвертом томе «Христа» и здесь табл. <…>) в 1841–1842 году. Значит, 24 (5’) год январского счета эфемериды соответствует для Марса 1841 году (оба начинались эпициклической петлей в Деве), а 25 (6') год соответствует 1842 году.
Чтобы не путаться в нескольких обнаруживающихся тут возможностях примерки, возьмем за основу какую-нибудь одну дату, и лучше всего подальше от эпициклической петли, в которой месяцы скучены. Такою удобною датою является, например, вхождение Марса в Рыб, 22 января 25 (6') года, как по сентябрьскому, так и по нашему счету. Этот случай, как мы только что видели из графика, почти одинаков с положением Марса в Рыбах в январе 1842 года. Значит, поло­жим в основу дальнейших выводов сопоставление:  год 25 (6’) = 1842 году.
Во время Птоломея Александрийского подходящее к 1842 году сочетание Сатурна и Юпитера было только в 133 году. А Марс может удовлетворить этой дате лишь в том случае, если разность 1842 – 133 = 1709 лет делится нацело на звездное обращение Марса. А сделав деление, мы находим в частном 108,64,  т.е. в данный промежуток произошло 108 полных звездных обращений Марса и еще 0,64 доля его полного оборота. А этот остаток показывает, что в указанный нам Юпитером и Сатурном 133 год Марс и не думал итти, как в эфемериде (и как в 1842 году), а шел, как 20 лот до того (как в 1822 году) и в апреле был не в Рыбах, а между Раком и Львом. Ближайшее время, когда он шел, как в 1842 году, был 138 год, и это дает нам приравнение остальных для III таблетты, указанное на табл. ХLVII. А сравнив их с предшествовавшей таблицей, мы видим, что Марс тут сделал сальто-мортале не только в пространстве, но и во времени: сначала перескочил он в один год через 17 лет (как видно по аналогии с перескоком его аналогичного хода от 1823-го в 1840-й год, а затем сделал еще более удивительный прыжок вспять на 10 лет, аналогично перебросу его от 1845 в 1835 год, на нашем уподоблении. Так рушится вся "Птоломеева эфемерида Бругша-Стобарта".
О дальнейшем не стоит даже и говорить.
Из примечаний к третьей колонке обще-разведочной таблицы XLIV читатель сам видит, что из других допускаемых Сатурном, Юпитером и Марсом дат ни одна не годится.
Так, считая ход Марса в 25 году III таблетты с января тожественным с его ходом в 1842 году, мы получаем возможность 74 года, но этот год не был 6' годом Адриана, а 5' Веспасиана, и не 25’ Тита, а 20’ от Нерона, да и то при условии, что Птоломей по рассеянности позабыл промежуточных между этими двумя императорами недолгосрочных Гальбу, Оттона и Вителия.
А считая ход Марса в 25 (6’) году таблетты III тожественным с его ходом в 751 году (табл. XLIV), а следовательно и в 1842 году, мы видим, что это опять был бы не 6’ год Адриана, а 1-й Абдул-Абас Сафаха и 10-ый византийского императора Михаила Копронима, осквернившего при крещении свою купель, за что и получил такое нехорошее прозвище.
Но вот и интересное третье решение, даваемое Марсом, Юпитером и Сатурном: сам 1842 год, к которому тоже приравнивался 25 год таблетты III. Это решение дает нам время самого Бруша. Остановимся же и на нем немного.
Припомним, что этот знаменитый немецкий египтолог ро­дился за 15 лет до того в 1827 году. Еще в Берлинской гим­назии он написал брошюру "О демотической письменности Егип­тян", которую издал в 1848 году, и вслед за тем, в 1849 году, отпечатал другую книжку: "Учение о демотических числах". Он представил их знаменитому Вильгельму Гумбольдту, который, познакомившись с автором, выхлопотал ему средства для поездки в Египет, и Бругш совершил туда путешествие в проме­жуток между 1853 и 1854 годом, а в 1856 году уже была и отпечатана им после предварительного показывания нескольким компетентным в астрономии лицам и после выскабливания и замазывания ошибочных мест эта сенсационная подделка.
Мне интересно было посмотреть, как подходит к последней нашей дате Венера и Меркурий.
По нашему, вышеприведенному отожествлению 25 года дощечки III с 1842 годом, мы получаем для остальных годов той же дощечки (считая их тоже по январскому началу) сопоставление, данное на табличке V. По нему находим, например :

1). В 28 году эфемериды 9 января Венера показана вступающей в Козерога, а в соответствующем ему 1845 году 9 юлианского января она была около 348°, т.е. уже при входе в Рыб. Даже и считая, что "знаки зодиака" отстали на одно созвездие, не получаем удовлетворительного положения Вене­ры. 
2). В 28 году эфемериды 7 февраля Меркурий показан вступающим в Водолея, а по вычислению он 7 февраля 1845 года, вступил в Козерога. Опять не выходит.
Таким образом, навеянная Марсом, Юпитером и Сатурном мысль, что на II дощечке вместо гороскопа жизни Птоломея Александрийского Бругш дал в шутку над будущими исследова­телями свой собственный гороскоп, отвергается Меркурием и Венерой.
Все планеты действительно бывали в его время в тех же положениях, какие указаны в эфемериде, и шли, как указано в ней, но только каждая в отдельности , а не толпой. Поэто­му остается в силе лишь наше первое объяснение, как единст­венно возможное. Сначала были бессознательно подготовлены каким то хорошим астрономом-вычислителем ХIХ века положения планет на промежуток от 98 (если не было утрачено более ранней дощечки) до 153 года нашей эры, а потом эти даты бы­ли переправлены на эпагоменное начало года по счету лет с предъянварского сентября, и в таком виде переведены Бругшем (больше некому!) на демотическое письмо. Затем III таблетта была утрачена Бругшем вместе с материалами для нее. Пришлось поручить вычисление утерянных дат кому-то новому, и изго­товить новую дощечку, причем Бругш слишком понадеялся на свои поверхностные астрономические знания и сделал те грубые астрономические ошибки, которые я отметил выше.
Я извиняюсь перед читателями за такой обстоятельный разбор этой историко-астрономической фальсификации, но мне нет другого выхода. Обвинять такую египтологическую зна­менитость в сознательном и старательном подготовленном подлоге — дело слишком ответственное. Сначала я принялся за исследование его дощечек с полной уверенностью в их подлинно египетском происхождение и думал лишь установить их время окончательно своим методом историко-астрономической разведки, дающим все эпохи, в какие была такая же последовательность планетарных движений, какая указана в исследуемом теперь документе, предполагая, что могут быть удовлетворительные решения и в более поздние сроки.
Я потратил с перерывами несколько месяцев упорного труда, прежде чем удалось сопоставить все доказательства подложности этой работы и найти к ним удовлетворительные объяснения. Я перечитал после того и другие труды Бругша, и он стал мне представляться, наконец, не только кропотливым собирателем фактов по истории Египта, каким я считал его ранее, а человеком, больше стремившимся в своей ученой деятельности к почету со стороны окружающих его людей, чем к отысканию истины, хотя бы во имя её и пришлось только страдать. Начав свою научную карьеру только что описанным подлогом, он и закончил ее огромным фейерверком  — "Историей Египта", от которой через несколько десятилетий ничего не останется, кроме огромной кучи развалин. Принцип: "хорошая цель оправдывает средства" почти всегда приводит к печальным результатам .
ГЛАВА  XIII
Поразительная месопотамская клинописная находка патера Штрассмайера: не иначе, как дневник дедушки астрономов Гиппарха в клинописном переводе.
.
Перебросимся теперь из Египта в Месопотамию, от иероглифов к клинописям.
Нам говорят, что клинопись прекратила свое существование одновременно с иероглифами... А в шестом томе мы показали астрономическими методами, что иероглифы существовали и в средние века в Египте. Не будет ли того же и с клинописью? Вот мы сейчас увидим поразительную находку патера Штрассмайера, которая апокалиптически начинается словами "Откровение во имя Господа и владычицы моей".
Но ведь это типическое христианское начало средневекового периода.
Нет ни малейшего затруднения признать, что христианство могло существовать даже и при господстве Корана, в доказательство чего мы можем привести существование парсов огнепоклонников в Закавказье вплоть до того времени, когда пришедшие туда русские иноверцы завладели их "вечными огнями" около Баку и, кощунственно построив над ними вышки, стали добывать из них нефть и керосин для смазки своих машин и освещения своих домов и улиц.
Вот почему и здесь, при нашем основном установлении хронологических вех, нам надо руководиться не одним методом глубокой веры в непогрешимость наших предшественников, будто бы знавших прошлое лучше, чем мы жители XX века, в распоряжении которых находится неизмеримо больший запас познаний, добытых как нами самими, так и всеми предшествовавшими нам поколениями. Нам надо приложить наши астрономические методы к установлению времени и клинописей,                            находимых в Месопотамии на глиняных плитках и, прежде всего нам надо заново исследовать те две поразительные астрономические эфемериды, которые, по словам командированного в Месопотамию иезуита монаха патера Штрассмайера, он нашел при раскопке "развалин древней обсерватории" близ Абу-Кабба, к юго-западу от Моссула на берегу Ефрата, в половине ХIХ века. Они хранятся теперь в Британском Музее и разработаны папским астрономом патером Эппингом, при содействии самого Штрассмайера в их книжке "Астрономическое из Вавилона", изданной впервые в 1875 году.
На краю одной из этих таблеток трижды написано клинописью: <...>, т.е. "вычисления на 189 год". А внизу еще раз: "Вычисления на 125 год равный 189 году (от воцарения) Аршаха-Цезаря.
На краю другой из этих таблеток, найденной вместе с первою и носящей тот же характер клинописи, написано трижды: <…> 201, т.е. "на 201 год". И еще раз, более подробно, как на первой таблетке: "Вычисления на 201 год (от воцарения) Арашка-Цезаря".
Кроме того, повыше написано еще: "Вычисление на 137 год, который равен 200 году Аршака-Цезаря".
Здесь 200 год написан вместо 201, что я объясняю не опиской, как Эппинг, а тем, что вычисления на 201 год делались еще в 200 году эры Аршака-Цезаря.
Таким образом мы имеем в высшей степени замечательный документ: настоящие астрономические эфемериды, дающие предвычисленные положения солнца, луны и пяти планет среди двенадцати созвездий Зодиака, тех же самых, что и у нас теперь. Но ведь это уже период вычислительной астрономии! И если обе пластинки не подлог, то они могли быть составлены лишь после того, как Тихо Браге выпустил в 1597 году свою замечательную книгу "Astronomiae Ynstauratae Mechanica", (Механика воздвигнутой астрономии), положившую первое начало приближенному вычислению астрономических эфемерид, какое мы видам на обоих таблеттах. А точные вычисления начались и еще позднее, лишь после выхода книги Кеплера "Мировая гармония" в 1613 году.
Здесь (в случае подлинности таблетт) может подниматься только вопрос о том, сам ли неизвестный месопотамский астролог, получивший образование не иначе, как в одном из европейских университетов XVII века вычерчивал свои расчеты на глиняных пластинках, из которых случайно сохранились только две, или он просто перевел на ученый жаргон своего времени и места эфемериды какой-нибудь из современных ему европейских королевских обсерваторий.
Кроме того, кажется странной и датировка пластинок не просто, как делают все, один раз, а троекратно и даже по двум эрам. Если автор писал для себя, а не в расчете на то, что через две тысячи лет после него их найдет Штрассмайер, то зачем было повторять, что 137 год его счета равен 200 году царя Аршака? Какому автору пришло бы в голову принимать такие экстренные меры, уместные лишь в том случае, если он заранее предвидел гибель месопотамской культуры, и приход на ее развалины искателя ее следов, чужеземца?
И почему их уцелело только две — одна через 12 лет после другой, как раз на возвращение Юпитера к почти тем же самым положениям, а исчезли без следа все промежуточные, а может быть и предшествовавшие и последующие, если "обсерватория" Штрассмайера работала более 12 лет? Но оставим пока в стороне эти наши законные недоумения, и даже не будем пока решать, кто такой был этот царь Аршак и когда он жил?
Библист Штрассмайер уже заранее внушил астроному Эппингу, что документы эти должны быть написаны до начала нашей эры. Эппинг в продолжении более, чем десятилетней разработки их, определил каждую планету по характеру ее движения, и каждый знак Зодиака, несмотря на то, что они были тут написаны особыми клинописными условными значками, аналогично тому, как они пишутся в современных астрономических эфемеридах. Затем, исходя из внушенного ему заранее мнения, что обе клинописи принадлежат глубокой древности, он не расчислял их на годы после начала нашей эры, а только вспять от нее, вышло, что движения и положения планет на первой таблетке могут соответствовать, хотя и с серьезными отдельными уклонениями  -122 году нашей эры, а движения и положения планет на второй таблетке, допуская такие же существенные неточности, могут быть отнесены к  -110, т.е. тоже ко II-му веку до начала нашей эры.
Но ведь это как раз было время жизни самого дедушки астрономов Гиппарха, — невольно восклицаете вы, — это не иначе, как клинописный перевод его собственных эфемерид!
Но вдруг обнаружились и странности. Эппинг увидел некоторые описки, недопустимые для астронома, вроде того, что один и тот же знак Зодиака — Ки — ему пришлось определить по положению Меркурия для 27 числа Шебата месяца -122 года (на таблетте I), как созвездие Овна, а по положению той же планеты 29 Адара  -110 года (на таблетте II), как созвездие Водолея, несмотря на то, что оба созвездия лежат даже и не рядом! Для историков, мало знакомых с движениями планет, величины этих неточностей не представляются ясно, и потому они сочли, опираясь на авторитет Эппинга и Штассмайера, вопрос о клинописной хронологии установленным здесь астрономически. Цезарь Аршак с этой точки зрения основал свое месопотамское царство в  -311 году (312 год до начала нашей эры), через 11 лет после того, как, будто бы, умер в Вавилоне Александр Македонский (8–11 июня  -322 года по обычной хронологии). Но кто такой Аршак — так и осталось  не решенным. Совсем другое здесь представляется для астрономов-теоретиков.       
Не трудно видеть, что при такой свободе при допущении "ошибок составителя астрономических клинописей" не трудно найти более или менее подходящий год почти в любую серию соответствующих положений Юпитера и Сатурна. А такая серия появляется (табл. ...) в каждые 900 лет. Значит, этот способ вычисления только на заранее указанную эпоху, является не самостоятельной астрономической разведкой, а тенденциозным подведением небесных явлений под господствующую историко-теологическую идеологию.
Вот почему, как только я принялся за астрономические  изыскания в клинописной литературе, я захотел исследовать в подлиннике прежде всего знаменитую книгу Эппинга , о которой я знал из указаний в различных специальных трактатах по Месопотамской истории, как об основном документе  для астрономического установления ее древней хронологии: но этой книги не оказалось ни в Библиотеке нашей Академии Наук, ни в библиотеке Пулковской Обсерватории, и я стал, наконец, приходить к печальному заключению, что ее не найдется нигде в России, — как вдруг, благодаря любезности заведующего иностранным отделением нашей Государственной Публичной библиотеки, мне удалось найти там один ее экземпляр и получить его в августе 1920 года для исследования на дому. Я еще мало занимался в то время клинописями и отнесся сначала к этому документу с полным доверием. Он показался мне настоящей драгоценностью. Читатель может Себе представить, с каким волнением я нес его к себе, и в тот же вечер принялся за разработку. Но я взялся сначала за этот предмет, к сожаленью, не тем методом планетных сочетаний, который всегда так верно вёл меня к вполне определенному году, месяцу и дню при прежних моих исследованиях в этом роде. Затруднившись тем, что все небесные события даны здесь в числах лунных месяцев, носящих почти те же самые имена, как и еврейские, и, следовательно, периодически передвигающиеся взад и вперед на целое созвездие, я подумал, что мне тут трудно будет определить положения Меркурия, Венеры и Марса, и потому выбрал основой расчета приведённые в таблеттах четыре солнечные и четыре лунные затмения. А метод определения хронологических дат по затмениям один из самых ненадежных. Ведь на любой месяц приходится по нескольку затмений в столетие, так что при оставлении за собой права поправки уже существующей хронологии лет на десять взад и вперед всегда возможно подтвердить ее по любому затмению да и порядок последовательности одного затмения за другим всегда почти один и тот же. Значит, для вычислителя почти безразлично, имеет ли он несколько последовательных затмений или только одно из них на определенный месяц. Особенно же ненадежен этот метод тогда, как дело идет, как здесь, лишь о предсказаниях этих явлений, т.е. лишь о предстоящих близузловых сочетаниях солнца и луны, часть которых могут пройти при неточности древних и даже средневековых методов, и без осуществления предсказанных затмений.
Получив таким способом по нескольку удовлетворяющих решений на каждое хронологическое сочетание, — указанных ниже восьми затмений, — я убедился, что у меня между ними нет предпочтительного выбора, и что они могут, как и всякие другие древние затмения, подтвердить мне любой век и нередко даже любое десятилетие.
Очень путал мне точно также употребленный в таблицах еврейский передвижной календарь точные расчеты положений Марса, Меркурия, Венеры, Луны и Солнца. Я сначала пытался давать этим планетам средние из возможных по такому календарю положений, но и тут не получалось ничего твердого. Наконец, уже уехавши с берегов Невы в оставленное мне в пожизненное пользование отцовское имение Борок, я принялся там снова за более спокойное исследование этих таблеток и вдруг увидел, что без труда могу избавиться от мало подходящего для моих методов еврейского подвижного календаря, благодаря тому, что в обоих клинописях показаны даты солнцестояний и равноденствий, приходящиеся во все века на 21-22 числа марта, июня, сентября и декабря григорианского стиля. Отсчитывая взад и вперед от этих дат, указываемые в таблеттах положения светил, я получил возможность прямо приходить к их григорианской датировке, а от нее и к юлианскому календарю.
Тогда всё вычисление пошло у меня с головокружительной ной быстротой, и к 1 октября 1920 года я его закончил в черновике, а теперь даю в окончательной обработке.
Укажу, прежде всего, за какие планеты мы должны считать упоминаемые тут имена "Муллялю" и "Те-Ута".
Первая таблетта помечена 189 годом Аршака-Цеэаря, а вторая 201 годом от него же. Значит, указанные во второй таблетте положения планет были через 12 лет после первой. Кроме того, Муллялю и Те-Ут единственные планеты, показанные целый год в одном созвездии, а это соответствует только движениям Сатурна и Юпитера, и выбор между ними не труден. Юпитер через 12 лет приходит в то же самое созвездие, каким и является только Те-Ут, предсказанный в
Близнецах и в той, и в другой таблетте. Значит, Те-Ут — Юпитер и, следовательно, Муллялю — Сатурн, который от Овна первой таблетты до Девы второй идет 11,8 лет, что тоже соответствует указанному тут 12-летнему промежутку.
Значит, Эппинг был прав, признав Муллялю за Сатурна и Те-Ута за Юпитера.
А если допустить обратное и предположить, что Те-Ут есть Сатурн, то он пройдет от Близнецов до Близнецов лишь в 29 1/2 лет, а не в 12, как показано. Муллялю же, принятый в этом случае за Юпитера, сделает полтора оборота по небу и тоже придет из Девы в Овна, как дано в таблетках, но тогда надпись об Аршаке-Цезаре и о том, что вторая таблетта написана через 12 лет после первой, пришлось бы считать за злостный апокриф. Я не могу допустить, чтоб это сделал Эппинг и потому вычисляю только по его номенклатуре, не делая дополнительного вычисления на случай перевода имен Муллялю и Те-Ута в обратном смысле.
Точно также по характеру движения имя Ан или Анц легко определяется как Марс, Дил-Бат, как Венера и Гут-Ту, как Меркурий. А 12 созвездий Зодиака определяются без всяких сомнений по указанным четырех из них дням равноденствий и солнцестояний.
Всё у меня вполне согласно с отожествлениями Эппинга, и на этих основаниях я и даю здесь сначала полный перевод обеих таблетт, раньше чем перейти к астрономическому определению их времени.

Приложения
Н.А. Морозов и Исаак Ньютон
4 января 1943 года было проведено торжественное собрание АН СССР, посвященное 300-летию со дня рождения Исаака Ньютона (1643–1727). Если не считать времени проведения (разгар войны, когда все силы направлялись на помощь Красной Армии), ничего удивительного в создании специальной комиссии по достойному празднованию столь замечательной даты нет.
Имя Ньютона и так не было забытым в России. В 1887 году отмечалось 200-летие выхода фундаментального труда И. Ньютона, изменившего лицо всего естествознания: “Математических начал естественной философии”, чаще называемого просто “Началами”. Результаты этого собрания были опубликованы в 1888 году в работе с таким длинным названием: “Двухсотлетие памяти Ньютона (1687–1887). Речи, читанные в соединенном заседании Императорского общества любителей естествознания и Московского математического общества 20 декабря 1887 г. проф. Н.Е. Жуковским, проф. А.Г. Столетовым, проф. В.К. Церасским и проф. В.Я. Цингером».
В 1916 году А.Н. Крылов в “Известиях Николаевской морской академии издал свой перевод “Математических начал естественной философии” Ньютона.
В 1927 году было отмечено 200-летия со дня смерти ученого. Было собрание в АН СССР. Его результаты были опубликованы в сборнике “Ньютон (1727–1927)» (Л., 1927), со статьями А.А. Белопольского, А.Н. Крылова, П.П. Лазарева, А.А. Иванова. Кроме того, мартовский номер “Успехов физических наук” за 1927 год был целиком посвящен Ньютону (статьи о нем и перевод двух его оптических мемуаров). В том же году вышел в переводе С.И. Вавилова труд Ньютона “Оптика или трактат об отражениях, преломлениях, изгибаниях и цветах света”.
300-летний юбилей был проведен более широко. По итогам собрания был издан сборник: «Исаак Ньютон. Сборник статей к трехсотлетию со дня рождения». (М.-Л., 1943). Было проведено также собрание в Казани, где находился ряд академических институтов, эвакуированных сюда из-за войны. Отчет был издан в виде книги: “Исаак Ньютон (1643–1943). Сборник статей с юбилейными докладами собрания проходившего в Казанском авиационном институте” (Казань, 1943).
Особо интересен доклад Л.И. Мандельштама “Оптические работы Ньютона”, прочитанный 6 января 1943 года на Общем собрании академиков в доме отдыха “Боровое” в Казахстане, где проживали тогда некоторые эвакуированные академики. Текст выступления был напечатан в 1945 году уже после смерти ученого.
По решению юбилейной комиссии были изданы две биографических книги. Первая принадлежит перу ставшего несколько позже известным историком физики П.С. Кудрявцеву, а вторая С.И. Вавилову. Ее переиздали уже в следующем году, а затем  в 1961 году.
Книга С.И. Вавилова интересна тем, что в ней имелась глава “Богословские и исторические работы Ньютона, и его религиозные воззрения”, в которой, в частности, говорилось: “На основании всех этих соображений и получается укороченная хронологическая шкала по Ньютону. Самая древняя известная нам историческая эпоха соответствует по этой хронологии приблизительно 1125 г. до н. э.” И здесь следует примечание: «В наше время не менее радикальная, но столь же неудачная, как и Ньютона, попытка пересмотра хронологии была сделана Н.А. Морозовым в его обширном сочинение «Христос». И далее: “Хронология Ньютона, однако, ошибочна, как видно из современных исторических данных. Так же, как и “Толкования”, “Хронология” сохранила сейчас интерес только в связи с личностью их автора”.
Из этого видно, каково было отношение официальной власти и официальной науки к Морозову. Один из ведущих ученых страны в юбилейном сборнике, посвященном биографии И. Ньютона ни с того ни с сего показывает «заблуждения великого ума» на историческом поприще, и в примечании пишет, что это, дескать, еще что, а вот у нас Морозов продолжает заблуждаться.
Есть и еще одна параллель между восприятием личности Н.А. Морозова и Исаака Ньютона. Ньютона за его хронологические работы объявляли сумасшедшим, и различные критики исторических трудов Н.А. Морозова тоже неоднократно сообщали, что, просидев достаточно долго в одиночной камере, он якобы сошел с ума и в этом причина его идей.
Вот что сообщают об И. Ньютоне. После издания “Начал” (1687) он приступил к серьезным занятиям чисто богословскими вопросами, и занимался ими достаточно долго, сделав, прежде всего, немало открытий в области хронологии. Что же происходило в жизни ученого одновременно с этой работой? В 1688 году Ньютон стал членом парламентом от университета и переехал в Лондон. Здесь он познакомился с Дж. Локком (оба интересовались богословием и алхимией). В 1690 году выпустил работу: “Два важных искажения в священном писание”, в которой ставил под сомнение догмат о троице. В это же время он работал над толкованием книг пророка Даниила и Апокалипсиса.
Затем, в связи с истечением депутатских полномочий, он возвращается в Кембридж. И тут его якобы постигло временное психическое расстройство. Дадим слово очевидцу, студенту Абрагаму де ла Приму, оставившему следующую запись в своем дневнике от 3 февраля 1692 года:
“...однажды зимою, утром, оставив книгу с другими бумагами на рабочем столе, он (И. Ньютон) ушел в церковь. Свеча, которую он, по несчастью оставил горящей, подожгла каким-то образом бумаги, от них загорелась книга, а вместе с нею и другие ценные рукописи; наиболее удивительно, что пожар на этом кончился. Когда мистер Ньютон вернулся из церкви и увидел, что произошло, то все думали, что он сошел с ума: он был настолько потрясен происшествием, что только через месяц пришел в себя”. Еще бы, ведь сгорели почти все его научные записки.
Но стал ли он после этого сумасшедшим?
Вот дальнейшие этапы его биографии. В 1694 году Ньютона назначают хранителем Монетного двора (warden of Mint). Он один из авторов проводимой в Англии финансовой реформы. В 1699 году получил звание главного директора Монетного двора (Masterof Mintи) и провел огромную работу по перечеканке всех наличных денег государства; работа невероятной сложности даже сегодня.
В 1703 году И. Ньютон стал президентом Королевского общества и оставался им до конца жизни. В 1705 он становится “сэром Ньютоном”, то есть возводится в дворянское достоинство.
Неужели всего этого он смог достичь только потому, что был сумасшедшим?!
Однако эта «линия» — сумасшествие любого, взявшегося за пересмотр хронологии — ясно прослеживается как в описании жизни Ньютона, так и жизни Морозова.
Вернемся опять к юбилею Ньютона 1943 года, и обратимся к упомянутой книге “Исаак Ньютон. Сборник статей к трехсотлетию со дня рождения”. Здесь есть своя интрига. Ниже мы приводим два оглавления этого сборника: первое — то, которое было утверждено до назначения С.И. Вавилова его главным редактором, и второе в том виде, в каком сборник реально вышел под редакцией Вавилова.
    
