реки территория Киева/Самватаса была защищена естественными преграда-
ми, основные проблемы могли возникать в районах порогов-переправ, куда
был возможен подход с сухопутных направлений и где стояли крепости.

Сравним пороги на Днепре и на Данапре

Историки начиная с Г.З. Байера и Г.Ф. Миллера в основном фокусировали
свое внимание на расшифровке названий порогов, но, завороженные тем, что
Константин называет реку Данапр, не поставили вопрос, относится ли опи-
сание порогов Константином к нынешнему Днепру или речь идет о какой-то
иной реке.

Название Данапр сохраняет свою иранскую структуру, а его полнозвучие
позволяет  раскрыть  морфологическую,  семантическую  и  этимологическую
природу этого гидронима. Морфологическая структура слова выглядит так:
«Дан-а пр», или, если записать с соблюдением ирано-курдской орфографии,
то «Den-e pr», что дает семантическое значение den — исток, гнездо, или зер-
но как начало (поразительно, но в близком значении этот корень оказался
даже в английском языке, где den означает логово, берлога, нора), e — со-
единительный  формант,  pr  —  река  (сравните  с  корнями  слов:  Прут,  Фурат
[арабское название Евфрата] и даже с английским словом spring со значением
источник, начало). По аналогичной модели построены многие названия в по-
лосе расселения иранских народов. Примером этой модели может служить
структура названия курдского населенного пункта Сарекани и его иноязыч-
ных калек, названных по ключу, которым отмечено его расположение (курд.
Serê Kaniyê — «У истока», точнее «голова/начало» ключа; тур. Джейланпинар /
Ceylanpınar [обычно переводят, как Источник газелей, но Джей — может быть
морфемой со значением река], араб. Рас-ал-Айн) в провинции Хасаке в За-
падном (сирийском) Курдистане).

Если сравнить совокупность порогов на нынешнем Днепре — Кодацкий,
Сурской,  Лоханский,  Звонецкий,  Ненасытец,  Вовнигский,  Будило,  Лиш-
ний, Вольный, а также шесть более мелких забор (заруб): Волосская, Яцева,
Стрильча, Тягинская, Воронова, Кривая, то они не совпадают с описанием
Константина Багрянородного, который упоминает семь крупных порогов, но
главное, что в его описании они сгруппированы принципиально иначе, чем
пороги на нынешнем Днепре, и имеют совершенно другие физические ха-
рактеристики. Именно опираясь на сравнение характеристик самих порогов

Описывая порог Эссупи, первый после Киева (Самватаса), Константин

Багрянородный пишет, что «порог [этот] столь же узок, как пространство ци-
канистрия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие
наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низ-
вергаясь оттуда вниз, издает огромный и страшный шум» [Константин 1991:
47]. Узость порога свидетельствует, что река течет в горной местности, а сам
порог  образовался  в  горной  породе,  которую  пробила  река.  Порог  сравни-
тельно узкий, но с большим перепадом высот, о чем свидетельствует и указа-
ние на расположенные внизу «обрывистые высокие скалы, торчащие наподо-
бие островков» и на «огромный и страшный шум», который производит вода
при падении.

Этот порог пытаются отождествить со Старокодацким порогом (Барсов
Н.П. Очерки. С.XII), упомянутым впервые в форме Кодак (Кадак) в «Кни-
ге Большому Чертежу» (XVII в.). Старокодацкий порог — первый из девяти
—  находился  в  18  км  вниз  от  станицы  Днепропетровская  и  состоял  из  не-
скольких уступов. Вот описание этого первого порога, относящегося к XIX
веку: «Долго любовался я с горы на Кодацкий порог, который ревел и пенился
между камней, брошенных природой во всю ширину реки, упадая четырьмя
уступами на протяжении 150 сажень. Падение 8 футов (около 2,5 метров. —
В.М.).  Уступы эти у лоцманов называются лавами, которых четыре: Плоска,
Остренька, Вишнякова и Мишина» [Афанасьев-Чужбинский  1863].

Перепад высот на Кодацком пороге составлял всего 8 футов (2,5 метра).
К тому же. Он был разбит на четыре уступа, на протяжении всего лишь 320
или чуть более метров, где река в лучшем случае пенится между камней, но не
«торчащих скал», как у К. Багрянородного, а небольшой перепад высот вряд
ли дает основание говорить о низвержении воды со «страшным шумом».

Комментаторы не подчеркивают большое различие в расположении поро-
гов относительно Киева, а ведь пороги на Днепре начинаются не от Киева, а
только от Днепропетровска (ранее Екатеринослава), который отстоит от Ки-
ева на 500 км: только в районе Лоцманской Каменки на борт судов поднима-
лись лоцманы, чтобы провести суда через пороги. ДнепроГЭС была создана на
порогах в районе нынешнего Днепропетровска, а не в районе Киева. Плоти-
ны, как и переправы, устраивались непосредственно в районе порогов. Прак-
тически на всех крупных порогах Евфрата сейчас поставлены плотины ГЭС.

В тексте Константина Багрянородного пороги начинаются сразу от Киева
(Самватаса). Это точно соответствует ситуации на Евфрате, где первый из по-
рогов был в непосредственной близи от Самосаты (588 м над уровнем моря).

фельдмаршал Г. фон Мольтке, который в этих местах был еще в чине капита-
на при турецкой армии. 