Здесь много интересного. Во-первых, исчезла статья президента АН СССР В.Л. Комарова и еще пять статей. Но появились и три новые статьи. Какие и почему? Статья П.М. Дульского могла появиться в момент подготовки сборника по любой причине — хотя бы, чтобы занять освободившееся место. Она, в общем, нейтральная. Появление статьи академика А.М. Деборина тоже объяснимо: как специалист по марксисткой диалектике, он должен был укрепить идеологическую направленность сборника. Удивление вызывает появившаяся вторая статья С.Я. Лурье. Автор ее не был академиком, да к тому же не был и специалистом по Ньютону. За что же ему такая честь?
Во-вторых, в сборнике изменен порядок следования статей. А в академических кругах за этим следили, и следят сегодня не меньше, чем за иерархией в партийной элите.
Остановимся же подробнее на появившейся новой статье С.Я. Лурье: “Ньютон — историк древности”. У нас есть некоторая гипотеза, какова была причина появления этой статьи. Мы думаем, что она посвящена не столько Ньютону (обычно в юбилейный сборник не помещают статьи, критикующие ошибочные, с точки зрения составителей, работы юбиляра), сколько критике работ Н.А. Морозова, который, не будучи названным в тексте, не мог высказать возражений.
Два слова о С.Я. Лурье.
Соломон Яковлевич Лурье (1891–1964), советский историк античности, филолог. Им написано более 200 научных работ, в том числе более 20 отдельно изданных книг. Он был небольшого роста, стеснительный, с не очень отчетливой дикцией.
Его отец, видный врач-окулист, придерживался либеральных и даже радикальных идей и держался материалистических научных взглядов, отвергавших любые формы мистицизма и признававших в качестве критерия истины одну лишь объективную рационалистическую логику. Эти взгляды полностью были усвоены и его сыном.
С.Я. Лурье по окончании гимназии в Могилеве поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, где стал специализироваться по классической древности — по греко-римской филологии и истории. Его формирование как ученого проходило в русле уже сложившейся к тому времени Петербургской исторической школы, отличительными признаками которой были стремление к научной точности и достоверности, преимущественная опора на исторический источник и ориентация на возможно полную реконструкцию отдельных фактов до теоретической, идейной интерпретации исторического процесса в целом. Петербургская школа стремилась постичь античность, опираясь по возможности на нее самоё, на оставленные ею материалы, без привнесения в антиковедение общих и, как казалось, не относящихся к делу концепций.
После обучения в университете С.Я. Лурье вынес убеждение в объективной детерминированности исторического процесса, в верности придания решающего значения в историческом развитии действию объективных материальных факторов и соответствующих законов. Роль субъективного момента, роль индивидуальной воли и личного действия были, по его убеждениям, незначительны.
По рекомендации С.А. Жебелева Лурье был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию. Однако начавшаяся Первая мировая войной и полоса потрясений и смут позволила ему приступить к работе в Петроградском университете лишь в 1923 году, а в 1934 Лурье становится одним из ведущих преподавателей – историков древности в Ленинградском университете. В том же 1934 году ему была присвоена ученая степень доктора исторических наук.
Во время Великой Отечественной войны он был в эвакуации, но не прекращал своих научных занятий и даже подготовил и защитил специальную диссертацию на степень доктора филологических наук (1943).
В 1949 году, в период борьбы с космополитизмом, Лурье, был уволен из Ленинградского университета “за несоответствие занимаемой должности”. Около года С.Я. Лурье состоял младшим научным сотрудником Комиссии по истории физико-математических наук (нынешний Институт истории естествознания и техники Российской Академии наук), куда он был определен по ходатайству тогдашнего президента Академии наук С.И. Вавилова. Это было не случайное назначение, так как он долго работал по проблемам истории античной и средневековой науки, в том числе физики и математики. Им были выпущены многочисленные публикации о математических занятиях Протагора и Демокрита, о приближенных вычислениях в Древней Греции, о теории бесконечно малых у древних атомистов и др.
Но он хотел продолжать работу по своей основной специальности и с 1953 года и до самой смерти он состоял профессором кафедры классической филологии Львовского университета.
Круг научных интересов Лурье был достаточно широк. Например, он писал о древней истории еврейского народа и о библейских сюжетах, занимался переводами литературы нового времени, отражавших его интерес к истории науки (среди авторов, чьи сочинения переводились или комментировались им, — Фрэнсис Бэкон, Бонавентура Кавальери, Леонард Эйлер, Ф.У.Т. Эпинус, О. Нейгебауэр). Но главный интерес был сосредоточен на Древней Греции, истории и духовной культуре которой была посвящена подавляющая часть его трудов. В своем лице он совмещал историка, филолога и специалиста по истории науки, в том числе и естественнонаучных знаний, включая физику и математику, что является большой редкостью среди исследователей классической древности.
Иногда он вступал в конфликт с официальной наукой. Так занявшись восстанием Савмака на Боспоре, Лурье решительно отверг и общепринятое понимание контекста, и дополнительное высказывание С.А. Жебелева к нему, предположившего рабский статус Савмака, и опирающуюся на это предположение, укоренившуюся в советской историографии концепцию восстания рабов на Боспоре. Официальным советским антиковедением критическая работа Лурье была воспринята как вредная ревизия, чуть ли не разрушающая основы марксистско-ленинской исторической науки.
Те, кто его знал, отмечали, что античность никогда не была для него далеким прошлым, куда он мог бы уйти от повседневной действительности. Произведения древнегреческих писателей воспринимались им как живая литература. Он всегда выступал против представления об “особом мышлении” людей древнего мира. Более того, в Афинах V–IV веков у Лурье были свои друзья и враги. Противников политической свободы в Древней Греции он ненавидел, так же как и душителей демократии ХХ века.
В греческой философии его более всего интересовало формирование материалистической доктрины в связи с развитием естественнонаучных знаний. Творчеству Демокрита он посвятил целую серию работ, в том числе и книгу, вышедшую в серии “Жизнь замечательных людей” (Демокрит. М., 1937).
Глубоко сожалея об утрате сочинений любимого философа, ученый потратил много труда на розыски их фрагментов — цитат, переложений или хотя бы реплик в позднейшей античной и раннехристианской литературе. В результате составилось новое большое собрание фрагментов Демокрита, намного превышающее другие аналогичные собрания. (Правда, так и не ясно до конца, что принадлежало самому Демокриту, а что — его переписчикам.)
Развитию гуманитарного знания в античности была посвящена монография “История античной общественной мысли” (М., 1929) и монография об отце истории, — Геродоте (М., 1947). В изображении Лурье Геродот выступает как крупный исторический писатель, первый автор универсальной истории, простой, наивный и любознательный.
В “Истории античной общественной мысли” выражено убеждение автора в безусловной подчиненности личной воли и разума людей, в том числе и так называемых сильных личностей, объективным историческим законам. «Мы a priori, — заявляет автор, — отказываемся видеть в отдельных «исторических» личностях и их произвольных действиях самостоятельные факторы исторического развития. С нашей точки зрения, самые эти действия насквозь подчинены закону причинности и поэтому могут рассматриваться не как причина того или иного хода исторического развития, а только как частный случай для иллюстрации того или иного социального закона».
Свой тезис автор обосновывает, сопоставляя человеческое общество с миром животных. Он именно отказывается видеть сколько-нибудь принципиальное различие между этими мирами. «Поэтому, при объяснении эволюции человеческих обществ мы вправе применять те же научные методы, какие положены в основу объяснения эволюции в животном мире. И здесь, как и там, мы вправе пренебречь, как бесконечно малыми величинами, разумом и свободной волей, так как исторические законы, как и законы биологии, суть законы статические, — различно направленные "свободные воли" взаимно парализуют друг друга и в результате могут быть приняты за нуль. Поэтому мы вправе и здесь, как в биологии, при объяснении процессов социальной жизни исходить из необходимости приспособления к новым экономическим условиям, из потребностей борьбы за существование и продолжение вида».
Вообще-то, несмотря на некоторые недостатки (приверженность к детерминизму, формальной логике, идее самодостаточности исторического знания) выбор человека для написания статьи о Ньютоне-историке был далеко не самый плохой. По крайней мере, Лурье провел достаточно объективный анализ, который, если знать позиции самого автора статьи, вообще идеален.
Она вполне может служить для выяснения методологии И. Ньютона.
Здесь мы не можем не указать на еще некоторые параллели. Мало кто знает, что работа Николая Коперника, с точки зрения практики, была существенно хуже, чем метод, разработанный Птолемеем. И дело не в том, что Птолемей был такой гениальный, а просто за долгое время большое количество людей вносило поправки в его теорию для того, чтобы получаемые из нее результаты соответствовали реальному положению планет. И все это время звучали и такие возражения, что если б это было в их силах, то они устроили бы мир так, что он подчинялся более простым законам, чем это следует из теории Птолемея.
Коперник понимал, что его теория будет далеко не всеми воспринята, и в первую очередь по идеологическим соображениям. В самом деле, на первых порах ее читали, а главное понимали, очень немногие. Определенную известность его теории принес Джордано Бруно, и в результате этой скандальной известности теория Коперника  стала широко известной; лишь после этого Иоганн Кеплер сделал гелиоцентрическую систему действительно работоспособной.
Так вот, у Ньютона не нашлось своего «Джордано Бруно». И его работы в области истории и хронологии оказались большей частью не изданными (нельзя же считать опубликованную “Краткую хронологию…” основным итогом почти сорокалетнего труда). А то, что было издано, не нашло своего популяризатора типа Дж. Бруно.
В этом причина, по которой мы знаем только теорию предшественников Ньютона, Иосифа Скалигера и Дионисия Петавиуса, труды которых, кстати, тоже были восприняты не сразу и не с восторгом.
Почему Ньютон занялся историей? Есть разные ответы. Так, например, автор биографии И. Ньютона 1939 года Л. Мор считал, что: “Если бы он жил в наши дни, он мог бы развлечься в свободные часы всепожирающим чтением детективных романов или решением кроссвордов вместо древней хронологии и библейских пророчеств”.
Говоря другими словами, Ньютону время девать было некуда. И более того, биограф представляет занятие историей, как занятие богословием, что в общем, искажает реальную картину.
А вот объяснение С.Я. Лурье. По его мнению, для И. Ньютона основной священной книгой было не Евангелие, а Ветхий завет, и реабилитация его, доказательство его непогрешимости стало для Ньютона основной задачей. Вот, оказывается, почему он неустанно трудился всю вторую половину своей жизни над трудом по древней хронологии.
Совсем упускается из виду, что надо же было ученому опираться на какой-то материал, как на достоверный. В физике это были данные экспериментов, а в истории — текст священного писания. Ведь он от Бога, но испорчен разными переписчиками и толкователями. Задача как раз в том и состоит, чтобы выявить истинный текст, отделить его от последующих наслоений и правильно датировать.
Для современных исследователей главное в труде Ньютона — это не конкретные результаты, а методология, с помощью которой они получены, ведь только с учетом предыдущего опыта может развиваться наука. Но сторонники традиционной истории относятся к этой проблеме иначе. Можно видеть, какую радость доставили С.Я. Лурье ошибочные результаты, полученные И. Ньютоном, применявшим к истории новые метода. Лурье, как человек, который понимал не только историю, но и разбирался в математике, понимал, что применение естественнонаучных методов в истории может свести на нет многие «незыблемые» построения историков.
Ведь как они работают? У каждого исследователя есть некоторый шаблон, по которому он проверяет все появляющиеся новые факты. И что самое плохое — этот шаблон, находящийся у него в голове, сформирован предыдущим обучением. Менять его нельзя, поскольку все части учения друг с другом связаны; изменение одной части приведет к необратимым искажениям всей картины. И это имеет место не только у историков. То же происходит и у представителей естественных наук. Обычно новые идеи внедряются в обществе не потому, что они такие замечательные, просто носители старых идей умирают, и во главе школ встают представители новых идей (которые тоже, в свою очередь, будут сменены через несколько поколений). А в истории изменение “шаблона” процесс очень медленный, так как в ней события, имеющие радикальный характер, происходят очень редко.
Для науки появление людей, подобных Ньютону или Морозову, благотворно. С них начинается этап создания новых шаблонов. Это хорошо, потому что становится ясным, что если есть два шаблона, то может быть и третий, и вообще сам шаблон не очень надежная вещь. А до тех пор пока “шаблон” не вызывает сомнения, любые факты будут объяснятся так, чтобы они не противоречили ему, а то что противоречит, будет признано недостоверным и ошибочным.
Если угодно, священное Писание для Исаака Ньютона тоже играло роль шаблона, но не жесткого, а допускающего некоторую деформацию. А рамки этой деформации определяли выработанные им методы работы с фактами.
Какие же это методы?
1. Параллелизмы.
Вот как его описывает С.Я. Лурье: “Главной задачей Ньютона было такое сокращение египетской и греческой хронологий, чтобы они пришли в гармонию с хронологией библейской. Так как, по Манефону, египетские цари непрерывно царствовали более 15 000 лет, то простые приемы (сокращение длительности каждого царствования и т. п.) не могли привести к нужным результатам. Оставался радикальный приём – отожествление и выбрасывание: царь А отожествлялся на основании ряда признаков с царем В, жившим за много лет после него. Так как А и В тождественны, то ясно, что царей, правивших между А и В, в действительности, не могло существовать; значит, они выдуманы египетскими жрецами, чтобы прославить древность своего народа” (стр.295). Для С.Я. Лурье такое «выбрасывание» — покушение на существующий у него в голове “шаблон”. Он же знает (правда, откуда?) что эти цари были, а ему предлагают их выкинуть. Все равно как человеку, который живет в обычных условиях и знает о чередовании дня и ночи в течение суток, сообщить, что ночь и день могут длиться по полгода. Он это просто отвергнет, да еще и обсмеёт.
2. Лингвистика
Опять обратимся к С.Я. Лурье: “Как и у других его современников, большую роль в системе Ньютона играет толкование собственных имен из малоизвестных языков; этот приём, как известно, до сих пор даёт возможность доморощенным лингвистам срывать дешёвые лавры” (стр. 295).
По ходу дела заметим, что здесь явный намек на работы Н.А. Морозова, но для нас сейчас важно другое. Если отсутствует книгопечатание и, следовательно, общие правила написания всяких имен собственных, а слышим мы все по-разному, да и читаем, кстати, тоже, — то как же можно обойтись без «этого приёма». Ведь Babilon мы читаем и пишем как Вавилон. Ведь наш “алфавит” происходит от “альфабета” и так далее. Поэтому лингвистический анализ очень полезен и даже необходим при изучении допечатного периода. Поразительна и необъяснима ненависть историков к лингвистическим выводам как Ньютона, так и Морозова.
3. Астрономия.
Что говорит по этому поводу С.Я. Лурье? “Этим астрономическим выкладкам Ньютон посвящает целых 20 страниц (55–75) первой части своей работы. Исходным пунктом для этих вычислений является замечание Евдокса (у Гиппарха, Phaenomena, II, 3) что на сферах (астрономических глобусах) древних точка весеннего равноденствия находилась в середине созвездий Овна, Рака, Скорпиона и Козерога. (На самом деле двух равноденствий и двух солнцестояний, — прим. С.В.) Вследствие предварения равноденствий, открытого тем же Гиппархом и впервые научно объяснённого Ньютоном в 1686 г., точка весеннего равноденствия перемещается примерно на 50" в год. Положение точки весеннего равноденствия при Ньютоне, в 1689 г., отличалось от этого положения, начертанного на сферах древних, на З6°44'. Разделив З6°44' на 50" Ньютон получил, что “сфера древних” была составлена за 2627 лет до 1689 г. или за 938 л. до н. э. (стр. 71, I, 34)” (стр.300).
4. Физиология.
С.Я. Лурье: “Как правильно указывает Ньютон, для этого времени в основу хронологических расчётов кладётся счёт по поколениям: три поколения считаются за 100 лет; каждый аристократический род в Греции вёл счёт своих предков и помнил их имена. Далее, на стр. 32–33, Ньютон приводит свидетельство Плутарха в начале биографии Нумы, в котором говорится, что Аполлодор, Эратосфен и многие другие рассчитывали время по царям Лакедемона (ср. стр. 36–39, I, 6). Дошедшие же до нас хронологические таблицы: паросская надпись (она известна Ньютону, он цитирует ее как Arundelian marble) и хроника Евсевия в основном восходят к этим двум главным авторитетам древности — к Аполлодору и Эратосфену. Правление каждого царя здесь принималось в среднем равным 33–35 годам. Ньютон собрал огромный материал и из истории древности и из истории Франции и Англии и показал, что если действительно поколение можно принимать равным 33–35 годам, то правление царя никогда не имеет такой средней продолжительности: его средняя продолжительность 18–20 лет (стр. 36–41, I, 6)” (стр.301).
А ведь результат И. Ньютон получил потрясающий. Причем этот результат полностью совпадает с выводами Н.А. Морозова, пришедшего к похожим значениям исходя из физиологии полового созревания в разных местностях и вводящего в соответствие с этим поправки к стандартным хронологиям.
5. Любовь к формулам.
Ньютон не был бы верен себе, если бы не попытался ввести математические методы в свое исследование. Получив, что древние неоправданно увеличивали свои родословные, он вводит некоторую формулу, которая должна учесть эту поправку. Он предлагает сократить все даты, более древние, чем образование Персидской империи, в отношении 20:35, т. е. 4:7. Итак, Ньютон рекомендует поступать по следующей формуле (a – традиционная дата, выраженная в годах до н. э.; b – искомая точная дата): (a – 535) х 4/7 + 535 = bb.
6. Согласование хронологий.
Эта работа обычно остается за кадром. А заключается она, по сути дела, в перестройке существующего “шаблона”. Ньютон каждый раз проверял, не получается ли противоречия между датировками, полученными с помощью всех этих приёмов. Те, кто занимался подобной работой, знает, какой это мучительный и неблагодарный труд, так как он забирает много времени, а результат записывается в несколько строчек. И столь большое время, которое было затрачено Ньютоном на написание своих исторических трудов, состояло в основном из этого согласования, пока, наконец, Ньютону удалось получить хронологию, как ему казалось, совершенно свободную от всяких внутренних противоречий.
Повторим, что если бы нашелся его Дж. Бруно, то мы бы сегодня имели бы схему не Скалигера, а Ньютона, которая в отличие от первой содержала научные методы исследования текстов.
.
С.И. Вавилов.
Исаак Ньютон. М., 1961. Стр. 179-186, Глава Пятнадцатая.
Богословские и исторические работы Ньютона и его религиозные воззрения
Ньютон был несомненно глубоко религиозным человеком и, кроме того, ученым богословом. Локк писал в 1703 г. своему племяннику Кингу следующее: «Ньютон действительно замечательный ученый и не только благодаря своим поразительным достижениям в математике, но и в теологии и благодаря своим большим знаниям в священном писания, в чем мало кто может с ним сравняться». В широких кругах слава Ньютона как богослова была также велика; мы уже приводили выдержки из дневника кембриджского студента де ля Прима от 1692 г., гдe Ньютон именуется «блестящим математиком, философом, богословом и пр.».
В наше время такое совмещение специальностей несомненно покажется странным; в XVII в. это было почти правилом, особенно в Англии. Бойль писал богословские трактаты и учредил особую кафедру для «научной» борьбы с атеизмом. Знаменитый математик Уоллис, имя которого мы неоднократно упоминали, издал множество богословских сочинений; учитель Ньютона Барроу был священником. Гук написал богословское исследование о «Вавилонском столпотворении». Многие ученики и друзья Ньютона были одновременно богословами. Ньютон не представлял исключения в этом смысле, тем более что и семейная обстановка в Вульсторпе (родственники — священники) располагала с ранних лет к занятиям богословием. В этом смысле богословие перешло к Ньютону по наследству и но традиции.
До сих пор опубликованы далеко не все рукописи Ньютона богословского содержания. Редактором наиболее полного собрания трудов Ньютона был епископ Горслей, волей-неволей выбиравший для печати такие рукописи, которые не бросали тени на Ньютона как на еретика. Наиболее подробная биография Ньютона, с большим количеством новых документов, была составлена английским оптиком Брюстером, старавшимся всеми способами доказать совершенство и безукоризненность Ньютона в любых отношениях, в том числе и в смысле правоверия. Новый биограф Л. Мор, не имевший таких тенденции и просмотревший заново архив Ньютона (так называемую «портсмутскую коллекцию»), обнаружил немало документов богословского характера, из которых явствуют «еретические» позиции сэра Исаака.
В начале девяностых годов Ньютоном был написан короткий богословский мемуар «О двух важных искажениях текста священного писания», о котором мы уже упоминали. Мемуар через Локка попал в Голландию, но был напечатан только в 1754 г. Содержание его — историко-филологическая критика латинских переводов двух текстов из апостольских посланий, являющихся опорой церковного догмата троичности. Уже на основании этого мемуара можно было подозревать отрицательное отношение Ньютона к догмату троичности. Мор нашел много не известных до сих пор рукописей Ньютона, посвященных главным образом догмату троичности и спору Ария с Афанасием на Никейском вселенском соборе. Из этих документов, по словам Мора, явствует, что Ньютон был арианцем, т. о. отрицал божественную природу Христа.
Для правильной оценки религиозных мнений Ньютона не следует забывать неразрывной связи политических и религиозных течений в Англии того времени. Протестантизм и арианство Ньютона были одной из форм борьбы с католицизмом Стюартов, с партией тори. Такие же политические корни можно легко проследить почти во всех историко-богословских работах Ньютона. Из них наиболее известны «Замечания на книгу пророка Даниила и Апокалипсис св. Иоанна», имеющиеся даже в русском переводе неизвестного автора. Книга была написана также в начале девяностых годов, а издана только через 6 лет после смерти Ньютона его племянником Б. Смитом. Полагая несомненной божественность указанных священных книг, Ньютон составляет, так сказать, «словарь символов», в них заключающихся. Он считает, например, что луна обозначает «простой народ», бури и движение облаков — войны и т. д. Истолковывая, далее, пророчества в применении к историческим событиям, Ньютон доказывает, что пророчества якобы выполнились. При этом он крайне скептически относится к возможности предсказания будущего на основании священных книг: «Бог дал это откровение, — пишет Ньютон, — так же как и пророчества Ветхого завета, не ради того, чтобы удовлетворить любопытство людей, делая их способными предузнавать будущее, но ради того, чтобы исполнением их на деле явлен был миру святой промысел, а не проницательность истолкователей». Явная тенденция Ньютона в его комментариях к пророчествам — это доказать гибель папства и разрушение римской церкви; поэтому он с особым старанием ищет доводы в пользу того, что «малый рог четвертого зверя» означает не что иное, как римскую церковь. «Толкования» Ньютона являются типичным примером англиканской богословской рационалистической литературы. Ньютон видит в распространении почитания святых идолопоклонство, в аскетизме и монашестве — ересь и т. д. С другой стороны, богословское сочинение Ньютона красноречиво свидетельствует о его обширной исторической и богословской эрудиции.
В бумагах Ньютона, оставшихся после его смерти, были найдены в очень большом количестве и другие мелкие или незаконченные богословские сочинения, часть которых была напечатана в собрании трудов Ньютона, изданных епископом Горслеем.
Незадолго до смерти Ньютона, в 1725 г., без его согласия был выпущен французский перевод его исторического сочинения «Краткая хронология» (Abrege de Chronologic). С восшествием на английский престол Георга I в 1714 г. Ньютон стал предметом особого внимания английского двора, в особенности принцессы Уэльской, впоследствии королевы английской. Принцесса находилась одновременно в оживленной переписке с Лейбницем и пыталась различными способами помирить с ним Ньютона. Во время одного из салонных разговоров у принцессы Ньютон изложил свою хронологическую систему, основанную на ряде соображений, в частности, на использовании астрономических наблюдений древности (главным образом карты Эвдокса), сочиненную еще в Кембридже. Принцесса пожелала иметь письменное изложение. Рукопись попала в руки аббата Конти, одного из друзей принцессы, игравшего большую роль в попытках примирения Ньютона с Лейбницем. В результате излишней предприимчивости аббата и появилось вышеуказанное весьма искаженное французское издание, снабженное к тому же и опровержением хронологии Ньютона. Ньютону пришлось объясниться по этому поводу на страницах «Philosophical Transactions» и потратить последние месяцы жизни на писание полной хронологии, которая и появилась в печати после его смерти, в 1728 г., под заглавием: «Хронология древних царств с присоединением краткой хроники от первых упоминаний о событиях в Европе до завоевания Персии Александром Великим».
«Хронологией» Ньютон занимался с перерывами около 40 лет; имеются сведения, что первую главу книги он собственноручно переписывал 80 раз. Для ее написания потребовалось внимательное изучение целой библиотеки исторических памятников и философских сочинений. Основная цель, которую преследовал Ньютон в «Хронологии», была, несомненно, чисто религиозная. Многие хронологические данные не совпадали с утверждениями библии, потрясали ее авторитет. Ньютон хотел поддержать этот авторитет, устраняя хронологические противоречия в истории и по-новому толкуя различные тексты и мифы. При этом главная задача состояла в таком сокращении египетской и греческой традиционных хронологий, чтобы они пришли и согласование с библией.
Сочинение Ньютона исходит из мысли, что хронологические сведения, сохранившиеся от древних египтян, греков и т. д., фантастичны и во многих случаях являются только поэтическим вымыслом. Колоссальная протяженность древней истории с отдельными оазисами народов, царств и событий, по его мнению, должна быть чрезвычайно сжата. Для расчета древней хронологии большую роль играет средняя длительность одного поколения, полагаемая Геродотом равной 33 годам. Ньютон возражает против применения этой же меры для средней длительности царствований, как это делает тот же Геродот, и предлагает вместо этого 18–20 лет, основываясь на исторических примерах. Далее, по Ньютону, история в настоящем смысле слова начинается одновременно с цивилизацией. Признаком начала цивилизации, полагает Ньютон, является сложное дифференцированное идолопоклонство. Наконец, Ньютон привлекает для установления хронологии соображения историко-астрономического характера. Точки равноденствий и солнцестояний движутся с востока на запад, в обратном порядке с созвездиями Зодиака. Это попятное движение называют прецессией равноденствий, оно достигает приблизительно одного градуса в 72 года. Отсюда Ньютон определяет время, отделяющее поход аргонавтов от времени изобретения Метоном цикла, в 19 лет. Он полагает, что аргонавты пользовались сферой, изготовленной Хироном, на которой весеннее равноденствие, летнее солнцестояние, осеннее равноденствие и зимнее солнцестояние находились посреди (или на 15") созвездий Овна, Рака, Весов и Козерога. Во времена же Метона равноденствия и солнцестояния находились не на пятнадцатом, а на восьмом градусе тех же созвездий. Поэтому прецессия достигла 7°, что соответствует 504 годам. Метон изобрел свой цикл в 432 г. до н. э., поэтому поход аргонавтов произошел приблизительно в 936 г. до н. э. На основании всех этих соображений и получается укороченная хронологическая шкала по Ньютону. Самая древняя известная нам историческая эпоха соответствует по этой хронологии приблизительно 1125 г. до н. э. Хронология Ньютона, однако, ошибочна, как видно из современных исторических данных. Так же, как и «Толкования», «Хронология» сохранила сейчас интерес только в связи с личностью их автора.
Необходимо отметить, что историко-богословские упражнения Ньютона носят все же ясный отпечаток его точного физико-математического метода, применяемого, правда, к материалу, совершенно не подходящему, и едва ли подходящим образцам. В этом неоднократно обвиняли Ньютона-богослова его современники. Уистон рассказывает, например, что Бентлей упрекал Ньютона в том, что он излагает пророчества так же, как доказательства математических предложений. Нам, людям, опирающимся на наследие более чем двух веков, прошедших после Ньютона, на великие революции, почти невозможно представить себе, зачем автор «Начал», «Оптики» и метода флюксий тратил свое время гения на странные исторические и богословские упражнения. По мнению современного биографа Ньютона Л. Мора: «Если бы он жил в наши дни, он мог бы развлечься в свободные часы всепожирающим чтением детективных романов или решением кроссвордов вместо древней хронологии и библейских пророчеств». Такие слова, однако, — только острота и плод неправильной исторической перспективы.
Указанными сочинениями не исчерпывается религиозная деятельность Ньютона. В практической жизни он, по-видимому, строго различал вероисповедные формы от общей религиозной философии. Когда к нему как к президенту Королевского общества обратилось «Общество развития христианского знания» с просьбой предоставить помещение, он ответил: «Основное правило нашего Общества — не вмешиваться в религию; поэтому ясно, что мы не можем давать повод религиозным обществам вмешиваться в наши дела». Есть и другие свидетельства его свободомыслия и скептицизма. В портсмутской коллекции сохранилась, например, следующая заметка Ньютона о «чудесах»: «Чудеса называются так не потому, что они творятся богом, но потому, что они случаются редко, и поэтому удивительны. Если бы они происходили постоянно по определенным законам природы вещей, то они перестали бы казаться удивительными и чудесными и могли бы рассматриваться в философии как часть явлений природы (несмотря на то, что они суть следствие законов природы, наложенных на природу силою Бога), хотя бы причина их и оставалась нам неизвестной».
Наряду с таким «свободомыслием» Ньютон несомненно рассматривал всю свою научную работу в религиозном аспекте. Оба его основных труда — «Начала» и «Оптика» — имеют религиозные завершения, написанные с необычайным подъемом. В последнем поучении «Начал» Ньютон прямо пишет: «Рассуждение о Боге на основании совершающихся явлений, конечно, относится к предмету натуральной философии».
Основной мотив религиозной аргументации Ньютона в применении по крайней мере к астрономическим явлениям сводится к так называемым «начальным условиям». Принципы механики и закон тяготения позволяют описать движения светил, если даны различные начальные условия: масса светила, начальная скорость и положение, положение орбиты на небесной сфере и т. д. Одних принципов для решения задачи, таким образом, недостаточно, нужны начальные данные, которые при данной постановке задачи могут быть произвольными: «Изящнейшее соединение Солнца, планет и комет не могло произойти иначе, как по намерению и по власти могущественного и премудрого существа», — говорит по этому поводу Ньютон в «Началах».
Ф. Энгельс в «Диалектике природы» дает такую характеристику основной черты научной религиозной философии Ньютона: «Но что особенно характеризует рассматриваемый период, так это — выработка своеобразного общего мировоззрения, центром которого является представление об абсолютной неизменности природы. Согласно этому взгляду, природа, каким бы путем она сама ни возникла, раз уже она имеется налицо, оставалась всегда неизменной, пока она сама существует. Планеты и спутники их, однажды приведенные в движение таинственным «первым толчком», продолжали кружиться по предначертанным им эллипсам во веки веков или, во всяком случае, до скончания всех «вещей». «Для своего бога, — по Энгельсу, — Ньютон оставил еще «первый толчок», но запретил всякое дальнейшее вмешательство в свою солнечную систему».
Ньютон, противник гипотез, аргументируя «начальными условиями» как чем-то первичным, далее не объяснимым, ввел, конечно, совершенно произвольную гипотезу, не оправдавшуюся дальнейшим ходом науки. Космогонические теории (Канта. Лапласа и др.), если и не решили задачи о начальных условиях, то по крайней мере указали принципиальную возможность решения.
Ревностный протестант Роберт Бойль оставил по завещанию средства для того, чтобы каждый год прочитывалось восемь лекций в защиту христианства против атеизма. В 1692 г. чтение этих лекций было поручено директору Тринити-колледжа Ричарду Бентлею. Бентлей решил построить свои последние две лекции на основании «Начал» Ньютона. Просмотрев «Начала» и ряд подсобных математических сочинений, Бентлей обратился непосредственно к Ньютону за разъяснением нескольких недоумении. Четыре письма Ньютона к Бенглею, написанные по этому поводу (1692–1693), содержат очень важный материал как для суждения о взглядах Ньютона на природу тяготения, так и о его религиозных воззрениях; некоторые выдержки из этих писем мы уже приводили выше. Первое письмо начинается таким знаменательным заявлением: «Когда я писал свой труд о системе мира, я направлял свое внимание на такие принципы, которые могут вызвать у мыслящего человека веру в божественное существо, и ничто не доставляет мне такой радости, как видеть себя полезным в этом отношении. Если я, однако, оказал человечеству таким образом некоторую услугу, то обязан этим не чему иному, как трудолюбию и терпеливой мысли». Далее Ньютон касается весьма важного космологического вопроса о распределении масс во вселенной. Если бы масса была распределена в пространстве равномерно, то, полагает Ньютон, благодаря всемирному тяготению она должна бы стянуться в одну сферическую массу где-нибудь в пространстве. В бесконечном пространстве должны бы образоваться бесчисленные сферы, подобные друг другу. В различии светил Ньютон видит новый довод бытия свободной, творящей воли.
Проблема распределения масс во вселенной оживленно дебатировалась лет двадцать назад, главным образом в связи с теорией относительности. Предположение Ньютона о том, что в бесконечной вселенной при справедливости закона тяготения должны образоваться бесчисленные центры тяготения (светила), может выполняться только при определенном начальном распределении масс. Обобщенный закон тяготения Эйнштейна позволяет найти иные пути решения задачи.
В письмах к Бентлею Ньютон развивает те же воззрения о «начальных условиях», о которых мы уже говорили, и категорически отвергает механическую «первичность» тяготения. Если тяготение механически необъяснимо при помощи давления или ударов, причина его, по мнению Ньютона, может быть только нематериальной. В этом последнем смысле Бентлей и понял утверждение Ньютона и излагал его в своих проповедях. Аксиоматичность, недоказуемость «принципов» позволяет Ньютону считать их первичными предначертаниями творца: «При помощи этих принципов, по-видимому, составлены все материальные предметы из твердых частиц, сочетавшихся различным образом мыслящим агентом при первом творении», — пишет Ньютон в «Оптике».
Мы живем в эпоху, когда принципы Ньютона преобразуются, обобщаются; ряд факторов, считающихся Ньютоном первичными, разлагается на более простые, и нам особенно ясна шаткость моста, перебрасываемого Ньютоном между физикой и религией. История науки достаточно ясно показывает рискованность утверждений всякого рода о принципиальных «ignorabi mus» (не узнаем).
Религиозная аргументация Ньютона была с легкостью усвоена современниками и потомками; «Начала» Ньютона были приняты (по едва ли усвоены) не только ученым миром, но и теологами и религиозно настроенными кругами. Первое английское издание «Начал» в 1729 г. в переводе, сделанном Моттом, украшено гравированным фронтисписом. Рисунок, сделанный самим Моттом, наглядно иллюстрирует ту религиозную схему Ньютона, о которой говорит Энгельс в вышеприведенной цитате. Творец вручает Премудрости циркуль и дает предначертания — «принципы», но которым и вычерчивается план вселенной.
Можно проследить длинную череду философов и ученых, усвоивших и развивших религиозные мысли и взгляды Ньютона к XVIII и XIX вв., поэтому с исторической точки зрения нельзя не считаться с огромным влиянием Ньютона и в этом отношении. Соединение примитивного механического материализма с деизмом стало стандартом для очень многих естествоиспытателей ХIХ в. Родоначальником такого мировоззрения (хотя и не в столь грубой и примитивной форме) был несомненно Ньютон, и преодоление его — великая победа диалектического материализма, устранившего, в частности, «неизменность природы» и связанный с нею «первый толчок» ньютоновой схемы.
.
Н.А. Морозов.
Откровение в грозе и буре. 2 издание М., 1907. Стр. 307–311. Приложение II.
Ньютон об Апокалипсисе
(Isaaci Nowtoni Opera guae estant omnia. Commentariis illustrabat Samuel Horsley. T. V. Londini, 1785. На английском языке. Библиотека Пулковской обсерватории)
.
Когда осенью 1905 г. я вышел из Шлиссельбургской крепости и успел немного ориентироваться в окружающей меня новой жизни, одно из первых моих предприятий было разыскать комментарий Ньютона к Апокалипсису. Великий астроном, казалось мне, не мог не заметить, что апокалиптические звери суть не что иное, как созвездия так хорошо знакомого ему неба.
Получив, наконец, эту книгу сразу в двух экземплярах — один на английском языке из библиотеки Пулковской обсерватории, а другой на латинском в подарок от Л.Ф. Пантелеева, я тотчас же принялся за их чтение. Но, к моему глубокому огорченно, Ньютон ни единым словом не дал понять, что ему известно совпадение апокалиптических зверей с созвездиями неба.
Конечно, в его время еще нельзя было точно определить положение Меркурия, Венеры и Марса за полторы тысячи лет назад, а потому и вычислить время Апокалипсиса во всех подробностях, но все же он должен был догадаться, что это книга астрологическая. Может быть, как человек глубоко религиозный, он боялся такой мысли? Это предположение невольно приходило мне в голову, читая его мистическое толкование.
В своем вступлении он говорит, что ложные апокалипсисы Петра, Павла, Фомы, Стефана и Керинфа были написаны в подражание истинному, и упоминает, что в конце IV века в Греции многие сомневались в достоверности самой книги (мы уже видели, что все это было в началe V века). Затем он сразу переходит к тому положению, что толковать скрытое самим Богом было бы безумием.
«Безумие истолкователей, — говорит он, — состояло в том, что они хотели предсказывать сроки и события, как если бы Бог уполномочил их быть пророками. Этой необдуманностью они не только осрамили себя, но и вызвали презрение к самому пророчеству. Намерение Бога было совсем другое. Он дал это пророчество, как и пророчества Старого Завета не для того, чтобы удовлетворить человеческое любопытство, позволив людям знать события заранее, но для того, чтобы после исполнения они были истолкованы самими фактами и собственное предвидение Бога, а не предвидение истолкователей сделалось явным миру». (Idem p. 449.)
Понятно, что для самого гениального человека, подходящего к Апокалипсису с этой предвзятой мыслью, все в нем должно было представляться темно и непонятно, и самые естественные сближения должны были казаться подозрительными и опасными.
«Будущее оправдает Апокалипсис, — говорит Ньютон далее, — а до тех пор удовольствуемся истолкованием того, что уже исполнилось» (p. 449).
Таким образом, совершенно оставляя в стороне всякие астрономические и астрологические сопоставления, Ньютон сразу бросается в мистику.
С этого момента все у него пошло, так сказать, кувырком, как и у всех теологов. «Стеклянное море перед Троном неба» стало представляться ему не небесным сводом, а «медным полом между дверью иудейскаго храма и алтарем»; четыре животные «полные глаз внутри и около» — не созвездиями четырех времен года, полными вечно мерцающих звезд, а «серафимами, которые появились Исаии (в главе IV его пророчества) в видении, подобном апокалиптическому» и т. д., и т. д.
Переходя к исторической части, Ньютон делается более проницательным.
«Греческая империя по эту сторону Евфрата, — говорит он, — представлена (у Даниила) леопардом и козлом, а Латинская империя по эту сторону от Греции представлена (в Апокалипсисе) зверем с семью рогами...». «В последнем разделении империи между сыновьями Феодосия (395 г.) Дракон, — продолжает Ньютон, — дал этому зверю свою силу, и трон и великую власть» (р. 467).
Таким образом, великий астроном совершенно вepно подошел как раз к 395 году, когда был действительно и написан Апокалипсис.
«Второй (двурогий зверь, священнодействующий перед зверем-империей), — говорит он далее, и тоже совершенно верно, — была православная церковь Греческой империи (the second beast which rose up aut of the earth, was the church of the greek empire: for it had two horns like those of the Lamb, p. 467)».
«Ее знак, продолжает он, был + + + (а в другом месте просто один крест), ее имя латинская и число имени ее 666 (and his (beasts) mark is + + +, and his name LATEINOS, and the number of his name 666. Page 468)».
Слова же Апокалипсиса: «ты прав Властелин: они пролили кровь невинных и провозвестников твоих и ты дал им пить кровь», Ньютон совершенно справедливо относит к нетерпимым эдиктам византийских императоров конца IV века, из которых он приводит между прочим эдикт императоров Аркадия и Гонория против несогласных с государственной церковью.
Таким образом все, в чем Ньютон видел исполнение пророчества, совершилось на самом деле до его действительного возникновения на Патмосе. Все, что было после того, как и следовало ожидать, не оправдалось. В конце своей заметки Ньютон посвящает этим последующим событиям вплоть до 1092 г. только 4 страницы и находит в них, путем натяжек, некоторые пункты согласия с разными выражениями Апокалипсиса. Но его попытки становятся здесь настолько искусственны, что приводить их было бы уместно лишь в том случае, если бы мы захотели убедиться, как теологические предрассудки способны сбить с правильной дороги самые светлые умы.
Вот, к сожалению, все, что я нашел существенного в толковании великого астронома на Апокалипсис. Мистицизм совершенно закрыл своей темной пеленой его обычно проницательные глаза и не дозволил ему разъяснить людям прекрасные, поэтические описания звездного неба, рассыпанные по всей замечательной книгe Иоанна.
На астрономический способ определения многих из христианских праздников указывает то, что рождение Богородицы дано в сентябре, когда солнце находилось в созвездии Девы, рождение Христа — в декабре, когда в полночь проходить через меридиан группа звезд в созвездии Рака, называемая «Ясли», в соответствии с легендой о рождении Иисуса в яслях и т. д.
.
[1] I. Newtoni Opera. Londini, 1785. Т. V, p, z) 4r.
.
[2] „Imp. Arcad. et Honor. A. A. Aureliano Proc. Africae: Hereticorum vocabulo continentur, et latis adversus eos sanctionibus debent succumbere, qui vel levi argumento, a judicio catholicae religionis et tramite detecti fuerint deviare: ideoque experientia tua Euresium haereticum esse cognoscat. Dat i i i Non. Sept. Constantinop. Olibrio et Probino Coss. A. C. 395. Однако пометка «395 г. от Р. X.» указывает на вставку переписчика — так как время рождения Егошуа-Ииcyca еще не было тогда известно и его вычислили потом, по видимому, тоже «по звездам».

Наиболее важное из них — часто цитируемая Ньютоном хроника Евсевия, давшего на основании Манефона и греческих историков связную хронологию библейской, древневосточной и греческой истории. Его целью было привести в гармонию библейскую и «языческую» хронологии; но, к нашему счастью, он в принципе только механически соединял ту и другую хронологии, где это только возможно было, не противореча прямо библейским свидетельствам. Вот почему хроника Евсевия, за утратой многих более древних источников (например, Манефона), остаётся весьма важным хронологическим источником до наших дней. Что касается остальных христианских писателей, то нет нужды останавливаться на каждом из них; это серое однообразное бездарное чтиво, с одними и теми же общими установками:
1. Всё, что сказано в Библии, включая и мелочи,  — святая непререкаемая истина. Из языческой мудрости можно сохранить только то, что не противоречит Библии и Евангелию; всё остальное — от лукавого.
2. Первоначально все люди инстинктивно чтили единого истинного бога и руководились его заветами, вложенными в душу от рождения, но наущению дьявола, человек впадает в языческую мерзость и начинает поклоняться идолам. Эти языческие боги — либо черти, злые губительные духи, враги рода человеческого, которых надо искоренять, либо праздное измышление.
Не удивительно, что Евгемер и евгемеризм вообще были весьма на руку христианским писателям: ведь он на основании подлинного документа — стэлы, поставленной Зевсом в Панхае, доказал, что Зевс был только царем, добившимся божеских почестей. Правда, уже в древности поняли, что сочинение Евгемера — только литературная фикция, политический роман; но это прошло мимо ушей христианских писателей, которые уже не были в состоянии разобраться в таких тонкостях, тем более что и Диодор (VI, I, 9) принимал рассказ Евгемера за историческую истину. Если древние справедливо обвиняли Евгемера в безбожии, то это с точки зрения христианских писателей было лучшим комплиментом для него — ведь он отрицал существование «языческих» богов, сиречь дьяволов. Христианские писатели награждают Евгемера почетным названием istorikos10 и широко применяют в своей аргументации сообщенные им «факты». Так Лактанций (de ira, 9, inst. I, 2), переписывая из Цицерона список безбожников (aqeoi), вычеркивает из него без всяких оговорок Евгемера, а Климент Александрийский (Protrepticus, II, 24), характеризует Евгемера как «человека добродетельной жизни» (sofronos bebiokos) и видит в нём предшественника «истинного знания».11
Таковы были предпосылки науки о древней истории в XVII и XVIII вв.
II
XVII и XVIII века характеризуются появлением целого ряда трудов па древней мифологии, хронологии и истории. Мы уже говорили выше о тех причинах, которые делают эти труды устаревшими и ненужными для научной работы в наше время. Но если из этих работ можно почерпнуть лишь очень немного для изучения древности, то они очень важны как подготовительная стадия для того переворота, который был произведен в науке в начале XIX в.
Античная мифология и история в эту эпоху рассматривались почти исключительно как вспомогательная богословская дисциплина, нужная для того, чтобы лучше понять свидетельства Библии и Евангелия. Уже в это время, главным образом, на континенте, были люди, которые относились скептически к библейским и евангельским чудесам, так называемые деисты; против них направлены полемические стрелы ряда писателей того времени, в том числе и Ньютона. Но в основном авторитет священного писания ещё не подвергался никакому сомнению; вопрос шёл только о его истолковании, а здесь спор шёл по линии борьбы католичества с протестантизмом. С ортодоксальной католической точки зрения ветхий завет для христианина — вещь второстепенная, устаревшая с появлением нового завета. Постановления соборов и папские буллы — это главный источник истины; Библия есть непререкаемый источник лишь постольку, поскольку он не противоречит «Новому завету». Наоборот, лозунгом протестантов было: «Назад к Библии!»; изучение библии, этой данной богом Моисею книги,  — основное богоугодное дело христианина. Только слова иудейских пророков и христианских апостолов представляют собой божественные откровения; постановления соборов и пап исходят от таких же людей, как все другие люди, и с ними надо считаться лишь постольку, поскольку они правильно толкуют божественные откровения. Радикальное протестантство этого времени было весьма близко к еврейскому правоверию, к правоверию фарисеев. Библия богооткровенна, и, значит, в ней каждое слово истинно: это — аксиома, не нуждающаяся в доказательстве. Библия была, таким образом, превращена в пробный камень, при помощи которого производилась оценка всех сообщений древневосточной и раннегреческой истории.
К сожалению, по условиям военного времени я лишён возможности даже просмотреть эту литературу и дать здесь ее аутентичную характеристику; я вынужден в основном довольствоваться сведениями, приводимыми в книгах Авг. Бека, основоположника и патриарха науки XIX в., и в новой работе П. Азара.12
События из мифологической истории Греции во всех этих книгах излагаются, как исторические факты,  — авторы довольствуются лишь небольшими рационалистическими исправлениями. Евгемеризм был впервые широко применён при толковании античных мифов Леклерком (Jean Leclerc = Joannes Clericus) в его работе по методологии филологической науки уже в 1696 г.13 и оставался в моде, главным образом, во Франции вплоть до середины XVIII в. Курс мифологии, написанный в 1739–1740 гг. Банье14 и бывший в то время настольной книгой по этому вопросу, всецело стоит на той точке зрения, что мифы — это своеобразно искажённая история.
Другой характерной чертой всей этой литературы было стремление, выделив из всех «языческих» религий поздние добавления и искажения, обнаружить в них подлинное монотеистическое ядро. Эта теория вполне совпадала с библейским рассказом, по которому до Ноя всё человечество составляло единую семью, говорившую на одном и том же языке и усвоившую себе путём божественного внушения общечеловеческие принципы и заповеди еврейской религии. Многобожие же было, по мнению этих учёных, поздним видоизменением монотеистической религии, дьявольским наваждением.15 Характерно, что и сам знаменитый Авг. Бек, с презрением отметающий эту ненаучную теорию, в сущности очень недалеко от неё ушёл. Вся разница между ним и его предшественниками в сущности лишь в том, что он считает первичный монотеизм характерным лишь для индоевропейских, арийских народов, а остальные народы оставляет погрязать в идолопоклонничестве с самого их появления на свет: богоизбранничество евреев здесь заменено богоизбранничеством «арийцев».16
Третьей характерной чертой этой литературы была попытка обосновать ряд положений лингвистическими спекуляциями, прежде всего толкованием собственных имён. При этом материал брался, главным образом, из малоизвестных языков, благодаря чему возможны были самые смелые сопоставления и комбинации. Больше всего злоупотреблял этим приёмом Бохарт — один из главных авторитетов для Ньютона, Ньютон цитирует его шесть раз.17
Наконец, наиболее характерной чертой для разбираемой нами литературы был повышенный интерес к хронологии. Этот интерес также объяснялся, главным образом, богословскими соображениями: было очень трудно увязать сообщения Библии с античной хронологией; выходило, что египтяне и вавилоняне много древнее евреев и что библейская датировка сотворения мира, разделения языков и потопа противоречит действительности. Необходимо было найти противоречия и ошибки в датировке, принятой у античных писателей — у Геродота, Манефона, Бероса, Диодора, – и доказать, что евреи действительно самый древний народ в мире; для этого надо было по возможности сократить древневосточную, прежде всего египетскую, хронологию. Ньютон цитирует целый ряд хронологических трудов: Маршэма,18 Петавия,19 Скалигера,20 Вазея.21 Кроме этих существовал ещё целый ряд хронологических трудов, которые были очень популярны во время Ньютона и которые, как указывает его комментатор Горслей, были частично привлечены им, хотя он и не находил нужным на них ссылаться; таковы работы Конрингия,22 Додуэлля,23 Тэля,24 Джэксона,25 Перизония,26 Торнелия, Ушера.27 Все эти работы основаны на предпосылке о непререкаемости библейской хронологии. Даже Перизоний, который в области древнейшей римской истории произвёл настоящую революцию,28 подвергнув критическому разбору и отвергнув ряд мифологических рассказов о древнейшей истории Рима,29 в своей книге о Египте и Вавилонии в общем идёт теми же путями, что и его современники. Необходимость сокращения египетской хронологии диктовалась такими соображениями. Фараоны до саисского времени были распределены у Манефона (как это было известно из Евсевия) на 25 династий; для каждой династии было указано число фараонов и число лет правления. Даже если откинуть фараонов-богов, получалось, что первые смертные фараоны правили много раньше, чем был, согласно Библии, создан мир. Чтобы выйти из этого затруднения, прибегали к различным способам. Одни, например Дж. Маршэм, утверждали, что многие из этих династий правили не одна за другой, а одновременно, в разных частях Египта; таким путём достигалось большое сокращение. Другим путём, применённым уже в древности, было отожествление разных фараонов и выбрасывание промежуточных фараонов, как выдуманных из национального тщеславия с целью удлинить хронологию. Мы видели, что уже Иосиф отожествил Сесостриса с Шешонком; из учёных XVII в. по этому пути пошли Конрингий, Торнелий и тот же Маршэм в уже указанных выше трудах. Ньютон на стр. 55 (I, 20) для придания большего веса своим выкладкам ссылается на Маршэма .как на своего предшественника "Our great chronologer, sir John Marsham, was also of opinion that Sesostris was Sesac". Маршэм был первоклассной знаменитостью в его время; потомство оценило Маршэма иначе, и его имени даже нет в «Британской энциклопедии».
Прежде чем перейти непосредственно к Ньютону, скажем ещё о попытках обосновать библейскую хронологию астрономическими соображениями. Здесь Ньютон также не был пионером: уже иезуит Петавий в его указанной выше книге «De doctrina temporum», трижды цитированной Ньютоном, относил, на основании астрономических соображений, поход аргонавтов к 37-му году после смерти царя Соломона; другой труд того же автора, вышедший в 1633 г., «Rationarium temporum» имеет яркую иезуитскую окраску, обнаруживая истинные цели научной работы Петавия.
Любопытно, что попыток написать связную историю древности с точки зрения этих установок сделано не было. Мне известен по названию только один такой труд — это книга Стэньэна,30 оставшаяся для меня, к сожалению, недоступной.
Из сказанного, конечно, не следует, что во времена Ньютона в Англии вовсе не было людей, начисто отрицавших всё чудесное и сверхъестественное как в греческой и египетской мифологии, так и в Библии и Евангелии. Мы уже говорили о французских деистах. На такой же точке зрения стояли и в Англии некоторые люди, например, автор памфлета, выпущенного в 1695 г. в Лондоне под псевдонимом «магистр искусств L. Р.». Здесь автор указывает на целый ряд ошибок, нелепостей и противоречий в книге Бытия (например, Каин говорит: «Меня может убить всякий, кто меня встретит»,  — значит, тогда существовали уже какие-то люди, а между тем, по Библии, существовали только Адам и его сыновья) и приходит к выводу: «История персов, мидян и ассириян — это нагромождение нелепостей; такова же и Библия». Ее надо относить ... «к восточным сказкам».30а Одной из основных задач книги Ньютона и была борьба с этими неверующими: путём устранения противоречий в древней истории и нового толкования отдельных мест Ньютон (как и Локк) хотел спасти веру в божественное откровение и библейские чудеса в непререкаемость Библии в целом.31 Однако в исторической литературе того времени атеисты и деисты не оставили и по цензурным условиям не могли оставить сколько-нибудь значительного следа. Интересно, отметить, что церковь считала религиозных реформаторов гораздо более вредными, чем прямых атеистов.32 Галлею, несмотря на его открытый атеизм, в конце концов дали кафедру в Оксфорде, не потребовав от него отречения от заблуждений. Наоборот, когда горячий поклонник системы Ньютона, математик Уистон (Whiston) открыто и публично выступил с пропагандой возвращения к первобытному христианству и с отрицанием догмата триединства божества, он был изгнан из Кэмбриджского университета как «неисправимый еретик». Характерно, что этот протест против «новшества» христианской церкви у Уистона (как и у Ньютона) шёл рука об руку с слепой верой в непререкаемость Библии. Уистон выпустил книгу под заголовком: «Новая теория земли, от её начала до конечного уничтожения всех вещей, в коей доказывается, что сотворение мира в шесть дней, всемирный потоп и всемирный пожар (в конце мира), как всё это изложено в священном писании, вполне согласуется с разумом и философией».33
III
Ньютон, как и Уистон, был теснейшим образом связан с учёными этого протестантского направления; он был одним из их среды.34 В детстве Ньютон воспитывался в религиозной атмосфере; когда он вырос, он решил посвятить себя священнической деятельности.35 И впоследствии, когда он писал свои «Principia» и «Оптику», он вовсе не имел в виду доказать, что в мире господствует механическая закономерность: наоборот, он хотел раскрыть природу бога и показать, как мудро устроил бог мир, сделав излишним свое непрерывное вмешательство в ход вещей.36 Ньютон не только не думал отрицать возможность чудес и пророчеств, но считал, что на первой стадии мировой истории бог постоянно должен был прибегать к чудесам и приостанавливать действие законов природы, чтобы демонстрировать людям свое всемогущество, тогда как в наше время это излишне. Итак, «Principia» и «Оптику» Ньютон посвятил изучению законов, на основании которых бог управлял уже готовым миром. Хронологический же его труд должен был показать, как создавалось человеческое общество в ту эпоху, когда бог ещё приходил в тесное соприкосновение с людьми, открываясь им в чудесах и пророчествах: отдельных людей он одарял чудесной силой, при помощи которой эти люди могли изменять движение светил и приостанавливать действие естественных законов. Эта сила была отнята у людей, после того как откровение было дано людям полностью через смерть и воскресение помазанника божия.37 Итак, люди, действительно, когда-то обладали даром пророчества; когда-то в мире, действительно, происходили чудеса, нарушавшие естественные законы. Поэтому ничто не препятствует тому, чтобы в Библии всё с начала до конца было истиной. Подобно тому, как в основу своих «Principia» Ньютон кладёт как аксиому закон инерции, так в его историческом труде такой же исходной аксиомой является непререкаемость Библии. Задача историка состоит в том, чтобы привести всю гражданскую историю в согласие с историей священной.38
Но признавать непререкаемость Библии ещё не значит признавать непререкаемость дошедшего до нас текста Библии. Священен лишь текст, написанный в ту эпоху, когда бог ещё открывался непосредственно людям; изменения, внесённые в этот текст в более позднюю эпоху, от кого бы они ни исходили, есть лишь человеческие изменения, а не божие откровения. Поэтому задача серьёзного историка и верующего христианина — одна и та же: восстановить Библию в том виде, какой она имела в ту эпоху, когда она была дана людям как откровение.
Любя человечество, бог не стал бы открываться людям в туманных, запутанных и спорных выражениях: слово божие может поражать нас своей чудесностью и сверхъестественностью, но оно не может не быть ясным. Эту мысль Спинозы проповедует и Ньютон. То, что не ясно, запутано, что не может быть понято разумом, то не от бога. Так, по поводу, стиха 7 «Послания апостола Иоанна», который Ньютон справедливо считает подложным (см. ниже, стр. 288), он говорит: «Пусть тот, кому это по силам, найдёт здесь логический смысл. Я этого сделать не умею. Говорят, что наш собственный разум не в состоянии определить, что есть священное писание, а что не является им. Что касается мест, не вызывающих никаких споров, я согласен с этим; но в спорных местах я предпочел бы ограничиться тем, что я могу уразуметь. Для взбалмошной и суеверной части человечества характерна как раз страсть ко всему таинственному и непонятному, и поэтому этим людям нравится больше всего то, что они меньше всего понимают».39 Всё это — те принципы, которые легли в основу протестантского движения, те принципы, с которыми ожесточённо боролась католическая церковь. Не удивительно, что Ньютон теряет спокойствие и уравновешенность учёного, когда говорит о католической церкви: он пылает негодованием и возмущением. Цель разбираемой здесь его работы поэтому не только борьба со скептиками, которые в его время начали уже сомневаться в чудесах и пророчествах Библии, но и замена авторитета римской церкви авторитетом подлинного текста Библии.40
Если Ньютон однажды сказал, что историей он занимается в часы отдыха от работ по математике и физике, то этих его слов, как давно уже указали исследователи, нельзя принимать всерьёз. Своей хронологией он начал заниматься много ранее 1690 г., когда его труд был в основном готов,41 и занимался им до самой своей смерти. Прежде чем приступить к этому труду, Ньютон проделал огромную предварительную работу. Достаточно просмотреть цитаты, ссылки и полемику, содержащуюся в его труде, чтобы убедиться, что он был глубоко начитан и в Библии, и в христианской литературе и в античных авторах; каталог его библиотеки содержит большое количество книг классических и богословских. «Можно не сомневаться, замечает Мор,42 что он приобретал эти книги для того, чтобы изучать их: на него не походило, чтобы он стал тратить деньги на книги только для показа». В течение всей своей жизни Ньютон непрерывно читал книги по истории и филологии и постоянно делал себе заметки и выписки: он оставил множество листов бумаги с материалами по этому вопросу.43 И тем не менее, он всё время считал, что его труд ещё не готов, что это только предварительный набросок. Только краткий эксцерпт своей работы. «Краткую хронику первых событий в Европе, о которых сохранились воспоминания, до завоевания Персии Александром Великим»44 он по просьбе принцессы Уэльской дал в пользование Конти, благодаря нескромности которого это произведение с примечаниями и полемическими замечаниями Фрэрэ (Freret) было опубликовано во французском переводе.45 Ньютон, возмущённый этим, опубликовал в том же году резкий полемический ответ на замечания Фрэрэ,46 а сам продолжал неустанно работать над своей «Хронологией». Перед самой смертью, имея 81 год от роду, он три года, не отрываясь, сидел и неустанно переделывал свою «Хронологию», пока не придал ей исправный, по его мнению, вид; однако она увидела свет только после его смерти.47
Как мы говорили уже, Ньютон с энтузиазмом примкнул к протестантскому движению. Борьба с римской церковью – одна из основных целей его работы: «хронологические и богословские произведения Ньютона были одной из главных движущих сил в остром конфликте между протестантизмом и романизмом (католицизмом) в Англии».48 Он стремится показать, что власть, доставшаяся в удел римской церкви, не дана ей богом, а узурпирована ею. Мы говорили уже, что эпоха чудес и пророчеств окончилась, по мнению Ньютона, с нисхождением на землю Христа. Поэтому постановления соборов и папские буллы имеют для верующего человека не большее значение, чем постановление всяких иных земных властей. «Слово императоров, королей и князей — от людей. Слово соборов, епископов и священников – от людей. Слово пророков — от бога, и в нем заключена вся религия, причём Моисея и апостолов я тоже считаю пророками. Но если ангел придет с неба, чтобы проповедовать какое-либо иное Евангелие, чем то, что нам дали пророки, то пусть он будет проклят».
Показательно, что в четвёртом звере пророчества Даниила Ньютон видит Римскую империю, а в малом роге этого четвёртого зверя предсказание о римской церкви.49
Все ужасы, которые рассказаны об этом «малом роге» в пророчестве Даниила, Ньютон относит к римской церкви и для этой цели даёт подробный обзор ранней истории церкви и её отношений со светской властью, причём проявляет поразительную эрудицию в этих вопросах. Но основная его задача — показать, что уже Даниилом было предсказано крушение папской власти и грядущее господство святых на земле.50 В самом начале трактата «О двух замечательных искажениях текста священного писания»51 мы читаем такие замечательные слова о практиковавшихся римской церковью с благочестивой целью подделках текста Библии: «Для вас, хорошо знающего те многочисленные злоупотребления, которые применяли господа из римской церкви, вряд ли будет лишним убедиться ещё на одном примере в том, что общеизвестно... Если мы выступаем с протестом против благочестивой лжи (pia fraus) Римской церкви и считаем своим религиозным долгом презирать и отвергать все подобные приёмы, то мы должны признать, что попустительство таким приемам с нашей стороны является ещё большим преступлением, чем со стороны папистов, которых мы так ругаем за это; поступая так, они действуют согласно своим религиозным взглядам, а мы — вопреки нашим взглядам».52 Не удивительно поэтому, что Ньютон уделяет много внимания истории Никейского собора, постановления которого имели первенствующее значение для формирования католической религии. Он показывает, что постановления этого собора были приняты под давлением императора и благодаря коварным махинациям Афанасия; поэтому авторитет его у католиков совершенно незаслуженный.53
Ньютон не только принадлежал к протестантской оппозиции против католической опасности: он принадлежал к крайнему, радикальному крылу этой оппозиции. Мор окончательно и с несомненностью показал,54 что Ньютон был близок к так называемой арианской ереси, он был унитаристом, отрицая основной христианский догмат триединства божества. Таким образом, он был единомышленником Уистона (выше, стр. 284); но в то время как Уистон открыто проповедывал свои взгляды, желая принять мученическую кончину, Ньютон искусно вуалировал их, делая упор на научную, филологическую сторону вопроса. Он делал это отчасти из отвращения к полемике и к научным спорам, отчасти же просто из боязни, не желая подвергнуться участи Уистона, тем более что по закону за упорствование в унитаризме грозило ещё более строгое наказание — тюремное заключение.55
Отрицание триединства божества Ньютон обосновывал филологическими и логическими соображениями:
1) Он доказывал в уже цитированной статье «О двух замечательных искажениях текста Писания», что стих 7 «Послания апостола Иоанна»  — поздняя подделка — факт, ставший теперь прочным достоянием науки (см. ниже, стр. 288), что в стих 16 «Послания Тимофея» внесено сторонниками триединства божества небольшое изменение в одном слове (в этой аргументации Ньютон имел предшественником Симона: см. ниже, там же). А эти места являются единственными в «Евангелии», содержащими догмат триединства.56
2) В неопубликованной до сих пор, но известной мне по цитатам в книге Мора рукописи Ньютона приводятся и логические возражения против триединства: «Сын назван "словом", значит он не бог, а только как бы рупор бога, через который бог обращается со своим словом к людям; так как Иисус был зачат богом, то он не мог существовать до зачатия, а следовательно, не извечен, подобно богу; так как сказано, что отец превыше сына; так как сказано, что сын не знал своего последнего часа; так как сын получил всё от отца; так как сын мог быть облечён в бренную плоть».57
На основании всех этих соображений Ньютон приходит к выводу, что Иисус — один из пророков божьих, пророк, наиболее любимый богом и обладающий наибольшей духовной силой и наибольшим пророческим даром. В той же неопубликованной рукописи Ньютон писал: «Иисус Христос — это пророк; единственный из пророков, которому бог открылся сразу и который поэтому и называется Словом Бога... Поэтому он в смысле, употребляемом в писании,58 называл себя богом, не совершая этим богохульства; тем более он имел право называть себя сыном божиим».59
Существование святого духа как особой отделённой от бога ипостаси Ньютон отрицал совершенно, а в Иисусе видел только одного из пророков. В связи с этим Ньютон категорически отрицал, что в книге Даниила содержится предсказание пришествия Христа.60
Издание полного собрания сочинений Ньютона было поручено епископу Горслею, который и выпустил Opera omnia в 1785 г. (по этому изданию мы и цитируем Ньютона), с обширными подстрочными примечаниями. Горслей не мог не включить сочинения «О двух искажениях текста Писания», так как оно уже получило широкое распространение в рукописном виде. Но в комментарии он пишет с возмущением: «Содержащуюся здесь инсинуацию, будто учение о триединстве не вытекает непосредственно из слов, предписанных обрядом крещения, мы не ожидали бы найти у писателя, который не был социнианцем» (социнианцы — унитаристская ересь, считавшаяся ещё более вредной, чем арианство). Что же касается других рукописей Ньютона, где учение унитаристов аргументировано ещё более открыто, то Горслей вовсе не нашёл нужным включить их в полное собрание сочинений Ньютона; они впервые опубликованы в выдержках Мором.61 Как указывает Мор (стр. 641–642) еще в середине XIX в. церковь (в лице епископа салисберийского) позволяла себе вмешиваться в вопросы издания биографии Ньютона, препятствуя опубликованию фактов, доказывающих, что Ньютон не принимал догмата триединства.62
Вследствие отрицания основных догматов христианской веры точка зрения Ньютона (как и многих других протестантов) оказывается более близкой к точке зрения еврейских раввинов, чем католических богословов, почему не удивительно, что для него по существу основной священной книгой было не Евангелие, а Библия. Вот почему реабилитация Библии, доказательство её непогрешимости стало для Ньютона основной задачей. Вот почему он неустанно трудился всю вторую половину своей жизни над трудом по древней хронологии. «Из случайных упоминаний о нееврейских государствах, вкрапленных в еврейскую историю, из тщательного изучения классических авторов и туманных астрономических указаний древних Ньютон нашёл возможность, проверяя их путём перекрестного опроса, построить связную хронологию других великих государств, и эта хронология была, по его мнению, вполне точной».63
Ньютон умирал в твёрдой уверенности, что и в области древней хронологии он достиг таких же точных и обоснованных результатов, как в механике. На чём основывается эта уверенность и в чем причина его ошибок, мы скажем в конце следующей главы, а сейчас остановимся еще на критике античных текстов у Ньютона.
Мы видели уже, что словом божиим Ньютон считал священное писание лишь в том виде, в каком оно было изречено богом. Он знал, что в это слово божие впоследствии людьми, не бывшими пророками божиими, были внесены, иногда недобросовестно, изменения. Поэтому критика текста писания была для него, как мы уже говорили, вопросом не только научной, но и религиозной совести.
В этом случае Ньютон был прямым продолжателем первых критиков библейского текста, знаменитых вольнодумцев Спинозы и Р. Симона. Спиноза в своем Tractatus theologico-politicus ставил критике библейских книг как раз те же задачи, которые филологи тогда ставили критике текста «языческих» авторов; кроме того, он требовал, чтобы были выяснены условия творчества автора каждой библейской книги и политическая роль его,  — по какому случаю и для кого он ее писал и как отдельные книги были собраны в единый корпус. Это, впрочем, были лишь добрые пожелания; осуществил их правоверный католик Р. Симон (1638–1712). На основании детального филологического изучения он пришел к выводу, что Моисей был автором только законов и заповедей; всё остальное — оформление, добавления, сокращения и т. д.  — дело рук ряда поколений учёных-пророков. В течение долгого времени листы рукописей библейских книг перепутались, при переписке вкрались ошибки и нелепости, различия в языке и стиле, повторения, противоречия, неудачные попытки согласования и т. д. Впрочем, речь идет только о мелочах: все эти ученые-пророки писали, как и Моисей, под непосредственным наитием духа божия; поэтому Библия в целом содержит лишь святую истину. Симону пришлось сжечь все свои рукописи; его книга еще до выхода была осуждена и внесена церковью в Index librorum prohibitorum. В 1678 г. всё издание было в Париже изъято и уничтожено; но в библиотеке Ньютона имелся экземпляр второго роттердамского издания.
Знакомясь с ньютоновым разбором истории текста двух мест из «Посланий апостольских», мы убеждаемся, что и Ньютон вполне владеет приёмами научной филологической критики текста. Стих 7 «Послания Иоанна» он считает, как и Симон, позднейшей вставкой из следующих соображений: он указывает, что этот стих не встречается в текстах, более древних, чем 385 год, и никогда не цитируется у более ранних христианских писателей, хотя мы и ожидали бы в ряде мест такой цитаты. Но наиболее важный довод: во время дебатов на Никейском соборе в 325 г. между сторонниками и противниками триединства первые ни разу не ссылаются на этот стих, хотя он сразу же положил бы конец спорам, ибо здесь чёрным по белому сказано: «Ибо есть трое единомышленных в небе: отец, слово и святой дух, и эти трое суть одно». Очевидно, в 325 г. этот стих еще не читался в Евангелии, а был подделан после этого года тринитарианцами, чтобы обосновать их новый догмат текстом священного писания. В стих 16 «Послания Тимофея» было, по мнению Ньютона, внесено лишь небольшое изменение: вместо o написали q, что является сокращением слова o qeoz и даёт нужный для сторонников доктрины триединства текст; но все тексты и цитаты ранее V в. дают чтение "o".65
Ньютон прекрасно понимал, таким образом, как ведётся критика текста. К сожалению, он плохо знал, как указывает и Мор, греческий язык; обычно он пользовался латинским переводом, обращаясь к греческому тексту только в сомнительных случаях. С другой стороны, он так увлекался своей теорией, что из всех разночтении и толкований склонен был, не задумываясь, отдать предпочтение тому, которое наиболее соответствовало его теории.
Вот примеры недостаточного знания языка. У Павсания (V, 18,7) в рукописях читается: Kuyelo kai tois progonois ekton hn genos ex archs Gonoushs ths Sikuonos. Ньютон (стр. 47; I, 14), не задумываясь, переводит это место так: «При Кипселе и предках было шестое поколение от начала, от Гонуссы, дочери Сикиона». Такой перевод, однако, невозможен, ибо genos никогда не означает «поколение», а «род» в целом; Гонусса — это не женщина, а название города. Однако данный Ньютоном перевод был очень удобен для его теории, ибо, приняв, что Кипсел правил около 654 г. и прибавив сюда на 6 поколений 180 лет, он получал для Гонуссы и её отца Сикиона 834 год, что вполне подтверждало его теорию. В действительности текст этот в дошедшем до нас виде вообще смысла не даёт.65а
Тем же недостаточным знакомством с греческим языком обусловлено у Ньютона следующее недоразумение (стр. 65, I, 30). Он утверждает, что керкирцы приписывали изобретение астрономического глобуса Навсикае, ссылаясь при этом на Свиду (s. v. Anagallis). Ему, очевидно, не известно, что слово sfaira, кроме смысла «сфера, небесный глобус», имеет еще гораздо более простой и употребительный смысл «мяч», гораздо более подходящий для юной царевны феаков, чем занятие астрономией. Как известно, Навсикая была выведена Гомером и Софоклом играющей в мяч. Приводимое Ньютоном место Свиды другого толкования, впрочем, и не допускает: «У Гомера выводятся пляски — и пляски жонглеров, и пляски с мячом (dia ths sfairas) ... изобретение мяча керкирская женщина-грамматик Анагаллида приписывает Навсикае ..., ибо её одну из всех героинь Гомер выводит играющей в мяч (sfairizousan)». He понятно, как можно получить какой-либо смысл в этой фразе, если переводить sfaira – «астрономический глобус». Но Ньютону такой перевод был необходим, чтобы показать, что расцвет занятий астрономией в Греции относится ко времени похода аргонавтов.

V
Поскольку результаты, достигнутые Ньютоном, были лишь приближёнными (он исходил из средней длительности царствований), они нуждались ещё в дополнительной проверке. Ньютон и провел такую проверку, исходя из, казалось бы, вполне объективных и научных астрономических соображений. Этим астрономическим выкладкам Ньютон посвящает целых 20 страниц (55–75) первой части своей работы. Исходным пунктом для этих вычислений является замечание Евдокса (у Гиппарха, Phaenomena, II, 3) что на сферах (астрономических глобусах) древних точка весеннего равноденствия находилась в середине созвездий Овна, Рака, Скорпиона и Козерога. Вследствие предварения равноденствий, открытого тем же Гиппархом и впервые научно объяснённого Ньютоном в 1686 г., точка весеннего равноденствия перемещается примерно на 50" в год. Положение точки весеннего равноденствия при Ньютоне, в 1689 г., отличалось от этого положения, начертанного на сферах древних, на З6°44'. Разделив З6°44' на 50" Ньютон получил, что «сфера древних» была составлена за 2627 лет до 1689 г. или за 938 л. до н. э. (стр. 71, I, 34).
Не будучи астрономом, я не берусь судить, насколько убедительно это рассуждение. Мор указывает (стр. 620–621), что, по мнению нынешних астрономов, которых он консультировал по этому вопросу, наблюдения, о которых сообщает Гиппарх, были «слишком неопределенными (too vage), чтобы ими можно было пользоваться как основой для хронологии».
Но допустим, что эти вычисления точны. И в этом случае, они, казалось бы, ничего не дают, так как мы не знаем, при каких обстоятельствах была составлена эта сфера древних.
Ньютон пытается выяснить эти обстоятельства, кладя в основу унаследованный им у древних метод рационализации мифов, ибо мифы он, как мы говорили, считал изложенными в поэтической форме историческими фактами.
Климент,81 ссылаясь на какую-то древнюю поэму «Titanomachia» говорит, что кентавр Хирон и его дочь Гиппо начертили «фигуры Олимпа» (schmata Olumpou). По мнению Ньютона (стр. 62), schmata Olumpou — это астеризмы, и речь здесь идет о «сфере», о небесном глобусе. А следовательно: Евдокс, говоря о «сфере древних», имел в виду сферу Хирона, одного из участников похода Аргонавтов.
При нашем отношении к мифам нас не может не поразить крайнее легковерие Ньютона. Кентавр Хирон, получеловек, полулошадь,  — конечно, личность чисто мифическая; если бы даже автор какой-то «Титаномахии», мифологической поэмы, и приписал ему изобретение небесного глобуса, то это не имело бы никакого исторического значения, тем более что нет никакого основания думать, что Евдокс имел в виду именно эту «сферу». Но для Ньютона не существовало пропасти между мифологией и историей. Для него и то и другое — история. Мы имеем только два свидетельства об астрономических занятиях в древнейшей Греции: приведённое свидетельство о Хироне и свидетельства Геродота и Диогена Лаэрция о Фалесе. Но Фалес жил, как известно, приблизительно за 600 л. до н. э. (стр. 72, II, 36); поэтому положение эклиптики, соответствующее 938 году, из его трудов почерпано быть не могло. Значит, заключает Ньютон, оно соответствует глобусу Хирона.
Так подходил к вопросу не только Ньютон, но и все его современники. Епископ Горслей, критикующий Ньютона в примечаниях к его книге, не возражает против вывода Ньютона по существу: он только указывает (и справедливо), что приводимая Климентом цитата из «Титаномахии» ничего не говорит о «сфере», т. е. астрономическом глобусе (прим. к стр. 62). Здесь мы читаем:
Смертных... Хирон по пути справедливости вел, указав им
Правила клятв, утолительных жертв и фигуры Олимпа.82
О дочери же Хирона Гиппо сказано, что она умела
Пророчествуя, предрекать грядущее
Иль по восходам звёзд его угадывать.
Из этих мест Горслей сделал справедливый вывод, что под schmata Olumpou разумеются какие-то астрологические таблицы для гадания по звёздам, а никак не астрономический атлас.
Еще более наивно рассуждение Ньютона о том, что царевна феаков Навсикая впервые познакомила греков с астрономическим глобусом, причём, по его мнению, она научилась сооружать его от аргонавтов. Мы указали уже выше (стр. 322), что в цитируемом Ньютоном месте речь идёт не об астрономическом глобусе, а о мяче, который, как и небесный глобус, назывался у греков «сферой».
Ньютон старается подтвердить свой вывод и косвенным путём. При каких условиях возникает астрономия? Она возникает из непосредственных потребностей мореходного дела. При плавании на близкое расстояние вдоль берега в астрономии нет нужды. Она должна была возникнуть при первом большом морском походе в отдалённые страны, а таким походом был поход аргонавтов.
Действительно, восклицает Ньютон, если мы взглянем на карту звёздного неба и переберем названия звёзд, то увидим, что все они теснейшим образом связаны с походом аргонавтов и могли быть даны только аргонавтами (стр. 65, I, 30)!
Вот эти звёзды: Овен (баран)  — это тот златорунный баран, за которым плыл Ясон; Телец (бык)  — это тот бык, которого укротил Ясон; близнецы Кастор и Поллукс — оба они аргонавты; Лебедь — этот тот лебедь, в образе которого Зевс сошелся с матерью Кастора и Поллукса Ледой; Дракон — это тот неусыпный дракон, который сторожил золотое руно; Кубок — это кубок Медеи; Ворон — это тот ворон, который сидел на корме корабля, предрекая смерть; Хирон — аргонавт с его Алтарем и Жертвой; Геркулес — аргонавт, с его Копьём и Орлом; Лев — тот, которого он убил; Арфа — аргонавта Орфея; Орион — охотник, сын Нептуна, со своим Псом, Зайцем и т. д. Можно себе представить восторг Ньютона, когда из названий созвездий он убедился в правильности своего предположения, что астрономия впервые изобретена для практических нужд мореплавателями-аргонавтами!
Мы, однако, склонны отнестись скептически к этому открытию. По принципу синхронизации древние сгруппировали вокруг похода аргонавтов значительную часть героев до-троянского времени. Что ещё оставалось не присоединённым сюда, присоединилось в результате хронологических манипуляций Ньютона. Многие объяснения Ньютона являются к тому же натянутыми, это — результат увлечения поразившей его идеей. Почему баран и бык именно те баран и бык, о которых говорит легенда о Ясоне, почему лебедь обязательно тот Лебедь, который сошелся с Ледой, а ворон тот, который сел на корму Арго? Многие названия, вдобавок, выдуманы впервые в эллинистическое, а некоторые лишь в новое время и античности вообще не известны, как, например, название созвездия Геркулес. Поэтому на нас это сближение уже не производит такого впечатления, какое оно произвело на самого Ньютона...
Из всех этих рассуждений Ньютон делает решительный вывод (стр. 75, I, 40): «Итак, соображения, основанные на наблюдениях античных астрономов, делают несомненным (we may reckon it certain), что поход аргонавтов был не раньше правления Соломона, особенно если привлечь сюда еще доводы, основанные на средней продолжительности царствований».
VI
Астрономическая проверка дала Ньютону возможность с удовлетворением заметить, что его результаты, достигнутые чисто филологическим путём, оказываются верными и при проработке их методами точных наук. Поэтому он свою «Краткую хронику» (A Short Chronicle), подводящую итог его сорокалетней усидчивой и кропотливой работе, заканчивает таким бодрым "Exegi monumentum" (стр. 271): «Я составил эту хронологическую таблицу, чтобы привести хронологию в согласие с ходом естественных событий, с астрономией, со священной историей и с самой собой, устранив многочисленные противоречия, на которые жаловался уже Плутарх. Я не претендую на то, что эта таблица точна до одного года. Здесь возможны ошибки в пять или десять лет, может быть, кое-где и в двадцать, но не намного больше».
Уже Уистон, современник и восторженный поклонник Ньютона, как математика и физика, отнёсся крайне скептически к хронологическим и историко-религиозным работам Ньютона. В своих «Воспоминаниях» (Memoirs), стр. 38 и 40, он писал: «Сэр Исаак в области математики нередко прозревал истину только путём интуиции, даже без доказательств... Но этот же сэр Исаак Ньютон составил хронологию. Первую и основную главу этой хроники он переписывал 80 раз собственноручно, причём каждый экземпляр лишь очень незначительно отличался от другого. Однако эта хронология убеждает не больше, чем остроумный исторический роман, как я окончательно доказал в написанном мною опровержении этой хронологии. О, каким слабым, каким чрезвычайно слабым может быть величайший из смертных людей в некоторых отношениях" (стр. 40: "How weak, how very weak, the greatest of mortal men. may be in some things!")83.
Mop, охарактеризовав Ньютона как «наиболее выдающегося из хронологистов своего времени, заложившего основы для преемников», справедливо замечает (стр. 615), что для нынешнего исследователя в области древней истории исследования Ньютона практического значения не имеют, и это, конечно верно: «Нынешние археологические раскопки при всех их недостатках отодвинули рамки истории, известной прежде только из литературных источников, очень далеко назад. Мы теперь убеждены, что для образования известных нам государственных цивилизаций необходимо было предварительное медленное развитие первобытных народов, продолжавшееся много тысячелетий, и это убеждение так изменило наши взгляды, что хронология Ньютона стала практически бесполезной». Но Мор совершенно не прав, когда приведенные нами слова Ньютона иронически называет «скромными» (modest), желая этим подчеркнуть излишнюю самоуверенность, самодовольство, и как раз отсутствие скромности у Ньютона (стр. 616): «Ньютон был так убеждён в непоколебимости своих обоснований, что заканчивал свою речь скромным утверждением... (цитировано выше, стр. 306). Но что значит самодовольство человеческого ума! Его ошибки надо измерять не 5–10 годами, как он утверждает, а гораздо чаще столетиями и тысячелетиями». Я думаю, наоборот, что Ньютон субъективно был совершенно прав, что, оставаясь скромным и чуждым тщеславия, он мог взирать с полным удовлетворением на плоды своего сорокалетнего труда. Если Уистон, доказывавший в своей книге (см. выше, стр. 284) доводами математики и физики, что о сотворении мира в шесть дней, о всемирном потопе и о всемирном пожаре в конце мира в священном писании рассказано согласно с последним словом физической науки, назвал труд Ньютона «остроумным историческим романом», то ему можно только ответить словами крыловской мартышки, увидевшей в зеркале свой образ. Я думаю, что биограф Ньютона Брюстер прав, говоря, что Ньютон из споров со своими противниками (Фрэрэ и др.), разгоревшихся по поводу его хронологии, всегда выходил с блестящей победой. Выше я показывал на отдельных примерах, что, исключая отдельные мелочи, критика противниками Ньютона его хронологии всегда была неумной или несправедливой.
Предположим, что талантливому, аккуратному и безукоризненному вычислителю поручено произвести сложное вычисление на «основании определённых заданных начальных условий. Проделав эти вычисления остроумнейшими путями» и с величайшей тщательностью и аккуратностью, проверив результаты всеми доступными ему способами, вычислитель сдает работу, заверяя, что максимальная ошибка — на 5, 10, максимум 20 последних десятичных знаков, ибо он знает, что больших ошибок у него никогда не бывает. Но оказывается, что заданные начальные условия взяты тупыми и ленивыми бюрократами с потолка и не соответствуют никакой реальной действительности; поэтому и результаты, полученные вычислителем, не имеют никакого практического значения; в них ошибка на сотни и тысячи. Можно ли при таких условиях обвинять вычислителя в самоуверенности, в недостаточной скромности? Ни в каком случае!
Так же обстояло дело с Ньютоном. Та научная и религиозная среда, в которой он вращался, та наука, продолжателем которой он был, задала ему два начальных условия: 1) всё, что сказано в священном писании — святая истина, в которой нельзя сомневаться, и 2) мифы, это — историческая действительность, приукрашенная поэтически. Ньютон сделал буквально всё, что было возможно, чтобы устранить недостатки в древней хронологии, не нарушая этих аксиом.
Не считаясь с традицией, он прибег к смелым перетолкованиям и перестановкам, которые и вызвали протесты со стороны цеховых историков, увидевших, что их многовековое непоколебимое здание хронологии разлетается вдребезги. Во многом Ньютон, как мы показали выше, предвосхитил методы нынешней науки: в привлечении астрономии для датировки, в сокращении хронологии для X–VII вв., основанной на счете царствований и поколений, в сближении между собой мифов, имеющих при одинаковом сюжете различные собственные имена, в восстановлении картины древнейших религиозных представлений (культ предков, отсутствие храмов), в уничтожающей критике приёма дупликации, в правильной оценке значения торговли и мореплавания для возникновения письма и астрономии, в ясном понимании значения критики текста для научной истории и т. д. Можно, кажется мне, смело утверждать, что Ньютон сделал всё, что от него зависело, и нашёл лучшее из всех решений, которые только были возможны при его предпосылках. Но эти предпосылки были гнилыми, и поэтому его блестящие выводы оказались построенными на песке. Я убеждён, что искусная строго научная аргументация Ньютона, не приведшая тем не менее к убедительному выводу, не могла не привлечь внимания к его предпосылкам, обусловившим эту неудачу, и не могла не поколебать их. Если у людей, чуждых истинных научных устремлений, она вызвала скептическое отношение к истории вообще («неопирронизм»), то, с другой стороны, после смерти Ньютона начинается и научное движение по новым путям. Через четверть века после смерти Ньютона, в 1753 г. врач Астрюк, так же как Ньютон, напишет анонимное сочинение, не имеющее отношения к его естественно-научной специальности «Conjectures sur les Memoires originaux qui ont servi a Moi'se pour ecrire la Oenese" (Bruxelles-Paris, 1753): в нём он докажет, что книга «Бытия» не могла быть непосредственным откровением бога Моисею, так как Моисей написал эту книгу на основе письменных записей двух различных людей, так называемого «Ягвиста» и «Логиста». Этим будет нанесён первый сокрушительный удар вере в непререкаемость библейского текста. В 1795 г. Август Вольф в своих «Prolegomena ad Homerum» покажет что «Илиада» и «Одиссея»  — это собранные воедино народные песни; этим будет нанесён не менее серьёзный удар рационалистическому толкованию мифов как поэтически приукрашенных исторических событий. Разумеется, и Астрюк и Вольф не вырастут из земли; работа их была подготовлена непосредственными предшественниками (напр., Вико и уже упомянутым на стр. 288 Р. Симоном), а почву для неё в значительной мере расчистил Ньютон, гениально исчерпав все мыслимые возможности научного толкования на базе старых предпосылок. И если Ньютону, при его гениальном подходе к античной истории не удалось открыть тех новых путей, по которым впоследствии поведут историю Вико, Астрюк, Вольф, Нибур, Бек и другие пионеры новой науки, то в этом виноват не Ньютон, а косная религиозная традиция, душившая в своих объятиях ростки новой мысли. По самой их сущности, науки точные — математика, механика, физика — смогли сбросить с себя эти путы раньше, чем науки гуманитарные; позже всего это сможет сделать гражданская история, служившая тогда только придатком к так называемой священной истории.
.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. II, 146: apou de epuqonto cronou, apo toutou genehlogeousi autwn thn genesin.
2. II, 146: outoi alloi, andreV genomenoi, ecousi ta ekeinwn onomata twn progegonotwn qewn.
3. Augustinus, De civitate. dei, XII, 1.
4. См. Pauly-Wissowa, Realencyclopadie, статьи M. Wellmann, Euemecus (VII, 1909, 952 и cл.) и F. Jacobу, Hecataeus (VII, 1911, 2759 и сл.).
5. M. Wellmann, ук. м., 971. Ed. Schwartz, Flint Vortrage uber den griechischen Roman, 1896, стр. 107.
6.ex Aiguptou metenecqhnai panta, di wn para toiV c'Ellhsin eqaumasqhsan. F. Jacoby, ук. ст., стр. 2960-2961.
7.Panta nea kai cqeV kai prwhn gegonota.
8. В таблице египетских фараонов у Евсевия Египет отожествлен не с Сетосисом, а с Рамсесом.
9. Basilea Sousakon, peri ou planhqeiV HrodotoV taV praxeiV autou Seswstrei prosaptei ... kai o AlikarnasseuV HrodotiV peri monon to tou basilewV plavhqeiV onoma.
10. Minuc. Octav. 21, I; Lactant. I, 11, 33; epist. ad. Pentad. 13. 1; August, de civit. dei, VI, 7.
11. M. Wellmann, ук. статья, стр. 966.
12. Aug. Воесkh. Encyclopadie und Methodologie der philologischen Wissenschaften, herausgegeben von E. Bratuschek. 2-te Aufi, Leipzig, 1886. Paul Hazard. La crise de la conscience europeenne (1680-1715). 3 тома. Paris, 1935.
13. См. M. Wellmann, ст. Euemerus, Pauly-Wissowa, VI, стр. 966.
14. Banier Antoine. La mythologie et les fables, expliquees par 1'histoire. Paris, 1739-1740 (переиздан в 1754 г.).
15. См. например, Gerh. Joh. Vossiu's. De theologia gentili et physiologia Christiana sive de origine et progressu idololatriae. Amstelodami, 1642 (4-ое изд., 1700). Aug. Boeckh, ук. кн., 582.
16. Ук. соч., стр. 582: "Die vergleichende Mythologie zeigt, dass die Urreligion der indogermanischen Volker schon vor der Trennung der Hauptstamme monotheistisch war, aber noch eine Ineinsbildung des Polytheismus mit einem zugrunde liegenden Monothei-smus darstelltei".
17. Bo chart, Geographia sacra. Chanaan. Caen, 1646. Цитирована у Ньютона I, 4; 15; 24; 34; 39. II 13. Переиздавалась в 1674, 1692 и 1707 гг.
18. Marshamus Joannes (Marsham, Sir John). Chronicus canon. Aegyptiacus, Hebraicus, Oraecus. London, 1672. Переиздавалась в 1676 г. (в Лейпциге), в 1696 г. (во Франкфурте). Ньютоном использованы следующие главы: VIII. Cecrops; XIV. Ophir; XV. Olympia; XVI. Prima Olympias vulgaris; XVII. Babylon condita.
19. Petavius, Dionysius. Opus de doctrina temporum, 2 тома in folio, Paris. 1627 (с добавлением: Paralipomenon librorum de doctrina temporum); Его же. Urano-logia; Его же. Variae dissertationes; Его же. Rationarium temporum, Paris. 1633.
20. Scaliger Josephus. Opus de emendatione temporum. Paris, 1583 (2-е изд. Genavae, 1629); Его же. Animadversiones in Eusebium.
21. Vasaeus. Chronicon Hispaniae,
22. Co n r i n g i u s, De antiquitatibus. Переиздано в его Opera в 1660 г.
23. Dodwell H. De veteribus Graecorum Romanorumque cyclis. -Oxford, 1701.
24. Gale. Differentia de scriptoribus mythologicis.
25. Jackson. Chronology.
26. Perizonius. Aegyptiarum origintim etc. (См. стр. 268). Luguduni 1711.
27. Usher J. Annales Veteris et Novi Testamenti. Una cum rerum Asiaticarum et Aegyptiarum chronico. London, 1650.
28. Perizanius J. Animadversiones historicae. Amstelodami, 1685.
29. Он был в этом отношении настоящим предшественником Нибура.
30. Stanyan. J. History of Greece. London, 1707. 3 тома. Была в 1744 г. переведена на французский язык не кем иным, как Дидро.
30a. Two Essays sent in a letter from Oxford to a Nobleman in London. The first concerning some errors about the Creation, General Flood, and the Peopling of the World... The second concerning the Rise, Progress and Destruction of Fables and Romances. By L. P., Master of Arts, London, 1695.
31. L. Т. More, Isaac Newton. A biography, N.-Y. 1934, стр. 622-623.
32. Там же, стр. 561 прим.
33. Там же, стр. 559-560.
34. В основу этой главы положен материал, заимствованный из книги L.T.More, Isaac Newton, A biography, N.-Y., 1934, стр. 608-609 (Chapt. XVI.. Ancient chronology. Theology. Religious beliefs). Я буду цитировать эту книгу просто: ?More?.
35. More, 609.
36. More, 612.
37. More, 646.
38. More, 616, 618.
39. Newton, Two Notable Corruptions of Scripture, Opera, ed. Horsley, t. V. стр. 529; More, стр. 637.
40. More, 608-609.
41. More, 611, прим. 6.
42. More, 611.
43. More, 609.
44. A short Chronicle from the First Memory of Things in Europe to the Conquest of Persia by Alexander the Great. C. Horsley, Opera Newtoni, V, стр. 265-291.
45. Abrege de Chronologie de M. Chevalier Newton, fait par lui-meme et traduit sur le manuscript Anglais. Paris, 1725.
46. Remarks on the Observations made on a Chronological Index of Sir Isaac Newton, translated into French by the Observator, and published at Paris. Philosophical Transactions, 1725.
47. The Chronology of Ancient Kingdoms Amended. London, 1728. Теперь составляет основное содержание V тома изд. Horsley, London, 1785. Ссылки в дальнейшем всегда имеют в виду это издание.
48. More, 611.
49. Newton. Observations upon the Prophecies of Daniel and the Apocalypse at St. John. Opera omnia, t. V.
50. More, 627-628.
51. An historical account of two notable corruptions of scripture. Opera omnia, ed. Horsley, V.
52. More, 636. Дело в том, что протестанты времени Ньютона, отнюдь не занимаясь подделкой текста священного писания, тем не менее протестовали против разоблачения вошедших в обиход подделок, боясь уронить авторитет Библии и Евангелия.
53. More, 643.
54. More, 630-636, 642-644.
55. More, 636.
56. More, 633-636.
57. More, 642.
58. "In the sense of the Scriptures". Библейские пророки часто говорят от имени бога, волю которого они творят, например: «И за то, что вы нарушили мои заповеди» и т. д.
59. More, 643, 644.
60. More, 626.
61. More, 637, прим. 50.
62. В некоторой степени этими соображениями, вероятно, объясняется резкий тон полемики Горслея (в его примечаниях) с хронологией Ньютона, полемики, не всегда удачной. Догмат полной непогрешимости «Ветхого завета» был не по душе епископу; поэтому в своем комментарии он указывает на пробелы Библии. Эти замечания производят впечатление религиозного либерализма, но, в действительности, часто вызваны ненаучными соображениями. Впрочем, мы не собираемся отрицать огромную начитанность и осведомлённость Горслея в античных авторах и древней истории.
63. More, 616.
64. Simon, Richard. Histoire critique du Vieux Testament. Paris, 1678. Rotterdam, 1685. Histoire critique du Texte du Nouveau Testament. Rotterdam, 1689.
65. More, 633-634.
65a. Horsley предлагает исправить так: Kuyelw kai toiV progonoiV <autou> hn genos ex archs <ek> Gonoushs ths <uper> Sikuwnos (Coll. Paus. 2, 4:Melas... de ek Goneousshs ths uper Sikuwnos, т. е. «Род Кипсела и его предков происходил первоначально из Гонусы, лежащей над Сикионом».
66. «Древнейшие маленькие храмы существовали лишь как прикрытия для статуй» (стр. 162, II, 20), И здесь Ньютон предвосхитил взгляд нынешней науки.
67. Marsham, ук. соч.; I. Spencer, De legibus Hebraeorum ritualibus, Cambr., 1685. Ньютон посвящает поэтому в своем труде большую главу (гл. I) описанию устройства храма Соломона.
68. More, 626.
69. Любопытно отметить, что уже в древности, по-видимому независимо от Иосифа, было произведено отожествление Сесостриса и Сесака (Sesogcwsis — так Шешонк называется у Евсевия, resp. Манефона); мы находим такое отожествление в схолии к «Аргонавтике» Аполлония, IV, ст. 277. Но здесь отожествление проведено в обратном направлении: Шешонк датирован 3712 годом до нашей эры.
70. М. Wellman. Pauly-Wessowa, см. Euemerus, VI, 1909, стр. 931; Ed. Schwartz, Fiinf Vortrage iiber den griechischen Roman, 1896, стр. 107.
71. Стр. 80, I, 64; стр. 52, I, 19; стр. 164, II, 22 на основании Hygin. fab. 14, Apollon. Argon. II, 115.
72. Это утверждение, в отношении Амосиса соответствующее исторической действительности, взято Ньютоном у Манефона (через Диодора, Иосифа и Евсевия). Главный источник Ньютона Геродот ничего об этом не говорит.
73. В действительности Тутмосис правил прибл. в 1450 г., а Амосис в 1580 г. Мисфрагмуфосис же, по Манефону, предшественник Тутмоса. Здесь Ньютона обмануло сходство имен Амосис и Тутмосис.
74. Bishop Wartburton, Divine Legati'on, book IV, sect. V.
75. Разумеется, эти отожествления основаны уже на хронологии Ньютона, которую он считает окончательно доказанной. Horsley (стр. 52) указывает на то, что в «Аргонавтике» Аполлония Родосского (IV, 276–277) Ээт говорит о походе Сесостриса как о далёкой седой старине: значит, Сесострис не мог сам же оставить здесь Ээта за 30 лет до похода аргонавтов. Но если Ньютон был логически обязан, в силу своих предпосылок, принимать каждое указание Библии, то он вовсе не был обязан считаться с каждой мелочью в поздних мифологических поэмах, часто противоречивших друг другу.
76. Ср. More, стр. 618.
77.ap ouoenos ormomenon anagkaiou pros pistin.
78. Beloch. Griechische Geschichte, 2-te Aufl., I, 2, стр. 172.
79. Там же, стр. 196.
80. См. мою заметку в «Вестнике древней истории», 1939, N2 (11), стр. 45 и cл.
81. Stromata, I, стр. 132, 352.
82. outos ois te dikaiosunhn qnhtwn genos hgage, deixas drkon kai qusias ilaras kai schmat Olumpou.
83. С этими словами Уистона небезынтересно сопоставить очень сходное замечание Даламбера об Эйлере в его письме к Лагранжу (см. мою статью в сборнике Акад. Наук «Эйлер», стр. б6): «Что касается нашего друга Эйлера, то трудно поверить, что столь великий гений в области геометрии и анализа, в области философии оказывается... скажем, хуже последнего школьника, чтобы не употребить выражение: оказывается плоским и тупым. Вот когда подлинно уместно выражение: Non omnia iidem Dii dedere». Я там же показал несправедливость этой критики.