Участок сплава по порожистому участку реки, по описанию Константи-
на,  начинался у Киева/Самватас и заканчивался у Витичева, куда росы до-
бирались в июне. То, что Витичев стоит в конце пути по среднему течению
Данапра, Константин определяет тем, что там в июне происходит сбор всех
сплавников, отдохнув два-три дня и дождавшись отставших товарищей, они
формируют большие плоты, оснащают их «парусами, мачтами, кормилами»
и отправляются по завершающему участку своего маршрута к Константино-
полю. Витичев стоял на острове Св. Эферия, оба названия и указания Кон-
стантина на двух-трехдневный отдых для ожидания отставших плотов, если
следовать  тексту  Константина,  относятся  к  одному  и  тому  же  месту.  Ком-
ментаторы, привязав описание Константина к Днепру, вынуждены локали-
зовать Витичев до начала порогов (считается, что ныне это с. Витачев Киев-
ской области) и придают ему значение места начального сбора моноксилов.
При этом считается, что «Витичев был местом сбора русских войск вплоть до
XII в.» [Константин (Комментарий 26) 1991: 318–319], будучи последней кре-
постью на Днепре подчиненной росам. Проблема комментаторов в том, что
они, следуя традиции локализации этих событий на Днепре, закрывают для
себя возможность понять географию Константина, в том числе и географию
России того времени.   

На Евфрате сплавной участок тянется до Хита, который и можно, предпо-
ложительно, идентифицировать с Витичевым. Пройдя это место, Евфрат впа-
дал в болотистый район Месопотамской низменности и разливался, образуя,
особенно во время половодья, обширное море-озеро Эль-Хаммар (нынешнее
море-озеро Эль-Хаммар — это лишь слабое напоминание о том, каким оно
было в древности), или, если перевести название, то Черное, или Эгейское
море древних, расположение которых, естественно, не соответствует их со-
временным тёзкам. Проблема в том, что мы рабы не только своей националь-
ной исторической традиции, но и общеевропейской.

Технология сплава

Константин описывает заготовку (зимой) и сплав леса (с началом павод-
ка на реке). Описаны три фазы сплава леса: молевой по горным рекам (до
Киева,  называемого  Константином   Багрянородным  Самватас)  из   района

и сидит в воде так неглубоко, что проходит по мелководным местам (курсив
мой. — В.М.)» [Корсун 1928: 65]. Отмечено использование от 50 до 500 бур-
дюков для устройства одного плота. Если оснастить бревно таким образом, то
оно много легче преодолеет порожистую часть реки. Аналогичная технология
использования камелей (или плотов-понтонов), облегчавших проводку судна
по мелководью, попала и в Европу, и использовалась в России.

Только в июне лес достигал Витичева, крепости, стоявшей на острове Св.
Эферия, а далее сплав осуществлялся в больших плотах, в которые «соединя-
лись все моноксилы» [там же: 47]. Это был конец порожистого участка реки,
для преодоления которого требовалась специальная техника и специальное
оборудование. Далее начиналась плотовая фаза сплава леса. Для этого плоты
оснащались парусами, поскольку река выходила на равнину к устью, которое
образовывало залив [там же: 49].

Дальше  предстоял  путь  по  морю,  но  речь  явно  идет  о  внутреннем  мо-
ре-озере, которое не представляло существенной проблемы для сплава леса
в плотах, но требовались паруса для движения, а также шесты. Оставшаяся
часть плавания также требовала немалого времени — около 900 км до моря,
поэтому попадали они в Константинополь в конце лета, а то уже и осенью, а
к ноябрю должны были вернуться домой, чтобы участвовать в полюдье. Зи-
мой шла заготовка леса, а в апреле снова начинался годовой цикл сплава леса.
Если бы речь шла о разовом или нерегулярном занятии, то не было бы четкого
календаря сплава, устоявшегося за многие годы.

Неясыть

Очень интересно описание четвертого порога, который называется «Ай-
фор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны»
(Константин Багрянородный. Об управлении империей, 9). О нем идут дав-
ние  споры.  Дело   в  том,  что  на  Днепре  гнездовий  пеликанов  нет,  поэтому
вопреки автору его название пытаются трактовать как «ненасытный», при-
писывая ему излишнюю опасность. Но вот такие птицы есть в Сирии на Ев-
фрате. Это — уникальные лысые ибисы, которые зимуют в Египте, а весной
прилетают гнездится на утесы Береджика. И так продолжалось тысячи лет, до
самого последнего времени.

Четвертый порог, который, на мой взгляд, точно идентифицируется с по-
рогом у населенного пункта Биреджик на Евфрате и расположен на выходе

По  словам  Константина  Багрянородного,   остров,  который  обнажался

со спадом воды в районе порога Неасит, был протяженностью около 6 миль
(считается, что около 9 км). Это значительно больше, чем протяженность Не-
насытенского порога на Днепре (около 2,5 км).

Рис. 3. Лысые ибисы (пеликаны Константина Багрянородного)
на скалах в районе Береджика.

Таким образом, анализ текста Константина Багрянородного при внима-
тельном  отношении  к  тем  реальным  географическим  фактам,  которые  из-
ложены им, позволяет понять, что в работе «Об управлении империей» под
именем Данапр описана река Евфрат. Сформировавшийся господствующий
историко-географический дискурс как минимум вызывает сомнение и может
дать неправильное понимание средневековых текстов, поскольку встраивает
свидетельства античных и средневековых авторов в уже заведомо сложившу-
юся систему представлений о географии древнего и средневекового мира, тем
самым в корне искажая их. 

Литература

Афанасьев-Чужбинский А. Поездка в Южную Россию. Ч. I. Очерки Днепра
[Электронный ресурс] СПб.: А.Ф. Базунов, 1863 // URL: http://gorod.dp.ua/
history/doc/poezdka_porogi.doc (Дата обращения: 10.03.2019).
Барсов Н. Очерки русской исторической географии: География первона-