Часть II.
.
ГЛАВА I.
.
СЛЕДЫ БИБЛЕЙСКОГО АРИАНСТВА В МЕСОПОТАМИИ ДО ПЕРЕХОДА ЕЕ К МАГОМЕТАНСТВУ.
.
ВОЛШЕБНАЯ СКАЗКА О ВЕЛИКОМ ВАВИЛОНЕ.
.
Искание общих законов в хаосе почти бесчисленных отдельных явлений кажущихся по внешности случайными должно быть основной целью не только естествоиспытателя, но и историка государственной и общественной жизни человечества, его умственной и материальной культуры.
.
Пока они не найдены (повторяю снова общую идею этого моего исследования) история не будет наукой, а только сырым материалом для неё.
.
Но каким же путем отыскиваются на практике общие законы? Ответ на это дает история всех важнейших открытий естествознания. Возьмем самый простейший случай - открытие периодичности в свойствах химических элементов[1].
.
Еще и до Менделеева не раз отмечалось большое сходство некоторых химических элементов друг с другом; и ранее его ясно видели, что при распределении всех химически элементарных тел в непрерывный ряд, по мере возрастания их паевого веса, многие из них повторяют свойства прежних, как тоны do, re, mi, fa , sol , la , si в музыкальной гамме. Лишь всех сбивало одно обстоятельство. При том числе химически элементарных тел, которое имелось в то время в этой основной периодичности, наблюдались многочисленные перебои. Во всех без исключения (октавах) химической гаммы или не доставало какого либо тона, или неожиданно появлялся совсем не подходящий, как в сильно расстроившемся пианино, в котором притом жe выпало несколько струн. Все прежние исследователи, хотя и отмечали намеки на периодический закон, но останавливались в недоумении перед его многими перерывами и некоторыми искажениями и не решались из-за них провозгласить правило.
.
Менделеев первый сказал:
.
"В последовательном ряду элементарных химических тел,повторяемость свойств вырисовывается на большинстве. Значит это общий закон. Значит перерывы надо объяснить тем, что на эти места должны попасть еще не открытые химией элементарные тела,и вместо того, чтобы возражать, на основании пустот против общего закона периодичности, надо искать еще неведомых нам элементов, в полной уверенности, что рано или поздно их найдем. А вместо того, чтобы возражать против закона периодичности присутствия неподходящих по своим свойствам для данного атомного веса металлов или металлоидов, надо считать их веса определенными неправильно, и повторить определения.
.
И что же вышло? Почти все специалисты объявили периодический закон Менделеева поспешным обобщением, которому противоречат многочисленные факты.А потом, когда указанные Менделеевым перерывы стали действительно заполняться открываемыми тут и там и неизвестными до тех пор металлами и металлоидами с указанными для них по закону периодичности свойствами, а при проверке атомного веса не подходящих для своих мест химических элементов оказалось, что и место их было определено не правильно, — периодический закон стал основным законом современной нам химии.
.
В совершенно таком же положении, в каком была химия до Менделеева, находится в настоящее время и история человечества и его отдельных народностей. Многочисленные, хорошо хронологизированные и достоверно описанные факты показывают нам, что история государственной общественной умственной и материальной жизни человечества подчиняется общему эволюционному закону, такому же, который проявляется и в развитии всего органического мира,который в общем ведет всегда к усовершенствованию и осложнению, а не наоборот. Отдельные колебания взад и вперед, т.е. периоды реакций и революций в истории человечества — это то же, что змеевидные зигзаги текущей реки. Они происходят от того, что вода реки, раз устремившись благодаря условиям почвы на один берег и подмыв его, вслед за тем должна непременно отброситься по инерции к противоположному берегу и сделать с ним несколько ниже по течению то же самое. Из этой новой выемки вода по инерции должна опять отброситься к прежнему берегу и повторить эти тезисы и антитезисы до тех пор, пока река не дойдет до своего устья. Благодаря условиям почвы здесь могут быть и замедленные течения воды, когда расширилось русло и ускоренные, когда берега сузились и даже водопады. Но основной, движущей всю массу воды закон остается тот же самый: постепенное приближение реки к центру земного шара и увеличение потенциальной энергии во всей массе ее текущей воды.
.
То же самое и в исторической жизни человечества. Основной управляющий ею закон - закон эволюционный с переходами от тезисов к антитезисам. В нем могут быть и ускорения и замедления и даже нечто аналогичное водопадам, но эти колебания лишь осложняют внешние проявления основного эволюционного закона и никогда не нарушают его. Отсюда ясно, что всякое историческое сообщение, которое соответствует этому основному закону, мы должны считать правдоподобным и внести, как такое в нашу историческую науку, а все, что ему противоречит, мы должны так же решительно отвергнуть или пересоставить на подходящее хронологическое место, как сделал Менделеев с неправильно определенными по атомному весу элементарными телами химии.
.
Все это я и попытался сделать в настоящем своем исследовании, чтобы из хаоса событий, кажущихся чисто случайными, вывести очертания общего эволюционного закона. Изучая эволюцию литературы, я отмечал в ней такие художественно обработанные больше книги, как например, Фукидидова история войны за гегемонию. Видя, что она совершенно не подходит к низкому уровню литературного творчества, каким оно должно быть по общим эволюционным законам за 400 лет до начала нашей эры, когда в Европе жили еще пещерные люди, а о печатном станке не было и помина,я прямо и решительно сказал себе:тут ошибочно определено время. Эта книга и по идеям, и по языку, не может быть написана ранее второго или третьего века после изобретенья печатного станка.
.
Таким же образом я поступал и со всей классической литературой, - как латинской, так и греческой и везде выходила дилемма: или признать правильными существование древней высококультурной Эллады и древнего высококультурного Рима, а с ними и Финикии и царств израильского и иудейского на берегах Мертвого моря, отвергнув этим всякий эволюционный закон в развитии человеческой деятельности; или признав его, отвергнуть существование всех древних высоких культур. И моя астрономическая проверка хронологии во всех тех случаях, где она возможна, подтвердила эволюционный закон, обнаружив апокрифичность противоречащих ему манускриптов.
.
Теперь мы приступили к Истории азиатских культур и опять становимся перед той же дилеммой. Если эти культуры действительно существовали в то время, к которому их отнесли, то это было непосредственное вмешательство божия промысла в Человеческие дела, делающее события человеческой жизни совершенно супранатуральными, а потому не подлежавшими изучению с точки зрения общих законов природы: или же все это — миф, а потому тут остается только выяснить время и естественные причины происхождения такого мифа.
.
Будучи в основе естествоиспытателем, я продолжаю разработку и этого предмета исключительно с естественно-научной диалектически-эволюционной точки зрения.
.
Что такое Вавилон? В переводе это значит: Врата Господни[2], а в Апокалипсисе конца IV века они называются Великой Крепостью. Были ли когда-нибудь на земле такие "врата", была ли когда-нибудь на земле Великая Крепость такого имени? Конечно, такая крепость была и существует до сих пор. Это государственная церковь Вселенских Соборов и ее главныеврата были сначала в Ромее(Византии), а потом в Ромме (т.е. в Риме). Голоса из сумерек средневековья внушают нам, будто такое же великое царство было еще за пять тысяч лет до нас, и что столицей его были сначала небольшие развалины около современной арабской деревушки Геллы, на обоих берегах среднего течения Евфрата, называвшиеся Кадингиром, или Тинтиром. А после Тинтира, по тем же внушениям средневековья, столицей царства "Врат Господних" была Ниневия или Нинуа[3], т.е. Прекрасное жилище, произвольно отожествляемое современными библистами с развалинами местечек Нимруда, Хорзабада и Куюнджика, против современного Моссула.
.
Географический характер их местности говорит нам, что положение обоих названных пунктов действительно было пригодно для того, чтобы служить центром государств, охватывающих под своею властью бассейн Тигра и Евфрата, но не более.
.
Здесь естествознание не противоречит исторической традиции, а только подвергает серьезной критике и передовой характер месопотамской культуры в какую бы то ни было эпоху, и пятитысячелетнюю древность этой культуры.
.
Политические центры, как современные Берлин, Париж, Москва, Вена, требуют для себя, прежде всего, центрального положения в больших плодородных равнинах и хороших путей сообщения в разные стороны. До некоторой степени так было и здесь. На двух больших судоходных реках тут могла развиться торговля и связанное с нею знакомство с чужими странами, но здешняя культура никогда не могла, по условиям своей местности соперничать ни с египетской, ни с византийской, ни с венецианской. Здешняя культура могла быть только заимствованной с запада в противность прописному выражению ex oriente lux (свет с востока). Даже и в Индии культурная эволюция должна была идти с Запада из Европы, так как изнеживающий тропический климат этой страны и недостаточная извилистость морских берегов не могли создать первоклассных культурных центров ни в Гайдерабаде, близ устьев Инда, ни в Калькутте у устьев Ганга.
.
Нам говорят о богатой фантазии индусов. Но ведь фантазия выражается в творчестве, в литературе, в науке. А разве вся наука и литература этой страны могут быть сравнены с европейскими? Об этом смешно даже и подумать. Свет шел всегда с запада на восток по направлению вращения земли, он шел по Копернику, а не по первобытным представлениям о суточном движении солнца.
.
Тем более это можно сказать о Месопотамии. Что такое представляет собою вся древняя клинопись?
.
Я уже говорил ранее, что уже один взгляд на клинописную азбуку показывают нам, что это не естественно развившийся алфавит, как азбука египетских иероглифов, носящая в себе, хотя она и фонетическая, еще следы первичного писанья ребусом, или как еврейская или греческая азбука, возникшая из нее. Клинописная азбука носит на себе явный характер шифра, умышленно составленного одним умом, одним человеком, а не многими, и выдуманная специально с целью сделать свое письмо непонятным для "непосвященных", уже знакомых с естественной азбукой. А это могло быть только,когда естественная азбука стала известна слишком многим. Значит, клинописная азбука возникла уже позднее еврейской,тоже господствовавшей когда-то в данной местности. Но и еврейская азбука уже значительно вульгаризировалась к тому времени, когда глиняные дощечки, как материал для письма, вошли здесь в большое употребление.
.
Раскопки американцев в Ниппуре обнаружили на клинописных плитках, между прочим, торговые документы "коммерческой фирмы Мурашу и С-вья", где мы читаем ряд еврейских имен, вроде Аггей, Нафанаил, Вениамин. Руководствуясь Библейской хронологией, относившей Иезекиила и Иеремию почти за 500 лет до начала нашей эры, исследователи отодвинули и их к тому же периоду. А после наших вычислений, относящих и Иезекиила к пятому веку нашей эры, приходится заключить, что и торговая фирма Мурашу и С-вья, писавшая свои торговые заметки оккультными клинообразными надписями, процветала уже в средние века, не ранее половины пятого века нашей эры, когда в Ниппуре тоже могло быть не мало торговцев-евреев. Они и теперь существуют во всей Месопотамии.
.
Совпадения с Библейскими сказаниями различных надписей на глиняных табличках Месопотамии так многочисленны, что установление точной хронологии библейских сказаний, сделанные в предшествовавших томах, является в то же время и установлением хронологии Месопотамских памятников древности. Возьмем сначала такой пример: Ловец-Законник[4], посланный царем-Гунном[5], царем Народа Вождя (Ашура), пришел в Светоч Закона [6], осадил и взял его. И вот Громовержец сказал Бого-Спасителю (по-еврейски Иca-ии) сыну Всесильного[7]:
.
— "Сними рубище с твоей поясницы и сандалии с ног!"
.
Тот снял и пошел нагой и босой крича:
.
— "Вот как царь Вождь (АШУР) поведет Миц-Римлян узниками и жителей Мавритании[8] пленниками, голыми и босыми, юношей и старых и с обнаженными боками! И будут люди ужасаться за мавров их надежду и за Миц -Римлян — их тщеславие.»
.
И вот в 1843 году французский консул Эмиль Ботта, сделав раскопки Хорсабадского холма близ Моссула, на левом берегу реки Тигра, нашел в нем развалины древнего царского дворца, на стене которого, на алебастровом барельефе, изображен будто бы этот самый Царь Гунн, разговаривающий со своим полководцем.
.
Я не имею причин опровергать, что дело тут действительно идет о библейском царе-Гунне,а хочу указать лишь на неосновательность локализации в этих местах описываемых библейских событий. Делать из этого факта вывод, что библейский царь-Гунн жил как раз на Харсабадском холме близ Моссула,это то же самое, как увидев изображение Моисея на стене Московского собора, заключить, что он родился в Московской губернии и что десять его заповедей даны под Москвой на воробьевых горах. Все, что можно вывести из многочисленных следов Библии в Месопотамии, это лишь то, что они и появились там не ранее средних веков, и что там господствовала религия Арона-Ария, сменившаяся затем (и притом позднее, чем думают) — совремeнным нам мусульманством. (т.е правоверием). Пророчество Иса-Ии (т.е. Бого-Спасителя), как мы уже знаем из первого тома Христа, писано не ранее 442 года нашей эры, а потому и Хорсабадское изображение этой библейской личности (если она действительно библейская) приходится отнести к числу религиозных рисунков, сделанных не ранее VI и VII века нашей эры.
.
Возьмем другой пример.
.
В четвертой книге Библейских Царей в 18 главе (по греческому тексту),и в 32 главе второй книги "Затерянных дел" (Паралипоменона) говорится:
.
"Когда царь Езекия увидел, что пришел Терн Опустошения[9], царь Народа Вождя с намерением воевать против Святого города, он, посоветовавшись со своими князьями "и храбрецами, решил засыпать все источники вод за городом". "Он обстроил обрушившуюся стену, возвысил башни, и наготовил множество оружия и щитов /32.1-5/". Терн Опустошения, стоявший вэто время против Платящего дань (Лахиша по-библейски[10]), узнав об этом, послал к нему своих слуг, которые говорили о боге Святого города, как о других богах земных народов, как об изделиях человеческих рук" /32.9/". "Езекия и пророк Бого-Спаситель /Иса-Ия/ возопили к нему и Громовержец послал им Ангела (комету 442 г.). Испугавшись его, Терн Опустошения возвратился со стыдом в свою землю и когда пришел в дом своего бога, его собственные дети убили его там мечем. Так спас бог Громовержец Езекию и жителей Святого города от руки Терна Опустошения (Сеннахериба по-библейски), царя народа-вождя. Он оберегал их повсюду,и даже дал Езекии знамение, когда он заболел смертельно. Но возгордилось сердце царя и потому снова был гнев бога Громовержца (комета 451 года) над ним и над Богославной землёй и над святым городом. Но Езекия вторично смирился и потому не упал Божий гнев на страну в его дни. Он действительно успешно во всяком деле, только лишь при послах Врат Господних, пришедших к нему спросить о знамении бывшем над землей, оставил его бог,чтобы узнать все, что было на его сердце /32.31/". А надпись одного из барельефов в раскопках около Моссула гласит:
.
"Сеннахериб царь Bсeленной и Народа-вождя (Ашура) сел на свой престол и стал осматривать добычу Лакиша". В этом случае уже не может быть никакого сомнения, что барельеф, о котором идет здесь дело, действительно иллюстрирует библейское сказание, которое вместе с тем трактует и о кометах 442 и 451 годов, т.е. само относится не ранее как к V веку нашей эры. Значит и барельеф возник не ранее VI или VП веков нашей эры, если не позже их.
.
Тут опять мы видим, что накануне появления в Месопотамии мусульманства, там была религия Арона-Ария, т.е. библейское арианство, которое и было единственным реальным арианством. А выводить отсюда, что развалины, в которых был найден барельеф "Терн Опустошения" о (Сеннахерибе) - царе Вселенной, и были дворцом самого этого "Терна" настолько жe неосновательно, как если бы кто, увидев на стене киевского монастыря картину, представляющую царя Давида, сделал заключение, что он здесь когда то жил и был во время писания этой картины настоятелем Киево-Печерской лавры. Таких соответствий между Месопотамскими изображениями клинописного периода и библейскими рассказами так много, что сомневаться в распространенности там библейской идеологии в клинописный период месопотамской жизни невозможно. Это был канун распространения магометанства, когда Коран Магомета Газнийского сменил там, в эпоху Крестовых походов, библейское Пятикнижие и запретил всякие изображения, кроме арабесков. Только тогда и прекратились Месопотамские живопись и скульптура, а оставшиеся от прежнего периода пришли в развалины.
.
Так руины Месопотамии поясняются библейскими сказаниями, и сами служат к ним превосходными пояснениями.
.
О старо-Месопотамском художестве и письменности можно сказать, что во всех раскопках они носят один и тот же своеобразный условный местный стиль, аналогичный местным египетскому, византийскому, китайскому (рис. ...),который (как и они!) не мог бы сохраниться не эволюционируя в продолжении целых тысячелетий. Это все не более как произведения трех четырех последовательных столетий, иначе живопись и особенно литература сильно усовершенствовались бы от преемственной практики, как варьировались постепенно и сами народные сказания.
.
Возьму хоть небольшой образчик перенесения на свою почву того, что было в другом месте (прием этот и вообще не редок в старину):
.
"Моя мать, — говорит тот же самый Терн Опустошения (т.е.по-библейски Саргон) на одной надписи, — родила меня тайно в Азупиране у Евфрата, положила в корзинку из тростника, замазала ее горной смолой и пустила корзину на воду. Волны принесли меня к водоносу Акке, который воспитал меня как собственного сына и сделал меня садовником. Дочь небесного царя Звезда полюбила меня и сделала царем над людьми"[11].
.
Не напоминает ли вам эта месопотамская легенда библейское предание о Моисее, будто бы положившем начало Народу Божию? Ведь это один и тот рассказ, только с переиначенными именами и перенесением сцены действия с берегов Нила на берега Евфрата.
.
Военная жизнь какого-то могучего, руководящего государства до мельчайших подробностей представлена набронзовых воротах, произвольно называемых теперь воротами Салмонассара П и на алебастровых барельефах, изображающих - говорят нам - Саргона и Санхериба. Тут мы видим воинов, наступающиx утром из лагеря и бросающихся с таранами на неприятельские укрепления, в то время, как другие ведут несчастных пленников мужчин, женщин и детей. В другом месте мы видим стрелков и копьеносцев, мечущих свое оружие в неприятельскую крепость. Есть изображение пехотинцев, штурмующих холм, защищаемый неприятельскими стрелками; одни из них поднимается кверху, хватаясьза ветви деревьев, или лезут вверх при помощи горных палок, другие торжествующе несут вниз срубленные головы врагов. Вот парадный вход придворных пажей с царской колесницей и троном. Вот прекрасные барельефы, изображающие охоту царя на львов.
.
Но львов тут, как будто совсем не водится, и потому желающим отнести место действия таких увеселении на берега Евфрата, приходится утверждать, ссылаясь на пророчествo "Иезеки-Ил", что они откуда-то привозились и содержались до дня охоты в особых парках в клетках (Иезекиил 19,9), хоть это и очень наивно. Мы видим на других рисункахприготовление к царскому столу; видим слуг, несущих зайцев, куропаток и прикрепленную к палкам саранчу, со множеством пирогов и разных фруктов. Некоторые из слуг имеют в руке маленькие свежие ветви для того, чтобы отгонять от пирующих мух. На одном рельефе из жизни какого-то гарема изображены царь и царица, пьющие вино в обвитой виноградом беседке. Царь возлежит на высоком ложе, а царица, в богатом одеянии сидит против него на высоком стуле, и евнухи обмахивают их опахалами. Это единственная царица, изображение которой сохранилось до настоящего времени на месопотамских барельефах.В 1857 году, когда профиль ее еще не был испорчен как теперь, прусский лейтенантБиллербек зарисовал его, и сохранил таким образом для потомства.
.
Пророк Исаия (45,20; 46,1) говорит о "шествиях богов", и вот изображение такого шествия тоже сохранилось на одном рельефе. Какие-то воины несут впереди процессии статуи богинь, а за ними статую бога Громовержца — классического Зевса-Юпитера, вооруженного молотом и связкой молний.
.
Мы можем составить себе очень точное представление о технических знаниях тогдашних месопотамцев, понайденному там изображению перевозки тяжелых изваяний, представляющих быков-колоссов. А их живопись, несмотря на условную местную стилизацию, нередко полна естественности. Таковы, например, полное захватывающего реализма изображение мирно пасущихся антилоп и знаменитая в истории искусства умирающая львица Ниневии (рис. …).
.
"Одним из важных результатов археологических исследований у берегов Евфрата и Тигра, — говорит Фридрих Делич, — является то, что мы находим в чрезвычайно плодородной месопотамской низменности высоко развитое правовое государство с культурой, приблизительно равной нашей средневековой.» И с этими словами знаменитого месопотамиста (я не хочу употреблять обычного названия ассириолог, так как не считаю доказанным, что этим именем называлась в Библии Месопотамия, а не Германия) нельзя не согласиться. Все признаки средневековья тут налицо.
.
Между большим количеством частных писем, сохранившихся от этих времен, есть, например, письмо жены к путешествующему мужу, в котором она сообщает сначала о здоровье детей, а затем спрашивает у него совета по какому-то незначительному делу. В другом письме сын пишет отцу, что его кто-то нестерпимо обидел, и он думает избить злодея, но хочет раньше узнать об этом мнение своего отца.А в третьем письме сын напоминает отцу о присылке давно обещанных денег и заявляет, что по получении их он снова будет в состоянии молиться за отца. Все это доказывает, что почтовые сообщения были тут уже построены, если не государством, то постоянными торговыми путешествиями. А что касается до самих писем, то это еще не доказывает большого распространения грамотности. Они, как и крестьянские письма до самого последнего времени могли писаться под диктовку автора местными служителями культа, при помощи которых мог узнавать их содержание и получатель.
.
У месопотамцев, как и у последователей закона Арона-Ария, днем отдыха была суббота, которую они называли днем примирения с богом, а относительно длины их года сказать что-либо вполне достоверное еще очень трудно. В некоторых их календарях — говорит Делич — подробно напоминаются заповеди, по которым "пастырь великих народов" не должен есть 7, 14, 21, 28 числа каждого месяца жареного мяса, менять платье, приносить жертву, ездить и принимать какое-нибудь решение. Даже маг не должен был пророчить в эти дни и врач не должен был касаться больного.
.
Но это предписание так не вяжется с семидневной неделей, что представляется каким-то ассирийским недоразумением.
.
А вот рассказ и о Ное из так называемой "библиотеки Сарданапала" в Ниневии, тоже на глиняных дощечках.
.
"Квизутрос (библейский Ной) получил приказание от Бoгa морей построить корабль большой величины, хорошо его осмолить и посадить на него свою семью и всяких животных: Квизутрос входит в корабль, запирает его вход и плывет по все опустошающим волнам, пока не останавливается на реке Назир (Назореи). Затем следует совершенно библейское место: "На седьмой день, — говорит Квизутрос, — я выпустил голубя, он полетал и, не найдя места, где сесть, вернулся назад". Потом была выпущена мною ласточка, которая тоже вернулась, и только выпущенный последним ворон увидел, наконец, убыль воды и не вернулся более на корабль". И вот я снова спрашиваю читателя: следует ли отсюда заключить, что Ноев ковчег был построен вМесопотамии, и что рассказ о всемирном потопе пришел оттуда в Европу. Конечно ни в каком случае, так как обратное направление течения культуры несравненно естественнее.
.
Этот рассказ написан на одиннадцатой дощечке так называемого"Эпоса Гильгамеш", но кроме него мы имеем еще и так называемый "Эпос мироздания", написанный на семи дощечках.
.
В начале всего, — говорится там, — была везде первобытная вода, называемая тьмою (Тиамат). Когда боги собрались устроить порядок в мире, эта вода-тьма представляемая то в виде дракона, то в виде семиглавой змеи, озлобилась и восстала против богов. Она родила множество чудовищ и огромных ядовитых змей и приготовилась с ними к борьбе с бoгами. Увидавстрашного противника, все боги задрожали от страха, но бог света и весны Мардук-Солнце вызвался один идти в бой под условием, что ему будет предоставлено первенство между богами. Он протянул большую сеть от востока до запада и от юга до севера, чтобы тьма не могла ускользнуть, и в присутствии богов, дивившихся ему, в сияющем снаряжении и величественном блеске взошел на колесницу, запряженную четырьмя огненными конями, устремился навстречу Дракону Тьме и чудовищным призраком — его войску — и, испустив боевой клич, вызвал Тьму на единоборство. Тьма громко дико воскрикнула, открыла широко свою пасть, да раньше чем она могла ее закрыть,бог Мардук повелел урагану проникнуть в ее недра. Он схватил копье и пронзил ей сердце, наступил ногой на ее спину, а сообщников еевелел заточить. Мардук разрезал Воду-Тьму пополам, как рыбу, из одной половины ее создал небо, разделив им одновременно верхние воды от нижних, прикрепил к небу солнце, луну и звезды, покрыл землю растениями и животными и сделал первого человека.
.
«Ветхозаветные поэты и пророки, - говорит тот же Фридрих Делич, - прямо перенесли на Иегову подвиг Мардука и прославляли его как раздробившего в начале веков голову морского чудовища Левиафана (Псал.73,13; 88, 11) и "победившего сообщников дракона" (Иона, 9,13).
.
Однако несмотря на все мое уважение к автору, я не могу с ним согласиться, так как уже самый (по его же выражению) "средневековый уровень" клинописной культуры, да и самое ее письмо, имеющее ясно выраженные призраки позднейшего искусственного шифра, достаточно говорят, что эти месопотамские легенды не зародыши, а отголоски уже распространившейся там Библии.
.
Много старинных гробниц найдено в Варке, Ниппуре и Кодингире. В отделении Берлинского музея, посвященном Передней Азии, есть междупрочими маленький глиняный конус, взятый из такой гробницы. Надпись его просит в трогательных выражениях, чтобы тот, кто найдет этот гроб, оставил его на своем месте, не повредивши, и заканчивается словами благодарности тому, кто сделает такое доброе дело:
.
"Пусть имя его останется на земле благословенно, а отделившийся дух его пусть пьет в преисподней чистую прозрачную воду".
.
Евангельские представления о вестниках божества —ангелах и особенного херувимах и об ангелах-хранителях, сопровождающих человека точно также дошли до Месопотамии в ее клинописную эпоху. Этим ангелам присваиваются там "свойства орла" (проницательность и быстрота), а тем из них, главною обязанностью которых было охранять доступ к божеству — сила и величественность льва. Другие Месопотамские ангелы, подобно описанным в Апокалипсисе, часто имеют полузвериный облик. Таковы, например крылатые херувимы с телом Тельца и с серьезным человеческим лицом. Но есть и такие изображения из дворца, называемого дворцом Асур-назир-пала, где ангелы даже совершенно подобны нашим, и этим показывают лучше всего свое средневековое происхождение. Но этого мало. Вот какой еще был случай.
При раскопках в Хорсабаде Виктор Плес нашел кладовые дворца, названного им "дворцом Саргона": одну — с гончарной посудой всякого вида и величины, а другую — с железною утварью. Там были сложены в удивительном порядке большие запасы цепей, гвоздей, ветлюгов, кирок, мотыг. Железо их было так великолепно обработано и так хорошо сохранилось, что зазвенело при ударе, как колокол и некоторые из этих орудий были тот час же употреблены в дело арабскими рабочими.
.
Допустить, что все эти железные изделия приготовлялись еще в доисторические времена в стране, лишенной железных руд совершенно невозможно. Лишь в средние века они могли быть доставлены туда и пролежали там без изменения до наших дней. Но и этого мало.
.
Не раз были находимы на глиняных пластинках Месопотамии названия 12 знаков зодиака с Овна, Тельца, Близнецов и проч. указания на круг разделенный на 360 градусов, на час разделенный на 60 минут, на минуту деленную на 60 секунд и на названия семи дней недели по семи планетам как в западной Европе в средние века.
.
В египетско-месопотамском отделе Британского музея находятся три маленькие глиняные дощечки: хрупкие, потрескавшиеся, с вырезанными на них трудно разбираемыми знаками. Но эти дощечки ценны потому, что содержат три вариации одного и того же имени, имеющие огромный интерес для истории религии: Jaave-ilu, Jave-ilu, Jauum-ilu, которые означают: бог Иевис, т.е Зевс, Юпитер классиков, Иегова евреев и бог Отец христиан. Они показывают, что главный Бог клинooбpaзныx надписей Месопотамии был тот же, что у евреев и у христиан.
.
Пророк Иезекииль (гл. 1 ), описывая свое видение говорит по Апокалипсису, записанному, как мы видели 30 сентября 395 г. на острове Потмосе, о четырех крылатых существах одно с лицом как у человека, другое как у льва, третье как у тельца и четвертое как у орла. Над головами этих херувимов (10,1) был по словам его, хрустальный свод,на котором стоял сапфировидный трон, а на нем сидел сам Бог в человеческом образе, окруженный удивительным сиянием. И вот на одной месопотамской печати мы находим рисунок такой: на корабле, нос и корма которого имеют вид сидящих человеческих фигур, стоят обернувшись друг к другу спинами и повернув лица к зрителю, два херувима, положение которых заставляет предполагать присутствие двух других позади. За их спинами лежит плоскость, а на ней стоит трон, на котором сидит бородатое божество в длинной одежде, с тиарой на голове, и держит в правой руке короткий жезл и кольцо. За троном стоит ожидающий приказаний служитель, которого можно сравнить с Иезекиловым человеком в полотняной одежде (9,3. 10,2), также исполняющим приказания бога Громовержца.
.
В Ветхом Завете часто упоминается животное по имени "Рим" или "Paма" или "Раим" (носорог-единорог), дикое, неукротимое, со страшными рогами (Псал. 21,22), наиболее родственное быку (Второзак. ЗЗ,17; Псал. 28,б; Исайя 34,7). Употребить это животное подобно ручному волу для полевых работ на поле кажется составителю книги Иова (39,9) ужасною, невероятною мыслью: "Захочет ли Рим служить тебе и переночует ли у твоих яслей? Можешь ли ты веревкою привязать его к бороне, и станет ли он боронить за тобою поле?" В псалме 22/21 он же является созвездием Козерога и геральдически служит эмблемой римской империи.
.
В клинообразных: надписях зверь "Рим" тоже упоминается часто, а изображения его можно видеть на алебастровых рельефах Месопотамских царских дворцов. Так, царь "Навуходоносор" рассказывает, что он украсил городские ворота "Кидингира", посвященные богине Звезде (Истар), обожженными кирпичами, на которых изображены "римы" и огромные змеи идущие на своем хвосте. Нахождение этих ворот богини Истар, завязнувших теперь в землю до глубины 14 метров, где уже начинаются подпочвенные воды, представляют один из драгоценнейших результатов раскопок последних лет на развалинах около Геллы на Евфрате.
.
Точно также на одной огромной каменной глыбе прочли:
.
"Ворота Звезды (Истар)", и при раскопке постепенно вышли из земли превосходно сохранившиеся большие двойные ворота имеющие на северной стороне справа и слева по три больших башни. На наружной поверхности этих башен и на стенах проходов в воротах куда ни взглянешь видны рельефные и пестро-эмалированные "римы", выделяющиеся на темно-голубом фоне своим богатством красок. "Полный сил идет там большими шагами дикий бык, - говорит Делич, - с гордо выпрямленной шеей, с угрожающе направленными вперед рогами, с прижатыми ушами и раздутыми ноздрями." Если его гладкая шерсть бела, то рога к копыта сияют золотом, а если шерсть желта - то и те и другие малахитово-зеленые, тогда как завитки в обоих случаях окрашены в темно-синий цвет.
.
Так в пророчестве Даниила (4,24-34) рассказывается, например, что царь Врат Господних (Вавилона) Навуходоносор, гуляя на крыше своего дворца и любуясь красотой построенного им города, услышал с неба предсказание, что изгнанный из людского общества, он должен будет жить по звериному с животными. И действительно, после этого Навуходоносор, - говорится в книге Даниил, - ел траву, как вол, и тело его орошалось росою небесною, а волосы у него выросли как перья у орла, и ногти превратились в птичьи когти. Интересная вариация того же самого библейского мифа была найдена и в Месопотамии Абиденусом. В ней говорится, что "Навуходоносор", достигший вершины могущества, поднялся как-то на укрепления своего дворца. Тут на него нашло божественное вдохновение и он воскрикнул:
.
"Я, Навуходоносор, предсказываю вам наступление несчастья! Ни господь (Бел), ни Владычица-царица (Белтис) не имеют власти убедить богинь судьбы предотвратить его. Придет перс и обратит вас в рабство. О пусть он был бы гоним по пустыне, где нет городов и где не встречается следа человеческой ноги, а только бродят дикие звери и летают птицы, и oн одиноко бродил бы по ущельям и оврагам! А мне была бы суждена лучшая кончина". Ясно, что и Дани-ил и месопотамский писатель говорят об одном и том же, но автор статей, собранных в книге "Даниил" (что значит суд божий) заставляет Великого цезаря Нево самого переживать беды, а здесь он их желает своему врагу. 
.
Таким образом, повсюду мы видим более или менее значительное сходство клинописной и еврейской литератур, родственных по языку, стилю, образу мыслей и представлений.
.
И та, и другая придают священное значение числам семь и три.
.
О, земля, земля, земля! — восклицает троекратно Иеремия. Слушай слово Громовержца! (22,29). "Слава, слава, слава царю, моему государю" - начинают свои письма многие месопотамские писатели.
.
Подобно тому, как в Библии серафимы перед престолом Бога восклицают:Свят, свят, свят Громовержец, бог небесных воинств! (Исайя 6,3), так в начале ассирийского богослужения мы читаем троекратное Айур, айур, айур!, что тожe значит свят, свят, свят!
.
"И создал бог Громовержец человека из земного праха, - учит нас библейский рассказ о сотворении человека (Бытие, 2,7). И вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душою живою". Такие же воззрения мы находим и в клинописи. Человек (Эабани) был создан из отщипнутого и смоченного куска глины и сделался живым существом через божественное дуновение". Клинописное мировоззрение приписывает человеческой слюне волшебную силу, и смертоносную и оживляющую.
.
"О Мардук!" — говорится в одной молитве Солнцу — богу покровителю Месопотамии, — твоя слюна есть слюна жизни".
.
И кто не вспомнит при этом о новозаветном рассказе, по которому Иисус отвел в сторону глухонемого, вложил свои персты ему в уши и помазав грязью, в которую плюнул, глаза слепому — сказал: "Отверзись!" (Марк 7,33; 8, 23; Иоанн 9,6). И глаза открылись. Это те же взгляды, как в евангелиях, а следовательно и та же эпоха.
.
Столбом дыма днем и столбом огня ночью провожает библейский Громовержец свой народ в его странствовании через пустыню (Исайя 4,5); но и Ассаргадону, царю Ассура, было пророчество перед выступлением на войну: "Я, Звезда (Иcтар) из Арбелы, говорю так: да поднимется дым с твоей правой стороны и огонь с твоей левой!" Почти все одинаково и в Библии, и в клинописи. И там и тут видна любовь пояснять свои речи и мысли символическими оборотами, вроде например "козла отпущения". И в сказаниях и в поэзии в обоих видны одинакова наивные способы представления и изложения всего, что касается Божества. Как в клинописи боги едят и пьют, предаются отдохновению и принимают донесения о разных происшествиях на земле, так и в Библии бог Громовержец в вечерней прохладе рая наслаждается "благовонием жертвоприношения" и с любопытством спрашивает у Валаама: "Кто те люди, которых ты принимал у себя как гостей" (кн. Чисел 22,9).
.
И в Библии и в Клинописи тот же мир постоянных чудес и знамений, постоянного божественного откровения, главным образом во сне (Иоиль 3,1). Как в Ветхом Завете Бог говорит с Моисеем, Ароном и всеми пророками, так и в месопотамских надписях боги говорят с людьми непосредственно или устами жрецов и боговдохновенных прорицателей и прорицательниц.
.
Да и "десять заповедей" были также святы для вавилонян, как и для евреев. Не только проступки против заповедей "не убей, не прелюбодействуй, не укради", продиктованных присущим всем людям чувством самосохранения, но и непочтительность по отношению к родителям,лжесвидетельство, всякое посягательство на чужое имущество наказываются по древне месопотамскому обычаю большею частью смертью. В третьем параграфе законов Амму-Раби мы читаем:
.
"Если кто-нибудь даст в судебном деле ложное свидетельство и не докажет своего показания, а от решения дела зависит жизнь или смерть обвиняемого, то такого свидетеля наказать смертью".
.
Большое смущение произвело среди теологов найденное в клинописи название бога словом Эль, как и у евреев. Мы находим это слово там в огромном количестве: "Бог (Эл) дал", «Бог (Эл) управляет", "Если бы Бог (Эл) не был бы Богом", "Боже (Эл) посмотри на меня", "Бог (Эл) есть бог", и даже "Иегова есть Бог (Эл)". Как это было связать с библейскими проклятиями "Вавилону (т.е. Вратам господним)", если допустить, что он был в Месопотамии?
.
Утомительные и мелкие насмешки ветхозаветных пророков над "вавилонскими идолами", имеющими глаза, но не видящими, имеющими уши, но не слышащими, имеющими нос, но не обоняющими, имеющими ноги, но не ходящими, — говорит Делич в своей книге Библия и Вавилон, — не более приложимы к Месопотамии и к католической церкви, подобно тому, как мыслящие византийцы видели в иконах только изображения Христа, Девы Марии и святых, так по видимому, смотрели на тех и мыслящие месопотамцы. Ни один гимн, ни одна молитва не обращены у них к самому изображению, а всегда к божеству, царящему по ту сторону всего земного.
.
Во многих случаях религиозное мировоззрение клинописи даже более подходит к средневековому христианству, чем к иудаизму. В ветхом завете — опять говорит Делич — мы едва ли найдем хоть одно слово, указывающее на радостную благодарность богу за рождение девочки, хотя это встречается часто, когда речь идет о мальчиках. Нежные названия девушек в библии, вроде: "возлюбленная", "благовонная", "рожденная из росы", "пчелка", "газель", "овечка", "мирта", пальма", "коралловая", "венок", не должнывводитъ нас в заблуждение. Женщина в Библии есть собственность сначала родителей, а затем мужа. Она ценная рабочая сила, на которую в замужестве возлагалась большая часть наиболее тяжелых домашних работ. Кроме своих рабынь даже царевна не имеет имущества, которым могла бы свободно распоряжаться, она не допускается даже к даче свидетельских показаний. Так же как и в исламе, женщина считается неспособной к выполнению культа (2 кн.Моис.23,17,34,23;5 кн. Моис. 16,16):
.
"Три раза в году весь мужеский пол должен являться перед лицо Господа, Бога твоего". А о женщине ничего. В Месопотамии же клинописного периода положение женщины выше: мы читаем, например, о женах времен Амму-Раби, ставивших свои кресла в храмах, находим имена женщин — свидетельниц в судебных документах и т.д., совсем как в средневековой Византии. Таблица народов в 10 главе Библии говорит о семитическом народе Эламитах (<...>) живших к востоку от Ассирийцев, т.е. по нашим отожествлениям об ромейцах, живших к востоку от германцев, и клинообразные надписи называют нам Эламитов, могущество которых останавливало даже гордые колонны месопотамских войск. Евангельские писатели говорят нам о самарийцах, поселенцы которых жили даже в Палестине, а клинообразные надписи трактуют о суммерийцах, которые достигали на западе до этих же границ, а самарийцы (т.е. сторожевой народ) по нашим сопоставлениям были римляне.
.
Скульптурные изваяния, находимые при месопотамских раскопках, еще более говорят за их позднее средневековое происхождение. Таковы, например, чудная серебряная ваза царя жреца Энтемены, находящаяся теперь в Лувре, или великолепно отлитая из бронзы голова вола со вставленными в нее глазами из лапис-лазури, хранящаяся теперь в Берлинском музее. Они возбуждают наше удивление. А сумерийские диоритовые скульптуры вроде находящейся теперь в Лувре статуи месопотамского архитектора, держащего на коленях план своей п oстройки, не особенно сильно уступают тому идеалу, какой мог бы быть и у современного художника.
.
Да и поэзия библейских псалмов имеет полную параллель в духовной поэзии, находимой миссионерами на берегах реки Тигра по внешней форме песен, например:
.
О, господь, решающий все на небе и на земле,
.
Повелений которого никто не смеет ослушаться,
.
Удерживающий огонь и воду, направляющий все живое,
.
Какой бог может сравниться с тобою могуществом?
.
Кто велик на небе? Ты один велик.
.
Кто велик на земле? Ты один велик.
.
Когда раздается твое слово на небе, небесные сонмы надают ниц,
.
Когда раздается твое слово на земле, ангелы целуют землю,
.
Если твое слово разнесется наверху подобно бурному ветру, то будет изобилие пищи и питья,
.
Если прозвучит твое слово на земле, то вырастет зелень.
.
По твоему слову обогащаются конюшни и хлева и размножается все живое,
.
Твое слово создает чистоту и справедливость
.
И люди говорят правду.
.
Твое слово подобно далеким небесам и сокрытой глубине земли,
.
Никто не постигает его.
.
Кто изучит твое слово? Кто сможет ему противоречить?
.
Очень поучительно в плиточной месопотамской и книжной библейской литературах упоминание о личных своих противниках и зловредных врагах. Ветхозаветный псалтырь содержит множество таких молитв, направленных против угрожающих жизни молящегося и против врагов, радующихся, если ему приходится плохо. «Господи, — говорит псалом 40 (греческого счета), — помилуй меня и не оставь меня, чтобы я воздал им», т.е. врагам, желающим смерти молящемуся. «Да постыдятся и посрамятся они, да облекутся в стыд и позор» (34,26).
.
То же мы читаем и в покаянном псалме клинописи, обращенном к богине Звезде (Истар):
.
«Как долго небесная моя владычица будут мои враги обращать на меня свои взгляды, замышлять против меня злое ложью и неправдами, и как долго преследователи будут подстерегать меня?»
.
Молитва богу пророку (Небо) начинается так:
.
«Я провозглашаю твою славу, о Пророк, перед всеми великими богами! Несмотря на множество моих противников, моя жизнь не погибла». А кончается молитва эта словами: «Несмотря на множество моих противников, ты, пророк, меня не оставишь. Несмотря на множество ненавидящих меня ты не покинешь мою жизнь».
.
В Британском музее находятся — к сожалению, неполные — глиняные дощечки с изречениями клинописцев, дающие нам возможность заглянуть в глубину их нравственно-религиозного мышления, так же, как законы Амму-Раби дали нам представление о «неизмеримой (по словам Делича) культурности» этих писателей. Там, — говорит он, — мы читаем изречения вроде следующего, продиктованного опытом тысячелетий, но оставляемого до сих пор человечеством, к его величайшему несчастью, без внимания:
.
«Не открывай напрасно рот, оберегай свои губы».
.
«Если ты взволнован – не говори тотчас».
.
«Поспешивши говорить, ты раскаешься потом».
.
«Нет! — молчанием успокой свою душу».
.
Там же мы читаем и такое поучение клинопишущего мудреца:
.
«Оказывай любовь ближнему, не презирай его и не угнетай, потому что это вызывает гнев Божий, а лучше напои и накорми просящего, это вызывает божье благословение. Надо быть услужливым и творить всюду добро».
.
Библейские молитвы, вроде: «Господи! Не в ярости Твоей обличай меня и не во гневе Твоем наказывай меня (пс. 6,2). Точно также как и библейские изречения, полные страстного желания освободиться от греха, от болезней, несчастия и вражды и пожелания себе долгой жизни, по заповедям Божиим, — все это мы читаем и в клинописях:
.
«Многочисленны мои проступки и велики мои грехи, о господи!»
.
Я искал всюду спасения, но никто не протянул мне руку, я плакал, но ко мне не приблизились, я громко взывал, но никто не услышал меня».
.
«И я страдаю, я удручен, я не поднимаю своих взоров, я со вздохом обращаюсь к моему милосердному богу, я обнимаю ноги моей владычицы и целую их!»
.
«О, боже! Не погуби твоего слугу, лежащего в грязи, а помоги ему подняться!»
.
«Грех, в который я впал, обрати в твою милость, да унесет ветер проступок, который я совершил».
.
«Разорви как одежду многочисленные мои низости. Отпусти мои прегрешения, и я буду тебя слушаться».
.
«Твое сердце да обратится ко мне подобно сердцу матери».
.
«Как сердце матери и отца, да обратится ко мне твое сердце».
.
Разве это, читатель, не то же самое, что поется и в современных христианских церквах?
.
«Мардук — ассирийский Иисус — само милосердие, — продолжает Делич, — любимое дело которого вновь оживлять ставших жертвами смерти. Врач тела и души людей, он наиболее светлый образ клинописного Пантеона. Но и все остальные великие боги его представляют из себя олицетворение нравственных сил. Бог Самас (Солнце) называется «царем справедливости»: он неподкупный судья, видящий в сокровеннейшем мраке сердец. Как в Библии сказано о боге Громовержце: «Правда и суд – «основание его престола» (Пс. 96.2), так и перед вавилонским богом солнца стоят всегда в виде двух божеств «Право» и «Справедливость». Какое высокое представление, — заканчивает это место Делич, — должно было связываться с сыном Мардука – Небо, если его называли «светом истины».
«У пророка Наума (1,4) говорится о всемогуществе слова Бога-Громовержца: «Запретит Он морю и оно высыхает, и все реки иссякают; вянет Васан и Кармил и блекнет цвет на белой Горе». А в одном псалме Мардуку-Христу мы читаем удивительно близкие к этому строки:
.
«Твое слово есть большая сеть, растянутая по небу и земле.
.
«Оно раздается над морем и море расступается.
.
«Оно раздается над лугом и луг испускает стоны,
.
«Оно раздается над водною пучиною Евфрата
.
«И тотчас, о Мардук, возмущается русло этой реки».
.
Слова клинописных божеств разносятся по небу и земле иногда в дуновении ветра, иногда в шуме бури. Они говорят с людьми, особенно с избранными или пророками и прорицателями. Боги все видят и знают, их взоры проникают в глубочайшие убежища, они видят судьбы народов и испытывают сердца отдельных людей. Они присутствуют при каждом человеке».
.
Слово Ашур — т.е. Вождь, обозначает в клинописях исключительного, в начале даже лишенного подруги «спасительного», «святого» бога, «родившего самого себя». Он не был связан с природой или с какой-нибудь ея силой, а стоял высоко над всем, почитался как отец, господин и царь всех богов. Как Иегова в псалме 135,2 называется «Богом богов, Господином господствующих», так точно называется и Ашур. В библейских книгах восклицают: «Кто подобен богу Громовержцу среди богов?», а в Месопотамии спрашивали «кто подобен Вождю Ашуру среди богов». Месопотамские цари были «жрецами Ашура, с первобытных времен избранными служить ему».
.
«Ашур ненавидит тех, кто ненавидит его народ и благословляет тех, кто благословляет его народ. Совершенно так же, как библейский бог небесных воинств выступает перед войсками богоборцев против его врагов, так он выступает с месопотамскими войсками для борьбы и победы. Мы часто видим его на барельефах перед царем-полководцем или над ним, в пылу сражения, или во время победоносного возвращения, в виде поколенного изображения бородатого человека, помещенного в круге, символе вечности, как у христианских святых; он поддерживается широко распростертыми крыльями, подобно тому, как библейский бог изображается несущимся на крыльях ветра (плас. 17.11). Библейский бог изощряет Свой меч, напрягает лук и направляет его, а стрелы Свои делает палящими (пс. 20.13), да и бог Вождь (Ашур) изображается вооруженным луком. Во время битвы он также пускает смертоносные стрелы, а когда одержана победа, опускает свой лук». Это символ молнии.
.
Я нарочно рассказал все это почти не своими словами, а выписками из превосходной книги Фридриха Делича «Вавилон и Библия», причинившей много хлопот ортодоксальным теологам. Но я это сделал никак не с целью присоединиться к его мнению, будто все такие совпадения указывают на то, что библейские пророчества книги, да и сам Апокалипсис, переписаны почти целиком из этих месопотамских сказаний, уходящих вместе с их легендарным царем – законодателем Амму-Раби в бесконечную древность. Заимствования тут ясны и очевидны, но только сделаны они не автором Апокалипсиса и не библейскими пророками, а клинописцами. Автор Апокалипсиса брал свои художественные образы (как это я достаточно показал в своей книге «Откровение в грозе и буре») не из чужих книг, а прямо из явлений природы, бывших на земном шаре за все время человеческой письменности только один раз, 30 сентября 395 года, а пророки – как я показал и в первой книге Христа — подражали не месопотамским сказаниям, а Апокалипсису, и написаны уже в пятом веке нашей эры.
.
Отсюда ясно, что вся эта месопотамская культура была не три и не четыре тысячи лет тому назад, а создавалась уже после Апокалипсиса и библейских пророков, т.е. не ранее VI – VII века нашей собственной эры. Отсюда понятен и необъяснимый иначе факт находки Виктором Плесом при раскопках в Хосабаде близ Моссула в кладовых дворца Саргона — как я уже упомянул — цепей, гвоздей, вертлюг, кирок и мотыг, у которых железо было так великолепно обработано и так хорошо сохранилось, что звенело при ударе, как колокол, и некоторые из этих орудий были тотчас же употреблены в дело арабскими рабочими[12], очевидно потому, что они ничем не отличались от (современных нам железных изделий».
.
При отнесении за 3000 лет до начала нашей эры, этот рассказ сильно напоминает сенсационное сообщение одного немецкого египтолога в немецком археологическом журнале конца XIX века. Он «нашел» (тоже с помощью хитрых арабов) в гробнице одного «фараона» щепотку пшеницы, все зерна которой оказались у него после посева всхожими и выросли прекрасные колосья пшеницы, ничем не отличающиеся от современной египетской. Но вот все ученые агрономы и даже просто семенные торговцы начали смеяться над этим, так как зерна злаков теряют большую часть своей всхожести даже через три – четыре года, не говоря уже о десятках лет, после чего они, при наилучшем сохранении, становятся совсем негодными для посевов и вся эта «замечательная» находка была поднята на смех. Не то ли же самое и с находкой Саргонова склада? Ведь даже и предлагаемая мною для него 800 летняя давность кажется будто бы маловероятной, и мне не раз приходила в голову мысль о подлоге со стороны хитрых арабов. Но 800-летний срок все же не идет, как выразился по другому случаю Грибоедов, «рассудку вопреки, наперекор стихиям», т.е. не противоречит естественной истории человеческой культуры. Ведь железные руды обрабатываются и теперь с большим трудом, при самых высоких температурах, близких 2000°, а искусство выплавлять из них пригодное для ковки и работ, не хрупкое и не мягкое железо или сталь, «звучащую как колокол», развилось только в самом конце средних веков, когда были изобретены огромные «доменные печи», никаких следов которых мы не находим в древности. Даже и кричное железо едва ли выделывалось в Месопотамии. Прочтите любой курс металлургии и вы сами увидите, что такой склад земледельческих орудий в «кладовой Саргона» не мог возникнуть ранее крестовых походов, да и орудия эти в те времена могли быть туда привезены скорее всего из Богемии или с Балкан через Ромею-Византию.
.
Резюмируя все сказанное, мы не можем не придти к заключению, что до перехода Месопотамии к магометанству (что случилось, как мы видели в VI томе, не ранее эпохи крестовых походов) в ней нераздельно господствовало библейское арианство. Ему принадлежит и вся клинописная литература, и все оригинальные формы месопотамского художества. И арианство это очень мало отличалось от первичного до-евангельского мессианства, в котором официальным языком церкви и науки было местное агарянское наречие, настолько близкое к языку Библии и языку Корана, что всякий знакомый с ними понял бы, не учась, тогдашнюю живую речь клинописцев.
.
Так при свете современного естествознания исчезает с научного горизонта как мираж еще одна из волшебных сказок древней истории.

Глава III
Филологические, географические и чисто логические несообразности наших представлений о древней истории Ирана и Ирака. Волшебная сказка о древне-персидском (-538, -330 гг.) царстве безбрачников (ахеменидов по-гречески) и лингвистические следы из него в средневековую Европу.
.
Коснемся еще раз филологической и географической части, как поддающейся непосредственной проверке.
Начнем с ономастики, совершенно неглижируемой ортодоксальными историками классической школы.
На всех наших географических картах от малых до великих, главную реку Месопотамии называют Евфратом. К западу от нее помещают Сирию, а к востоку — сначала Месопотамию и еще далее Персию. Но если вы слетаете на аэроплане в эти страны, почти недоступные для ученых европейцев даже и в XVIII веке, то убедитесь, что там о них даже и не слыхали.
Евфрат там называют Ель-Фара, а в европейской Библии вместо Евфрата стоит ПРТ или ФРТ, так как П от Ф там не отличается в орфографии, как у нас под буквой Г объединяются и h и g и вместо Тигра пишется ХДКЛ. А Месопотамию местные жители называют Ираком, а Персию — Ираном.
Еще хуже становится дело, когда вы захотите справиться о тамошних древних государствах.
Нам говорят, что в южной части Месопотамии была древняя Вавилония или Халдея, имя которой (Bab-Ilu) значит Врата-Господни, а второе Халдея — того же смысла, как и русское слово колдунья. Но ни о какой Халдее или Колдунье вы там не получите сведений, а древнюю ее великолепную столицу Врата-Господни (по-греко-русски Вав-Илон) европейские теологи, сильно заинтересованные поисками развалин «Вавилонской башни до небес», бесплодно искали вплоть до половины XIX века. И вот, наконец, геройски решившись найти ее во что бы то ни стало, поехал туда из Англии в начале пятидесятых годов прошлого столетия Вильям Лофтус и … действительно нашел! Т.е. за неимением лучшего, признал за Врата Господни ряд каких-то средневековых развалин, хотя среди них и не оказалось ничего похожего на огромную башню до небес или на ее остатки. С тех пор страна эта стала доступна для европейцев и побывали там многие ученые экспедиции. Но все их расспросы и розыски оказались бесплодными. Ничего вавилонского там не было.
Вместо предполагаемой Вавилонии там оказалась равнина Ирак-Араби, вместо древней Мидии (о которой там никто не слыхал) оказался Ирак-Аджелы со столицей персидского шаха Тегераном к югу от Каспийского моря. Да и о самой своей Персии ее собственный шах узнал только из европейских книг после возникновения книгопечатания, а до тех пор думал, что она называется только арианским царством, иначе говоря — Ираном. Да и бухарский эмир, может быть, даже и в XIX веке нашей эры еще не знал, что его царство выродилось из когда-то могущественной и знаменитой Бактрии, где за две тысячи лет до него пировал будто бы с его предками Александр Македонский.
Таковы первые печальные результаты нашей филологической разведки. А дальше мы увидим еще худшие. Почти все имена царей окажутся там такими, каких местные жители этих стран не сумеют даже запомнить без специального обучения греческому языку.
Оставив это для дальнейшего изложения, мы обратимся теперь на время к географии, воспользовавшись изложением одного известного европейского историка Востока.
«Реки Тигр и Евфрат, — говорит он (по обыкновению современных европейских ученых даже и не упоминая, что Евфрат на своей родине называется Ель-Фара, а после слияния Шат-Эль-Араб), — являются главными артериями этой страны. Громадные массы их воды во время ежегодных разливов превращают в низовьях прибрежные равнины в миазматические болота и оставляют сухой пустыней не покрываемые ими внутренние возвышенности. Летняя температура по временам достигает здесь 66° Цельсия, и раскаленный воздух бывает насыщен водяным газом. На всем протяжении между обоими реками очень часто свирепствуют песчаные ураганы, засыпающие одни места и обнажающие другие. Меньшие реки к востоку от Тигра часто пропадают на своем пути или кончаются болотом, а та страна, которой принадлежит название Месопотамия (по-гречески Междуречье) на огромном протяжении представляет пустынную почти безлюдную равнину с каменистой и песчаной почвой. Растительность бедна, а из животных здесь встречаются антилопы, дикие ослы, страусы, тигры и редкое население главным образом из арабов, курдов, сирийцев, армян и турок, и не осталось никаких признаков того, чтоб эта обширная, неспособная к самостоятельной культуре страна, когда-нибудь была богатейшею на протяжении многих тысяч лет».
А мы еще прибавим от себя: единственный крупный город ее Багдад (т.е. Бого-данный) по своему стратегическому положению никогда не мог иметь значения столицы крупного самостоятельного азиатского государства с владениями, далеко уходящими от реки Тигра, а мог как и теперь быть только складочными пунктами индейских, арабских, персидских и сирийских товаров. Остальные же города, лучшими их которых являются Моссул на севере и, пожалуй, Басра на юге после слияния Тигра с Евфратом еще менее приспособлены для центров военной власти, так как подобно самому Багдаду являются как бы оазисами в стране, лишенной естественных удобных путей сообщения в обе стороны от русла своих больших, но мало ветвистых рек.
Знаменитый Геродот, описывающий цветущую культуру этой страны будто бы «за пять веков до Рождества Христова» очевидно никогда в ней не бывал. Рассказ его о том, что между 300 и 4000 лет (до пресловутого Рождества Христова) тут была наивысшая на всем земном шаре культура, что «миазматические болота» были осушены и гигантская сложная сеть искусственных каналов (ни малейших следов которой теперь нет) разносила плодородие по всей стране и что ряд сухопутных и водных путей сообщения соединял эту область с отдаленными странами, — такая же волшебная сказка, как и все другие о «чудесах Востока», написанные в то время, когда он был еще недоступен для европейцев.
Серьезному человеку, особенно знакомому с ученьем Маркса о трудовой ценности произведений человеческих рук и с ученьем современных физиков об энергическом эквиваленте всякой работы, смешно, взглянув на географическую карту Азии, читать об этой местности такие выражения: «торговые пути, удовлетворявшие в то же время и стратегическим целям, были проложены (за  три тысячи-то лет до «Рождества Христова»!) отсюда по всем направлениям: в Бактрию, Бухару и Мидию (Иран), в Аравию, Персию, Индию, Армению, Переднюю Азию» и т.д.
«Богатства, стекавшиеся сюда, — говорит один известный немецкий ученый, — были так велики, что в конце концов потопили и саму империю»…
Как будто товары — дождевая вода, текущая с неба, а не предмет, требующий обратного эквивалента в места своего производства! — невольно восклицаем мы, — и кроме того, если береговые полосы  Тигра и Ель-Фара (Евфрата) богатели исключительно потому, что эти реки были торговыми посредниками между соединяемыми ими отдаленными странами, то всякая война мгновенно прекращавшая торговлю, была гибелью для жителей такой местности. А между тем, их-то нам и выставляют самыми воинственными! И вот вся волшебная империя Врат-Господних, просуществовав с лишком три тысячи лет, вдруг рухнула, благодаря простому «появлению из Персии царя Кира, а потом Дария».
Кто же такой был этот злодей Кир и когда он жил?
Имя вовсе не персидское, а греческое и значит «царь», а имя Кирилл значит царевич.
Во все европейские языки проникло это слово, особенно в уменьшительном виде. Кирилла, т.е. второстепенного властелина, а также и Карла. Напишите имя Кирилл по еврейской орфографии с пропусками внутренних гласных и получим начертание КРЛ, которое прежде всего прочтите по-немецки Карл, по-русски Король, а по-польски Круль и лишь по-гречески Кирилл. От этого же имени КИР происходят имена Кирион или Кирик, т.е. герольд; Кириак, т.е. царский, и несколько десятков греческих слов. Сомневаться в греческом происхождении имени Кира невозможно, хотя с греческого языка оно и перешло позднее на еврейский язык, переменив, как это часто бывает и у современных евреев, звук с на ш, и вместо Кюрос вышло Куреш или Кореш (КРШ). А то обстоятельство, что это имя не национальное иранское или еврейское, или вообще семитское, ясно из того, что оно там не имеет никакого подходящего смысла. Подобно тому, как Акулина (орлица по латыни) или Соломонида (миротворица по-еврейски) лишь случайно сходны с русскими словами акула и солома, так и имя Кореш лишь случайно созвучно с еврейским словом Креш — живот и происходить от него не может, хотя это (очевидно, с отчаянья) и придумал гебраист Суидеп. По-гречески же слово Кир служит и до сих пор собственным именем. Так, православная церковь и теперь празднует 31 января память чудотворца Кира, и это слово вошло даже как княжеский титул в язык старинной Руси, и, например в русских летописях сын Всеволода Глебовича называется Кир Михаил, и Киром же называется Царь-Градский Патриарх 705—711 годов, лишенный престола императором Василием Варданом.
При узко-национальном характере всех старинных культур совершенно невероятно видеть в Иране императора с греческим именем Кир, а между тем мы видим там даже двоих: старшего Кира, упоминаемого в Библии и жившего по словам теологов будто бы еще между минус 559 и минус 529 годами и младшего Кира, сына Дария Нота, жившего, будто бы, через 130 лет после предшествовавшего. Первый, говорят нам, основал «Древне-Персидскую Монархию», а второй восстал против своего брата царя Арта-Ксеркса (Арта-хшатры, имя которого есть тоже искажение греческого Орто-Кесарикос, прямо кесарский, неизбежное в еврейской транскрипции без промежуточных гласных и при одинаковости начертания для гласных А и О, сохраняемых только в начале и конце слов), призвав на помощь 10 000 греков под начальством Ксенофонта, но был разбит своим братом, будто бы еще в минус 400 году до начала нашей эры, что и описано в «Анабазисе» Ксенофонта вместе с отступлением самих греков. Но я не буду говорить здесь об Анабазисе, носящем полный характер литературного произведения эпохи Крестовых походов, а остановлюсь только на первом Кире-Короле. В исторических книгах Библии его имя встречается только раз в самых последних строках второй книги «Слова Денные». Паралипоменон по-гречески. Описав в нескольких словах захват Города святого Примиренья (Иерусалима) служителями культа («халдеями»), автор говорит: «В первый год Кира (т.е. Кирилла или Карла) царя Парасского (библейское начертание этого слова ПРС читается Парас или Парис), когда исполнилось слово Господа, сказанное божиим стрельцом (Иеремией), возбудил Господь дух Кира (т.е. Короля), и он повелел объявить по всему своему царству словесно и письменно:
— Так говорит Кир, царь ПРС-ский, все царства земли отдал мне небесный бог и возложил на меня постройку храма ему в городе Святого Примирения, что в Богославной стране. Кто из его народа, тот пусть идет с богом (Паралипоменон, гл. 3, 22—23)».
Но эти строки — позднейшая приписка, потому что во всем остальном своем содержании (как я уже показал в I томе Христа) книга «Слова Денные» есть простой экстракт из библейских же книг «Цари», которая оканчивается как раз перед этим и не содержит никаких упоминаний о приказе Кира (имя которого, как я уже сказал греческое и значит просто царь). Да кроме того, легко определить, откуда взята и приписка. Это первые три строки книги Ездра (1—3), которая посредством такого переходного моста и сделана продолжением «Слов Денных». Она и содержит подробный рассказ о постройке храма в городе Святого Примиренья.
Приказ Кира относится автором книги «Слова Денные» ко времени истечения 70 лет после гибели последнего богославского царя Седекии (т.е. Святого). Если читатель уже забыл содержание первого тома этого моего исследования, то пусть он там посмотрит в третьей части четвертую главу, где по таблице XX дано отожествление библейского Седекии с Византийским царем Константином Паганатом (668 —679 гг. нашей эры), а библейского «Навугодоносора» с Моазией Калифом, отнявшим у Византии Египет и Сирию. А 70 лет после Константина Паганата дают 750-й год, время Константина Копронима (741—775), иконоборца, осквернившего свою купель при крещении и больше ничего серьезного не сделавшего.
В этом самом 750 году Абдул-Аббас-Саффах (т.е. Кровопроливец) родоначальник династии Аббасидов вводит, — говорят нам, — агарянство в Меспопотамии и делает своей столицей город Бого-данный (Багдад), служивший после этого резиденцией Калифов вплоть до 1258 года. Отсюда можно бы заключить, что этот Кровопроливец и есть знаменитый Кир греческих авторов. Но дело в том, что тут решение раздвояется. Оказывается, что в том же самом 750 году, в котором Абдул-Кровопроливец (749—754), уничтожив династию Омайядов в Дамаске в лице Мервана II, основал в Бого-данном городе — Багдаде новую персидскую династию Аббасидов, в средней Европе совершается совершенно параллельное событие. Каролинг Пипин Короткий (741—768) уничтожает с согласия великого римского понтифекса династию Меровингов, в лице ее последнего представителя, и в 751 году коронуется королем (т.е. Карлом) франкского королевства. Правда, этот последний Меровинг называется тут не Мерованом или Мер-Ваном, а царем Хильдом (Хиль-де-рихом) III, но это совпадение крушения двух прочных династий и в Персии и в «Паризии» знаменательно тем более, что через 37 лет после Сафара в Персии является знаменитый Гарун-Аль-Рашид (785—809), а франкскую империю завершает присоединением Баварии (788 г) не менее знаменитый его современник Карл Великий тоже через 37 лет после низвержения меровингского Мервана Хиль-де-риха III.
Итак, кого же имела в виду библейская книга Слова Денные (Паралипоменон) под именем Кира, разрешившего богославцам возвратиться на родину Сафраха ли Кровопроливца или Пипина Короткого в день его коронации в Риме?
Пойдем теперь и далее. Клерикальные историки путем различных сопоставлений пришли к выводу, что несмотря на разрешение Кира вернуться на родину, храм в Святом городе не смогли построить через 70 лет после «пленения», и потребовалось новое повеление уже не Кира, а Дария, так что дело было окончено Ездрою через 131 год после пленения (табл….).
Считая опять царя Седекию за Константина Паганата (668—779) и прибавив к его концу 131 год, получим 810 год. Но храм строился несколько лет и вот для начала его постройки мы приходим приблизительно к 800 году, когда Карл Великий — говорят нам, — короновался в Риме уже не королем франков, как Пипин Короткий в 751 году, а римским императором.
Опять является вопрос: кого же считать библейским Киром? Карла ли Великого или Гаруна-аль-Рашида. Ведь оба они царствовали в одно и то же время: Карл от 771 по 814 год, а Гарун-аль-Рашид от 786 по 809, или оба они были один и тот же царь?
Посмотрим, не помогут ли нам решить этот вопрос другие указания нашего древнейшего первоисточника по этому предмету — Библии.
Вот что говорится в пророчестве «Спасение божие» (Иса-Ия по-еврейски 44, 28).
«Я держу тебя за правую руку, — говорит Громовержец помазаннику своему Киру (заметьте: помазаннику, какими были только христианские короли, а никак не персы!), — чтобы повергнуть пред тобою народы (45, 1). Я называю тебя по имени и возвеличиваю тебя, хотя ты меня не знаешь» (45, 4) и т.д.
Но кроме этих слов у Исаии о Кире ничего нет. Да и у Даниила о нем лишь три отметки и все в общем виде, например, что Даниил «благоуспевал в царствование Кира царя ПРС-ского (по библейской транскрипции, где начертание ПРС можно читать с любыми промежуточными гласными)». И я напоминаю, что и для описанной в книге Даниила комете «Мани-факел-фарес» (вернее Мене-Мене, Текел у Парсин) астрономическое определение дало мне, как наилучшее из двух решений 837 год, т.е. время преемника Карла Великого, как выходит и по тексту Библии.
Но это становится так интересно, что я должен тут специально остановиться.
Прежде всего посмотрим, на сколько сходятся лингвистические следы с нашими основными хронологическим руководителями: астрономическим вычислением и методом хронографических матриц, т.е. диаграмматическим наложением времен царствования последовательных царей одной династии во времена последовательных царствований другой, которую мы предполагаем списанною с первой, и считаем, что если времена эти параллельны (рис.   ), то и династия та же самая лишь с иноязычными прозвищами. Рассмотрим с этой точки зрения все Библейские упоминания:
1. Вот пророчество Исаия (т.е. по-еврейски Спасение Божие). В заголовке его последующий копиист поставил: «Пророческое видение Исаии… во дни Озии, Ахаза, Езекии, царей богославных (1, 1)».
Метод хронологических матриц отожествил у нас Озию с Ромейско-Византийским Феодосием II, воцарившимся в 408 году, а Езекию с Анастасием, умершим в 518 году. Значит, дело было между 408 и 518 годами. А описанные тут две кометы (Христос, кн. 1, гл. VIII) оказались: одна 442, а другая (комета Галлея) 451 года, т.е. обе при Феодосии I. Обе кометы подтвердили друг друга и указали время Феодосия I.
2. Вот библейское пророчество Стрелец Божий (Иерем-Ия). В заголовке его какой-то копиист поставил: «Слова Иеремии в 30 год царствования Иосии царя Богославного».
Метод хронологических матриц отожествил нам Иосию с Гераклием (610—641) и комета 451 года, описанная у Иеремии, дает, как и предшествовавшее время, Феодосия II (408—450). А взглянув на наши хронологические матрицы, мы видим, что Феодосий II отожествился у нас с богославным царем Озией, а не с Иосией. Так в чем же дело? Ведь теологи говорят, что и Исайя и Иеремия жили одновременно, следовательно, и перепугались той же самой кометы 442 года.
Ответ тут прост: копиист, не разобрав прежнего и может быть уже обветшавшего списка, вместо «Осии» написал «И-Осия», и вместо 34-го года царствования поставил 30-й год (или мы сами должны считать воцарение Феодосия не с 404, а с 112 года). Так астрономический метод дал нам возможность исправить тут описку копииста.
3. Вот библейское пророчество Сильный (Амос по-еврейски). В заголовке его какой-то копиист говорит: «Слова Сильного во дни Озии царя богославного и Иеровоама царя богоборческого, за два года перед землетрясением». Время здесь опять (по хронологическим матрицам) — царствование Феодосия II (408—450). А описанное в нем полное солнечное затмение (кн.1) было 19 июля 418 года. Здесь астрономический метод подтвердил опять метод хронологических матриц, и наоборот.
4. Вот библейское пророчество Осилит Бог (Иезеки-Ил по-еврейски). Это длинное, в сорок пять глав пророчество — явный сборник многих, ничем не связанных друг с другом пророчеств. В нем чуть не половина глав начинаются словами: «И было ко мне слово господне следующее».
Только в 1 главе после слов: «В тридцатый год в 5 день четвертого месяца раскрылись небеса, и я видел божии виденья», сделана явно повторная пояснительная вставка какого-то переписчика:
«В 5 день месяца того года, который был пятым от пленения царя Иоакима».
Но тут явная путаница. Ведь если видение было на пятом году после пленения Иоакима, царствовавшего 11 лет, то это было на 16 году от его воцарения и через 47 лет после воцарения его предшественника Иосии, царствовавшего 31 год… Так от какого же царствования считал бы тут автор свой 13-й год? Явно, что от пустого места. А так как от пустого места еще никто не считал годы, то и вставка в 5 день месяца того года, который был пятым от пленения царя Иоакима, — позднейшая фальсификация.
Мое астрономическое вычисление, сделанное для первой главы этого пророчества, показывает, что тут описано соединение Юпитера, Сатурна и Марса в созвездии Весов в ночь с 4 на 5 июля 453 года нашей эры. А это дает 3 год Маркиана — преемника Византийского императора Феодосия II, т.е. того же Озии, при котором были и предшествовавшие пророчества.
Здесь опять вместо Озии взят И-Осия и ясно с какой целью. Ведь если б копиист поставил Феодосия, то оказалось бы, что все грозные пророчества сбылись только через 200 лет, а это было бы, конечно, слишком долго, и надо было поправить дело, переправив Озию в И-Осию.
5. Вот пророчество Спасение (Осия, по-еврейски Ошеа), датированное даже двояко: во время Иеровоама II Богоборческого, отожествляющегося по способу хронологических матриц с Гонорием (395—423), и во дни Озии, Ахаза, Езекии, отожествляющимися с Феодосием, Зеноном и Анастасием (408—518). В нем нет ничего астрономического, но стиль той же эпохи, и он подтверждает дату копииста.
6. Вот пророчество Михей, датированное днями Иотама и Иезекии, отожествляющееся у нас с Ромейско-Византийскими Львом I, Зеноном и Анастасием (457—518). И оно явно той же эпохи.
А затем следуют уже пророчества другого стиля, относящиеся ко времени Геджры и ярко рисующие страшную катастрофу на юго-востоке Средиземного моря. Вот они.
7. Пророчество Самозащита Божия (Софония по-еврейски), датированное в заголовке временем Иосии, т.е. Гераклия (610—641). Если мы парипомним, что в это время произошла метеоритная катастрофа в Южной Аравии и Эра Бегства (Геджры), то не удивимся, что там художественно описан день ужаса и опустошения, день тьмы и мрака, день облака и мглы, день трубы и бранного крика против укрепленных городов и высоких башен (1, 14—16). И будет (т.е. был) в тот день вопль у ворот Рыбных, и рыданье на другом конце города, и вой великого бедствия с холмов (1, 10). Горе жителям приморской страны народу Критскому! Слово бога Громовержца против тебя, Земля Палестинская: я погублю тебя и не будет у тебя жителей» и т.д и т.д. Затем следует описание общего ужаса и бегства (геджры) настолько хорошо, что стоит прочесть. Значит, оно несомненно относится к эпохе Геджры (622 год).
8. Пророчество Господь-Бог (Ио-Иль) совсем не датировано. Однако, считая, что эпоха его та же самая, и что многие выражения повторены тут буквально из Софонии, мы приходим к заключению, что описанный и здесь «день тьмы и мрака, облака и тумана» (в начале 2 главы) относится к той же метеоритной катастрофе в Аравии, как и в описании Софонии.
9. Вот пророчество Помнит Бог (Захария): копиист в его заголовке ставит уже не царствования богославных царей, а «перса» Дария:
«Во втором месяце во второй год Дария было следующее слово к пророку Захарии».
Датировка Дарием выделяет это пророчество из только что перечисленных, а между тем по стилю оно должно относиться если не к тому же поколению, то к тому же веку, что и они.
Астрономическое вычисление, по указанному тут соединению планет под ногами Змеедержца дает 453 год, т.е. тот же самый, как и для Иезекиила. В обоих описана та же самая планетная констелляция. Так почему же копиист поставил тут второй год Дария? И какой это Дарий (т.е. Дарованный царь), воцарившийся за два года перед этим, т.е. в 450—451 году? Ведь это мог быть только Ромейско-Византийский Маркиан (450—457), руководясь традиционной хронологией, ни тот, ни другой не годятся для роли Дария по их характеристике. Тут очевидно, Дарий просто поставлен по догадке какого-то позднейшего копииста, тогда как надо было поставить какого-то другого царя, пропущенного между Озией и Иотамом, по-видимому Азарию, отожествляющегося у нас с Маркианом, и тогда воцарение Маркиана придется вместо 450 года признать в 451 или 452 году нашей эры.
Здесь астрономия показывает нам лишь злоупотребление со стороны кого-то именем Дария Ставленника, который был из совсем другой эпохи.
Перейдем теперь и к самой «древне-персидской» знаменитости — к Дарию, имя которого по-еврейски пишется ДРИУШ и произносится теперь евреями как Дариас и Рориаш. Теологи производят его от еврейского корня ДРУШ, читаемого как Дарош, со значением «вопрошаемый», исследуемый. Гебраист Круден переводит его «he that enquires himself and informs himself», т.е. «Спрашивающий себя и информирующий себя». Но это то же самое, что производить Соломониду и Акулину от русских слов солома и акула. Никто в древности не дал бы своему сыну такого ни на что не годного по смыслу имени, а дал бы что-нибудь более типичное вроде Святослава или Владимира. Значит, это имя иностранное и происходит от славянского «дар» или от греческого Дориос (Δωριός) иначе Дорикос (Δωριкός) со смыслом — дарованный. Оно перешло даже и в латинский язык в слове «doron» и от него же происходит слово дорический (т.е. спартанский) стиль в архитектуре и суровое воинственное племя дорийцев будто бы еще за 1104 года «до Рождества Христова» покорившее греческий полуостров вместе с богатырями-гераклидами.
Таким образом, не может быть сомнения, что вторая «вавилонская» знаменитость Дориош-Дарий носит европейское имя, хотя бы оно и писалось гвоздеобразными письменами «на пустынных скалах далекого Ирана».
Этот царь — Дарий совсем не упоминается в «Исторических» библейских книгах, а только главным образом в отдельных повествованиях Ездры и Даниила, в которых говорится и о Кире. Так у Ездры сказано, что жители Палестины мешали богославцам (иудеям по-еврейски) строить разрешенный им храм единому богу в Палестине во время «Кира» до воцарения «Дария», причем между обоими ставят еще царей Ах-Шуруша или Артаксеркса (АРТХШШТА) и кроме них вводят еще Аснафара (АСН-ФР), в такой последовательности:
Кир и при нем Зоробабель — зритель Врат Господних (или чуждый Врат Господних) пришел в Святой Город и начал строить храм (Ездра 1, 1)
Дарий 1 (4.6)
Ага-Сфер (АХШУРУМ, гл. 4, 6)
Арта-ксеркс (АРТУШШТА, гл. 4, 7)
Дарий II (окончил храм в Святом городе)
Арта-Ксеркс Персидский (при нем построены стены Святого города).
Но почему же, — скажете вы, — храм строился так долго, целых четыре царствования!
— Очень просто! — находчиво отвечают вам желающие согласовать уже упомянутое нами противоречие последних строк библейской книги «Паралипоменон» с классическими указаниями. Постройка храма остановилась благодаря проискам иноверцев и богославцы обратились, наконец, через тридцать с лишком лет к новому Дарию, который возобновил строительство, и храм был окончен 3 Адара 6-го года Дария Второго.
Но это только совпадение двух Дарованных царей, занимающихся постройкой одного и того же храма без объяснения — почему, заставляет нас спросить: а не был ли второй Дарий дарован нам теологами специально для того, чтобы замазать хронологическую неувязку книги Паралипоменон с классической хронологией Скалигера? Рассмотрим подробнее этот предмет.
Заголовок «во втором году Дария» дан еще и пророчеству Аггей (от греческого агиос — святой, которое, впрочем, представляет собой не пророчество, а повеление Зоро-Бабелю, т.е. Зрителю Врат Господних, строить храм богу отцу, но не указывается, что в «Иерусалиме».
Мы видим, что при нашем хронологировании первичные материалы всех пророчеств сводятся к двум эпохам: 1) к после-апокалиптической и 2) к эпохе возникновения агарянства и начала хождений в Мекку на поклонение обломкам метеоритной катастрофы с 622 года нашей эры. А тексты указанных здесь пророчеств должны быть средактированы уже после Гарун-аль-Рашида, но отнесены к нему под именем Дария и помечены годами его царствования.
О сыне Дария, царе Ксерксе (809—816), в Библии ничего нет, да и имя его — Ксеркс — не семитическое, а искаженное греческое слово Кесарикос, т.е. Кесарьский. Представьте себе только, что это слово, как принято за правило в семитических языках, написано с выпущением всех гласных, вы получите КСРКС. Не зная, что это греческое слово Кесарикос, вы и прочтете Ксеркс.
Точно так же и Артаксеркс есть греческое слово Ортокесарикос — настоящий кесарьский, так как и его нельзя иначе написать по-семитически  как АРТ-КСРКС. Правда, что и по-еврейски и в клинописях это имя еще дополнительно перековеркано в АРТ-ХШШТА, созвучно с Орта-Христа, в смысле «настоящий Христос», но такого рода порча тоже не редкость. Припомните только на сколько ладов переделано слово Иисус Христос на разных языках.
Старясь придать этому греческому имени хоть какой-нибудь семитический смысл, библисты расчленили его на три части (пишу по-русски из-за невозможности представить этот звуковой состав однобокой латинской азбукой): первая часть тут АР вместо АУР — значит свет; вторая часть ТХШ — значит собака-такса (taxus) или по L. Levy «род куницы, шкурой которой прикрывали скинию завета» и наконец третья часть СТА — значит оцепенеть, а все вместе это имя значит: Свет собаку оцепенивший (!).
А знаменитый гебраист Круден (Cruden), не решаясь ввести сюда собаку, говорит: имя Артакшишта значит: свет, внушающий молчание (light, that imposes silence).
Но ведь так можно разлагать человеческие имена только в шутку. Все, что тут доказано, это лишь то, что имя Артаксеркс, даже и в том виде, как вы его читаете в клинописях (Арта-Хшшта), есть слово, не имеюще местного национального смысла, т.е. иностранное для семитов и несомненно греческое, со значением Орто-Христианский, если верна его транскрипция в клинописях Арта-ХШШТА — или Орто-Кесарьский, если правильнее его греческое чтение.
Таковы библейские указания. Посмотрим теперь и на то, что говорят нам классики.
.
По классической хронологии Кир покорил бассейн «Тигра» и «Евфрата», а также и «Сирию» в минус 538 году и умер в 529 году, процарствовав 9 лет. Но мы уже видели, что Кир имя не персидское, а греческое и значит царь. От него происходит имя Кирилл (т.е. царский сын, принц), а от Кирилла идут слова Король, Круль и Кароль, откуда и Карл. Мы видели также, что ни Тигра, ни Евфрата и даже никакой Сирии вы в Азии не найдете: ближайшее по созвучию имена таких рек это Тибр в Италии и Прут приток Дуная в Молдавии, а вместо Сирии в еврейском тексте здесь стоит не Арамея, а Эдем, как называлась Ромея.
Его сын Камбис, — первоначальное имя которого по-видимому было Кампанс, т.е. полководец, присоединил, говорят нам, — Египет, но умер во время смут, поднятых магом Гауматою или вернее Гоматою, его не признанным сыном. За желание Гоматы изменить религию, тогдашние клерикалы прозвали его по-славянски Смердисом, подобно тому, как много позднее и у нас объявили Гришкой Отрепьевым возвратившегося из Польши царевича Димитрия, вследствие того, что он начал вводить европейские порядки. Так и Гомата через 7 месяцев был свергнут своим правоверным братом Дарием, царствовавшим после того 36 лет от минус 522 до минус 485. Нам говорят, что уже и в то далекое время власть Ахеменидов, т.е. по-гречески монашествующих (агименеев) охватывала все Иранское плоскогорье, вплоть до Инда и кроме него еще Сирию, Египет и даже Мало-Азиатское побережье с греческим колониями, и что еще тогда эта обширная страна разделена была на 25 сатрапий, т.е. автономных областей, подчиненных сатрапам, имя которых остается нарицательным до настоящего времени, и которых считают тожественными с клинописным кшетра-павоси, т.е. господа области.
«Главным городом обширной империи Дария, — говорят нам, — были великолепные Сузы (т.е. в переводе просто Светлый Город), — средоточие блестящего двора, город аллей, вроде Парижа, соединенный с отдаленнейшими пунктами государства системой сухопутных дорог и судоходных каналов».
А когда вы спросите, где же был этот «светлый город аллей», вам отвечают, что он исчез, как зарница. Как жалкие остатки этого светлого города Аллей, этого Иранского Парижа, вам указывают на ничтожные развалины Арабистана, страны с редким населением вследствие того, что она большею частью пустыня, покрывающаяся зимой болотами. Даже и лучший из ее городов ничтожный Дизфул расположен стратегически и экономически удобнее того места, где вам показывают (к югу от него) место бывших Суз на несудоходной речке, теряющейся в обширных непроходных болотах к востоку от нижнего течения Эль-Фары (то бишь — Евфрата).
И никаких признаков того, что область тянущаяся на сотню километров во все стороны от этого безотрадного места была когда-нибудь культурной, не найдет тут человек, знакомый с геологией. Только сумасшедший выбрал бы своей столицей на горе себе эту местность и только полный невежда в географии мог поместить сюда столицу обширной Азиатской империи (см. карту). Все это фантастичнейший из мифов, а следовательно и сам древний Дарий списан с какого-нибудь из более новых властелинов и сослан в этот уголок, чтобы его трудно было разыскать историку-реалисту.
И вот, — рассудку вопреки, наперекор стихиям, сюда-то, — говорят нам, — присылали сатрапы не только натуральные, но и денежные повинности, хотя денежный рынок может существовать только при повсеместном распространении металлической валюты. И из этих же самых болот совершил, — говорят нам, — Дарий поход, против кого бы вы думали? Против скифов, т.е. украинцев. Но и этого мало. Отсюда же он подавил, — нам говорят, — восстание малоазиатских греков (еще в минус 500 году). Отсюда же отправил он две военные экспедиции и против европейских греков на неизвестно откуда взятых кораблях, потерпевших, однако (для спасения историков!) крушение у Афона и у Марафона (где в минус 490 году его огромную армию уничтожил с незначительным числом греков афинский полководец Мильтиад). Но ведь это уже время крестовых походов!
Его наследник Ксеркс I, имя которого мы только что произвели от греческого слова кесарикос, царский или царственный, думал, — говорят нам, — продолжать из своих Арабистанских болот эти стратегически и экономически немыслимые экспедиции, но потерпев поражение при Саламине, благоразумно оставил свои фантазии и окончил свои дни спокойно в своих болотах среди лягушек.
«Роскошь и разврат двора и высших сословий, — говорит нам один историк, тоже очевидно, не считающийся с физической географией, — подтачивали крепкую центральную власть Сузианского двора, соединявшую разнородные части великой монархии. При преемниках Дария Длинноруком  Право царе Артаксерксе I (-465б –425), Ксерксе II и свергнувшем его после пятидесяти семи дней Согдиан, свергнутом  в свою очередь Дарием II Нотом, или как говорят другие Охом, т.е. любодеем (-425, -404); при Артаксерксе II Напоминателе (-464, -357), на которого восстал безуспешно его младший брат Кир; при Артаксерксе III (-357, -338) и сыне его Арзесе (-338, -336) и Дарии III Кодомане т.е. звонаре (-336, -330) государство совершенно пало морально».
Но вот, пришел, — заканчивают нам эту фантасмагорию ортодоксалы, — знаменитый Александр Македонский и поразил звонаря сначала при исчезнувшем теперь поселке Иссе, существовавшем будто бы на берегу современного Александрийского залива, к востоку от Кипра, а затем вторично при Арбилле в Багдадском вилайете. Так исчезало древне-персидское царство, которому приписывается клинописная литература.
Мы видим, что тут такая географическая и хронологическая фантастика, что искать во всем этом прочной опоры хотя бы для краткого исторического конспекта невозможно.
Отметив, что для древне-персидского царства от завоевания Киром Сирии и до Александра Великого дают нам промежуток в 208 лет (-536, -330) и отметив, что Калиф-Абдул-Аббас основал такое же, но более реальное царство со столицей в Багдаде около 760 года и сделав попытку отожествить оба, мы получили бы для прихода Александра Македонского приблизительно 958 год.
Но в это время в Ромее-Византии хотя и царствовала как раз Македонская династия, но представитель ее Константин Порфирородный (911—959) больше занимался науками, чем походами, да и основатель такой династии Василий Македонский (866—886) совершенно не годится для такой роли, так как тоже не совершал никаких походов. Значит, остается заключить, что Александр Македонский — хотя и личность мифическая, списанная с императора Амона-Философа — введен сюда как deus ex machinae в средневековых драмах исключительно для того, чтоб вывести завязнувшую в месопотамских болотах историю «древне-персидского» царства из безвыходного положения. И действительно — на вопрос о том, куда оно бесследно исчезло с лица земли, хорошо было ответить: «ее разрушил Александр Македонский».
Но мы не остановимся в испуге и перед этой топкой трясиной, призвавши на помощь нашего обычного надежного проводника — астрономию.
Глава IV
Агарянское искусство в Месопотамии.
.
Не трудно видеть значительное сходство природы Месопотамии с природою Египта. Как в Египте, только узкая прибрежная полоса вдоль русла Нила является пригодной для культурной жизни, так и в Месопотамии пригодными для этого являются только берега Евфрата и отчасти Тигра, а после их слияния окрестности Шит-эль-Араба.
И замечательно, что художество и архитектура обоих стран носит родственные черты и признаки одновременности (рис. от 1 до 20). Кладка зданий тоже массивная и тяжелая, изображения фантастических зверей напоминают сфинксов, изображения человеческих фигур в обоих странах только профильные.
Все это — черты арианской культуры, господствовавшей в обоих странах до их перехода к агарянству после метеоритной катастрофы 622 года нашей эры, когда кончается библейский период теологической догматики Ария и начинается агарянская эра, переходная к магометанству при Махмуде Газни, накануне крестовых походов.
Так я уже говорил в предшествовавших томах моего исследования, а теперь отмечу снова,  что нам незачем залезать в допотопную древность для объяснения тех остатков первобытного массивного искусства, которое мы находим в Месопотамии.
В еврейском тексте Библии Сирия называется Арамеей и пишется по арабско-еврейскому обычаю сокращать срединные гласные в виде АРМ (םרא), а это как будто дает лингвистический след в Армению. Но беда в том, что Армения армянам известна только по рассказам европейцев, а сами они называют свою страну только Гайястан, т.е. страна гайев, мифическим родоначальником которых был Гайк. Легенда говорит о борьбе его с ассирийцами, т.е. как мы уже видели, с европейцами (от sir – царь), и не иначе, как с Царьградом. Создалась целая эпопея из этой борьбы, в которой сначала Гайк ведет войну с богом Вилом, по западному произношению Бэлом, т.е. Юпитером, с Врагами Господними, как в Апокалипсисе названа первая Ромейская церковь. Сын Гайка Арам показывает в этой борьбе чудеса храбрости, но теряет в битве с войсками Семирамиды своего сына прекрасного Ара (сходно с Арием). Страна вождя (Ас-сирия в смысле Ромеи) делает Гайястан (т.е. по-нашему Армению) своей вассальной страной, оставив ей национальных властелинов, но вот появляются мидяне, по-видимому, в смысле Мадьяр, завоевывают Страну Вождя, и Гайястан получает самостоятельность. В каких пределах это могло быть?
Нам говорят, что Армения (будем далее называть так Гайястан и по-русски) разделилась на Великую и Малую. Великая Армения тянулась от Закавказья и Каспийского моря по Тигру на неопределенное расстояние, а Малая лежала к Западу от Евфрата.
И вот нам нет нужды уходить в глубину веков далее этого времени, так как все массивные постройки и развалины городов по берегам Тигра мы можем отнести к IV и VI векам нашей эры и даже позднее. Реки Тигр и Евфрат служили прямым путем сообщения из Малой Азии, и орошаемые разливами берега их стали пунктами такой же культуры, как и  берега Нила, окаймленные с обоих сторон пустынями. Значит, и Месопотамия не была обширной населенной страной, а это были только две ленты, две культурные дороги, тянувшиеся по Аравийскому заливу и затем по его берегу к Индии. Культура их, как путей сообщения, могла быть только заимствованная из более благополучных местностей, и мы видим, что она была того же типа, как и египетская. Такою же она была, вероятно, и на Балканском полуострове IV—VI веков, но оставила мало следов благодаря тому, что ее материальные остатки быстро переделывались на новые, благодаря предприимчивости населения и остались лишь в случаях быстрого заноса их землею, как это мы видим, например, в Микенах (рис. ).
Таким образом и Микенский период культуры и египетский период сфинксов и Месопотамский период крылатых львов представляют лишь три ответвления первичной арианской культуры IV, V и VI веков нашей эры, когда библейский язык играл роль международного языка, подобно латинскому и греческому, начиная со времен латинской феодальной империи на Ближнем Востоке.

Глава VI
Первая попытка выбраться из топкого Месопотамского болота европейских средневековых историков. Страшный повсеместный перепуг от чрезвычайно эффектного появления кометы Галлея весной 837 года и распадение Римской империи Карла Великого на три части от Каролингов к Ахеменидам.
.
Вот некоторые из дошедших до нас известий кометы Галлея в 837 году при Людовике Благочестивом, сыне Карла Великого.
1. «В 837 году по Р.Х., — говорит латинский автор «Жизни Людовика Благочестивого», — в середине праздника Пасхи (начавшегося 1 апреля, когда Солнце в Овне) появилась комета в созвездии Девы, как всегда предвещающая ужасы и печали. Она явилась в той части Девы (т.е. почти напротив Солнца, находившегося в Овне), где изломан наподобие рога ее плащ над хвостом Змеи (т.е. у Весов). По обычаю семи планет она стремилась обращаться на восток (?) и через 25 дней — о чем удивительно даже говорить — прошла созвездие Льва, Рака и Близнецов и остановилась в голове Тельца (около 28 апреля) при Солнце и Тельце под ногами Возничего (т.е. у Персея) свое огненное ядро и широкий хвост, который раньше показывал то туда, то сюда».
А такой быстрый геоцентрический ход мог иметь  только путь кометы, шедшей исключительно близко от земли и потому казавшейся огромною и быстрою. Показание, что она шла от Весов через Деву, Рака и Тельца при Солнце в Овне и Тельце обнаруживает,  что она являлась по вечерам, и имела обратное движение по созвездиям, чем планеты.
2. В найденных в Пекине миссионерами Майлья и Гобилем (Mailla и Gaubil) в XVII веке хрониках «Ше-Ке» и «Ма-Туан-Лин» мы имеем другое, не менее подробное описание пути такой же огромной кометы, но уже при удалении от Солнца к Деве и в утренней видимости. Вот оно:
«В 837 году марта 22 (т.е. будто бы еще за 8 дней до предшествующего описания, но при Солнце тоже уже перешедшем из Рыб в Овна) была комета в области Альфы Водолея, Теты и Епсилона в Пегасе» (т.е. около Рыбы),  показывая на область Дельты и Ми Стрельца. 24 марта она была к юго-западу от области Альфы Водолея и Теты-Епсилона Пегаса, была ярка и быстро двигалась. 29 марта она прошла в область Беты Водолея. 6 апреля ее длина была 10 локтей. Шла к западу, постепенно показывая на юг. 7 апреля была в области Епсилон-Ми-Ни Водолея, (т.е. в утренней видимости) длиною около 20 локтей и 3 локтей шириною. 8 апреля ее хвост был еще широк. 9 апреля она была (не иначе как своим хвостом) в области Дельта-Ми Стрельца (т.е. прошла понятным путем, при Солнце в Овне и Тельце, через Рыб, Водолея, Козерога, Стрельца, сделавшись, наконец, видимой всю ночь.). 10 апреля ее длина была огромная — 50 локтей — и конец ее хвоста разделился на две ветки, одну, показывающую на Весы, другую на область Дельта-Бета-Пи Скорпиона. 11 апреля ее длина была 6 локтей и хвост более не ветвился, а голова показывала на север. Она была на 7° в области Иота-Каппа-Ламбда-Тета Девы. 12 апреля она направилась к северо-западу, показывая хвостом на восток. 14 апреля ее длина была около 80 локтей, а место (конец хвоста) в области Каппа-Ламбда_Ми Гидры. 28 апреля она была только в 3 локтя длиной направо от Альфы Льва (т.е. прошла еще из Стрельца в Скорпиона, Весы, Деву и Льва тем же понятным путем и снова перейдя на вечернюю видимость, после чего ее более не видали.»
Сравним это описание с предшествовавшим.
В то время, как первое рисует огромную комету, прошедшую между 3 и 28 апреля от Весов к Персею, по верхним созвездиям Зодиака (через Тельца и Рака), второе описание рисует такую же огромную комету между 22 марта и 28 апреля, прошедшую по тому же направлению по противоположным нижним созвездиям Зодиака от Водолея, через Стрельца к Весам и Льву. В то самое время, как европейцы дают вечернюю видимость и путь от Весов к Солнцу, китайское описание Майлья и Гобиля дает путь от Солнца к Весам и утреннюю видимость, постепенно перешедшую в вечернюю.
Но если бы это были две огромные, одновременные кометы, одна утренняя, другая вечерняя, то почему же у европейцев подробно описана только одна комета, а у китайцев только другая? Здесь нам нет другого выхода, как допустить, что китайская комета есть продолжение европейской, т.е. первая рисует путь кометы Галлея от Девы к Солнцу, находившемуся над Персеем, как и следует, по вечерам, а вторая — путь ее же от Солнца (находящегося тоже еще под Персеем) к Деве, как и следует, сначала по утрам, а потом во всю ночь. А для этого надо только допустить, что при переводе китайского лунного счисления на употребленный здесь Юлианский календарь, произошла ошибка на один лунный месяц, и вместо лунного апреля надо считать у китайцев лунный май.
И это тем более ясно, что в китайских летописях миссионеров Майля и Гобиля мы находим также два описания и вечернего подхода этой кометы к Солнцу, близкие к европейскому описанию. Так, Ше-Ке говорит:
«В 838 году, апреля 29 (при Солнце в Тельце) странную звезду видели мы в нижней части области Гамма-Епсилон-Ламбда-Ми Близнецов на востоке» от Солнца (т.е. от вечерней видимости). Это совсем как в «Жизнеописании Людовика Благочестивого». А на возможность ошибки на лунный месяц при переводе лунного счета на Юлианский, тут же видим и доказательство. Это же самое сообщение буквально повторяет Ше-Ке и под 21 мая:
Год 837, мая 21 (при Солнце в Тельце).
«Странную звезду видели в нижней части области Гамма-Епсилон-Ламбда-Ми Близнецов».
Но ведь это то же самое описание, как и предшествовавшее, только месяцем позднее. Значит, «Жизнеописатель Людовика Благочестивого» не записал обратного ухода кометы, потому что перепуг прошел или просто началась облачная погода.
Как варианты этого же самого всемирного перепуга от появления кометы Галлея весною 837 года, я могу привести и ряд других летописных сообщений. Так мы имеем:
1) У Екстомиуса: «В 838 году по Р.Х. с 11 апреля была видна ужасная комета в продолжении 25 дней (ошибка в счете на год сделана при переводе летописного счета от начала данного царствования на общую эру от Р.Х.).
2) У Роккенбахиуса читаем:
«В 838 году по Р.Х., во время владычества императора Людовика появилась комета в созвездии Весов. За нею последовало опустошение острова (??) Валахии норманнами, взыскивавшими подать (опять ошибка на 1 голд)».
3) В Фульдских Анналах читаем:
«В 837 году по Р.Х. в 3 день апрельских ид появилась комета и была видима 3 ночи (затем, вероятно, началась там ненастная погода)».
4) У Сигониуса:
«В 837 году по Р.Х. в день воскресенья господня заблестела волосатая звезда в созвездии Девы к большому удивлению зрителей».
5) У Кальвизиуса (из Альмоина) находим:
«В 837 году по Р.Х. около праздника пасхи (когда солнце над Персеем) в созвездии Девы появилась комета, которая в 25 дней прошла созвездие Льва, Рака и Близнецов и исчезла в голове Тельца».
6) И еще у Роккенбахиуса мы читаем:
«В 839 году (а уже не 837!) по Р.Х. на 25 году владычества императора Людовика, в созвездии Овна была видима комета вместе с бегающими по небу огоньками в виде летающих звезд. Немного позже в этом же году (испуганный) император Людовик передал свое императорское достоинство и государственную власть своему сыну Лотарю, вошедшему у него в доверие после того, как они помирились».
Эту запись Роккенбахиуса нельзя мне кажется, отожествлять с приведенной у нас во втором пункте.
Ошибки на  плюс или минус один год часто происходили при переводе Скалигером в 1533 году всех средневековых исчислений (по годам царствования наличного императора) на его общее летоисчисление, которое он назвал «от Р.Х.» (и от сотворения мира)Ю так как цари умирали не специально в новогодия, а при срединах года их смерть можно было причислить и к тому и к другому году. Но ошибка на два года невероятна. Это должна быть вторая комета в сопровождении дождя метеоритов.
Истолкованная придворным астрологом, как подтверждение богом первой кометы, якобы предшествовавшей гибели Римской империи Карла Великого, она так дополнительно напугала Людовика Благочестивого, что он скоро умер, а Лотарь не смог удержать власти над всей империей, судьба которой казалась предопределенной богом. Оставив себе Италию, Бургундию и Лотарингию, он передал в 843 году Германию Людовику Немецкому, а Францию Карлу Лысому.
Преувеличивая Роккенбахиуса и Альстедиус сообщает, что тогдашнее распадение империи предвещали даже три кометы, явившиеся одна за другой.
«В 840, 841 и 842 годах, — говорит он, — явились три кометы перед раздором и войной между братьями, сыновьями Людовика Благочестивого, возникшей вследствие распадения государства. Сарацины (т.е. агаряне-ариане) ворвались в Италию и разграбили Рим, но на возвратном пути потонули в море».
Точно так же и Фульдские Анналы сообщают:
«В 841 году  по Р.Х. в 8 день январских календ появилась комета под созвездием Водолея».
И очевидно о ней же Роккенбахиус говорит (с ошибкой на плюс один год):
«В 842 году по Р.Х. во второй год владычества Лотаря появилась комета в созвездии Водолея. В этом же году такая резня произошла около усадьбы Фонтанедум в Антисиодорском округе между братьями (т.е. Людовиком II, Карлом Немецким и Лотарем, вероятно, потому, что их личные астрологи истолковывали каждому, что комета предвещает царство ему), ссорящимися из-за гибели государства, и их силы были так ослаблены, что они были принуждены просить помощи у соседних племен защитить их границы. И летописцы говорят, что никогда не было слышно о таком кровопролитии у французских племен».
Относительно того, что эта вторая комета не выдумана, мы имеем подтверждение и в китайских хрониках Ше-Ке и Ма-Туан-Линь миссионеров Майля и Гобиля, которые пишут (буквально повторяя одна другую, как всегда).
841 год, июль (Солнце в Раке). Была комета в области Сигма-Тау Водолея (т.е. почти на противоположной части неба, что говорит о большой комете) между областью Альфы Пегаса и восточной частью области Гаммы Пегаса и Альфы Андромеды».
Теперь, скажите, читатель, сами: возможно ли даже подумать, что такого рода событие, как неожиданное появление огромного божьего меча или скорее огненного указательного перста на небе, показавшего сначала на символ небесного правосудия Весы (по библейски Текел) и затем на Персея или наоборот — сначала на Персея, а потом на Весы (если не допустим, что и то и другое описание верно) и действительное последовавшее через 5 лет после этого распадение империи Карла Великого могло пройти без средневековой легенды о том, что оно было предсказано кометой?
Ведь и объяснение астрологов здесь в сущности буквально исполнилось! Комета показала на Париса-Персея, а западная область царства перешла к паризам-французам, называемым по библейски Паризи, от города Парижа (Paris), подобно  тому, как и русские назывались москалями от Москвы и итальянцы римлянами от города Рима. Там воцарились Каролинги (от Карла лысого, 843—877), сменив династию Мервана-Меровингов.
Средне-европейская часть империи, которую поэтому можно было бы назвать Мизией (от греческого месос — μέθος — средний) и Мидией (от media — средина по латыни), отошла к средне-европейским царям, первым из которых был Людовик II Немецкий (825).
А итальянская часть тотчас же подчинилась папам, выпустившим в 850 году Лже-Исидоровы декреталии, объявившие главенство Римских епископов над восточными. И это было как раз при возникновении Киевской Руси.
Мы видим, сколько переворотов последовало за этим появлением кометы Галлея в 837 году, после которого начинаются и русские летописи.
А теперь припомним и то, что я говорил еще в I томе этого моего историологического исследования.
В библейской книге Даниил, — что значит Божий Суд, описана (в главе V) огненная рука, чертившая попятно (каков был и путь кометы Галлея) нечто непонятное на стене дворца Властелина (т.е. на небе) против его светила в то время как «Большой царь» делал пир для вельмож своих.
По смыслу фразы видно, что под дворцом властелина надо понимать не карниз дома самого «Великого Царя», а небесный свод, по которому ходили как мазки извести облака и что огненная рука шла, как и комета Галлея, против движения Солнца между созвездий Зодиака.
«Царь, — продолжает автор, — сильно изменился в своем лице, смутились его мысли, ослабели ноги, и колена стали биться одно о другое (совершенно как у Людовика Благочестивого при виде кометы Галлея). Сильно закричал он, чтобы привели заклинателей, служителей культа и астрологов-гадателей Врат Господних (Вавилонских по-еврейски, т.е. римских) и сказал:
— Кто прочитает эту надпись (на небе) и объяснит мне ее смысл, тот будет одет в багряницу, золотая цепь будет у него на шее, и он будет третьим властелином в моем царстве.
И никто не мог прочитать надписи и объяснить царю ее значение.
Еще более встревожился Великий царь, стало мрачно его лицо, и испугались его вельможи. Но вот, пришла царица и сказала:
— Живи вечно, царь! Да не смущают тебя мысли, и не помрачается твое лицо! Есть в царстве твоем человек, в котором обитает дух святых богов и твой отец Навугодоносор назначил его начальником своих тайноведов, заклинателей, служителей культа и гадателей по звездам. Это Божий судья (Дани-Ил по-еврейски), которого отец твой переименовал в царя Балтшу. У него необыкновенное вдохновение, знание и разум, дар изъяснять сны и распутывать запутанное.
Тогда привели Даниила и Великий царь повторил ему свое обещание награды, что бы он ни сказал:
Пусть твои дары останутся при тебе, — сказал Божий судья, — и награды твои отдай другому. А надпись тебе я прочту и объясню ее значение. Всевышний бог даровал твоему отцу Небоугодному царю величие, честь и славу. Все племена и народы страшились его, но дух его ожесточился надменностью и за это отлучен он был от сынов человеческих (т.е. сошел с ума). Сердце его уподобилось звериному, и жил он с дикими ослами, кормился травою, как вол и пил небесную росу, пока не узнал, что над царством человеческим владычествует всевышний бог и поставляет на небо кого хочет. А ты, сын его, Великий царь, не смирил своего сердца, хотя и знал все это. За то и послана от бога кисть руки и начертала (своим указательным пальцем, острием хвоста кометы Галлея): МЕНА-МЕНА ТЕКЕЛ ПАРСИН и вот ее смысл: Мена-Мена (т.е. измерил-измерил) значит: измерил бог дни царства твоего; Текел (название созвездия Весов) значит: ты взвешен на весах и найден легким; у Парсин (название созвездия Персея) значит: царство твое будет разделено и передано Мадаю и Парису».
С первым словом созвучно Мадьяр (венгерец), а со вторым Прусс и Фриз; пруссы же жили на востоке Германии по Прибалтийской стране, между Вислой и Неманом, а фризы на северо-западе Германии от Датского полуострова до Бельгии и были со времени Пипина Геристальского подчинены франкам, которые назывались и парисами от своей столицы.
Здесь, как видит читатель, надо было бы сказать просто: к Парису, а причем же Мадай, которого в надписи на небе совсем не было? Да и о разделении империи ничего не было сказано на небе.
Объяснение тут может быть только одно:
Астролог предсказал смерть Людовика Благочестивого и переход царства к Парису (т.е. парижанину, французу), а вышло не совсем так. На смену Людовику вышел сначала Лотарь, который после новой кометы в 843 году сначала отдал Людовику Немецкому восточную часть империи, вероятно и с Мадьярой, а западную «Паризию» Карлу Лысому, оставив себе одну Италию с Лотарингией, и потому пророчество пришлось приспособить к этим фактам.
Двойное повторение слова МЕНА-МЕНА (измерение взад и вперед) не оставляет сомнения, что и в пророчестве Даниил дело идет о комете Галлея, сделавшей такой исключительный путь и притом в чрезвычайно эффектном виде весною 837 года.
И вот библейское сказание оканчивается такими словами:
«В ту же самую ночь Великий Царь (Белша-царь) был убит (т.е. скорее скоропостижно умер от страха) и вместо него воцарился Дарейос Мадар (исторически Лотарь, первично Хлотарий — господин людей по-французски).
Мы видим, что автор пророчества Даниил здесь только поторопился уморить Людовика Благочестивого несколько раньше того времени, как его похоронили европейские биографы, назначившие ему для смерти день 20 июня 840 года и место близ Майнца.
А тотчас вслед за кометой он по нашим историкам только передал власть своему сыну Лотарю.
Мы видим, что астрономия приводит нас тут к новым неожиданностям. Выходит, что «Древне-Персидское» царство совсем мифично, и реальным зерном этого мифа является империя Карла Великого, бывшая совсем не в Азиатском Иране на Шат-Эль-Арабе, а в средней Европе, и вместо VI века до начала нашей эры этот миф попадает в XI век после него. А так как переселение это чрезвычайно велико и в пространстве и во времени, то нам необходимо разобрать дело еще подробнее, по первоисточникам, отбросив всякие предварительные внушения.
Прежде всего, воспользуемся нашим методом династических спекторов.
Династия Великого Царя (БЛША-ЦР в еврейском тексте) или Валтасара (что-то вроде Балтийского царя в греческой версии), при котором перепугала всех комета Галлея в 837 году, была такова:
1. По книге «Даниил» ее составляли: Нео-удо-доно-сар, Балта-сар, Агасфер (отец Дария никогда не царствовавший в «Персии»), Дарий и Кир, в этой самой последовательности.
2. А по книге Ездры: они же поставлены в обратном порядке: Кир, Дарий, Агасфер, Арта-Ксеркс (или Арта-Кшиста), Дарий II, Арта-Ксеркс (или Арта-Кшиста) II.
Сопоставив для наглядности в двух колонках, имеем:
.
Таблица

Что же это такое? И у Даниила и у Ездры поименовано пять явно тех же самых царей. Но у первого Кир и Дарий в конце, а у второго они в самом начале, как будто перевернуты вверх ногами. Агасферу соответствует тут Артаксеркс, да и в греческом переводе книги «Эсфирь» поставлен Арта-Ксеркс вместо Агасфера, каким он значится в еврейском оригинале. Значит, и греческий переводчик почему-то объединил их. Точно так же Балта-Сару и Дарию дано одинаковое число лет царствования, да и «Небо-угодный» царь, как «Арта-Ксеркс» характеризуется очень большой продолжительностью власти. Как объяснить такой переворот несомненно одной и той же династии задом наперед?
Объяснение тут может быть только одно, и притом очень простое: династия эта царствовала после начала какой-то эры, и годы в ней начислялись, как у Даниила, от прошлого к будущему, как у нас теперь, а позднейший редактор, получивший эту хронику, вообразил, что дело тут идет о глубокой древности, а потому переменил у годов знаки плюс на минус и этим дал повествованию обратный ход, как если б мы, увидев летопись с годами «по Р.Х.», стали бы писать в копиях «до Р.Х.» и тогда приближающиеся к нам по времени события оказались бы удаляющимися от нас в глубину прошлого.
.
Таблица 1




Но кто же тут переменил знаки лет с плюса на минус? Даниил или Ездра? Конечно, Ездра, так как счет у него тот же, как и у классических апокрифистов, которые кроме того и пополнили его, как вы сами видите, сравнив на таблице 1 колонки III и II с первою.
Нам здесь остается только определить, по какой эре считались года в той первоначальной рукописи, с которой была сделана такая махинация, и это нам не трудно установить.
Я уже показывал и в I томе «Христа» (и здесь, чтоб не затруднять читателя, возвращением к прежним томам), что комета «Мене-Мене Текел-У-Парсин», явившаяся во время пира Балта-Сара была комета Галлея в 837 году, за три года до конца его царствования.
А время царствования Вальтасара показано на таблице 1 между –485 и 465 годами. Вычтя оба числа из 837 года, мы получим, что эра, которой пользовался  редактор начиналась между 352 и 375 годами нашего современного счета лет.
А какое же тогда было замечательное событие, от которого мог бы считать годы средневековый хронологист? Это не трудно видеть.
В 355 году был провозглашен кесарем Юлиан Философ, положивший начало христианскому богослужению, Великий царь Четьи-Минеи и Спаситель Христос Евангелий. Это очевидно и была первичная христианская эра, которою пользовались может быть вплоть до тех пор, пока не ввели в обязательный государственный обиход наш современный счет лет. Перечислив на нее годы, как это сделано на табличке II,  мы видим, что получилось время Каролингов.
.
Таблица II
Переведения попятного счета Ахеменидов-Безбрачников на прямой с прибавлением к нему 355 лет.



Арта-Ксеркс I (первый Орто-Кесарикос по-гречески) оказался Карлом Великим (780—820 годы вместо 768—814 как считают теперь). Его современником во вратах Господних (Риме) оказался, по Даниилу, Небо-угодный царь (по еврейской транскрипции Неб-Укодне-Цар, а по клинописной Наба-Кудурус-сур), в «правление которого страна Врат-Господних достигла наивысшего процветания и политического могущества» и который вел продолжительную войну с Царем-Городом. Хронологически он налегает на Великого римского понтифекса Григория IV (827—844), установившего праздник «всех святых» для западной Европы. В конце своего царствования он был свидетелем распадения империи Карла Великого. А наследовал ему «по царской летописи» (-605, -563) неспособный сын Эвиль Меродах, современник Карла Лысого, а по пророчеству Даниила это был уже не Небу-угодный Царь, а сын его Балта-сар (по Ахеменидской династии Кесарикос).
О последнем Каролинге периода Арнульфа (857—899) говорят, что он был побочный сын Карла Толстого, родился в 850 году и после низвержения Карла Толстого в 887 году был избран немецким королем, затем он разбил «норманнов» при Левене, потом воевал с Моравией, потом в 896 году взявши штурмом Рим, заставил папу короновать себя римским императором и умер через 3 года в Регенсбурге в Баварии. А зеркальным двойником его является в Паризской династии Кир, сын Камбиза, как и выходит по нашему сопоставлению на диаграмме, и о нем говорится, что он воевал с Мидийцами, т.е. со средне-европейцами (от латинского названия Медиа — средняя страна, откуда и имя венгерцев — мадьяры), покорил Людию (Λυδία, т.е. славянскую землю, от славянского «люд» — народ), и Мало-Азийских ромейцев (вероятно смешиваемых с европейскими австр-азийцами), завоевал Врата Господни (Вавилон по-еврейски) и умер во время войны с «масса-готами». У нас только выходит, что Арнульф напрасно отожествляется с КиромСтаршим, его надо называть просто Киром, считая Младшего Кира, описанного в «Анабазисе» Ксенофонта за простую беллетристическую фигуру. Находя правдоподобным, что Кир-Арнульф взял в 896 году Врата Господни-Рим, — мы видим, что это было царствование там римского великого понтифекса Формоза, которого таким образом и пришлось бы отожествить с нововавилонским Небу-Наидом, низвергнутым Паризским Киром.
Тогда восемь промежуточных римских понтифексов между Григорием IV и Формозом пришлось бы отожествить с четырьмя промежуточными Вавилонскими царями между Наб-Укадоно-царем и Набу-Наидом.
Но это явно невозможно, пришлось бы соединить по паре в одного. А с другой стороны сама ономатика «Ново-Вавилонских царей» навязывает идею о их тождестве с римскими понтифексами. Действительно,  у трех из них имеется прозвище «Набу», что по-еврейски значит выявитель, пророк. А латинское слово понтифекс тоже происходит от pate-facio — выявляю и значит тоже— выявитель, пророк. Точно так же и другие два царя господних врат имеют титул Меродахов, что значит служители Овна Вождя. Ведущее созвездие Зодиака Ариес-Дука, — перешло в Марс-Дука (сокращенно в Мардука) вследствие того, что Ариес-Овен по-гречески созвучно с Арес-Марс.
Все это говорит о клерикальном происхождении «Ново-Вавилонской империи» и не в Азии, а в Австр-Азии, как называлась Австрия, которая раньше была протянута на запад до самой Франции. И вот, рассматривая таблицу    справа налево, мы видим, как из зародыша, появившегося в пророчестве Даниил, путем обратного перевертывания имен и вставок новых в их промежутках, образовалась у классиков целая династия фантастических, никогда не бывалых в Персии, древне-персидских царей-безбрачников, агеменидов. Но откуда же были получены для них и точные времена царствования?
Основываясь на том, что империя Карла Великого, к которой привела нас комета Галлея, начертавшая на небе грозную надпись «Измеритель измерил, взвесил на Весах и передает твое царство к Парисам Мене-Мене-Текел-у-Парсин, или по-гречески Мани-Факел-Фарес — считалась возобновлением древне-римской империи, я подумал, не взять ли годы оттуда, и получил диаграмму, приложенную здесь на чертеже 1.
В начале никакого подобия нет. Арнульф, Ангезиль и Пипин Геристельский одарены чисто фантастическим продолжительностями по 27 лет, а далее, с Карла Молота до последнего Арнульфа вышел очень хороший параллелизм. Карл Молот отожествляется с одним Арта-Ксерксом и Карл Великий — с другим, а прозвище Арта-Ксеркс есть сокращенное греческое Орта-Кесарикос, т.е. истинно-царственный. И в добавок к этому, как видно из надписи в средине диаграммы, пояление кометы Галлея в 837 году вышло правильно, и солнечное затмение во Льве, описанное в библейской повести «Звезда (Эсфирь)» легло на надлежащее место, причем под именем Царя Святой Сферы (Агиосфера) надо только подразумевать не Арта-Ксеркса, как сделал греческий переводчик, а с него и славянский, А просто Ксеркса, соответствующего Людовику Благочестивому.
Все это едва ли позволяет сомневаться, что в основу сказаний об Ахеменидах легли события, имевшие место при Каролингах периода Карла Великого, и что дело происходило в Австр-Азии, а не в Азии. Однако уже сам обнаруженный нами факт легкомысленного принятия годов после начала эры Юлиана (635 г.) за годы до нее показывает на большую искусственную обработку и полное искажение первоисточников.
Так. Например, во II книге Царей говорится, что Неб-Кадна-цар переселил богославного царя Иехонию во Врата-Господни и воцарил Седекию, но тот отложился. За это снова пришел, — говорит Библия, — Неб-Кадна-цар, царь Врат Господних, взял «Иерусалим», ослепил последнего царя Седекию, сжег храм и переселил народ в город Риблу (считаемый за Ривле на р. Оронте), а через 36 лет после переселения Иерихонии другой Вавилонский царь Ауиль Мародах освободил Иехониюи сделал своим вассалом в Вавилоне.
Но Седекия по нашим диаграмматическим сопоставлениям в тому I был царь-градский император Константин Пагонат (668—697), значит и Небо-угодный царь соответствует здесь Моавию Калифу (661—680), родоначальнику уподобленных Омейядов, отожествляющихся с испанскими Омайядами и с Меровингами, а никак не с этими Каролингами, а потому и прозвище Неб-Кадна-цар (661—680) упало тут на какого-то современника каролингского Ангезмля (641—687). Это, конечно, не является возражением ни против того, ни против другого отожествления. Ведь повторения одинаковых прозвищ есть обычное явление во всех династиях, а потому и Небоугодных царей могло быть два, как уже есть в той же династии Три Дария и два Кира.
А в общих чертах развитие этого династоподобного мифа представляется таким:
В основе его лежало (как это показывает описание у пророка Даниила) появление кометы Галлея в 837 году и события, предшествовавшие распадению империи Карла Великого.
Затем, описание этих событий было сделано по Юго-славянски, как это показывают оставшиеся там собственные имена: Небоугодный царь (Нб-Укадна-цар по еврейской транскрипции), Большой царь (БЛША-ЦП по еврейской транскрипции), Дарий может быть в смысле Дарящий или наоборот, Дарованный, или, наконец, Кир, имя которого хотя и греческого лингвистического корня, но с давних пор вошло в состав древне-русского языка и не раз употребляется в летописях в смысле «государь» (как, например, говорится о сыне князя Михаила Глебовича — кир Михаил).
Представьте себе, что вы читаете по-русски оборванные листы романа без заглавия, где фигурируют Джон, Чарльз, Дженни и Люси. Вы сейчас же скажете, что это не русское произведение, а обрывок перевода на русский язык какого-то английского романа. Так и здесь, хотя вы и читаете пророка Даниила по-еврейски или по-гречески, но по остаткам в нем славянских имен с примесью греко-славянских, должны признать, что это произведение переводное с одного из языков юго-западных славян, хотя перевод может быть и очень вольный, и пополненный новыми вставками.
Затем, по-видимому, наступил второй период в развитии мифа  о царях монахах (Агименидах). Еврейский перевод был принят мессианцами-евреями за оригинал, действие его перенесено в Царь-Град, а затем и на берега Тигра.
Потом греческие грамотеи перевели Даниила с еврейского на греческий язык, установив правильное произношение имен Дария и Кира, общих у них со славянскими, но исказив Болшаго царя в Валтасара и Небоугодного царя в Неб-уходоно-Сара.
Затем начался христианский тенденциозный пересмотр всей еврейской древней истории с отодвиганием ее в глубь веков, благодаря несоответствию описываемых там религиозных представлений с теми, каких хотелось христианским теологам.
Первая из существующих в человеческой истории — еврейская придворная летопись о деяниях Царь-Градских теократических властелинов Ромейской империи, — написанная колдунами-халдеями в Царь-Граде, на их еврейском языке, была признана не подходящею для православных христиан и потому вся эта империя отослана в Азию на берега Мертвого моря, причем Царь-Град был отожествлен с тамошним Эль-Кудсом, т.е. Городом Святого Ильи, и все события, описанные в Царь-Градской летописи, называемой «Книгой Царей», отнесены в среднем за 1250 лет вспять.
Все это и отозвалось вдвойне, как мы видим и на книге Даниил.
Отожествив сначала Большого Царя (Больша-Царя— Валтасара) с ромейским императором Геркулесом-Гераклием (тоже как видим, не малым царем), старинные историографы (за которыми мы рабски следовали до сих пор) сделали сдвиг хронологии на 215 лет вспять.
Переименовав Геркулеса в Иосию, что значит Богоспасенный, воцарившегося, будто бы еще за 1251 год до его действительного времени, они апокрифировали и Даниила дополнительно на столько же лет, т.е. (в сумме с первым сдвигом в 215 лет) сдвинули его на 1466 лет вспять, а сцену действия перенесли уже в Азиатский Ирак.
А относительно того, что слово Кир, т.е. по-гречески просто: государь, могло применяться  и к Юлиану, и к Феодосию, и к Юстиниану, и попасть в клинописи и до времени Каролингов, против этого возражать нельзя, как и против того, что Дарованным царем, т.е. Дарием, мог называться подданными любой монарх, но только у славян или у греков, где это слово имеет указываемый им смысл.

Глава VIII
Третья попытка выбраться из месопотамского болота.
Ономастическое сравнение первого периода династии Арсакидов-Портенидов (псевдо -250, -542) Северного Ирана с династией ахеменидов-Безбрачников псевдо-древне-Персидского царства (псевдо –559, -338) и с первым периодом династии Сассанидов-ставленников средне-персидского царства (псевдо +226, +432). Отожествление их всех с Велико-ромейскими автократами от Константина I до Аркадия (+307, +408).
.
Почти одновременно с только что изгнанной нами из Сирии обратно в Европу династией Селевкидов-Антиохидов (т.е. потрясателей анти-брачников) возникла, — говорят нам, — в Северном Иране династия Арсакидов-Партенидов, т.е. мужественников-ведичников. Название ее Арсакидами не трудно расшифровать. Это выражение ее монашеского состояния и по-видимому с противоестественными наклонностями. А название ее девичниками-партенидами, — говорят нам, — произошло потому, что северная часть Ирана, к югу от Каспийского моря, где теперь город Тегеран, носила в древности неподходящее для местного языка той страны греческое название Парфения, сокращенно Парфия, и тамошний народ вместо ариев, как теперь, будто бы называл себя по-гречески партенами, т.е. девицами (что, очевидно, и дало повод к мифу об амазонках в той стране). Вот почему их цари и именовали себя парфенидами, т.е. девичниками.
Но это словопроизводство становится уже довольно смешно, и потому мы рассмотрим дело серьезно.
Парфяне, — говорят нам историки XIX  века (уже не утверждая, что они были все девицами или амазонками, скачущими на конях), — представляли воинственный народ и через несколько лет после ухода от них Александра Македонского, образовали самостоятельное государство под династией Арсакидов-Партенидов, т.е. мущинников-девичников. Их царство, будто бы быстро растянулось к востоку от Сирии до Индии, а к югу от Каспийского моря до Индийского океана, и время его существования тянулось, будто бы довольно симметрично по отношению к «Рождеству Христову» от 256 года до Р.Х. по 226 год после Р.Х. Однако еще в минус 100 году при царе их Похотливце от этих мущинников-девичников (Арсакидов-Партенидов) отделилась боковая ветвь просто мущинников (Арсакидов), царствовавшая в «Великой Армении». Эта «Великая Армения», — говорят нам, — существовала под их властью до 428 года нашей эры, когда Бахрам V из средне-персидской династии Сассанидов-Ставленников уничтожил ее.
С тех пор история народов знает только просто Армению, как горную страну, населенную армянами в ее современных нам этнографических границах кругом Арарата и озера Ван. Ее реальная национальная история начинается таким образом почти одновременно с русской приблизительно с 860 года, когда Ашад I основал там действительно армянскую династию Багратидов (859—1046 гг.).
Мы оставим пока эту древнюю «Великую Армению» в покое, хотя ее библейское имя Арам (в еврейской транскрипции А-РМ) ничто иное как Ромея или Рим, с прибавкой определенного члена еврейского языка А. Отсюда видно, что Великая Армения в переводе значит Великий Рим. И это сразу дает импульс сравнить ее династическую историю с римско-византийской и даже с историею западно-европейской средневековой Священной Римской империи. Но мы ограничимся пока девическим царством Партенид, благоденствовавшим, будто бы под властью мужественников-Арсакидов, полтысячи лет от минус 250 по плюс 230 год нашей эры.
Вот на таблице 1 династические вехи их истории. Рассмотрим сначала особенности их первого периода до Орона, когда ономастика меняется. На таблице II слева даны последовательные представители Безбрачников-Ахеменидов, а справа мы видим этих самых мужественников-девичников (партенидов-арсакидов). И что же мы тут находим?
Прежде всего оба названия династий здесь греческие, которых я не слыхал в Сирии, Иране или Ираке, да и отдельные цари-девичники были тоже или греко-латыняне или западно-европейцы (если принять во внимание, что западно-европейские писатели давали героям своих рассказов почти исключительно греческие или латинские имена).
Арсак значит мужественник, Тири-дат — царедатель, Арта-бан (иначе Орто-пан) значит — истинный пан, Фрат — сокращенное брат, Митридат — митро-датель или митро-даренный.
Но назовите здесь Киров — Арта-банами, Дариев — Фратами и Арта-Ксерксов — Ситри-датами и тогда все чередование этих имен, а с ними и вся ономастика безбрачников наляжет на ономастику девичников.
На Кира I налег (на таблице II) Арта-бан I и на Кира II Арта-бан II, причем Кир по-гречески и по-славянски значит царь (господь), да и бан по австро-венгерски значит государь, польское пан.
На Арта-Ксеркса I налег Митридат I, на Арта-Ксеркса II — Митридат II, причем Митри-дат значит коронованный, а Арта-Ксеркс (или Орто-Кесарикос) значит Истинно-кесарский, так как приставка Орто употреблена здесь в том же смысле, как в словах Орто-доксальный или орфо-графия, т.е. в смысле правильный, истинный, верный.
Дарию I соответствует здесь Фрат I, Дарию II — Фрат II и Дарию III — Фрат III, причем Фрат значит брат в том же смысле, как у клерикалов фра и фратер.
Только Митридату I вместо одиночного Арта-Ксеркса тут соответствует целая триада: Ксеркс, Арта-Ксеркс, Ксеркс, а это показывает лишь то, что автор удостоил тут принять во внимание и соправителей. Да еще Митридат III вместо 13 строки попадает в виде Арта-Ксеркса III  в 10 строку безбрачников, но и тут против него не пустое место: взамен его 21-летнего царствования стоят года междоусобицы. А то, что в верхних двух строках безбрачник Ахемен налег на девичника Партена, да Камбис I на Тири-дата I и Камбис II на Приапита, еще более подтверждает правильность нашего вывода, так как по теории вероятностей они должны бы прийтись каждый на особой строке.
Может ли это быть случайным совпадением? Только для не имеющего никакого понятия о математической теории вероятностей! А знакомый нею хотя бы по моему образчику в XVI главе прямо скажет: здесь подстрочный перевод ономастики безбрачников на ономастику девичников, но лишь с небольшой вариацией в помещении имени Арта-Ксеркса III на три строки выше его двойника Митридата III.
Все это заставило меня сопоставить графически и времена их царствования, и вышла конфигурация на таблице III.
Мы видим из нее, что продолжительность отдельных царствований у Ахеменидов большею частью увеличена сравнительно с Арсакидами по какому-то субъективному расчету автора, чтобы довести время царствования до какого-то заранее намеченного размера, но грубое сходство обоих графических конфигураций все же осталось.
Которая же династия здесь послужила основной для создания другой? Конечно — Арсакиды, а не Ахемениды, потому что тенденция апокрифистов всегда состоит в увеличении древности их произведения, а Ахемениды представлены в среднем  на 300 лет древнее Арсакидов.
Но откуда же взяты сами Арсакиды?
На основании предшествовавшего можно смело предположить, что тоже из какой-то более поздней династии.
Припомнив, что сассаниды восстановили в Персии-Парисии религию Зрителя-Звезд — Зоро-астры, введенную Ахеменидами и культурно повторили их историю, сравним ономастику и их первого периода от Ардашира I до Иездра-гарда II (226—400) с только что сопоставленной ономастикой Ахеменидов и Партенидов.
Вот они на таблице IV.
Параллелизм всех трех прямо бросается в глаза.
1. Киру I соответствуют Арта-бан I и Арда-шир I, причем и Кир и Шир и Бан — одинаково значат царь, властелин, господь.
Киру II соответствует также Артабан II и Арда-Шир II.
2. Артаксерксу I соответствуют Митри-Дат I и Баг-Рам, причем Арта-Ксеркс (или Орто-Кесарикос) значит Праведно-Царственный, Митри-Дат — Митрою-Данный, коронованный, а Баг-Рам — бог Рама. Представлены даже в виде христианской троицы Баг-Рам I, Баг-Рам II и Баг-Рам III, соответственно чему и у ахеменидов слева таблицы мы видим утроение: Ксеркс, Арта-Ксеркс и Ксеркс.
Арта-Ксерксу II соответствуют Митри-Дат II и Баг-Рам IV. И Арта-Ксерксу III соответствовали бы Митри-Дат III и Баг-Рам V, если б автору не пришлось перенести его в 10 строку, чтобы согласовать хронологию с мифом о том, будто Александр Македонский разбил не Арта-Ксеркса III, а Дария III.
3. Дарию I соответствуют Фрат I  и Ормазд I, причем имя Фрат созвучно с Брат, а имя Ормазд встречается в начале средних веков даже среди великих римских понтифексов, например Ормизда (514—523), тогда как у Сассанидов Ормазд IV  отнесен к 579—590 годам. Дарию II соответствует Фрат II и Ормазд II, и только для последнего Дария III приведен лишь Фрат II, а Ормазд III почему-то пропущен.
4. Киру II (т.е. Господу II) соответствует Арта-Бан II, а у Сассанидов он распался на триаду Сапора II Великого, Арда-Шира II и Сапора III.
Посмотрим теперь и на перебои. По теории вероятностей, каждый случайный перебой должен приходиться на разных местах каждой из трех династий, разрушая их симметричность. Иначе он только подтверждает их тождество. И вот.
5. Во 2 строке Камбис, Приапит и Сапор составили свою особую отдельную триаду.
6. Между 4 и 5 строками ахеменидскому соправителю-родственнику Согдиану соответствует родственник же Нарцис у Сассанидов, а у партенидов он не удостоен внимания.
7. В 8 строке Арсесу соответствует Сан-Атрук и Езде-Гард (причем Езде-Гард есть сокращенное итальянское <…>, т.е. сторож поклонников Иисуса)
Скажите сами: может ли все это быть «случайными» совпадениями трех различных ономастик?
Попробуйте расчислить по теории вероятностей, и она вам укажет, что если вы всю жизнь не будете ничем заниматься, а только брать из урны оказавшиеся здесь налегшими друг на друга основные имена Кир, Дарий, Артаксеркс и ждать, когда они придут в такое соответствие с их аналогами у партенидов и сассанидов, то так и умрете не добившись ничего.
Значит, все эти три династии лишь различные переводы имен, взятых из того же самого и, судя по их именам, европейского первоисточника.
А так как времена царствования последовательных номеров в каждой династии здесь различны, то это значит, что они тенденциозно подведены под какие-то заранее намеченные авторами псевдо-исторические периоды.
На таблице IV я показал, какая продолжительность царствований дается нашими первоисточниками для каждой смены этих царей. Мы видим, что почти все числа идут тут врозь, т.е. перепутаны.
Но нет ли каких признаков для того, чтобы распутать их?
Вот я беру из них извлечение на приложенной выдержке, где колонка I представляет продолжительность царствований Ахеменидов; колонка II дает то же для Партенидов и колонка III для Сассанидов. Я исхожу из того положения, что если в какой либо строке этой таблицы во всех трех колонках одинаковы, или различаются не более, как на два года (так как дробные остатки тут отброшены, или приняты за целый год), то продолжительность данного царствования удостоверена. А если это случилось лишь в двух колонках, то искажена третья, не согласная с ними. И что же выходит при таком сопоставлении?
.
I II III Вероятное число лет царствований    
1 31 18 15 31 31?    
2 7 15 31 15 15?    
3 36 7 1 От 36 до 7    
4 20
40
1
38 3
17
0
От 38до 40    
5 20 9 8 От 8 до 9    
6 3 3 4 От 3 до 4    
7 42 36 11 От 42 до 36
.
Строка 6 показывает нам в приложенном извлечении согласие трех чисел, давая 3-3-4 года, а это, как я только что сказал, одно и то же, потому что поколенья царей сменялись не всегда в день нового года и благодаря этому естественная разница счета в целых годах может достигать и 2 лет, судя по тому, приняты ли за полные года или отброшены дробные части первого и последнего года.
Строка 5 дает в колонках II и III 9—8 лет, т.е. совпадение дважды. Строка 4 дает около 39 + 1 лет, т.е. совпадение дважды, так как +1 год, при счете целыми числами не нарушает единства.
А строки 1 и 2 дадут согласные результаты, если допустим, что числа 31 и 15 в них перепутаны, и тогда в первой строке получится два раза 31, а во второй два раза 15.
Припомнив, кроме того, что I и III  династии характеризуются как установители религии Зрителя Звезд, и что в 8 строке Сассанидов фигурирует Езде-Гард, т.е. Страж Поклонников Иисуса, посмотрим, как наляжет эта исправленная схема на первый период Ромейской истории, начиная с установления в Ромее арианства и христианства.
Отдадим предпочтение династии Сассанидов, конец которой заходит уже в V столетие нашей эры, когда в Ромее-Византии началось действительное записывание событий по годам царствований последовательных императоров, как это мы видим в библейской книге «Цари».
Возьмем в таблице IV за основу счета Сапора Великого (родился, говорят нам, в 309 году и умер в 380 году) и сравним его с Феодосием Великим (родился в 346 году и умер в 395 году). Оба эти лица показаны тут современниками. Первый гнал «христиан», второй гнал ариан, т.е. тоже первичных христиан и запретил вольное шаманство. Первый присоединил к своей империи А-Рамею, а второй в 392 году присоединил Западную Ромею.
Подобное сходство времени и деятельности заставило меня попытаться сравнить продолжительности и соседних царствований династии Сассанидов с династией Ромейских царей, считая, что Сапор Великий есть Феодосий Великий. И что же вышло?
Взгляните на таблицу V  и на ее диаграмму на таблице VI.
Параллелизм времен последовательных царствований тут сам бросается в глаза. Сопоставьте первого царя Арта-Шира I — этого якобы вторичного установителя религии Зрителя-Звезд — Зоро-Астра с установителем арианства Константином I  и вам станет ясно, что под Зоро-Астром и у Сассанидов, а с ними и у Ахеменидов подразумевается Арий, а потому и жители Ирана называют себя до сих пор ориями. Сопоставьте тут последнего царя-теократа, каким и был несомненно Иоанн Златоуст во время своего патриаршества в Царь-Граде с Сассанидским Стражем Иезидов, т.е. поклонников евангельского Езуса-Иисуса, и вы поймете, почему на Востоке существовала когда-то «эра Езида-Гарда». Правда, что в подражание измаилитской Геджре, начавшейся с метеоритной катастрофы 16 июля 622 года в Аравии, начало этой эры относят к 16 июля 632 года, когда, — говорят нам, — Езде-Гард III был побит арабами и бежал из своего царства. Но ведь это же нелепо! Когда во время великой французской революции Конвент установил вместо отмененной христианской свою республиканскую эру, с равноденствием 1792 года, разве назвал он ее эрой казненного им короля Людовика XXIV? И если бы у нас теперь вместо счета «от Рождества Христова» постановили бы считать годы Октябрьской революции, то разве захотели бы называть этот счет эрой Керенского, только потому, что он бросив все убежал в тот день за границу?
Так зачем же нам быть смешными и в определении эры Езда-Гарда? Само собою понятно, что она началась со времени первого, а не последнего властелина этого имени, и в данном случае начало ее вполне понятно. В этот  год по мнению всех тогдашних богословов, бог отменил свое решение окончить существование земного мира в 400 году нашей эры и продолжил земную жизнь еще на 1000 лет.
И, конечно, уже потом смешали 400 год с началом агарянской Геджры 16 июля 622 года, но почему-то прибавили к ней 10 лет.
Но я не буду пока отклоняться от предмета настоящей главы.
Мы видели сейчас, что первый период династии Сассанидов списан с династии ромейских властелинов IV века нашей эры, начиная от Константина I и кончая Аркадием и его соправителем Иоанном Златоустом. Значит дело происходило совсем не в Передней Азии, и не в Иране, а в Европе. Значит, и под Сассанидской «Персией» приходится подразумевать не Иран, а западную Римскую империю, т.е. латинскую часть «всемирной империи Диоклетиана».
Она действительно не раз подчинялась Царь-Граду и не раз отделялась от него и вступала с ним в борьбу, как это и рассказывается в наших первоисточниках, с переменением только действия с запада на восток.
Переправив теперь Сассанидов обратно на запад и отожествив их с Римскими цезарями мы получили возможность отожествить с ними и безбрачников-Ахеменидов, с их Кирами и Дариями и девичников-Пратенидов, как два другие ответвления того же самого мифа. Соединяя вместе нашу таблицу IV (на стр.    ) и V (на стр.   ) мы получаем общее сопоставление династий с реальными ромейскими цезарями первого периода (табл. VII) и видим:
1) И Кир I, Арда-Шир I и Арта-бан I  списаны с Константина I и являются лишь его титулами на разных языках: Властелин I, Право-царь I, Право-пан I.
2) Ормазд I, Дарий I и Фрат I списаны с Юлиана, с которого  списан и евангельский Христос и представляют его разноязычные прозвища: Творец Света, Дарованный (Богом) и по-видимому Брат (в смысле братства).
3) Ормазд II, Дарий II и Фрат II, судя по аналогии этих прозвищ с предшествовавшими, списаны не с Валентиана (378—387 г.) не прославившегося просвещенностью, а с совпадающего с ним год в год духовного соправителя, знаменитого ромейского епископа Григория Богослова (379—389), самое прозвище которого указывает на его больше теократическое значение, и на право называться Ормуздом-Творцом Света.
4) Езде-Гард, т.е. Иезидо-Гвардо, что значит страж поклонников Иисуса и Ареец (почитатель Ареса-Марса?) и Сан-А-рук (похоже на Св. Отрок?) являются лишь прозвищами автора Апокалипсиса, Константинопольского верховного епископа Иоанна Златоуста, соправителя императора Аркадия.
Остальные особенности этого сопоставления показаны внизу самой таблицы.
Сомнения быть не может.
Никаких древне-персидских и средне-персидских царств никогда не существовало в передней Азии. Все они сосланы туда из Европы и современный мыслящий историк должен перенести этот заблудившийся по дороге веков старинный чемодан с документами на его надлежащее место.
Таблица I
Хронологические вехи «Девического» (Парфянского) царства, будто бы бывшего в древнем Иране.





Таблица II
Ономастическое сопоставление династии Ахеменидов-Безбрачников с Партенидами-Девичниками



Таблица III
Сравнение продолжительностей последовательных царствований
Ахеменидов-безбрачников с Партенидами-девичниками

Таблица IV
Ономатическое сопоставление Ахеменидов-безбрачников, Арсакидов-девичников и Сассанидов-ставленников.

Таблица V
Параллелизмы во временах последовательных царствований первого отдела династии Сассанидов с временами царствования ромейских императоров первого периода.


Здесь время Арда-Шира II (379—383) полностью согласно со временем Западно-Римского императора Грациана (373—383). Следующие налегают приблизительно и это может объясняться тем, что в половине случаев нельзя решить, включает ли автор во время царствования и время соправительства с предшествующим государем или исключает его. Вернее первое предположение, так как мы видим, что соправители Валентиан I и Валент явились у Сассанидов уже преемниками друг друга, точно так же как Валентиан II и Грациан, да и Иоанн Златоуст теократический соправитель (а на самом деле диктатор) Аркадия сделан его преемником, а время его засчитано с даты его посвящения в епископы, точно так же, как и Феодосий Великий считается с 346 года цезарем.
Таблица VI
Общее примерное сопоставление псевдо-персидских Сассанидов, Ахеменидов и Партенидов
с Ромейскими императорами IV века нашей эры.


Таблица VII
Общее примерное сопоставление псевдо-персидских Сассанидов, Ахеменидов и Партенидов с Ромейскими императорами IV века нашей эры.


Мы видим, что в Партенидах, вместо трех одноименных царей, носящих у ромейцев название Валентинианов-Валентов, у Сассанидов Баг-Рамов и у Ахеменидов Ксерксов, поставлен один Митри-дат (как и в библейском перечислении и у Тита Ливия, почти все одноименные соправители обыкновенно объединялись.
Мы видим, что в Партенидах, вместо трех одноименных царей, носящих у ромейцев название Валентинианов-Валентов, у Сассанидов Баг-Рамов и у Ахеменидов Ксерксов, поставлен один Митри-дат (как и в библейском перечислении и у Тита Ливия, почти все одноименные соправители обыкновенно объединялись.
.
Параллелизм времен последовательных царствований тут сам бросается в глаза. Сопоставьте первого царя Арта-Шира I — этого якобы вторичного установителя религии Зрителя-Звезд — Зоро-Астра с установителем арианства Константином I и вам станет ясно, что под Зоро-Астром и у Сассанидов, а с ними и у Ахеменидов подразумевается Арий, а потому и жители Ирана называют себя до сих пор ориями. Сопоставьте тут последнего царя-теократа, каким и был несомненно Иоанн Златоуст во время своего патриаршества в Царь-Граде с Сассанидским Стражем Иезидов, т. е. поклонников евангельского Езуса-Иисуса, и вы поймете, почему на Востоке существовала когда-то «эра Езида-Гарда». Правда, что в подражание измаилитской Геджре, начавшейся с метеоритной катастрофы 16 июля 622 года в Аравии, начало этой эры относят к 16 июля 632 года, когда, — говорят нам, — Езде-Гард III был побит арабами и бежал из своего царства. Но ведь это же нелепо! Когда во время великой французской революции Конвент установил вместо отмененной христианской свою республиканскую эру, с равноденствием 1792 года, разве назвал он ее эрой казненного им короля Людовика XXIV? И если бы у нас теперь вместо счета «от Рождества Христова» постановили бы считать годы Октябрьской революции, то разве захотели бы называть этот счет эрой Керенского, только потому, что он бросив все убежал в тот день за границу?
.
Так зачем же нам быть смешными и в определении эры Езда-Гарда? Само собою понятно, что она началась со времени первого, а не последнего властелина этого имени, и в данном случае начало ее вполне понятно. В этот год по мнению всех тогдашних богословов, бог отменил свое решение окончить существование земного мира в 400 году нашей эры и продолжил земную жизнь еще на 1000 лет.5
.
5 См. мою книгу «Откровение в Грозе и Буре» 1907 года.
И, конечно, уже потом смешали 400 год с началом агарянской Геджры 16 июля 622 года, но почему-то прибавили к ней 10 лет.
.
Но я не буду пока отклоняться от предмета настоящей главы.
.
Мы видели сейчас, что первый период династии Сассанидов списан с династии ромейских властелинов IV века нашей эры, начиная от Константина I и кончая Аркадием и его соправителем Иоанном Златоустом. Значит дело происходило совсем не в Передней Азии, и не в Иране, а в Европе. Значит, и под Сассанидской «Персией» приходится подразумевать не Иран, а западную Римскую империю, т. е. латинскую часть «всемирной империи Диоклетиана».
.
Она действительно не раз подчинялась Царь-Граду и не раз отделялась от него и вступала с ним в борьбу, как это и рассказывается в наших первоисточниках, с переменением только действия с запада на восток.
.
Переправив теперь Сассанидов обратно на запад и отожествив их с Римскими цезарями мы получили возможность отожествить с ними и безбрачников-Ахеменидов, с их Кирами и Дариями и девичников-Пратенидов, как два другие ответвления того же самого мифа. Соединяя вместе нашу таблицу IV (на стр. ) и V (на стр. ) мы получаем общее сопоставление династий с реальными ромейскими цезарями первого периода (табл. VII) и видим:
.
1) И Кир I, Арда-Шир I и Арта-бан I списаны с Константина I и являются лишь его титулами на разных языках: Властелин I, Право-царь I, Право-пан I.
.
2) Ормазд I, Дарий I и Фрат I списаны с Юлиана, с которого списан и евангельский Христос и представляют его разноязычные прозвища: Творец Света, Дарованный (Богом) и по-видимому Брат (в смысле братства).
.
3) Ормазд II, Дарий II и Фрат II, судя по аналогии этих прозвищ с предшествовавшими, списаны не с Валентиана (378—387 г.) не прославившегося просвещенностью, а с совпадающего с ним год в год духовного соправителя, знаменитого ромейского епископа Григория Богослова (379—389), самое прозвище которого указывает на его больше теократическое значение, и на право называться Ормуздом-Творцом Света.
.
4) Езде-Гард, т. е. Иезидо-Гвардо, что значит страж поклонников Иисуса и Ареец (почитатель Ареса-Марса?) и Сан-А-рук (похоже на Св. Отрок?) являются лишь прозвищами автора Апокалипсиса, Константинопольского верховного епископа Иоанна Златоуста, соправителя императора Аркадия.
Остальные особенности этого сопоставления показаны внизу самой таблицы.
.
Сомнения быть не может.
.
Никаких древне-персидских и средне-персидских царств никогда не существовало в передней Азии. Все они сосланы туда из Европы и современный мыслящий историк должен перенести этот заблудившийся по дороге веков старинный чемодан с документами на его надлежащее место.
Глава IX
Размышления по поводу предшествовавшей главы.
Новые доказательства огромного значения Велико-Ромейского императора Юлиана Философа в развитии средневековой теократии и мистической литературы. Отголоски двух метеоритных катастроф в Библии.
.
Поразмыслим немного по поводу предшествовавшего. Вот мы дали на таблице    стр.     отожествление:
361—363 год: Юлиан Философ — Ормазд — Дарий.
Но Юлиан по-гречески значит Солнечный; Ормазд по-еврейски значит Основа Света, каким и является солнце, так что оба названия одно и то же имя на разных языках, а Дарий по-славянски значит Дарящий или Дарованный.
И все три имени знамениты в истории.
Юлиан сначала дал повод к возникновению у христиан и мессианцев мифа о пророке Илии, взятом живым на небо и скачущем теперь на облаках во время грозы, а затем и о Спасителе Мира — Иисусе Христе, сначала как о младшем сыне Юпитера Громовержца, а потом как об единственном сыне Творца Миров.
А вот теперь мы видим, что он же дал начало и зендскому мифу об Ормузде и Аримане, и это сразу бросает свет и на время возникновения такого мифа уже в средние века, и на его развитие вплоть до нашего времени. Прежние историки, относя этот миф в глубокую древность, и дополнив своими собственными философствованиями, провозгласили его наивысшим проявлением мистической дуалистической философии, объяснившей все явления в природе борьбою доброй силы, олицетворяемой в Отце Света-Ормузде — с равносильной с нею злой силой, олицетворяемой в отце тьмы Ариа-Мане. Но можно ли поверить, чтоб такая развитая философия могла возникнуть задолго до начала нашей эры, когда люди жили еще в пещерах и в шалашах из древесных ветвей?
Конечно — нет!
Но вот теперь нам все становится ясно. Не отвлеченная идея олицетворялась в двух индивидуальных образах, а наоборот: борьба двух реальных индивидуумов постепенно развилась в отвлеченную философию, когда оба индивидуума были уже забыты по причине давности.
Вспомним трагическую судьбу Юлиана, как мы обрисовали ее в VIII томе.
Молодой принц, мало интересовавшийся обыденными мелочами власти, но всей душой предававшийся изучению лишь за несколько поколений до него возникшей и потому детски наивной науки и литературы, сам задается целью ее продолжения и смело отправляется сначала на запад, чтоб посмотреть, где и как там сходится небо с землей и садится на нее солнце. Он едет с немногими спутниками, очевидно, верхами на уже прирученных к тому времени лошадях, по берегам морей и рек все далее и далее на запад, что и дало начало преданию о походе Юлия Цезаря (т.е. того же Юлиана) в Галлию. Но это не был, конечно, поход завоевателя, так как завоеванное в далеких странах нельзя было удержать только раз побывавши в них и не завязав постоянных сношений. Это была научная экспедиция вроде, например, путешествия Ливингстона в центральную Африку в XIX веке, так как Западная Европа была тогда для Византии-Ромеи на таком же положении, как внутренняя Африка в XIX веке. И совершал эту экспедицию Юлиан не как полководец с мечом в руке, а скорее, как волшебник с магическим снарядом, каким несомненно, служило незнакомое еще тогда почти нигде, обычное для нас зеркало.
Вы можете себе представить панический ужас дикаря, подошедшего к вам, чтобы ударить вас дубиной, когда заслонив себя от него зеркально отшлифованным щитом, вы заставляете его увидеть на месте вас — его собственную персону, замахнувшуюся на него? Что оставалось ему тут делать другого, как не бежать и постараться умилостивить носителя такого щита приношениями всего, что имеет. Благодаря именно первой неожиданности такого (теперь с детства привычного нам) явного призрака и прошли через все средневековье в Европе и Азии, вплоть до наших дней, легенды о «магических зеркалах», как о чем-то, посредством чего можно все увидеть, хотя поводом к ним и послужили только первые впечатления от этого простого прибора, как обладающего, по толкованию магов, волшебными свойствами. И вы сами понимаете, что мирная научная экспедиция с такими серебряными щитами на левой руке и мечом в правой, когда вольное шаманство еще повсюду процветало, а мелкие властелины были еще более суеверны, могла проехать куда угодно, вызывая лишь содействие и помощь.
Только этим и можно объяснить, каким образом в бытность свою принцем, Юлиан мог добраться, как говорят, до Лютеции Парисиев, теперешнего Парижа (а еще ранее того, до Орлеана) и откуда мог доехать по Луаре на самоизготовленных судах и до Французского Назарета (Saint Nazaire), что могло подать начало евангельскому мифу о том, что «Иисус Христос» был родом из Назарета. НО, даже и побывав в «Святом Назарете» в устье Луары, Юлиан мог видеть только как солнце заходит в Атлантический океан, а плыть по нему в безбрежность в погоню за заходящим солнцем ему было невозможно. Пришлось ехать назад с разочарованием.
А возвращение берегом моря через Канну Галльскую (теперь город Cannes близ Ниццы), откуда действительно он мог вывезти в Византию виноградную лозу и установить там виноделие, как праздничное угощение, могло породить миф и о Канне Галилейской, где «Спаситель», будто бы, превратил воду в вино, пережиток чего и сохранился в обряде причащения вином и хлебом.
Понятно, что такие результаты его погони за заходящим солнцем, хотя он и не поймал его, сделали Юлиана знаменитым и, получив в 361 году Велико-Ромейский трон, он не усидел на нем более 2—3 лет и отправился таким же способом на восток, чтобы приветствовать восходящее там на небе солнце. Дошел ли он до Инда — неизвестно, так как древнее повествование оставляет его, на этот раз по-видимому, уже действительно, где-то в Фарзистане, между Бендер-Буширом и Бендер-Аббасом, на восточном берегу Аравийского залива, может быть, даже на обратном пути из Индии, удостоверившегося, что солнце и восходит тоже из океана, который таким образом обтекает всю сушу.
На этом возвратном пути он, — говорят нам старинные историки православной церкви, сделавшие из него вместо основателя христианства — отступника от него, — и был поражен невидимою стрелою, а его полководец Иовиан (т.е. Юпитерец) поехал на родину один, но тоже умер, не доехав даже до Европы, где воцарились тотчас же на Западе — Валентиниан (363—375), и на Востоке, в Царь-Граде, упорный арианин Валент (363—378).
Но из сопоставления легенд выходит, как я уже показывал в VII томе, что Иовиан и спутники просто бросили в Фарсистане безнадежно заболевшего Юлиана и возвратились домой, но Юлиан, так сказать, в первый раз воскрес из мертвых и через 5 лет возвратился домой весною 368 года.
Что было делать Валенту? Почтительно уступить ему свой трон или объявить самозванцем и отделаться казнью? Валент выбрал последнее и даже применил очень мучительный по своей продолжительности способ казни — столбование, причем, конечно, не употреблялось никаких дорогих по тому времени гвоздей, а заломленные за спину руки обвиненного привязывались простой веревкой к крестообразной перекладине вверху столба и человека оставляли так висеть, на заломленных за спину руках (как впоследствии при пытках на дыбе в древней Руси), пока не обеспамятеет, а тогда ему перебивали бедра.
По преданию, сохранившемуся во всех евангелиях, на верху этого креста-дыбы была прибита еще доска с насмешливой надписью «Царь иудеев» (т.е. богославцев) на греческом, латинском и еврейском языках, но вдруг произошло сверх-полное лунное затмение 21 марта 368 года, когда яркая лунная ночь, тотчас после полуночи, сменилась во всей империи непроглядным мраком. Перепуганная стража разбежалась от креста (который был скорее всего в самом Царь-Граде, а не в Палестинском Эль-Кудсе), считая это проявлением гнева божия за несправедливость, а сторонники Юлиана сняли его измученного с дыбы и спрятали где-то по-видимому у сочувствующих ему славян, чем евангельский миф о «Христе» и кончается.
Валент царствует неблагополучно еще 10 лет, все время теснимый вест-готами, т.е. юго-западными славянами, сторонниками Юлиановых идей и погибает во время бегства от них под Адрианополем в 378 году. На его место садят Великого Богодарованного (Феодосия Великого по-гречески), который, очень возможно, и был сам Юлиан, живший до 378 года у балканских славян, и под руководством его в 381 году Царь-Градский Вселенский собор отлучает ариан и запрещает совсем свободное шаманство. А в 395 году, благодаря смерти Феодосия, в первые месяцы Аркадия и Гонория, по-видимому, произошло новое оживление арианства, и вот тотчас же гремит Апокалипсис на земных царей, считающих «Христа» умершим, и предвещает его «второе пришествие» на облаках небесных к 400 году нашей эры.
Действительно, случайно ли это совпадение — смерти «Богодарованного царя» и вышедшего почти вслед за ним Апокалипсиса? Не является ли «Великий Богодарованный» самим Юлианом, вторично воцарившимся после низвергнутого им своего врага Валента? Невольно хочется ответить: да! В этом случае было бы понятно и то, почему этот двойник исключен а перечислении Ахеменидов и Парсакидов, как видно из таблицы.
Вся история Юлиана, как она изложена здесь у меня, конечно, очень похожа на роман, но разве менее похожи на роман описания деятельности почти всех великих людей, создававших после себя эпохи и оставивших о себе мифы?
В данном случае мне важны не детали этого мифа, а выяснение причин возникновения зендского мифа об Ормузде и Аримане, как о силе добра и силе зла, борющихся между собою. С нашей точки зрения эта дуалистическая философия развилась не как отвлеченное размышление какого-то древнего философа, похожего на Гегеля или Шопенгауэра, а вызвана реальными событиями.
Выходит, что начало представлению об Ормузде —Основе Света и добра — дал Юлиан, имя которого и значит Солнечный, а начало представления о творце мрака и зла — Ариа-Мане — дал арианин Валент. Этот Ариаман-Валент пытается замучить Ормузда-Юлиана на дыбе, а его спасает затмившийся месяц и принимают к себе Вест-готы и в конце концов сажают его на престол под прозвищем Великого Богоданного Феодосия, считая его бессмертным. Но вот в 395 году «Бессмертный» умирает и провозгласившие его бессмертие осмеяны арианами, вновь ставшими у власти, но не сдаются.
Автор Апокалипсиса, уверенный, что эта смерть, как и прежняя на дыбе, не настоящая, рисует его возвращение — так называемое «второе пришествие» — на облаках небесных и гибель всех не верящих в него.
В Апокалипсисе, написанном осенью 395 года, впервые художественно вырисовывается дуалистический принцип в природе, в виде борьбы солнца (Юлия по-гречески) — единородного сына божия, с заслоняющими его посланниками сатаны — грозовыми тучами.
«И произошла на небе война, — говорит автор в 12 главе. — Богоподобный и гонцы его (светлые облака) воевали против Дракона, а Дракон и гонцы его (темные облака) воевали против них, но не устояли и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был (в символе темных туч) великий Дракон, древний змий, называемый дьяволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю (за горизонт) и гонцы его (тучи) вместе с ними. И услышал я громовый голос, говорящий на небе:
— Теперь настало спасенье и сила и царство бога нашего и власть Христа его, потому что низвержен клеветник братьев наших, клеветавший на них перед богом день и ночь. Они победили его кровью Овна и словом своего свидетельства, потому что они жертвовали за него душою своею. Итак, веселитесь небеса и все, живущие на земле и на морях, потому что к вам сошел дьявол в сильной ярости, зная, что не много уже остается ему времени» и т.д. и т.д.
Ну, разве не видно уже тут того зерна, из которого развилась затем вся дуалистическая мистическая философия, закончившаяся только в недавнее время?
Отсюда видно ясно, что миф о Зрителе-Звезд — Зоро-Астре — возник уже в средние века нашей эры, и в основе его лежит Апокалипсис Иоанна «Златоуста», как начало астрологии.
Пойдем теперь и дальше. В разбираемом нами теперь отожествлении — Юлиан-Ормазд-Дарий — мы видим, что и Дарий отожествляется здесь с Юлианом. Но опять древняя знаменитость. Отец наших клиноведов Раулинсон, как мы видели в главе III, нашел это имя даже на Месопотамской скале, около селения Бизутуна, написанное смесью славянских, французских, греческих и латинских слов:
«Я, Дарий, князь великий, князь князей, князь Парси, князь областей Юстаспа, ребенок Арсама, внук Ахаменуса сказал: «мой отец — Юстасп, отец Юстаспа — Арсам, Арсаму отец — Арье-Рамн, Арье-Рамну отец Циспис (Teispis), Циспису отец Ахаменис, чего ради мы называемся Ахеменидами».
А далее над фигурами его лежащих пленников:
Над 1-й: «Это Гомад Маг, одурачивавший, говоря: «Я Берди (или Перди, у греческих классиков Смердис) сын Кира, князь».
Над 2-й: «Это Атвин, одурачивавший, говоря: «Я князь Уози (Хозистана)».
Над 3-й: «Это Надыдабир, одурачивавший, говоря: «Я Неб-укодра-царь Набонтей (Набонтад) князь Бабиро (вместо Вавило)».
Над 4-й: «Это Фраортис, одурачивавший, говоря: «Я Ксетвид Уосударева (Государева) дома князь Мадьи (т.е. Мадьяр)».
Над 5-й: «Это Шерди, одурачивавший, говоря: «Я Уменис, (Хеменис) Уозии (Хозии-Хозарии?) князь».
Над 6-й: «Это Цитвадакм, одурачивавший, говоря: «Я князь Асгардии, Уосударева дома».
Над 7-й: «Это Юсдад, одурачивавший так: «Я Берди (у греческих классиков Смердис) сын Кира, князь».
Над 8-й: «Это Арак, одурачивавший, говоря: «Я Неб-укодна-царь, Набонтей (Набонтад) князь Бабиро (вместо Вавило)».
Над 9-й: Это Фрад, одурачивавший, говоря: «Я князь в Марге, в Азебейджане».
Над 10-й, в остроконечном калмыцком колпаке: «Это Марук, Сак».
Я обращал уже внимание, что эта надпись сделана не местным жителем, так как в ней нет ни одного местного слова, а смесь исковерканных слегка славянских, греческих, латинских и даже французских слов и вся она безграмотна. Теперь посмотрим на нее и по содержанию.
Прежде всего, она сама себе противоречит: сначала Дарий, т.е. император Юлиан, действительно бывший в Иране, дает себе родословную из двух человек Ахеменида-Безбрачника и Арсама (Марсианца), совпадающую с генеалогией классических источников (табл.    Колонка II и III), только Камбиза он называет Арсамом-Марсианцем. А потом он же сам повторяет эту генеалогию, давая себе уже 5 предков-царей (табл.   Колонка I), из которых Юстасп по-гречески значит Арий-Романский.
Но это еще ничего не значит, и вспомнив, что мифический Александр Македонский, списанный с того же Юлиана (как я показал в VII томе), путешествовал в этих же самых местах и даже женился на персидской княжне Согдиане, мы могли бы только считать эту находку Раулинсона за подтверждение наших выводов и даже установить, что ездя по разноязычным странам, Юлиан и выработал себе тот оригинальный язык из смеси славянских, греческих, латинских слов, который мы привели в главе III, буквально воспроизводя надпись. В таком случае ее пришлось бы отнести примерно к 362 году нашей эры, и это даже подтвердило бы уже и ранее высказанное мною мнение, что Вратами-Божиими называлась накануне средних веков арианская церковь, или, вернее, специальные места ее пилигримства: итальянский Рим, где упал с неба метеорит Sanctus apostolus dei Petrus, т.е. Святой посланник божий Камень, или храм при жерле Везувия, этот жертвенник земли, с которого возносился вечный огонь к небу, и что Навугодоносором (т.е. первично Неб-угодным-царем) назывался у славян Великий Римский Понтифекс верховный глава арианской церкви, переименованный после ее реформы в папашу-папу.
Но, к сожалению, приписать Бизутунскую надпись современнику Юлиана трудно. В ней над девятым самозванцем, приведенным к Дарию-Юлиану с веревкою на шее, написано: «Это Фрад, одурачивавший, говоря: «Я князь в Марге, в Азербейджане (т.е. в Мараге, в Азербайджане)». Но Фрат, как мы видели, есть только другое прозвище самого же Юлиана (табл.    Стр.   ), как же могло случиться такое смешение, если она написана по его приказанию его же современником?
Да и могла ли быть при Юлиане клинописная азбука, которая, как я уже говорил, представляет не самостоятельное изобретение, а первый человеческий шифр, предполагающий уже такое распространение первичной еврейско-латино-коптско-греческо-славянской письменности, что понадобились специальные значки для производства таинственной переписки и для вычерчивания надписей на плитках и камнях, где комбинации клинышков удобнее было делать резцом, чем выцарапывать сложные фигурки обычной азбуки.
А если кто-нибудь возразит мне: «Зачем кому-то понадобилось делать на скале картинку суда Юлиана над противниками, когда его путешествие по этой  стране было давно забыто?». То я отвечу на это, что картинка и не относится к его путешествию.
Ведь суд Юлиана над врагами его веры отражается, даже и теперь, на картинках католических храмов не только на берегах Босфора, но и во всех христианских городах Америки, где тот же Юлиан изображается в виде евангельского Христа, судящим живых и мертвых. Так почему же какой-то наивный художник из несториан, обладавший лишь неразвитыми представлениями о Христе и помнящий еще, что он был «Дарованным царем», не мог изобразить его суд в том первобытном виде (рис.   ), в каком нам доставил его Раулинсон? Взгляните в первом томе «Христа» на старинные наивные иллюстрации к евангелиям и скажите, чем эта картинка (рис.   ) хуже их? Ведь с ней даже и сам бог отец, совершенно как на средневековых христианских рисунках, смотрит с неба.
Установив в предшествовавшей главе тожество Дария с основателем первичного христианского богослужения, посмотрим теперь на его обычную историческую характеристику.
Дарейос (Δαρείος), по-гречески Дарайя — Бахус или Дарайя — Богус (Daraia-Vahus), причем V произносится как греческое β (средний звук между Б и В), он после смерти Камбиса и убиения Смердиса претерпел и преодолел ряд восстаний и, укрепившись снова, отдался культурной деятельности. Он раздели, — говорят нам, — страну на наместничества, устроил Суэцкий канал, присоединил (подчинил) храм в Городе Святого Примирения (Иеру-Салима по греко-еврейски), что в богославной земле (а это можно связать с переносом столицы при Константине в Царь-Град). «Всякий желающий  да идет туда… И всякому оставшемуся в других местах, где бы он ни был, да помогут идти жители того места серебром, золотом и скотом…»
Затем и здесь описывается, как встали все служители культа и пошли строить храм в указанном месте, причем перечисляется целый ряд, конечно, совершенно фантастических или аллегорических имен. А потом начинается третья глава довольно любопытно:
«Когда собрался весь народ в Городе Святого Примирения (Иеру-Салима по греко-еврейски), встал Иисус, сын Бого-Святого (или даже Бога Святого) и братья его священники, и Зритель Врат-Господних (Зоро-Бабель), сын Салати-ила (т.е. Богопосвященный) и соорудили сначала жертвенник богу Богоборца, чтоб приносить на нем жертвы… А храму Господню еще не было положено основание (Ездра I, 3, 6)».
Но жители той страны, устраненные от постройки, стали мешать ее осуществлению, и даже обвинили строителей в мятеже. Так ничего и не вышло, вплоть до воцарения Дария, т.е. по нашему сопоставлению Юлиана, при котором и было введено христианское богослужение. Тогда снова принялись за постройку и храм, наконец-то, — по словам Ездры, — был окончен в день 3 Адара на 6 году Дария (Ездра I, 6, 15).
Здесь все было бы хорошо, если бы не одно обстоятельство. По хронологии, принятой в библейской истории, возобновление храма пришлось уже не на время царя Асы, иначе Иисуса, иначе Юлиана, а через 425 лет после воцарения последнего в 365 году, т.е. закладка произошла около 786 года. При этом, если храм действительно строился 40 лет, т.е. окончился около 826 года, то это дает для Кира уже сопоставление с Карлом Великим, вместо Юлиана…
Но здесь злоупотребили только именами Дария и Кира. В самом рассказе Ездры говорится, что он описывает не первую, при Константине и Юлиане, постройку, а возобновление разрушившегося давно к тому времени первого «дома божия», и все недоразумение заключается лишь в том, что автор Ездры списал второе построение «храма Господня» при Каролингах в Риме с первого построения его в Царь-Граде при Юлиане, оставив в рассказе прежние прозвища царей, и уже сделав их персийскими из паризийских (т.е. французских) царей.
А другая библейская книга «Суд божий» (по-еврейски Даниил) явно представляется не одним связным сочинением, написанным единолично, а простым сборником нескольких отдельных мифов.
В третьей ее главе мы имеем тут совершенно особый миф, отнесенный автором или позднейшим редактором ко времени властелина со славянским именем Небоугодный царь (НБ-УКДН-ЦР по еврейской транскрипции с выпуском всех внутренних гласных букв). Он будто бы сделал огромного истукана в долине Кругового Обращения в стране Врат-Господних и велел ей поклоняться. Но юноша-богославец Суд-Божий (Даниил) и три его товарища отказались. За это они были брошены в огромную «Огненную печь», раскаленную в семь раз сильнее, чем обыкновенно, но остались в ней целы и невредимы, вследствие чего Небо-угодный царь уверовал в «бога истинного»
Рассказ этот, в котором истукан в долине Кругового Обращения, т.е. Зодиака, вероятно, огромная комета, мог быть составлен лишь после изобретения огромных доменных печей для выплавки железа, так как мысль о четырех человеках, брошенных в обыкновенную печку, в которой они вдобавок еще свободно гуляли, не пришла бы до этого времени никому в голову. А вдобавок к этому, и сама печь фигурирует тут как нечто всем известное без пояснения ее устройства.
Но доменные печи появились лишь в средние века и прежде всего в Буда-Пеште, что значит Буды-Пещь, т.е. печь, изобретенная Будой (иначе Бладой), будто бы братом Аттиллы, между 433—435 годами нашей эры. Около этой невиданной до тех пор «Огненной пещи», благодаря которой Буда-Пешт и до сих пор называется по-немецки Ofen, т.е. Печь, и возник железопромышленный город, и она же, можно думать, дала повод к возникновению мифа о брошенных в нее юношах. А так как дело было в славянских землях, то понятно становится и славянское название Властелина Небо-угодный царь.
Но доменных печей и до сих пор нет в Иране, и значит, легенда эта возникла среди Юго-западных славян.
В четвертой главе той же библейской книги изложен совершенно самостоятельный миф, как тот же (или, может быть, уже иной) Бого-угодный царь (НБ-УКДН-ЦР) по предсказанию Даниила, возгордился и за это потерял рассудок, вообразил себя быком, стал есть траву, лизать росу, но в этом печальном положении смирился, за что обратно получил рассудок и восхвалил всемогущего бога.
В главе пятой изложен опять ничем не связанный с предшествовавшим миф о каком-то другом царе, опять со славянским прозвищем Большой царь (БЛША-ЦР по еврейской транскрипции без внутренних гласных), во время пира которого появилась на ограде чертога Властелина (т.е. на небе) огненный палец, начертавший слова МЕНЕ МЕНЕ ТЕКЕЛ У ПАРСИН. И я уже показал, что это было грозное появление кометы Галлея весною 837 года при Людовике Благочестивом перед распадением Ново-Римской империи Карла Великого.
В шестой главе опять изложен совершенно независимый рассказ, отнесенный автором к царствованию Дария царя Мадьярского, и нам нет никакой причины искать корней это сказки в событиях, имевших место в жизни императора Юлиана. Посудите сами, что тут исторического?
Начинается дело с нелепо придуманного автором указа от имени этого Дария, сделанного по лукавому совету придворных, чтоб в продолжение 80 дней никто не смел никого ни о чем просить, кроме него, Дария, под страхом быть брошенным в яму, где содержались львы. А Даниил продолжал каждый день молиться богу. Лукавые придворные донесли на Даниила, и Дарий, хотя и любивший Даниила, должен был во исполнение своего слова бросить его львам, так как царское слово ненарушимо. Но он надеялся, что бог спасет юношу, что и вышло. Львы только ласкались к Даниилу. На другой день царь приказал, наконец, его вынуть и бросить взамен него оклеветавших его придворных, которые и были моментально растерзаны львами. Понятно, что такой рассказ, напоминающий некоторые из «Житий Святых» мог быть в средние века навязан какому угодно фантастическому царствованию и какому угодно царству.
Даже и астрально нельзя тут ничего придумать осмысленного, хотя на небе и есть созвездие Льва и Львенка. Может быть, дело идет о неудавшемся предсказании лунного затмения в созвездии Льва?
В таком же роде и все остальные в этом сборнике средневековые сказки, из которых, кроме уже разобранного нами мифа о комете Мене-Факел-Фарес, интересен с бытовой точки зрения только еще один рассказ, приведенный во второй главе, о том, как юноша «Суд-Божий» напомнил Небо-угодному царю (НБ-КДН-ЦР) его сон о гигантском истукане с золотой головой, с серебряными грудью и руками, с медным животом и бедрами и с глиняными коленями, который разрушился от камня, брошенного в его голени невидимою рукою. Это — с нашей точки зрения является лишь своеобразным рассказом о метеоритной катастрофе 16 июля 622 года, заставившей часть населения отделиться к агарянству от Велико-Ромейской теократии, якобы заранее предсказанной мифическим очевидцем-пророком.
Или же этот рассказ возник после захвата Италии Теодорихом Готским по поводу метеоритной катастрофы на Палатинском холме в Италии, давшей повод постройке храма во имя Святого божьего посланника Камня (Sanctus Apostolus dei Petrus по-латыни), и пилигримством туда совершающимся даже и теперь, хотя камень,  лежавший там и вначале, по классическому преданью был с развитием просвещенья убран еще в средние века и заменен изображением человека. Очень возможно, что и самое название города Римом возникло от вида двух главных метеоритных осколков, напоминающих фигуры носорогов. Благодаря тому, что носорог по-еврейски носит два названия Рам и Рим, и возник, вероятно, рассказ об его основании Ромулом (т.е. малым носорогом) и Ремом (взрослым носорогом). И мы видели в V  томе, что основание Рима произошло совсем не в глубокой древности, а в начале средних веков, и очень может быть, что катастрофа совершилась именно вечером 30 сентября 395 года, так какавтор Апокалипсиса пишет об этом дне:
«Раздался из Небесного храма от престола (божий) громкий голос:
— Свершилось!
И произошли молнии, громы и голос и сделалось великое землетрясение, какого не бывало с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Такое большое! И город великий распался на три части, и города язычников пали и великие Врата-Господни (Вав-Илон по-еврейски) вспомянуты были перед богом, чтобы дать им чашу вина божьего гнева. И всякий остров убежал, и гор не стало, и град (камней) величиной в талант упал с неба на людей и ругали люди бога за повреждения от него, потому что они были велики (Апок. 16, 17—21)».
В VI  томе этого моего исследования я уже объяснял метеоритною катастрофою в Аравии начало агарянской эры Геджры, т.е. в переводе на русский язык «Эры Панического бегства» 16 июля 622 года и связанных с нею ежегодных пилигримств преемников агарянства магометан к осколкам хранящегося в Меккской Каабе метеоритного камня, брошенного архангелом Гавриилом. Отсутствие метеоритных цирковых выбоин в Аравии я объясняю тем, что главные массы гигантского метеорита упали в Красное море. Но с тех пор положение изменилось, через год после напечатания моей книги ожидаемые мною метеоритные выбоины были найдены. Вот карта их расположения (рис.  ) и вот описание открытия.
.
Карта
.
Я задавался тогда также вопросом: неужели не осталось никаких воспоминаний об этой катастрофе в средневековой литературе? Теперь я обратил внимание на пророчества и мне удалось разделить их на два типа.
Первый тип представляет подражания Апокалипсису, второй — просто грозит страшной катастрофой, вроде землетрясения, но сложнее:
«Близок великий день властелина, — говорит пророк Сафония (1, 14), — близок и очень скоро наступит! Уже слышен голос его, дня гнева, скорби и бегства, ужаса и опустошения, день тьмы и мрака, день облака и мглы, день трубы и боевого крика против укрепленных городов и высоких башен. Я столплю людей и они будут ходить как слепые, и разметана будет кровь их по земле, и тело как помет (1, 17)».
«Газа будет покинута, и Аскалон опустеет, жители Аздота будут прогнаны среди белого дня и Экроп искоренится. Горе жителям приморской страны, народу Критскому! Слово бога-Громовержца против вас, хананеи, земля Палестинская. Я погублю тебя и не будет у тебя жителей. И будет приморская земля пастушьим жилищем с колодцами и дворами для стад (26)».
«И вы эфиопяне будете избиты моим мечом». «Он протянет руку свою на север и уничтожит Ассура и обратит Ниневию в развалины, в место сухое, как пустыня (откуда видно, что и Ассур, и Ниневия считались на севере, а не на востоке). И покоиться будут среди ее стаи зверей всякого рода, даже пеликан и дикобраз будут ночевать в резных ее украшениях, и голос их будет раздаваться из ее окон. Разрушение обнаружится и на дверных столбах, так как сорвана будет их кедровая обшивка.
Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в своем сердце: Я только один на свете, и кроме меня никого нет!
Как он стал развалиною, логовищем для зверей! Всякий проходя мимо него только просвистит и махнет рукой (2, 15)».
Окончание этого пророчества переписано уже прямо из Апокалипсиса и потому не имеет реального значения, но если мы допустим, что тут, как в большинстве библейских пророчеств, в виде предсказания обрисовано, хотя и в сильно преувеличенном виде, уже случившееся, то нельзя не видеть, что это случившееся было более всего похоже на действие воздушных волн от метеоритной катастрофы, выбоины которой найдены и описаны в  Сибири проф. Куликом и даны на нашем рисунке.
(рис.    )